Как рок и хаос покорили Британию

      Просыпаюсь утром от солнечного света, проникающего в комнату, повернувшись на другой бок, чувствую небольшую боль в мышцах и, глухо застонав, пытаюсь выпрямиться на кровати.       В комнате я одна, Рида со мной нет. Приподнявшись на локтях и повертев головой, решаю отправиться на его поиски.       Полностью обнажённая выхожу из комнаты и слышу звук льющейся воды в душевой, улыбаюсь, открываю дверь, и меня обволакивает пар от воды. Бен стоит за запотевшим стеклом, и я досадливо вздыхаю от того, что не могу ничего разглядеть, поэтому, приоткрыв дверцу, довольно оглядываю его шикарное мокрое тело.       Профессор поворачивает голову и хватает меня за руку, затаскивая под струю воды. Я неуклюже поскальзываюсь, но он перемещает свои руки на мою талию, удерживая от падения.       — Доброе утро, — мурлычет Бен мне в ухо.       — Я всего лишь хотела поглазеть, — убираю мокрые волосы со своего лица, открывая обзор.       — А я разве тебе не разрешаю? — он прижимает меня к себе, нежно целуя в шею, проходится руками по моему телу и, добираясь до ягодиц, сжимает их.       — Я голодна.       — Я тоже, очень голоден.       Возбуждённый член Рида упирается мне в живот, его губы спускаются к моим плечам, я откидываю назад голову, подставляясь под поцелуи, и слышу хлопок двери. Резко вздрагиваю и замираю. Бен даже и не думает останавливаться, продолжая движения, я дергаюсь, пытаясь остановить его.       — Там кто-то пришёл! — он поднимает на меня глаза.       — Наверное, Габриэла, я забыл ей вчера сообщить об отмене уборки, — и он снова наклоняется к моей шее.       — Прекрати, прекрати, — выставляю руки, закрывая к себе доступ, — я не буду это делать, когда в квартире твоя домработница.       — Кто ещё из нас зануда, — недовольно процеживает Рид. — Мне её прогнать?       — Нет, зачем ты так? Принеси мне футболку, не выходить же голой.       — Может, форму черлидерши? — бросаю на него возмущённый взгляд, Бен смеётся и выходит из душа, повязывая полотенце на бедрах.       — Стой здесь и не вздумай покидать это место, — Рид уходит, а я, взяв его гель, намыливаю тело, подставляясь под струи воды. Через пару минут открывается дверца, и профессор, снова полностью обнажённый, заходит в кабинку.       — Что ты творишь? Где одежда?       — Я попросил Габриэлу сходить за продуктами для завтрака, так что у нас есть время, — он припечатывает меня к стене и припадает к моим губам, я же решаю, что сопротивление бесполезно.       Когда мы, раскрасневшиеся, выходим из душевой, открывается дверь, и в квартиру заходит домработница, она замирает у входа, встречаясь с нами, и тут же опускает глаза.       — Доброе утро! — тихо произносит, не поднимая головы.       — Здравствуйте, — стараюсь как можно ниже натянуть футболку, прикрывая бёдра. Рид берёт меня за руку и утаскивает в спальню.       — Габриэла сейчас приготовит завтрак, после мы поедем к тебе, и ты возьмёшь одежду и необходимые вещи для вечернего ужина не дома, — Бенедикт садится на кровать и утягивает меня на свои колени, я усаживаюсь и обнимаю его за шею.       — Ты же сказал, что не выпустишь меня из своего дома.        — Ты на удивление оказалась слабенькой, — он улыбается, а я недовольно поджимаю губы.       — Ты в курсе, что для затраты энергии её нужно сначала получить? Мне необходима вода и еда!       — Обязательно исполню твои требования, — его губы нежно дотрагиваются до моих.       — А сейчас мне щеголять в твоей футболке?       — А что? Ты вдруг начала стесняться?       — Нет, просто неудобно перед этой милой женщиной.       — Селена, расслабься, против твоих бёдер в этом доме никто не имеет ничего против, я вот очень даже за, — Рид встаёт, пересадив меня на кровать, направляется к шкафу и надевает синюю футболку и чёрные спортивные брюки.       — А сам-то чего одеваешься!       — Голышом будем ходить в воскресенье.       Я достаю из сумки расчёску и, подойдя к зеркалу, начинаю распутывать влажные волосы. Вглядевшись в отражение, вижу аккуратный румянец на своём обычно бледном лице и сумасшедший блеск, освещающий мои тёмные глаза. Засмотревшись, не замечаю, как Бен встаёт сзади и обнимает меня за талию.       — Ты очень красивая.       — Опять хочешь секса? — шутливо пугаюсь.       — Вообще я не против, но потерплю до ночи.       — Я уже начинаю тебя бояться.       — Ну в университете я от тебя такого не добился, хоть тут буду иметь власть.       — Не дождёшься! — показываю ему в зеркало язык. Рид ударяет меня по ягодице и отодвигается.       — Пошли напитывать тебя энергией, — разобравшись со своими непослушными волосами, плетусь за Беном в сторону кухни, из которой уже идут ароматные запахи.       — Я приготовила яичницу скрэмбл с томатами и для мисс ещё испекла блинчики, кофе заварен. Приятного вам аппетита.       Признательно улыбаюсь, готовая броситься на неё с объятиями, потому что всё то, что я вижу на столе, выглядит безумно аппетитно.       — Спасибо вам большое, — тихим голосом произношу, присаживаясь на стул. Габриэла улыбается мне в ответ и удаляется из гостиной.       — Никогда не видел такого взгляда у тебя. Что мне нужно сделать, чтобы его заслужить?        — Мммм… Не знаю… — делаю глоток кофе, — наверное, быть доброй женщиной, которая вкусно готовит.       Погружая яичницу в рот, ощущаю себя так, словно не ела несколько месяцев, готова проглотить свою порцию, порцию Рида и блинчики.       — Чёрт, не получится, — он заворожённо наблюдает за тем, как я ем.       — Что? — спрашиваю, набив рот едой.       — Ты просто похожа на маленького хомяка, наполнившего щёки.       — Отвали, даже и не думай, что этим смутишь меня, я сейчас и до твоей тарелки доберусь.       — В моём доме поселилась саранча, — молча закатываю глаза. — Как тебе новый профессор? — спрашивает Бен, приступая за свой завтрак.       — Намного лучше, чем прошлый, я ни разу не уснула.       — Так и знал, что тебе с ним будет комфортно, — густо поливаю блинчики кленовым сиропом и в предвкушении облизываю губы.       — Возможно, прошлый профессор меня перестанет интересовать, и я переключусь на нового. Он, конечно, взрослый, но очень интересный, — Рид задумчиво трёт подбородок и, лукаво сверкнув глазами, произносит:       — Если у тебя есть член, хотя я ночью его не наблюдал, тогда сможешь, но такие щуплые не в его вкусе, — на полпути ко рту моя рука замирает, и я удивлённо смотрю на него.       — Он что, гей?       — А ты думала, я смог бы кому-нибудь другому тебя доверить? Не все в университете такие принципиальные, как я, — и, ехидно улыбнувшись, делает глоток кофе.       — Ой, не ты ли зажимал меня на столе в своеём кабинете? Или это был другой профессор?       — Ну все мы не идеальны! — Бен поднимается с места и отправляет тарелки в посудомойку. — Даже я, — его губы складываются в широкую улыбку и, разобравшись с посудой, подходит к моему стулу и, встав рядом, целует в макушку. — Пошли, вредина, поедем за нормальной одеждой, хотя она, конечно, не длиннее, чем та, что ты купила для Хэллоуина.       Я завязываю волосы в хвост и подбираю разбросанную на полу форму, Бен надевает голубые джинсы, чёрную футболку поло и белые кроссовки.       — Господи, у тебя есть нормальная одежда, почему ты не ходишь на лекции как человек? — Рид сурово глядит на меня через зеркало.       — Я не хочу, чтобы студенты думали, что со мной можно позволять себе вольности. Одеждой я сразу ставлю границы: я не твой друг, я твой преподаватель.       — Как пугающе, мистер Рид.       — Ты можешь называть меня просто Бен, мы стерли границы прошлой ночью, — и в удовольствии расплывается, как сытый кот.       До общежития мы добираемся быстро, всю дорогу перекидываясь колкостями. Когда захожу в комнату, высокий нервный голос подруги оглушает меня.       — Господи, Селена, ты вчера потерялась и не отвечала на звонки!       — Добрый день, Марта! — бархатным голосом здоровается Бен.       Соседка, стоявшая к нам боком, вздрагивает и аккуратно поворачивает голову, смотря на нас взволнованными глазами.       — Профессор, здравствуйте, — улыбаюсь и, кинув взгляд на собранную сумку подруги, спрашиваю:       — Ты к родителям на выходные?       — Да, пожалуйста, Селена, больше не теряйся, я не знала, что думать.       — Думайте, что она со мной, — Рид вальяжно приземляется на мою кровать, открыто улыбаясь подруге. Замечаю, что ей становится не комфортно и она тушуется. Я крепко прижимаю её к себе, шепча на ухо:       — Расслабься, он не покусает. Тебя точно.       — Я не понимаю, как себя с ним вести, — её голос слегка подрагивает.       — Ты её смущаешь, свали из комнаты, — Бен непонимающе приподнимает одну бровь.       — Я же ничего не сделал!       — Не надо, не надо! — протестующе машет руками соседка. — Мне нужно на автобус, поэтому пусть мистер Рид остаётся.       — Можешь называть меня Бенедикт, — Марта замирает, обдумывая.       — Нет, лучше как обычно: мистер Рид или профессор, а то я перепутаю и назову вас так на лекции, будет неловко.       — Да, это будет непростительная ошибка, — шутливость его поведения вызывает во мне бурю негодования, и я бросаю на него недобрый взгляд. Бен капитуляционно поднимает ладони вверх.       — Ладно, Сели, мне пора бежать.       — Передавай родителям привет! — она, стоя около двери, оборачивается и, недовольно закатив глаза, произносит:       — Ты же знаешь, что ты им не нравишься?       — Да, поэтому и прошу передать привет.       — Не удивлюсь, если они заставят меня пройти токсикологическую проверку по приезду, — ехидно улыбаюсь на такое заявление.       — Скажи им, что я научила тебя выводить наркотики из организма.       — Пока, Селена, не хочу ничего слушать, — и покидает комнату. Бен смеётся.       — И как вы только сошлись, она же такая милая.       — Я её приворожила, мне нужна была девственная кровь, чтобы навести на тебя проклятье.       — Ведьмочка, ты походу перепутала ингредиенты, ведь я покорился, — Рид улыбается, растянувшись на моей кровати.       — Это мы ещё посмотрим. Думаешь, я просто так трусь в твоей квартире?       — Я думал, ты запала на меня.       — Пф, ну конечно, — вытаскиваю вещи из ящика и пытаюсь понять, что мне нужно.       — Куда мы вечером идём?       — Не собираюсь давать тебе обо всём отчёт.       Пока Бен разглагольствует о важности сюрпризов, я снимаю форму и, оставшись полностью обнажённой, пытаюсь решить, что мне надеть. Слышу, что он резко замолкает.       — Кхм-кхм… Знаешь, что я подумал? — оборачиваюсь и смотрю на него. — Секса в общежитие у нас ещё не было, — закатываю глаза и, выбрав джинсы с тёмно-синей кофтой, натягиваю на себя, начиная собирать волосы в хвост.       — Сначала в твоём кабинете, потом, может быть, тут.       — Тогда сегодня вечером ужинаем там.       — Угомони свое либидо, — запихиваю в сумку платье, косметику и ботильоны. Надеюсь, мне это пригодится, иначе зачем я перерыла весь шкаф?!       — Возьми доклад, завтра прогоним ещё раз.       — Ещё чего, я всегда готовлюсь дома одна.       — Я твой руководитель.       — Уже нет!       — Ещё да, пока ты не выступишь, так что прекрати спорить, — недовольно поджав губы, разворачиваюсь и показываю ему язык. Рид неодобрительно машет головой.       Мы идём по коридору общежития вместе, я замечаю непонимающие взгляды студентов, Бен же в ответ одаривает их холодом, и я себя чувствую так, словно у меня есть личный цербер, который кинется на любого, кто скажет мне сейчас хоть слово.       — Предлагаю немного прогуляться.       Мы останавливаемся около набережной и, пройдя несколько метров вдоль воды, присаживаемся на лавочку. Бен покупает нам кофе, и мы молча наслаждаемся видом.       — Какое-то сумасшествие происходит последнее время, — вздыхаю. — Раньше я знала каждый свой день, планировала походы в книжный, просмотры фильмов, теперь же я не знаю ничего.       — Тебя это пугает?       — Немного, — поворачиваю к нему голову и тепло улыбаюсь. — Несмотря на мой образ и, иногда, сумасшедшие поступки, сумбур — это не моё. Когда жизнь перестаёт от меня зависеть и закручивает в спираль эмоций, я не знаю, как себя вести. Вот ты: пару недель назад я тебя терпеть не могла, сейчас же ты держишь меня за руку, и мы спокойно пьём кофе на лавочке.       — Жизнь не всегда можно контролировать, Селена, я давно это понял, в твоей власти только реакция на всё, что происходит. Ты можешь сбежать и скрыться в панцире, а можешь прыгнуть в воду и почувствовать силу течения. И я рад, что ты выбрала второе, — молча обдумываю его слова, переводя взгляд на воду.       — А тебе было страшно? — звучит мой тихий голос.       — Немного, но только потому что я думал, что ты сбежишь. Ты, конечно, попыталась, — Рид тихо усмехается, — и я не знаю, что тебя образумило, но спасибо этому, — боком прижимаюсь к нему, и он рукой обнимает меня за плечи. Мы ещё сидим так какое-то время и затем отправляемся в его квартиру.       Когда мы возвращаемся, Габриэлы уже нет, в квартире царит стерильная чистота, можно прям тут начинать делать операции.       — А можно мне её? В общежитии убраться, — спрашиваю, снимая обувь и кинув на пол сумку.       — Думаю, она выдаст тебе тряпку и скажет убраться самой, — ехидный голос Рида так и просит его ударить, поэтому я беру подушку и запускаю в него. Он её моментально ловит и, сделав несколько быстрых шагов ко мне, подхватывает и кидает на диван.       — Ай! — вскрикиваю, ударившись локтем об подлокотник. Тут у Бена звонит телефон, и он, взяв трубку, удаляется в другую комнату, а я вытягиваюсь и, прикрыв глаза, не замечаю, как погружаюсь в сон. Просыпаюсь от нежного прикосновения губ к моему лбу и, открыв веки, натыкаюсь на трепетный взгляд Рида.       — Брось меня и сходи сам, куда ты там меня звал, а я останусь здесь, тут так хорошо, — бормочу, потягиваясь.       — Габриэла наказала мне тебя кормить, а то «замучил девушку», — приподнимаюсь на локтях и свожу в непонимание брови.       — Ты ей объяснил, что я не против таких мучений?       — Нет, не привык о своей сексуальной жизни рассказывать работникам.       — А вообще, я и правда проголодалась.       — Тогда вставай, — Рид протягивает мне руку, и я, приняв её, поднимаюсь с дивана. — У тебя есть полтора часа, а я пока немного поработаю. Не успеешь — пойдёшь так, как будешь выглядеть на момент истечения времени: хоть в одном белье, хоть на одном каблуке.       — Я могу и голая пойти, но тебе же будет стыдно.       — Мне? Стыдно? Да я буду в восторге: вкусная еда, обнажённая женщина — что ещё нужно для шикарного вечера? — игриво подмигнув, Бен присаживается за рабочий стол.       Этого мужчину просто никак не ввести в замешательство, я чувствую себя маленькой болонкой, которая пытается разозлить слона — ноль реакции. Поэтому не найдя, что ответить, направлюсь в душ освежиться и собрать своё тело, разморённое сном, в кучу.       Когда я выхожу из ванны, Бен, не поднимая головы, сосредоточен на бумагах, а я решаю занять спальню и начать собираться к вечеру, так как в моём распоряжении всего час — под струями воды было слишком хорошо, не хотелось выходить.       Кокосовое масло с сиянием на кожу, низкий пучок, выпущенные вьющиеся пряди у лица, тон на лицо, чёрные стрелки, делающие мой взгляд лисьим, хайлайтер, подчёркивающий скулы, чёрное платье-пиджак на голое тело до середины бедра, грубоватое крупное ожерелье цвета хром на шею в несколько слоев со змейкой, спускающейся в ложбинку груди, такого же цвета металлические часы на руку.       В то время, как я заканчиваю с застежкой часов, сзади слышатся шаги, и Рид замирает в дверном проёме. Я оборачиваюсь, и он одаривает меня горящим взглядом.       — Черт, может, никуда не пойдём и я просто сейчас же сниму это тебя, кроме ожерелья, и утолим свой, другой голод?       — Мы не можем, я что, зря потратила столько времени на сборы? Раздеться я могу и за минуту, твой час истекает, а ты не одет. Ждать не собираюсь, мистер Рид, — Бен подходит ко мне и, завладев моими губами, чувственно целует.       — Ты невероятно выглядишь, как демоническая искусительница, признай, Люцифер послал тебя за моей душой?       — Я ещё не наигралась с твоим телом, чтобы вот так быстро забрать твою душу, — шепчу ему в губы, коварно улыбаясь.       Бен закрывает глаза и выдыхает. Спустя пару секунд он отходит от меня и направляется к гардеробу, скрываясь там. Я поправляю одежду, обуваю ботильоны на толстом высоком каблуке, наношу на губы блеск, и тут открывается дверь гардеробной. Рид в чёрных узких брюках, серой с металлическим отблеском рубашке, ботинках в цвет брюк, волосы уложены, а губы изогнуты в довольную усмешку, а его парфюм обволакивает меня, заставляя, словно загипнотизированную, смотреть на него не отрывая взгляд.       Он аккуратно, словно лев, подходит ко мне и рукой дотрагивается до подбородка, прикрывая мне рот. Я сглатываю, его глаза, словно штормовая воронка, не отпускают меня.       — Нам нужно идти, — его сексуальный хриплый шепот раздаётся над моим ухом. Киваю, пытаясь сдержаться и не накинуться на него, послав всё к чёрту. Он за руку тянет меня по коридору в лифт, по холлу, и только когда мы выходим на свежий воздух, я делаю жадный вдох кислорода, который уводит туман из моей головы.       — Добрый вечер, мистер Рид, мисс Селена, — за рулем сидит хорошо знакомый мне водитель. Мы закрываем двери, и машина трогается.       — Привет, называй меня просто Селена, — улыбчиво произношу я, и водитель, одарив меня добрым взглядом, кивает.        Рука Бена лежит на моём бедре и, невинно поглаживая, запускает безостановочный рой мурашек. Не знаю, сколько мы едем, я вся сосредоточена на его пальцах на моей кожи и лаве, которая, словно горячий мёд, растекается внутри меня. Мы останавливаемся около высотного здания и, кивнув водителю, двигаемся внутрь к лифту, нажимая самый высокий этаж. Бен крепко держит меня за руку, поглаживая внешнюю часть ладони большим пальцем. Двери открываются, и мы оказываемся в просторном зале панорамного ресторана: большие окна открывают вид на вечерний сияющий Бостон. Нас встречают и проводят к столику около окна, выдают меню и, улыбнувшись, удаляются. В помещение царит приглушённый свет, звучит мелодичная музыка, столы находятся на достаточном расстоянии друг от друга, так что, сидя, я не слышу других гостей.       — Пока мы не сделали заказ, я должна сказать, — Бен отрывается от меню и внимательно смотрит на меня, вопросительно подняв бровь. — Не люблю, когда за меня платят, я не стала поднимать эту тему в баре Марка, думаю, этот здоровяк бы мне не разрешил этого сделать, но вот хочу поговорить об этом сейчас, давай разделим счёт? — Рид улыбается.       — Нет.       — Но…       — Нет, и вот почему: это дорогой ресторан. Я понимаю, что ты хочешь чувствовать себя независимой, но я хочу, чтобы мы хорошо провели этот вечер без натужного изучения меню и складывания цифр в голове.       — Я не настолько бедна, — перебиваю его.       — Не сомневаюсь, Селена, я уважаю твои принципы и не хочу их нарушать, но давай сегодня ужин оплачу я, а в со следующего раза сделаем, как ты хочешь? — молчу несколько секунд обдумывая: я и правда мало что могу себе позволить, судя по меню, поэтому согласно кивнув, уступаю. Мы делаем заказ, Бен выбирает вино, и, оставшись наедине, замолкаем.       — Здесь очень красиво, — произношу, вглядываясь в пейзаж города за окном.       — Да, вид тут бесподобный.       — Ну вот ты не выдержал и привёз меня в пафосное место, — делаю глоток воды и, сощурив взгляд, ехидно ему улыбаюсь.       — Я решил, что тебе нужно поесть нормальной еды.       — Нет, это просто твой снобизм вылез, долго скрывать не получилось, — довольно улыбаюсь своей подколке, а Рид качая головой смотрит на меня, как на ребенка.       Нам приносят вино и, сделав глоток, понимаю, почему его предпочитают больше, чем другие напитки. То, что я пила до этого, было не оно, а бурда какая-то.       — Нравится? — губы Рида расплываются в удовольствии, когда он видит, что я прикрываю глаза от наслаждения.       — Ничего так, интересный вкус, — невозмутимое лицо — моё всё.       Перед нами ставят блюда и вдруг я сбоку слышу знакомый мелодичный голос, приближающийся к нам. Высокая стройная блондинка с красивой улыбкой — Анна.       — Бени, привет, не ожидала тебя тут увидеть! — официант отходит, и она, увидев меня, замирает.       — Так и знала, что между вами непростые взаимоотношения. Привет, Селена, — она окидывает меня заинтересованным взглядом.       — С чего вы взяли? Мы просто с профессором Ридом встретились обсудить мой доклад, — делаю непонимающее лицо, а она хитро мне улыбается.       — Ну да, конечно, так я тебе и поверила, — Бен встаёт и обнимает подругу.       — Ты тут с Ричардом?       — Да, сидит за столиком, а я вышла из уборной и увидела знакомую спину. Ты обещал заехать в гости и пропал, Мали тебя заждалась.       — Прости, — Бен виновато улыбается, — много дел в последнее время.       — Да я вижу, — она бросает на меня быстрый взгляд. — У вас свидание? Может, присоединитесь к нам с мужем?       — Нет, — быстро отвечаю, — мы уже сделали заказ и столик нам наш очень нравится.       — Очень жаль, я бы хотела с тобой поближе познакомиться, Селена, — она по-детски надувает губы, и профессор успокаивающе проводит по её предплечью.       Это ещё что за действие? Анна поднимает на него взгляд и тепло улыбается, а мой организм начинает пускать по венам огонь.       — Прости, Бени, — язвительно произношу, сужая глаза, — я у тебя не узнала, ты бы хотел к ним присоединиться? — Рид переводит на меня непонимающий взгляд, а я сейчас глазами сожгу место на руке его подружки, до которого дотрагиваются его пальцы, он это замечает и убирает руку.       — Может быть, в следующий раз, Анна, сегодня мы никак.       — Да, конечно, — она берёт себя в руки и приободряется, — это я подошла к вам и прервала, простите. Бен, мы с Мали ждём тебя в гости, и ты, Селена, приходи, познакомимся.       — Спасибо за приглашение, подумаю, — пытаюсь быть милой, но голос выдаёт раздражение. Мали есть какая-то, Господи, это ещё кто?! Она целует Рида в щёку и, мило улыбнувшись мне, уходит.       Бен садится на место и вглядывается в моё лицо, я же не обращаю внимание и, сосредоточившись на тарелке, приступаю к еде.       — Пожалуйста, не говори мне, что ревнуешь. Я же тебе тогда всё объяснил.       — С чего ты взял? Я просто очень голодна, а пришлось соблюдать приличия и терпеть, пока твоя подружка нас не покинет.       — Значит, всё-таки ревнуешь, — он откидывается на стул и расплывается в широкой улыбке. Меня это ещё больше бесит. — Мы с ней друзья, между нами никогда ничего не было, она замужем и счастлива.       — Кто такая Мали? — Рид смеётся.       — Это её пятилетняя дочь, — легче мне не стало, раздражение ещё бурлит в моём организме, заставляя поднять вопрос, который давно меня волнует. Я откладываю приборы и поднимаю на него глаза.       — Тебе не кажется, что мы разные? — Бен непонимающе сводит брови к переносице.       — В каком смысле?       — Да в любом. Я студентка, вечерами провожу в книжном или в дешёвом кафе, моя одежда — это короткие юбки, шорты, грубые ботинки, чтобы найти что-то подходящее для этого вечера, мне пришлось перевернуть весь шкаф и достать платье, которое купила для похорон каких-то родственников. Моё тело более чем на половину покрыто татуировками, в моём носу кольцо, которое смутило всех, когда мы сюда зашли. Я видела эти взгляды. В моей комнате вечный хаос, я сплю до обеда и делаю всё в последний день, обычно я пью дешевый виски, а не дорогущее вино. Ты же вечно идеальный: выглаженная одежда, до блеска начищенная обувь, ни один волосок из твоей прически не торчит в другую от заданной тобой сторону. Да, дома ты более чем расслаблен, но ты богат и в твоей квартире больничная чистота. Мне приходится использовать одну из своих старых футболок, как тряпку, чтобы вытереть воду после того, как приму душ. Ты до хруста зубов педантичен и очень ответственен. Я с тобой смотрюсь как девчонка, которую ты подобрал где-то на вокзале и пытаешься научить манерам. Вот как я себя ощущаю, выходя с тобой куда-то, — я вижу его ошарашенное лицо, он молчит секунду, а меня начинает душить комок, вставший в горле.       — Я не знал, что ты так себя чувствуешь, — его голос сиплый, и он прокашливается, возвращая ему бархатистость.       — Такие, как Анна, всегда и везде будут с тобой смотреться идеально. Ещё тогда в ресторане я заметила, как вы чудесно подходите друг другу.       — Что значит «идеально»? И что значит «подходите»? Люди — это пазл? — он пронзительно на меня смотрит. — Я не делаю ничего в своей жизни для картинности, это меня не волнует. Меня интересуют люди и их внутренний мир. Мне всё равно, кто и как на нас смотрит, я честно не замечал того, что ты говоришь.       — Не удивлена, — в недовольстве, скрещиваю руки на груди.       — Дослушай, пожалуйста. Ты чертовски красива, Селена, у тебя цепкий ум, острый язык и сильный характер. Вот что я вижу, когда смотрю на тебя. Все эти стереотипные мышления и взгляды общества о том, как кто с кем должен смотреться, меня не волнуют, я удивлён, что они затронули тебя. Ты великолепна в своей самобытности. И мне понравилась сразу, как пришла на лекцию и села в своих коротких шортах, показывая бесконечные ноги, ну а когда ты открыла рот и начала со мной спорить, я понял, что скучно не будет. Твоя настойчивость и принципиальность не могут не впечатлять. Я прошу прощения, что моя педантичность так на тебя давит, и, пожалуйста, не нужно портить свои футболки, вытирая пол. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя свободно в моей квартире, и если хочешь спать до обеда и устраивать хаос — пожалуйста. Я не буду читать нотаций, и у меня есть Габриэла, которая всё вернёт на своё место. Я хочу, чтобы ты могла мне свободно сказать, что ты не хочешь в дорогой ресторан, что ты не хочешь надевать платья, мне нужно, чтобы ты была честна со мной. Это единственное, что я прошу. Всё остальное — чистота, одежда, татуировки, пирсинги — не имеет для меня значения. Селена, скажу честно, мир до тебя был скучен и бледен, именно ты и твой сумасшедший нрав, колкий язык, твоя нетерпимость ко всему поверхностному и взрывная энергетика сделали мою реальность ярче раз в сто. Есть одно высказывание Киплинга: «Некоторым женщинам достаточно один раз пройтись по улице, чтобы остаться в памяти мужчин навсегда» и это про тебя. И я хочу лишь, чтобы тебе было со мной так же комфортно, как и мне с тобой.       Я ошеломлена. Мне никогда в жизни не говорили таких слов, и я не знаю, что на это нужно отвечать, опустив глаза смущённо улыбаюсь, потом поднимаю голову и произношу:       — А мне понравился твой зад, вот прям сразу, как только ты повернулся к доске, — Бен громко смеётся. — Нет, я серьёзно, и раз мы подняли этот вопрос: какие упражнения ты делаешь? Я тоже хочу, — Рид заговорщически улыбается и, перегнувшись через стол, тихо говорит:       — Прости, но это мой секрет, иначе я расскажу, ты накачаешь ягодицы, которые будут лучше моих, я буду завидовать, и из-за этого мы расстанемся. Я собираюсь унести его с собой в могилу.       — Это мы ещё посмотрим, я же девочка настойчивая! — отклоняюсь от него и, сделав глоток вина, подмигиваю. Напряжение между нами испаряется, и оставшуюся часть вечера мы болтаем на отвлечённые темы.       После вкусной еды, шикарных десертов и нескольких бокалов вина нас забирает Райн и отвозит домой. Моей головой управляет алкоголь, поэтому занеся своё расслабленное тело в квартиру, я тут же опускаю его на диван, отшвырнув каблуки в сторону. Рида веселит картина размазанной меня, и, усмехаясь, он подходит к бутылке виски и наливает себе бокал.       — И я хочу, — он вопросительно приподнимает бровь.       — Уверена?       — Лей уже, — Бен наливает мою порцию и, протянув, присаживается, откинув голову на изголовье дивана. — Мне понравилось в твоём пафосном ресторане, было очень вкусно.       — Я рад, — мы одновременно делаем глоток огненной жидкости, и мои мышцы теряют последнее напряжение.       Он расстёгивает несколько верхних пуговиц рубашки, и я прохожусь взглядом по его одежде. Никогда у меня не было парней, которые бы так одевались. Вечно джинсы различного фасона, с дырками или без, а тут взрослый мужчина. И вдруг в моей голове возникает сцена из одного фильма. Я протягиваю руку к его ноге и прохожусь невесомо по бедру, затрагивая только ткань. Она очень приятная на ощупь, и пальцы скользят вверх, перемещаясь на внутреннюю часть.       — Знаешь, у моей мамы был, ну и есть, любимый фильм «Красотка», она стабильно каждый год его смотрит и так с моего детства, я не люблю его, но это не суть. Когда я подросла, начала понимать некоторые сцены. Например, когда героиня Джулии Робертс в самом начале, сидя на полу, смотрит комедию, и встретившись с Эдвардом взглядом, подползает к нему, гладя по ноге. Так вот, повзрослевшей мне эта сцена запала в голову, и, конечно, она откровеннее, чем показали в фильме. Мужчин в деловых костюмах у меня никогда не было, а гладить джинсу тактильно неприятно, — Бен непонимающе на меня смотрит.       — Я не помню этот фильм, смотрел однажды в детстве, суть мне ясна, но детали сцен исчезли из памяти.       — Ну так даже лучше, — я сползаю с дивана и устраиваюсь между его ног, на ковре, протянув руки, подхватываю его под колени, заставляя немного спуститься навстречу ко мне. Смотрю на Бена и замечаю, что его чистые серые глаза покрываются лёгким туманом. Обещают бурю, дамы и господа!       Руками от самого края брюк я поднимаюсь по ткани вверх, оглаживая голени и сильные бедра, нежно пальцами прохожусь по его паху. Рид не двигается, а лишь молча наблюдает за моими действиями. Я перемещаюсь на внутреннюю часть бедра, повторяя движение. Моя рука замирает на выпуклости, и, слегка надавив ладонью, поглаживаю член через ткань. Повторяю нежные движения ещё несколько раз и слышу, как Бен выпускает воздух сквозь зубы. Моя рука на его пахе, ткань брюк в этой области так сильно натянулась, что ещё чуть-чуть и порвётся. Приподнимаюсь и, потянувшись к ремню, неторопливо его расстёгиваю, Рид в нетерпении начинает ерзать на диване.       — Ты куда-то торопишься? — мой голос звучит предельно сладко, и смотря в его глаза, вижу секундную вспышку, словно молнию на штормовом небе. Бен молча поднимает руку, лежащую на диване, и делает большой глоток виски.       Я расправляюсь с его ремнём и ширинкой, языком проведя по губам, хватаюсь за резинку боксеров и тяну вниз, Рид приподнимает ягодицы, помогая.       Картина, которая мне открылась, заставляет моё бельё намокнуть за считанные секунды: стоящий член с синими прожилками вен, розовая головка, блестящая от смазки. Мой рот наполняется слюной, и тело потряхивает от желания к нему прикоснуться. Дрожащей рукой я обхватываю основание и, проводя до головки, пальцами размазываю по ней смазку.       Чувствую, как Бен вздрагивает и издаёт приглушённый стон, я же наклоняю голову и языком прохожусь по всей длине, изучая сплетения вен. Раскрываю губы и обхватываю головку, делая посасывающие движения. Рид поднимает руку и пальцами вплетается в мои волосы, надавливая на затылок, я тут же прекращаю действия и, подняв голову, отрицательно машу. Рукой вцепляюсь в его запястье и убираю от себя, прижимая к дивану.       — Никаких рук, мистер Рид.       Вижу его расширенные зрачки и напрягшуюся челюсть, выделившимися скулами можно резать листы, но я не обращаю внимание на его недовольство и, склонив снова голову, погружаю его член себе в рот, крепко обхватывая губами.       Чувствую, как его головка упирается мне в небо и, отклонив голову назад, выпускаю член изо рта, делая глоток воздуха. Бен наклоняется и, поднимая руку с бокалом, вливает мне жидкость тонкой струйкой в открывшийся рот. Напиток тут же обжигает меня, и, глотая, я не успеваю поймать всё, поэтому несколько капель стекают из моих губ, двигаясь по подбородку, ключицам к груди. Рид внимательно следит за ними, его грудная клетка ходит ходуном от неравномерного дыхания, и, хватая меня за челюсть, он приподнимает и страстно целует в губы, прикусывая нижнюю. Я издаю стон и отталкиваю, отдаляя от себя. Мы буравим друг друга потемневшими от похоти взглядами, и, сдавшись, Бен откидывается на спинку, а я, лукаво улыбнувшись, снова погружаю его член себе в рот, на этот раз я не планирую его выпускать, даже если начну умирать от удушья.       Это слишком сладко и приятно, и, начиная движения головой, поднимаю глаза и вижу, что Рид прикрыл веки, сжимая до побелевших костяшек бокал. Сумасшедшее удовольствие распространяется по моим венам, я начинаю увеличивать темп, помогая себе рукой, мне хочется больше, хочется, чтобы моё горло горело. Слюнные железы работают так активно, словно его член — самое желанное блюдо. Я почти захлёбываюсь, и струйки изо рта стекают по его стволу вниз. Мой рот скользит, я хочу, чтобы эти электрические разряды, проходящие по моему телу, передались и ему, поэтому погружаю его член полностью и замираю. Бен не выдерживает и делает движение бедрами навстречу, а я чувствую, как нежная рука удушья позволяет моему сознанию затуманиться.       Чуть подавшись вперёд, впускаю воздух и снова заглатываю до конца, играя в игру со своими лёгкими. Рид хрипло стонет, я же сосредоточена только на его бархатной головке, толкающейся мне в горло. Меня трясет, низ живота тянет огромной комок, требующий разрядки. Опускаю руку и, отодвинув край трусиков, прохожусь по своему клитору, погружая два пальца внутрь, сиплый стон выходит из моих губ, отдаваясь вибрацией. Бен распахивает глаза и, резко вдохнув, следит за моей рукой, я, не отрывая от него глаз и не выпуская член, начинаю ублажать себя.       — Чёрт, Селена… — звучит его хриплый голос.       Моя рука и голова подстраиваются под один темп и, не выдержав этой картины, Рид, начинает движение бедрами навстречу, стараясь как можно дальше толкнуться в меня, я не даю ему себя переиграть и, подстраиваясь, дышу носом. Из моих глаз начинают течь слёзы, рука внизу разгоняет электрические импульсы по телу, я ощущаю себя сплошной эрогенной зоной.       Мы смотрим друг другу в глаза, я вижу в его сумасшедший пожар. То, что чувствует моё тело рядом с ним, я не ощущала никогда. Я хочу, чтобы он кончил, хочу кончить вместе с ним и, отодвинув голову, выпускаю член, делаю большой глоток воздуха и, резко обхватив губами, погружаю на всю длину. Моё движение ртом и его бедрами становятся резкими и быстрыми. Я вытаскиваю пальцы из себя и протягиваю ему их, Рид замирает, довольно улыбается и, наклонившись полностью погружает их себе в рот, мы смотрим друг на друга, и я чувствую, что прямо сейчас готова взорваться.       Освободившись от его губ, возвращаю к себе руку и погружаю в себя снова, начиная сразу с быстрого темпа. Он откидывается на диван и, всё же не выдерживая, опускает руку на мой затылок. Но мне уже всё равно, я думаю только о его члене в моём рту и своём пальце, кружащем на клиторе. Мы дышим резко и шумно. Я чувствую горячую лаву внутри, мой разум уплывает. Его хриплый стон, горячая струя, ударившая мне в горло. Резко глотаю и сжимаю ногами руку внутри себя. Яркая вспышка под закрытыми веками, дрожащее тело, и, выпустив его член, издаю громкий стон, откинув голову. Прохожусь языком по губам, слизывая вязкую жидкость. Моё сознание уплывает, и, стараясь не упасть, прислоняюсь лбом к его бедру.       Не знаю, сколько времени проходит, но чувствую, как Рид наклоняется надо мной и, придерживая за подмышки, поднимает на диван. Как только я хочу присесть, он обхватывает меня за талию и тянет на свои колени. Я прихожу в себя, оказываясь сидящей на нём со скрещенными ногами за его спиной. Он смотрит на меня нежным взглядом, но поволока похоти ещё плещется на дне его радужек.       — Думаю, стоит пересмотреть фильм, как же я упустил такой момент. Признайся, ты хотела, чтобы я умер от удовольствия?       — Чёрт, не дотянула, это и было моей миссией.       — Да? — он лукаво улыбается. — Тогда даю тебе второй шанс, но не обещаю, что наша смерть будет не обоюдной.       — Что?       Но он уже прижал меня к себе, и его губы блуждают по моей шее. На мне надето платье, на нём — рубашка, и мои возбужденные соски больно трутся о жёсткую ткань. Бен отрывает голову от моей шеи и нежно целует в губы, сразу пропуская внутрь язык, сплетаясь с моим. Я отвечаю на его поцелуй, стараясь пальцами расстегнуть пуговицы на его рубашке, но мне поддаются только две. Злюсь и, резко дернув, слышу, как рвётся ткань. Рид отрывается от моих губ и, осмотрев порванную одежду, вопросительно поднимает бровь.       — Терпеть не могу их, кто придумал эти мелкие пуговицы? — стягиваю её с него теперь безо всяких проблем и, откинув ткань, с наслаждением прохожусь руками по его обнажённой груди, обводя пальцами контур татуировки.       — Она была новой.       — У тебя в гардеробной их ещё пятьсот штук.       — Не понимаю, почему ты ещё одета, — он тянется к двум пуговицам на моём платье и, расстегнув, спускает ткань по моему телу, я высвобождаю руки и, эта тряпка, летит куда-то за диван.       Приподнимаюсь на его коленях и стягиваю со своих бёдер нижнее белье. На мне только ожерелье и часы, как он и хотел. Возвращаюсь и чувствую, как влажная головка вставшего члена упирается в мою промежность. Слегка ерзаю и получаю шлепок по ягодице.       — Теперь ты терпи, — он кусает меня за мочку уха и губами спускается к моей груди, обхватывая сосок и втягивая шарик пирсинга в себя. Он покусывает и посасывает мою грудь, другой рукой оглаживая и сжимая ягодицы, я откидываю голову и слегка поддаюсь бёдрами вперёд, за что получаю ещё один, но уже более сильный шлепок. Ой, да иди к чёрту, меня это ещё больше распаляет.       Его влажный горячий член задевает мой клитор, и сдерживаться становится почти невозможно, поэтому делаю ещё одно движение, более резкое. Рид отодвигается и, грубо обхватив пальцами мою челюсть, сжимает её, смотря тёмным недовольным взглядом.       — Ты когда-нибудь будешь слушаться? — я облизываю губы и делаю ещё одно движение бёдрами. — Ну, сама напросилась.       Он убирает руку и тянется к брюкам, лежащим рядом на диване, из кармана достает презерватив и, спустив меня слегка вниз, раскатывает его по своему стволу. Потом резко подхватывает меня под бедра и сразу же, не церемонясь, опускает на всю длину, я издаю вскрик, и он, не дав мне привыкнуть, делает движение бедрами навстречу. Мне должно быть больно, но внутри так мокро и горячо, его член так сильно растягивает меня, что я начинаю насаживаться. Рид крепко обхватывает мою шею, придушивая. Смотрю на него сквозь пелену похоти, довольно улыбаясь. Встречаюсь с гневным блеском его штормовых глаз, и он, разозлившись, бёдрами начинает задавать сумасшедший темп.       Я вцепляюсь в его плечи, воздуха становится мало, хрипло скулю, прося ещё быстрее, он резко останавливается, ослабляя хватку на шее. Спускает меня с себя и поднимается.       — Встань на четвереньки и облокотись на спинку дивана, — его голос требовательный и жёсткий.       Пошло улыбаюсь и делаю, как он просит, оттопырив призывно зад. Чувствую резкий шлепок ладони по ягодице, вскрикиваю, подставляясь ещё больше. Он одновременно со вторым ударом входит в меня и, ухватив за шею, приподнимает мою голову. Его движения быстрые и совсем не ласковые, мои стоны хриплые и просящие не останавливаться. Он вдалбливается в меня, больно сжимая кожу на талии, а я ловлю невероятный кайф от его грубости и боли. Хочу ещё сильнее, давай же, накажи меня, профессор, потому что я не собираюсь тебя слушаться.       Он запускает свои пальцы мне в рот, и я их облизываю, обхватывая губами. Громкие шлепки, наше срывающееся дыхание, его жёсткость — всё это теперь мой самый любимый коктейль, и, не выдержав, я взрываюсь. Сумасшедшая пульсация проходит по моему телу, и, удерживая меня за талию, Рид не уменьшает темп. Стенки влагалища туго обхватывают его член, и, сделав несколько резких и глубоких толчков, он глухо стонет, прижимаясь ко мне.       Мои мышцы отказали, и, словно желе, я сползаю на диван. Бен присаживается рядом, прижимая меня к себе. Я испытываю сумасшедшее удовольствие и нежность, поэтому, не совладав с эмоциями, хрипло произношу:       — Мне кажется, я в тебя влюбляюсь, — чувствую, как Рид рядом вздрагивает и, подняв моё лицо за подбородок, нежно произносит:       — Мне кажется, я никогда до тебя не любил, — я счастливо улыбаюсь и, прикрыв глаза, ещё сильнее жмусь к его телу.       Ощущение реальности покидает меня, и я прихожу в себя только когда понимаю, что лежу на руках Бена и он несёт меня.       — А теперь ты скажешь, что у тебя за упражнение для ягодиц? Я вроде заслужила, — сквозь сон мурлычу, обнимая за шею, чувствую, как он смеётся.       — Нет, — шепчет он, опуская меня на кровать.       — Чёрт, придётся ещё постараться, — и, завернувшись в одеяло, моментально засыпаю.