His memories

Кенджи часто вспоминал о том, как он и ещё пятеро детей встретились на этом сумасшедшем острове, каждый в поисках своего. Кон прилетел по велению папаши, Бруклин нужен был сенсационный и развлекательный контент для своего блога, Сэмми шпионила для Манта Корп, Бена заставили поехать предки, а Дариус просто бредил миром юрского периода. Их встреча была случайным стечением обстоятельств, ведь они, разбросанные по разным уголкам страны, не имели другого шанса собраться вместе. Кон вспоминал о том, как они впервые встретили маленького компсогната и чуть не обделались прямо в кузове автомобиля гидов. Как он полез за телефоном Бруклин в загон с велоцирапторами и их с Дариусом пришлось вытаскивать оттуда сотрудникам парка. Как он показал Дариусу подземные тоннели, проходящие через весь Нублар, будто дырки через сыр. Но больше всего ему запомнилась ночь перед днём, когда весь парк полетел к чертям. Ветер гулял меж крон высоких деревьев, разгоняя сидящих в них птерозавров. Свет вот-вот должен был погаснуть, но ребята продолжали оживлённо обсуждать прошедший день. — Знаете, я думаю нам просто запрещено было собираться вместе. Это определённо причина всех проблем, — Бруклин отложила смартфон в сторону, поворачиваясь в сторону друзей. — Наоборот. Если бы мы не были все вместе, кто-то давно бы скопытился, — Сэмми стянула с головы розовый ободок, осторожно укладывая его под подушку и пропуская пряди смоляных волос через пятерню. — Да, она права. Круто, что мы встретились. Эй, а вы ребята, что думаете? — Дариус и все остальные повернулись к Кенджи и Бену, которые, кажется, вовсе их не слушали. — А? Извините, просто думал о том, как было бы круто сейчас уснуть в своей огромной королевской кровати с балдахином, а не на этой узкой деревянной койке, — парень повернулся в сторону окна, скидывая слишком теплое покрывало с ног. Бен ничего не ответил, продолжая вытирать руки антисептическими салфетками. — Я… — свет погас, оставляя всю комнату в полной темноте, — вот чёрт. Ладно, спокойной ночи, — Дариус поудобнее улегся в своей постели, слушая пожелания сладких снов в ответ. Вскоре, все ребята уже видели седьмой сон. Все, но только не Бен с Коном. У каждого были свои причины не спать в эту ночь, но не спали они во всяком случае вместе. — Ты спишь, Пинкус? — Кенджи перевернулся на живот, поднимая голову и вглядываясь в темную кровать перед собой. Бен, на первый взгляд, уже сладко спал, но лишь яркий блеск серых глаз, выдавал его с головой, — ладно, бро, двигайся. Брюнет тихо поднялся и перешагнул на чужую кровать, мгновенно оказываясь на узкой койке за чужой спиной. — Ч-чего тебе? Здесь и так мало места! — Кенджи тихонько перекатился на Бена, подминая его под себя без возможности выбраться. — Слушай, только не строй из себя недотрогу, лады? Я вижу, как ты смотришь на меня. Я тебе нравлюсь? — щеки Бена вспыхнули, словно по щелчку длинных пальцев, что мягко пробирались под чужую футболку. — Н-Нет! С чего ты вообще… — возмущение и короткий монолог были прерваны настойчивым поцелуем, закружившим голову обоим парням. Пальцы Бена сжимались на крепких плечах Кенджи, который уже не стесняясь шарил ладонями по расслабленному телу под собой. — Хочешь сказать, что просто так вцепился в мою руку, когда Дариус рассказывал очередную страшилку на ночь? Или, может, ты случайно повис на мне, как коала на дереве, когда нас чуть не задавили на своем гидрошаре Яз и Сэмми? — Н-Нет, просто… — Бен взглянул в карие глаза напротив, смущённо закусывая губу, — поцелуи, это негигиенично… — Тогда будь готов, сегодня мы испачкаемся очень-очень сильно. И… Постарайся не шуметь. Слабые руки обвили загорелую шею, притягивая к себе ближе для мягкого, затяжного поцелуя. Кон прикрыл глаза, утопая в своих ощущениях. Он слышал, как быстро билось его сердце и как быстро билось сердце в груди напротив. Они стучали практически в унисон. На губах чувствовался привкус сладкой мятной жвачки и Бен не мог насытиться этим. Он не впервые чего-то так сильно желал, но только в этот раз внутри пылала уверенность, что он получит желаемое. Глаза парней были томно прикрыты, ресницы дрожали, а дыхания сбились, словно у загнанных зверей. Ветер гулял по домику, холодя разгоряченную кожу, заставляя жаться друг к другу ещё сильнее. Бен неохотно отстранился, с мольбой вглядываясь в черные глаза. — Скажи, чего ты хочешь? — Кон ласково потерся кончиком носа о нос Пинкуса, слыша, как тот громко втянул воздух ртом и задержал дыхание. Он собирал расползшиеся по углам мысли в кучу, чтобы не испугаться вновь. — Я хочу, чтобы ты был рядом, — Кенджи довольно коснулся пунцовой щеки, медленно уходя чуть правее, к такому же раскрасневшемуся уху. — Я хоть и просил быть чуть тише, но ты же постонешь мне на ухо? — Кон опустил сырую ладонь на едва видимый бугорок под бельём Пинкуса, слыша слабый, но полный наслаждения, стон. От него парня мигом бросило в жар, по спине пошли мурашки. Почти неслышный шёпот, горячее дыхание, бархатный низкий голос сводили Бена с ума, и Кенджи не останавливался, продолжая болтать всякую пошлятину. — Ты так меня заводишь, детка… — Бен пытался отгонять наваждение, упорно не слышать Кона, но в этом он не преуспел. Кенджи ловил сухими губами его прерывистые вздохи, потираясь своим достоинством между разведенных стройных ног. Тонкая майка мешала прикоснуться к гладкой коже груди, к нежно-розовым соскам и торчащим ключицам, поэтому вскоре она свисала с угла кровати, развиваясь на тропическом ветру, будто флаг. Голубое бельё тоже скатилось с лодыжки, оказываясь подмятым под скомканное одеяло. — Разденешь меня? — Кенджи приподнялся, становясь на колени и приглашающе притягивая Бена за руку, кладя её себе на рубашку. Пуговицы вылетали из петелек одна за одной, и когда пальцы Пинкуса столкнулись с резиной домашний шорт, парень задрожал. Ладони медленно прижались к плоской груди, сжимаясь в кулаки. — Не бойся, просто попробуй, — брюнет взялся за запястье Бена, снова притягивая ближе к своим шортам. Юноша неуверенно коснулся края, стягивая последний элемент одежды до колен. Щеки мгновенно загорелись пуще прежнего, и Пинкус зажмурил глаза. «Боже, мне это нравится… Он мне нравится, но… Как же стыдно!» Кон, не решаясь снова предлагать Бену помочь ему, сдернул с себя ненужные тряпки, опрокидывая парня на подушку и укладываясь рядом с ним. Левая нога Пинкуса оказалась лежащей на бедре Кенджи, который, дразня, выводил на животе мальчика незамысловатые узоры, не думая опускать руку вниз. А Бен до безумия хотел, чтобы он погладил его чуть ниже. Внезапно Кенджи мазнул ладонью между бледных ног, но настолько быстро, что парень едва уловил момент блаженства. А потом он сделал это снова. И снова. И так продолжалось, пока Бен наконец не вскинул бедра, с силой сжимая загорелое предплечье. — Не хочешь и мне сделать приятно? — Кон выдохнул эти слова в сырой висок Пинкуса, настойчиво потираясь о парня. Тот ни секунды не сомневался, кладя свою ладонь на член Кенджи. «Такой большой и… Горячий.» Он впервые прикасался к чужому телу так откровенно. Мальчик боялся, что почувствует отвращение, стоит только дотронуться, но ничего подобного не случилось. У него самого внизу как будто натянулась пружина, которая была готова вот-вот лопнуть от восторга. Кенджи старался дышать потише, утыкаясь носом в светлую макушку, пахнущую травяными сборами. Кровать несильно скрипела под движениями двух переплетенных тел, которых ласкал синий лунный свет. В комнате раздавались только тихий шелест простыней, негромкие вздохи и звук беспрерывных поцелуев. Бен больше не сводил колени в смущении, наоборот разводя их шире, запрокидывая пустую голову назад и подставляя беззащитную шею. Кенджи всё бы отдал, чтобы наставить ярких отметин на ней, но парни не хотели вопросов, поэтому засосы и укусы багровели лишь на груди. Пинкус с интересом наблюдал, как рука скользит всё легче, как твердеет плоть под ней, как всё сильнее напрягаются яички и как оказывается громко они дышат. Кон же не слышал ничего, словно находясь в вакуумной банке, надетой на голову. Зато зрение его не подводило. Глаза Бена были прикрыты, губы изогнулись от наслаждения, а брови, секунду назад напряжённо сведённые к переносице, приподнялись, и парень снова громко задышал. Бен тоже сдерживался, тычась губами в мокрое от пота плечо Кенджи. Кон переполз на Пинкуса, ложась между его ног и начиная потихоньку толкаться. Ни один из них не мог поверить, что столь незатейливые движения могут доставить столько удовольствия. Бен приподнялся на локтях, упираясь ими в постель и толкаясь Кенджи навстречу. Непозволительно громкий стон прошелся по помещению и парни испуганно замерли. В ответ зазвенела тишина, а вдалеке послышался вой брахиозавра. Бен закинул ногу на талию Кона, чуть подгоняя, цепляясь руками за широкую спину. Они были на грани. Их тела жаждали друг друга, а после того, как получили, не желали отдаляться. Кенджи двигался всё сильнее и резче, сжимая челюсти, чтобы не издать внезапный стон. Бен вцепится зубами в его плечо, размазывая текущие слёзы по щекам. — Я сейчас… — фраза оборвалась так же быстро, как и пружина наслаждения. Всё тело пронзило судорогой, и Кон рухнул на Бена, сжимая его в объятиях и чувствуя, как тот мелко трясется. — Липко… — Пинкус думал о том, что неплохо было бы сходить в душ, но глаза закрывались сами собой и через несколько минут он уже сладко сопел такому же спящему Кенджи в грудь. И никто из них не подумал, что по утру их могут поймать с поличным. Солнце только показало свой ореол из-за горизонта, а Бен и Кенджи уже убрали свои кровати, вымылись, оделись и, смущенные, но довольные, молча разбрелись по своим делам. Они не обсуждали прошлую ночь, и так понимая, что к чему. Бен нравился Кенджи, а Кенджи нравился Бену. Всё могло сложиться иначе, но этим утром Кенджи нашёл записку от вожатых и…