***
— Мам, представляешь, я в телевизоре! — запищал Венти в телефонную трубку, снимая свои кроссовки, — Ну и что, что я там часто мелькаю? Ты не рада за меня? Венти продолжил радостно кричать в телефон, рассказывая маме о своем дне, а Кэйа в это время направился на кухню, где резко открыл дверцу холодильника, вынув бутылку. Альберих взял с тумбочки штопор, открыл вино и начал жадно его пить. — Еще даже не вечер, а уже решил напиться, — хмыкнул Тарталья, облокотившись на косяк. — Могу себе позволить, — Кэйа вытер губы рукавом толстовки и окинул взглядом друга. — Что думаешь о той новости? Кажется, она тебя удивила, — усмехнулся Аякс, беря яблоко со стола и начиная его подбрасывать. — Ой, хоть ты не беси. Он ни с того ни с сего решил вернуться. Какие у меня могут быть мысли по этому поводу? — Альберих с грохотом поставил бутылку, — Что ему тут вообще надо? Три года назад уехал, ничего не сказав, хотя я ждал, когда мы с ним поговорим. Раздражает! — Может он приехал попросить прощения? — Тарталья подмигнул и откусил яблоко. — Я тоже об этом сначала подумал, но ведь абсурд. Он слишком горд для этого. — А ты? Кэйа недовольно вздохнул, вновь беря бутылку в руки и подходя к Чайлду: — А я тоже. Мне не за что на него злиться, но извиняться я первым не собираюсь. Я не маленький, можешь мне не говорить, что нужно помириться. Мне на него плевать, ему на меня, думаю, тоже, — парень пожал плечами. Доев яблоко, Тарталья бросил огрызок в урну и вышел из комнаты. Кэйа так и остался стоять один, делая крупные глотки вина.***
— Неблагодарный идиот! — с гулом разносится по всей комнате, заставленной стеллажами, в которой находятся два юноши. — Я тебя ненавижу! Альберих резко открывает глаза, обнаруживая холодный пот на лбу. Рваный вдох и быстрый выдох. Очередной кошмар, захватывающий сознание вязкой чернотой. Даже алкоголь больше не заглушает боль от удручающего прошлого. Парень сел на край разложенного дивана и сжал простынь кулаками. Он прикусил губу, вспоминая события мрачного кошмара. Ему снилась та ссора. Дилюк, идущий впереди. Кэйа, бросившийся за ним сломя голову. Рагнвиндр обернулся и, состроив самое грозное, по мнению Альбериха, лицо, посмотрел на него сверху вниз. Только парень хотел что-то сказать, как его грубо перебили обвинениями. А дальше… Пустота. Кэйа беспомощно запрокинул голову, пока по его щекам стекали соленые слезы. Черт. Парень быстро вытер их рукавами своей кофты. Альберих нашел телефон под подушкой, открыл контакты в поисках знакомого имени. Послышались гудки, и спустя пару секунд на звонок ответили. — Рози, мы можем встретиться? — голос предательски дрогнул. На той стороне послышалось понимающее мычание: — Когда? — Прямо сейчас, — Кэйа закрыл глаза, — Где ты? — «Кошкин хвост», жду тебя. Раздались гудки, оповещая о завершении звонка. — Спасибо… — прошептал Альберих в пустоту, слабо улыбнувшись.***
Кэйа сидел на стуле, положив голову на руку. На барной стойке лежала уже пустая бутылка красного полусладкого. Барменша что-то недовольно ворчала, протирая стаканы. Повсюду слышались радостные возгласы и лестные слова в сторону сегодняшних напитков. Альберих сделал очередной крупный глоток. — Так что такой унылый сегодня? — спросила Розария, перемешивая вино в бокале. — Он вернулся в Германию, — тяжело вздохнул Альберих, откидываясь на спинку сиденья. — Я слышала, так в этом причина твоего кислого лица? — девушка отпила вино. — Тч... Сложно все. Перед моим звонком тебе я проснулся от кошмара. Он вновь меня обвинял в том, что я тварь последняя, — парень обреченно положил голову на поверхность барной стойки и взвыл. — Рози, скажи, я и правда настолько ужасен? Розария постучала ногтями по стеклу бокала, раздумывая над сказанным. — Ты сожалеешь о прошлом, да? — собеседник поднял взгляд и с надеждой кивнул, девушка продолжила, вздохнув. — Я тоже. — У меня такое странное чувство в груди. Будто я уже сто лет не пил вино, хотя вот оно, в моих руках, — Кэйа поднял бокал и спрятал лицо за рукой, — я не должен был тогда спорить с ним. Знал ведь, что он прав, но, Рози, мне было так обидно, я не хотел принимать своей неправоты, потому что, черт, Крепус действительно заменил мне отца, знаешь, мне правда его не хватало, да и сейчас тоже. Розария понимающе кивнула, наполнив сосуды алкоголем. — Если тебе жаль, то, может, попробуешь поговорить с Дилюком? — Ты думаешь, ему есть до меня дело? Мне кажется, он меня даже не помнит, — Альберих разочарованно посмотрел на свои руки. Девушка пожала плечами: — Попытаться стоит. Хотя бы не будешь убиваться от невысказанных слов. Альберих вздохнул и залпом опустошил свой бокал.***
Кэйа не помнил, как оказался перед дверью «Доли ангелов» на следующий день после разговора с Розарией, но дернув ручку, осознал, что пути обратно уже нет. Парень зашел в заведение и, окинув зал взглядом, увидел за барной стойкой названного брата. «А он изменился» — пронеслось в голове Кэйи, и он тихо присвистнул. Дилюк выглядел так, будто сошел с обложки модного журнала, что не могло не раздражать Альбериха, черт, он завидовал. Прошлое его, видимо, совершенно не заботило. Рагнвиндр вытянулся, и Кэйа мог поклясться, что тот теперь выше него на сантиметр-другой. Пушистые волосы были забраны в конский хвост, а на изящном лице не было ни одной эмоции ровно до того момента, пока он не увидел нового клиента, садящегося за барную стойку. — Дилюк! Сколько лет, сколько зим! — радостно замахал рукой Кэйа и наигранно улыбнулся. — Мистер Альберих, прошу соблюдать правила этикета, находясь в моем заведении, — сказал Рагнвиндр, поморщившись от вида бывшего друга. Кэйа тяжело вздохнул и закатил глаза: — Мастер Дилюк, никто здесь не соблюдает правила, оглянитесь, — он указал рукой на соседние столы, — люди приходят сюда, чтобы выпить, а не строить светские беседы. Я тут за этим же, потому будьте добры, смешайте мне «Полуденную смерть». Дилюк нахмурился, но говорить ничего не стал, сделал коктейль и поставил его перед Кэйей. Альберих прочистил горло и поднял бокал: — Ну, мастер Дилюк, чем занимались эти три года? — парень усмехнулся и сделал глоток. — Вас не касается моя личная жизнь, — Рагнвиндр взял в руки и без того чистый бокал с полки и начал его протирать, — Вы сами сказали, что пришли сюда выпить. Так что делайте это молча и не раздражайте меня. — А вы все так же неразговорчивы, — Альберих нервно постучал пальцами по барной стойке, смотря на жидкость в бокале. — Нам не о чем говорить. — Вы не хуже меня знаете, что нам есть о чем поговорить. Может, хватит играть в обиженку и пора повзрослеть, а, мастер Дилюк? — Кэйа одним глотком опустошил сосуд и со звонким стуком положил монеты на барную стойку. — Всего доброго. Альберих встал со стула, развернулся на пятках и направился к выходу. Открывая дверь, он обернулся и в последний раз окинул бар взглядом, громко вздохнув. Дверь позади захлопнулась, и Кэйа быстрым шагом спустился по лестнице. Парень сжал руку в кулак. "Хотел нормально с ним поговорить… Но как же! Кто тут еще тварь неблагодарная?! " — Альберих стиснул зубы и достал пачку сигарет и зажигалку из кармана джинс. Закурив, юноша свернул в соседний переулок. Как же хотелось врезать названому брату, может, тогда на его красивом личике появится хоть доля сожаления и понимания? Черт! Полностью погруженный в свои мысли Альберих не заметил, как задел рукой прохожего. Он оглянулся, чтобы попросить прощения. — Кэйа? — глаза девушки широко распахнулись от удивления. — Какими судьбами здесь? — О… Эмбер, Эола, извините, я задумался и не заметил вас, — сказал юноша, почесывая свободной рукой затылок и невинно улыбаясь. — Привет! — Эмбер поставила свободную от пакета руку на пояс и нахмурилась. — Все хорошо? Выглядишь просто ужасно. Альберих затушил сигарету и скрестил руки на груди. — Да так, — парень отмахнулся, — об учебе думаю. — «Учеба» под два метра ростом? — произнесла Эола, смотря своим холодным взглядом прямо в душу, от которого у Кэйи по спине побежали мурашки. — Сейчас о твоей «учебе» по всем каналам только и говорят. — Та-а-ак, — протянула Эмбер и стала оглядываться в поисках подходящего заведения, — сейчас посидим все вместе в кафе, и ты нам все расскажешь! Кэйа нервно сглотнул, осознав, что путей для побега нет.***
Семь ступенек. Именно столько насчитал Кэйа, пока он спускался в кафе, находившееся на цокольном этаже. Колокольчик над дверью зазвенел, оповещая о новых посетителях. Помещение было оформлено в стиле лофт: просторная комната с высокими потолками, кирпичные стены, черные доски у стойки для заказов, обрамленные гирляндами. За кассой стояла девушка с миловидными чертами лица: большие глаза, отливающие золотом, пухлые щечки и аккуратный носик. Волосы позади были собраны в две косички и создавали иллюзию бантика. — Добро пожаловать! — радостно начала она. — Сян Лин! — Эмбер замахала рукой. — Привет! Давно не виделись. Девушка широко улыбнулась и кивнула: — Ты сегодня с друзьями? Что будете заказывать? — Я буду… — брюнетка задумалась и прикрыла рот рукой. — Чашечку гляссе и чизкейк с клубникой. Эола и Кэйа, а вы? — Мокко и тирамису, пожалуйста, — Лоуренс поправила прядь волос и присела за стол, ставя пакет с покупками рядом. Кэйа сел на соседний стул сбоку от Эолы и достал телефон: — Одно капучино. — Это все? Я плачу, — девушка в недоумении подняла брови. Со спины подскочила Эмбер и положила руку на плечо парню, подмигнув: — Не упусти момент, Эола сегодня в хорошем настроении. В этом кафе отличное суфле! Правда, Сян Лин? Девушка согласно закивала, гордо поставив руки на пояс. — Ладно, давай твое суфле, — Альберих закатил глаза и вернулся к телефону. Работница кафе хлопнула в ладоши и поправила рукав рубашки: — Это все? — дождавшись кивка, девушка продолжила, — Гляссе, чизкейк с клубникой, мокко, тирамису, капучино и кофейное суфле. Ожидайте! — Рассказывай, что случилось, — Лоуренс сложила руки на груди и пристально посмотрела на собеседника. — Эола, дорогая, не понимаю к чему ты клонишь. Я в полном порядке, — Кэйа перевел мобильник в спящий режим и положил его в карман. — Кэйа, мы знакомы не первый год. По твоему лицу видно, что что-то не так. Обычно ты не ходишь по улицам с взглядом «я-хочу-убить-всех-вокруг-а-потом-себя», — девушка положила голову на свою руку. — А еще мы видели, как ты вышел из "Доли ангелов"! — добавила присаживающаяся рядом Эмбер. — Всего лишь решил встретиться с бывшим другом, — Кэйа недовольно цокнул и откинулся на спинку стула. — Он что-то сказал тебе, да? — Эмбер вопросительно посмотрела на парня. Кэйа замолчал, отводя взгляд, он выпил всего один бокал спиртного, потому был не совсем настроен на такие «душевные» беседы. — Скорее ничего не сказал, — Альберих прочистил горло. Сзади подошла Сян Лин, держа поднос в руке: — Ваш заказ готов! — девушка поставила три тарелки и чашки с кофе на стол. — Приятного аппетита! — Дилюк просто не захотел с тобой говорить, так? — Эола отпила свой кофе. — Он изменился капец как. Мистер серьезность, — сказал Кэйа, стукнув кулаком по поверхности стола. — Мудаком стал. Хотел с ним поговорить, а он: «Вас не касается моя личная жизнь. Нам не о чем говорить». Бла-бла-бла. Раздражает! — Простите, что подслушиваю ваш разговор, — Сян Лин замахала руками, — но… Кэйа, верно? Возможно, Вы были слишком резки с тем человеком? Может, он был не готов к тому разговору? — Три года прошло, как можно быть неготовым! — Если мне не изменяет память, то вы поссорились при… Не самых удачных обстоятельствах, — подметила Лоуренс, откусывая кусочек тирамису. — Вполне понятно, почему он не имеет желания с тобой говорить. Тем более тогда ты поступил очень легкомысленно. — Он теперь целую жизнь обижаться будет?! Я ведь тоже изменился и понимаю свою оплошность! — Альберих громко глотнул капучино. — Думаю, Сян Лин права, не стоило так сразу после его возвращения пытаться поговорить. Дай ему время понять, что ты уже не тот, кем был раньше, — Эмбер слабо улыбнулась. — Я уверена, что все будет хорошо!***
Рагнвиндр стоял за барной стойкой, замешивая очередной заказ. Настроение на сегодняшний вечер окончательно испортил Кэйа, явившийся несколькими часами ранее. Дверь с небольшим скрипом открылась, пропуская светловолосую девушку внутрь. Она подошла к барной стойке и посмотрела на настенные часы. — Дилюк, мы можем поговорить? Парень поднял взгляд на девушку и кивнул в знак приветствия. — Хорошо. Проходи в кабинет, — Дилюк отдал заказ посетителю и указал на соседнюю дверь. — Я сейчас подойду. Давняя подруга незаметно улыбнулась и прошла мимо барной стойки в указанное помещение. — Чарльз, подмени меня ненадолго, я скоро вернусь, — найдя замену, Рагнвиндр удалился в свой кабинет. — Рад тебя видеть, Джинн. Что-то случилось? — владелец бара вопросительно посмотрел на собеседницу, закрывая за собой дверь. — Насчет Кэйи... Мне сегодня позвонила Эола и сказала, что вы с ним виделись... — начала Гуннхильдр, сидящая на кожаном кресле. Взгляд девушки упал на рабочий стол, где стояла рамка со старой фотографией, часть которой была сожжена, видимо, человек поджегший ее, передумал в последний момент. На снимке виднелись три человека: мужчина и два мальчика. Вид на нее тут же закрыл Дилюк, облокотившийся на стол. — Одна головная боль, — Рагнвиндр потер переносицу и нахмурился. — Пришел опять действовать мне на нервы. Джинн тяжело вздохнула и тепло улыбнулась: — Вы оба ни капли не изменились. Как не могли сами поговорить, так и не можете. До сих пор помню, как Кэйа разбил вазу на твоем столе, разлив воду на тетрадку. Ты на него дулся целый день, а потом мистер Крепус сводил нас в зоопарк, и вы помирились, — Гуннхильдр тихо рассмеялась, — Только вот теперь его нет с нами, и разбираться с этой ситуацией придется самим. — Он все еще не научился манерам, а пристрастие к алкоголю никуда не исчезло, думаю, как и его легкомысленность с неблагодарностью, — Дилюк раздраженно сцепил пальцы в замок и посмотрел на девушку. — Люди меняются, но только не он. — Ты все еще злишься на него? — Не знаю. Много воды утекло с того момента, — владелец бара опустил взгляд на свои руки, — я уже забыл о его существовании, как он резко решил напомнить о себе после моего возвращения. Раны только начали затягиваться, но на них тут же посыпали солью. Джинн понимающе кивнула: — Ты бы хотел поговорить с ним о том, что случилось три года назад? Рагнвиндр молча вслушивался в тиканье часов, отсчитав минуту, он продолжил: — Пожалуй, было бы неплохо. У меня есть, что спросить у него. Гуннхильдр искренне улыбнулась, вставая с кресла. — Не буду больше отнимать твое время, тебя ждут посетители. Надеюсь, что в конечном итоге вы разберетесь с этим, — девушка покинула кабинет, оставив парня одного со своими мыслями.***
Двери в торговый центр распахнулись, в лицо ударил теплый воздух и аромат кофе. Прямо на входе находилась небольшая кофейня, откуда и доносился запах. Кэйа вставил один наушник в свое ухо и включил первый попавшийся плейлист. — Хватит раскисать, а, — Тарталья облокотился на плечо друга, — три дня прошло, а ты все не можешь забыть тот разговор. — Реально, мы пришли в ТЦ чтобы развлечься, так что давай, убирай это глупое выражение со своего лица, — Тома щелкнул пальцами и подмигнул. Альберих тяжело вздохнул и огляделся, пытаясь найти занятие на ближайшие пару часов. Справа находился фастфуд, где все столики, конечно, были уже заняты. Парень недовольно цокнул. Чуть дальше виднелись детские электрические машинки и батут, что ж, выглядит интересно, но мужиков туда точно не пустят. Прямо по курсу находились киноафиши. — Я бы не отказался от кино, — сказал Альберих и быстрым шагом направился в сторону доски с ближайшими сеансами. Три пары глаз с интересом разглядывали экран, пытаясь выбрать фильм. — О, «Новые хроники шести кицунэ»! — Чайлд поднял палец вверх со знанием дела. — Я видел несколько комментариев, у него довольно высокие рейтинги. Это ремейк старого фильма. — Некоторые мои знакомые ходили на него, и они действительно посчитали его достойным, — Тома задумался. — А после кино сходим выпить, — Тарталья хлопнул в ладоши, — решено! — Ты какой-то чересчур радостный сегодня, — Кэйа посмотрел на Аякса оценивающим взглядом. — О нет, только не говори, что ты все-таки убил профессора... — К сожалению, нет. Сам столько задал, а потом возмущается, что я не успел все сдать, — вздохнул парень. — Что же тогда так развеселило нашего брата? Тарталья хитро улыбнулся, подставил руку ко рту, будто рассказывал самый страшный в мире секрет: — Чжун Ли пригласил меня в ресторан. Парни продолжили разговаривать и направились к кассе, чтобы купить билеты. Впереди замелькала знакомая фигура с красными волосами. Альбериха передернуло. Он ведь только перестал о нем думать, это точно божья кара. Кэйа поджал губу и сделал вид, что совсем не заметил приближающегося Рагнвиндра, пытаясь вслушаться в болтовню друзей. Парень молча прошел мимо, стук каблуков от его черных ботинок гулко разносился по помещению. Альберих с облегчением выдохнул. Но тут звук за спиной прекратился. — Кэйа. Парень и его друзья обернулись. Дилюк стоял к ним спиной и лишь немного повернул голову в их сторону, чтобы его можно было услышать. — Че тебе от него надо? — Тарталья сжал кулаки, готовясь в случае чего ударить владельца бара. Послышался тяжелый и раздраженный вздох: — Я не желаю сейчас ни с кем драться. Если он, — Дилюк указал на Кэйю рукой, — действительно хочет поговорить, то может прийти завтра вечером домой. Кэйа смотрел на уходящую фигуру с открытым ртом, пытаясь переварить произошедшее. Альберих потер глаза и быстро заморгал, а после ущипнул себя. — Не сон… — Неожиданно переобулся, — Тома усмехнулся, доставая телефон, чтобы проверить время. — Неужели ему что-то от тебя понадобилось, брат? — сквозь зубы прошипел Тарталья. — Три года был не нужен, а тут «может прийти завтра вечером ДоМоЙ». Альберих прописал обоим юношам подзатыльники. — Заткнулись оба, — парень закинул голову, обращая взгляд на небо через стеклянную крышу торгового центра.***
Альберих открыл железную калитку, от нее дорога вела в сторону особняка с красной крышей. Именно в этом месте он провел свое детство с Крепусом и Дилюком. Последний год жизни старшего Рагнвиндра они обитали в квартире, в центре мегаполиса, изредка выбираясь сюда. Но только это место загородом названные братья считали своим домом. Кэйа вздохнул, чувство ностальгии захватило каждый уголочек сознания. Вот та самая береза, на которую он пытался залезть, чтобы прибить скворечник. О, а за этими кустами ребята прятались и рассказывали страшные истории по вечерам, Альберих всегда их пугался, а Джинн с Дилюком тепло смеялись, обещая, что больше не будет никаких ужастиков. А вот здесь он научился кататься на велосипеде, в первый же день езды разбил себе коленку, тогда было больно, но Кэйа посчитал, что рыцари не могут плакать, потому сдержал свои слезы. Особняк совсем не изменился. Пока парней не было дома, его оставили на попечительство главной горничной, Аделинды, и помощника мастера Крепуса, Эльзера. Парень слабо улыбнулся из-за нахлынувших воспоминаний и сам не заметил, как уже оказался напротив деревянной входной двери. Пару мгновений отделяли Кэйю от разговора, который он ждал около трех лет. "Может стоит уйти, пока не поздно... А вдруг он вообще не за этим меня сюда позвал", — пронеслось в мыслях, и Альберих тут же замотал головой. — «Пути назад уже нет». Кэйа сглотнул и тихо постучался. Дверь медленно раскрылась, открывая вид на владельца бара, волосы которого были в небольшом беспорядке, видимо, Дилюк не был готов к такому скорому приходу. — Пришел все-таки, — Рагнвиндр отошел в сторону, пропуская собеседника в дом. — А как иначе? Сам Дилюк Рагнвиндр пригласил меня на разговор, — Кэйа вошел в прихожую и огляделся. И правда, ничего не изменилось: сбоку все так же стояла вешалка для верхней одежды, рядом полка для обуви, по правую сторону — резной деревянный пуф с мягкой бархатной обивкой, над которым висели часы с маятником. — Ты и сам хотел поговорить, — парень скрылся за углом и взял с деревянной тумбочки ручной работы газовую лампу. — Хотел, — Альберих кивнул и пошел следом за бывшим другом. — Мне так и обращаться на "вы" или же можно опустить никому не нужные формальности? — У тебя, как и всегда, никаких манер, — Дилюк закатил глаза и пошел в сторону двери, ведущей в сад. Альберих тихо посмеялся, следуя за Рагнвиндром. Парни шли по узенькой, почти заросшей, дорожке, наслаждаясь тишиной. Перед ними предстало подобие качелей: старая шина была надежно подвешена к дереву за трос. В детстве мальчики проводили здесь много времени вместе. Это было место, в котором они прятались от суеты, происходящей вокруг. Тут время будто переставало идти, можно было отдохнуть, раскачиваясь на шине или лежа на мокрой от росы траве. — А я думал, что тут уже ничего нет, — сказал Кэйа, залезая на «качели». Дилюк поставил газовую лампу на траву, сложил руки на груди и оперся спиной на ствол раскидистого дуба, собираясь с мыслями. Пару минут парни молчали. Никто не знал, с чего стоило начать. Альберих прочистил горло. — Я бы хотел поговорить о том случае, — начал парень, пока другой внимательно слушал. — Я не должен был тогда… Ох, как сложно подобрать слова. Мне надо было помочь тебе с той кучей дел, что по итогу свалилась на тебя. Пятьдесят процентов оттуда должен был сделать я, а в итоге ты поработал за двоих. Тебе было тяжело, а я бросил тебя, заботясь только о своем состоянии. Дилюк помотал головой: — Я, как старший, должен был понять твои чувства и не спешить с выводами. Я погорячился и накричал на тебя. Прости. Мне стоило сказать об этом раньше, да? — он усмехнулся. Кэйа почувствовал ком в горле, подступающие к глазам слезы. За эти три долгих года он наконец услышал слова, которые так ждал. Волнение брало верх, Альберих сжал руки в кулаки. — Мастер Крепус стал для меня отцом. Его потеря была тяжелой не только для тебя. Я думал только о себе и как бы забыться в вечеринках. Люк, прошу, прости меня. Я полный идиот, — парень почувствовал, как на его щеках образовались две влажные полосы. Юноша пытался их вытереть рукавом, но к глазам подступали все новые и новые слезы, и он радостно рассмеялся. — Все было проще, чем я думал. Чего только мы ждали? Что отец воскреснет и скажет, чтобы мы помирились? Рагнвиндр смирил Кэйю театрально хмурым взглядом. — Да ладно тебе! — Альберих не мог перестать улыбаться, спрыгнул с шины и подошел к Дилюку, вытянув мизинец. — Мир? Собеседник с недоверием посмотрел на протянутую руку и усмехнулся: — Мир, — Дилюк повторил жест. — Темнеет. Смотри, первая звезда появилась. Кэйа улыбнулся и устремил взгляд на розовое с оттенками фиолетового небо: — После дня идет вечер, а после ночи следует рассвет. — Луна и Солнце могут встретится лишь ранним вечером и на рассвете, но они всегда на небе вместе, лишь невидны для глаз людей.