***
Нагито лежал на кровати с открытым ноутбуком, прокручивая слайды своей презентации. В такие моменты он хотел выть во всё горло, но соседи не оценили бы эти выступления, так что приходилось молчать в тряпочку и с негодованием смотреть на свою работу. «История создания самого большого в мире архива» Кто додумался вообще задавать подобные темы для проекта? Конечно, Нагито учится на архивариуса, но это не значит, что эта тема поможет ему как-то формировать архивы. И именно сегодня, в два часа ночи, какие-то придурки должны были включить отвратительного сорта громкую музыку и кричать во всё горло на улице, из-за чего начинали вянуть уши. Нагито оставалось только вернуть взгляд к ноутбуку и обречённо вздохнуть. Наверное, присутствие Хаджиме, готовящего лапшу, было единственным счастливым моментом этой ночью. Нагито никогда не противился его блюдам и в некоторые дни часто помогал, ну или старался это сделать. Прошло два дня с ночного похода в магазин, а продукты так и лежат нетронутыми, ведь времени на готовку попросту нет. Похоже, это всё настолько раздражало Хинату, что теперь вся кухня была полностью занята. Нагито надеется, что вкусный запах лапши заставит ум дикарей с улицы немного остыть, ведь прямо сейчас он не был против взять себе одну порцию. Ну и позлорадствовать над голодными пьяницами тоже. Конечно, это неэтично и не соответствует нормам морали, но когда эти "люди" могут только кричать и стонать, нервы начинают сдавать. Учёба может подождать, а желудок не должен страдать. Съёмная квартира сама по себе не особо большая, поэтому Нагито не составило труда пройти на светлую кухню. Почти. Всё же, главным из препятствий для него стала разбросанная пара обуви в коридоре, которую забыли убрать. Хаджиме сидел за столом, опираясь своей щекой на руку, чтобы немного поспать, но появление Нагито на кухне резко пробудило его от сна. Комаэда никогда не признается, что хотел бы ещё немного посмотреть на полусонного Хинату, но жаль, что всё так быстро закончилось. — Что-то случилось? — Хаджиме беспокойно дернулся, как-никак его резко разбудили, да и в глазах была видна эта полупрозрачная пелена сна, а Нагито лишь присвистнул, осматривая плиту. Лапша спокойно плавала в воде, будто на горячих источниках. Хаджиме хочет приготовить рамен? — Разве… Ты не должен перемешивать макароны, чтобы они не слиплись? — Комаэда проигнорировал вопрос и решил задать свой. Впрочем, это принесло свои плоды. — Чёрт, я совсем забыл! Подскочив, Хаджиме взял палочки и заставил лапшу вальсировать, что завораживало Нагито. В голове сразу же заиграла классическая музыка с мотивами скрипки и флейты, но она быстро пропала, когда с улицы послышался ещё один пьяный возглас. Но сейчас не об этом. Живот начал скручиваться от приятных ароматов специй, а Нагито пришлось пытаться игнорировать подступающий голод. — И зачем ты решил всё это приготовить? — Комаэда зевнул, вспоминая, что у его доклада до сих пор нет четкой структуры. Наверное, работа ночью означает плохо справляться с поставленной задачей. — Хотел устроить ужин, это ведь нормально? — Хаджиме продолжил помешивать лапшу, пока на соседней конфорке тушилась курица с морковью в соевом соусе. На столе лежала разделочная доска, а на ней ломтиками порезан болгарский перец. Нагито сглотнул, ведь от такого вида хотелось плакать. И есть, конечно же. — Да, конечно! Это было бы замечательно, — Комаэда сел на освободившийся стул, наблюдая за готовкой. Разумеется, он мог вернуться к работе и закончить проект как раз к ночному ужину, но… Это бессмысленно, ведь голод вовсе не даст покоя. К тому же, презентацию всегда можно доделать утром или на перерыве. — Как поживает твой проект? — Хаджиме, не поворачиваясь к Нагито, рассматривал коробку от лапши. Скорее всего, он проверял время готовки, сравнивания со стрелками на часах. — Нормально, больше половины я сделал, так что можно считать задание выполненным, — Нагито потёр свой живот, чувствуя, как там всё сжимается. О какой учёбе может идти речь, если его парень готовит замечательный ужин на двоих? О таком можно только мечтать, но как ему повезло, что этот день столь удачно! — Не надейся на себя утром, тебя невозможно вытащить из кровати, — Хаджиме взял варежки, хватаясь за ручки кастрюли, переливая лапшу вместе с водой в дуршлаг. Конечно, пара от воды было достаточно, но Хинату это не особо волновало. Так легко орудовать предметами можно только при долгой практике, поэтому Нагито старался только помогать или что-то мыть. Комаэда наблюдал за этим с тихим восторгом не из-за самого любопытства, оно давно прошло, а из-за восхищения Хаджиме, почти детского восхваления. Наверное, готовка просто не для него. Теперь тех ломтиков перца больше нет, ведь они ушли в дальнее плавание на сковородке. Ну или в жарку. Да, так будет лучше. Темный коридор и светлая кухня напоминали Нагито, что уже давно ночь, и пора заняться чем-то полезным… Ладно, сегодня можно отдохнуть. Хаджиме что-то напевает себе под нос, убирая всю грязную посуду в раковину. Нагито вздохнул, потирая виски, нужно не забыть вернуть свой ноутбук на стол и расчистить кровать от всех тетрадей и листов. Очень не хотелось заниматься уборкой после хорошего ужина. — Я сейчас вернусь. Хаджиме угукнул и продолжил готовить ночной ужин. Нагито вернулся в соседнюю комнату, ощущая лёгкую прохладу. Возможно, Нагито поступил очень необдуманно, ведь решил жить в одной квартире с Хинатой после окончания школы, но совместный быт помог понять ему, что решение проблем с кем-то намного легче, даже если Хаджиме не знает о его паразите и воспринимает это как простое невезение. Комаэда быстро выключил и вернул на стол ноутбук, не забыв про бумаги. Общая кровать осталась незаправленной, но сейчас хотелось только вернуться на кухню и продолжить наблюдения за Хаджиме.***
Нагито обнимает своего парня, чувствуя, как счастье затуманивает его разум, ложится мягким пледом на сердце и согревает изнутри. Этот момент можно было бы назвать очень романтичным, не будь этих лающих собак и громких людей на улице. Хаджиме только смеётся, когда чужая голова трётся об плечо, а руки обвивают талию. Лёгкое покачивание из стороны в сторону создаёт подобие танца, которое успокаивало и расслабляло. Если бы на кухне было больше места, а Нагито умел танцевать вальс, то появилась бы возможность станцевать менуэт и почувствовать себя, как на балу. Нагито рад этому теплу, забывая про свой проект и то, что уже третий час ночи. Они опять не выспятся. Хаджиме начал зевать, совсем забывая, что на столе уже стоит готовый ужин (или завтрак?). Комаэду это не особо волновало, так что объятия продолжались. Нагито не думал, что его можно назвать прилипчивым, но так приятно сжимать тёплое тело в своих руках, как игрушку. Хаджиме же резко выдохнул и прижался к чужой шее, от чего Нагито стало жарко. Под тихий смех Комаэде пришлось разъединить руки, отпуская своего возлюбленного и вернуться к столу, Хаджиме лишь зевнул, подвигая к себе горячую тарелку удона. Мягкая лапша, которая помогала почувствовать вкус тушёных овощей и солёной курицы, избавляла от чувства голода, за что Нагито безмерно благодарен. Ещё больше радовало, что она не слипалась в бессвязный комок, а оставалась всё такой же нежной и теплой. — Ты пойдёшь к врачу на этой неделе? — Хаджиме набирал себе маленькую порцию удона, подхватывая её палочками. — Да, конечно, мне ещё нужно пойти на следующей неделе к маме, чтобы обо всём поговорить, — Нагито оглядел кухню, ища глазами воду или сок, но увидя, что это слишком для него далеко, прекратил какие-либо попытки утолить жажду. Вообще, не хочется говорить о каких-то болезнях, особенно на романтическом ужине. Единственный вариант — только упомянуть вскользь и закрыть тему до утра. Нагито действительно признателен, что Хаджиме помогает ему с заданиями на память и концентрацию, наверное, именно поэтому у него всё так хорошо получается, будто и не было никакой деменции. — Что ты хочешь увидеть… В своём бэнто? — Хаджиме сонно моргал глазами, совсем забывая про еду. Нагито лишь легонько потряс того за плечо, чтобы не есть одному. Конечно, это не очень хорошо — не давать человеку спать, но в одиночестве сидеть тоже не хотелось, да и Нагито не дотащит тело чисто физически. — Всё как обычно. Серьёзно, ты и так замечательно готовишь, так что не нужно напрягать себя, — Нагито продолжил поедать свой поздний ужин, или очень ранний завтрак, который согревал желудок, — я рад, что ты проявляешь ко мне такую заботу, но не забывай про себя. — У меня просто отменили первую пару… Так что появилось свободное время, — Хаджиме потянулся, громко зевая, — и я решил приготовить что-то немного сложнее, чем четыре бутерброда. Хината тихо рассмеялся, потирая своими пальцами глаза. Нагито блаженно вздыхал, чувствуя тепло на своих щеках. — Возможно… Я бы не отказался от кацудона, он получается у тебя слишком хорошо, — Нагито прожевал кусочек мяса, который немного обжёг язык. Комаэда взглянул на Хаджиме, который уже почти доел свою порцию. Либо он оказался слишком голодным, либо порция была очень мала. Возможно, Нагито стоит есть немного быстрее. — Я рад, что у меня есть свой личный дегустатор, — Хаджиме взял пустую тарелку и положил её в раковину, чтобы спокойно сесть обратно за стол, — и да, конечно, я обязательно приготовлю их для тебя. Комаэда только хмыкнул, продолжая трапезу. Завтра у него будет замечательное бэнто, так что день автоматически удался, даже если проект до сих пор не закончен. Возможно, его мама не одобрила бы подобное разгильдяйство, попыталась как-то вразумить сына и наставить на верный путь. Конечно, Нагито мог её понять, ведь не каждый родитель будет пренебрегать своим ребёнком, который достался им с большим трудом. Но Комаэда уже взрослый мальчик, так что решать свои проблемы он должен самостоятельно.***
Самым неожиданным оказалась нормальная оценка презентации. Конечно, под утро он как-то смог привести проект в божеский вид и добавить недостающие запятые в своём тексте, и то, только после того, как Хаджиме вытолкал его из кровати под недовольное бурчание. Но… Комаэда чувствовал себя неловко, когда его преподаватель поставил за работу достаточно высокий балл, словно Нагито постарался и работал несколько ночей подряд. А, точно. Скорее всего это была его глупая удача, так что нужно запасаться подушками и аптечкой, ведь ожидать можно всё что угодно… Хотя что может случиться во время домашнего просмотра кино на кровати? Можно со всей уверенностью сказать, что ночь будет просто замечательной. — Какой фильм мы будем сегодня смотреть? — Хаджиме сидел с ноутбуком, прокручивая новинки месяца на каком-то сайте, Нагито же лежал рядом, облокачиваясь на чужое плечо. — Я не знаю… Что ты вообще хочешь? — Нагито сонно моргал, вдыхая чужой запах шампуня. Наверное, это из-за него волосы Хаджиме такие острые. Это был какой-то цветочно-фруктовый аромат, который немного раздражал нос. Скорее всего, Хаджиме нашёл его в дальнем углу полки магазина или что-то в этом роде. Нагито потерся носом об чужое плечо, пока Хината начал тихо смеяться от щекотки. — Наверное, ахах, какой-нибудь детектив или что-то необычное, выходящее за рамки, — Хаджиме протянул к волосам Нагито свою руку, начиная чесать голову, от чего у второго прошла по позвоночнику приятная дрожь. Комаэда же начал более активней тереться об шею, от чего Хаджиме начал смеяться громче. Нагито не был против провести так весь вечер: когда твою голову массажируют, и ты можешь наслаждаться смехом любимого человека, время идет незаметно. Ноутбук стал каким-то ограничителем для дальнейших действий. Помехой, не позволявшей перейти на следующий этап и только мозолившей глаза. Но Хаджиме быстро вернулся к основному действию, сжимая одной рукой край ноутбука. — Ты знаешь что-то подобное? — Хината отлепил от себя Нагито, возвращая свой взгляд к поисковому запросу. Комаэда что-то недовольно пробормотал, но всё-таки начал думать. Можно посмотреть "Шерлока Холмса" или что-то подобное, конечно, стыдно не знать классику, но Нагито было как-то всё равно. А если возращаться к главной теме, то Нагито знал пару интересных фильмов, которые могут занять их на вечер. — Как насчёт «Повелителя мух»? Многие пишут, что экранизация вышла удачной, — Нагито хитро улыбнулся, вспоминая примерный сюжет. Разумеется, лучше прочитать оригинал и обсудить его, но времени слишком мало, да и сегодня вечер кино. — Конечно нет! Мне не нравится твой настрой… — Хаджиме быстро притянул к себе ноутбук, будто Комаэда сможет как-то сам ввести запрос, — Я не могу доверять тебе выбор, особенно после «Бивня»! Нагито лишь засмеялся, пока Хаджиме потёр переносицу. Это не было бы слишком громко для дня, но сейчас поздняя ночь, так что соседи могли быстро нажаловаться на слишком жизнерадостного Комаэду и немного ворчливого Хаджиме, а им это не особо надо. — Ты ведь сам спросил, поэтому я предложил, здесь нет моей вины, — Нагито показал свои руки, будто он был чист, хотя, так оно и есть, но продолжил улыбаться, одерживая свою победу. Хината попытался подобрать хоть какие-то слова, но всё сходилось лишь на фразе «Сам виноват», что ещё больше раззадорит Нагито. Кому это надо? Ну уж точно не Хаджиме, ведь именно он находится в зоне досягаемости своего возлюбленного, так что получит больший урон. — Я надеялся, что ты больше не будешь выбирать подобное, но всё сложилось не так, как я думал, — Хаджиме прикусил губу и нахмурил брови, смотря на экран ноутбука, никаких новинок не было, так что придётся искать по категориям, что казалось ещё труднее, когда у тебя пустая голова. Пока Хината просматривал разные сайты, Нагито лишь наблюдал со стороны. Если так подумать, то выбирать фильм они будут долго, особенно с удачей Комаэдой, так что остаётся только придумывать что-то другое. Первое, что приходит на ум — продолжить те игры и недо-ласки, которые так быстро закончились. Нагито лишь хмыкнул, потирая свой нос. План на вечер уже придуман. — Хаджиме. Нагито посмотрел направо, но его проигнорировали. — Хааааааджиме. Ещё раз. Его будто не замечают. — Хаджииииииме. Опять неудача, какая жалость. — Хаджимеееееее. — Хватит коверкать моё имя. — О, ты заговорил! — Нагито захлопал в ладоши, но потом внезапно атаковал. Объятиями, конечно же. Хаджиме что-то протяжно взвыл, но ничего не успел сказать, когда его потянули вниз, на кровать. Чужие быстрые руки уже успели положить ноутбук на пол, пока Хината барахтался в горе одеял, готовых удушить его в любой момент. Всё это сопровождалось довольным смехом Нагито, который метался между милым хихиканьем и раскатистым смехом злодея. Хаджиме это ой как не нравится. Конечно, одеяла не могли долго защищать, но Нагито решил быстро взять дело в свои руки, навалившись сверху. Комаэда никогда не испытывал чувства вины, когда оставлял укусы слишком высоко, от чего воротник рубашки не мог прикрыть засосы. Хаджиме уже простил ему больную спину и пятую точку, но всё равно ругался из-за подобных проделок. Так что сейчас мотивы Комаэды были понятны и кристально чисты, и от этого становилось ещё хуже. — Нагито, слезай, мне не нравятся твои игры. Комаэда улыбнулся, приблизившись к чужому уху. — Раздевайся, сейчас мы будем играть по-взрослому.***
Кто мог подумать, что на следующий день Нагито станет куда-то идти? Сейчас, в свой выходной день, он стоял в торговом центре и ждал своих друзей. Комаэда тяжело вздохнул, ища глазами знакомые лица. Наверное, привычка приходить раньше запланированного пагубно сказывается на нервах, раз рука тянется к телефону, чтобы посмотреть время уже в пятнадцатый раз. Фуюхико и Нацуми должны подойти ровно к 12:00, Нагито поражался их пунктуальностью, а Соду можно спокойно ждать хоть полчаса — всё равно не придёт, пока не позвонишь. Пытаясь успокоиться, Комаэда увеличил громкость музыки, что играла в наушниках. Конечно, он мог бы написать где-то тридцать сообщений, чтобы все поторопились, но Нагито держал себя в руках, да и чувствовать себя глупо тоже не хотелось. Самый прекрасный ёж на свете: — Ты как? Надеюсь, что вы сможете хорошо провести время. Нагито вздохнул, чувствуя небольшое облегчение. Хоть с кем-то можно поговорить в столь трудную минуту.Вы:
Пока стою, жду остальных, жаль, что ты не можешь прийти. Нужно будет собраться всем вместе
Комаэда потёр глаза, смотря экран телефона. Рядом с сообщением сразу появились две галочки, от чего хотелось сжать телефон и прыгать от счастья. Наверное, это было бы немного странно, но кого это волнует? Точно не Нагито. Долго ожидать, что Хаджиме ему ответит, не пришлось, что ещё больше скрасило ожидание: Самый прекрасный ёж на свете: Без проблем, ты знаешь, что я только за, просто сегодня не получилось Нагито вздохнул и потёр свои щёки. Если так будет продолжаться, то он просто уйдёт обратно домой. Честно, Комаэда не чувствует угрызения совести. Всегда можно придумать причину во время обратной дороги к уже ставшему родным месту.Вы:
Надеюсь, что ты сможешь выдержать практику, эти маленькие дети… Зачем ты вообще пошёл на учителя начальных классов?
Нагито тупо стоял и смотрел на телефон в ожидании ответа. Они сто раз обсуждали это, но кому навредит простой вопрос? Верно, никому. Поэтому Комаэда прокручивал в голове, что вообще нужно сделать в ближайшие дни. Самое главное — пойти и навестить маму, она до сих пор недовольна переездом сына, но пытается молчать об этом. После этого нужно пойти к врачу и… Чёрт. Нагито забыл отнести ему документы. Комаэда резко начал печатать, пытаясь нормально собирать буквы в слова, без опечаток.Вы:
Хаджимр, скорочно, можешь отнести бумаги с млего столк врвчк, я забыл тогда ему отдать
Быстро отправив сообщение, Нагито вздохнул, всё-таки ему следует быть повнимательней.***
Нацуми стучала своими ногтями по столу, ожидая с остальными свой заказ. У каждого пальца был свой ритм, который вкупе с остальными не создавал прекрасную мелодию, наполняющую сердце жарким трепетом, а только раздражал и вызывал зуд, как укус от комара. — Нацуми, заканчивай выступления, у меня голова уже болит, — Сода прохрипел что-то себе под нос. Он выглядел нервным, движения рук выдавали, — делай это у себя дома, а не здесь и сейчас. Девушка разочарованно вздохнула и театрально закатила глаза, чтобы все поняли, насколько Казуичи плохой, ведь он обидел невинную Нацуми. — Если не нравится, то можешь спокойно уйти, выход вон там, — сестра Фуюхико красноречиво показала пальцем в сторону двери, от чего Нагито засмеялся, мешая всей трагедии, — и не делай такое обиженное лицо, сам виноват! Завершающим действием Нацуми стал удар кулаком по столу, от чего Фуюхико присоеденился к задыхающемуся Нагито, который уже начал кашлять. Остальная часть стола смотрела на них с недопониманием и долей обиды, будто всё это представление было взаправду. — Казуичи, может это, отсядем от этих ненормальных, пока не поздно? — Нацуми резко отодвинулась от стола, готовясь к своему исчезновению. — Я не против, нужно делать это быстро, чтобы они не заметили, — Сода нарочито громко говорил это, прикрывая ладонью рот, словно это как-то его спасёт. Их можно назвать самыми лучшими подружками, которые сидят за одной партой, но при первой же ссоре ненавидят друг друга до мозга костей. Первым, кто смог восстановить дыхание, оказался Нагито, от которого не отставал Фуюхико, похоже, их очень забавила эта ситуация. Они вели себя как подростки, и всё, что их волновало — повеселиться в кругу людей. — Единственный, кто тут «ненормальный», так это вы: начали здесь спектакль и не могут нормально закончить, — Нагито вскинул голову, смотря куда-то в сторону, конечно же, не забывая про скрещенные руки, чтобы всё смотрелось гармонично. На подобное заявление Фуюхико тихо засмеялся, ударяя ладонью по плечу, со словами: «Молодец, моё уважение». Но остальная часть стола, не испытывала уважения, или хотя бы положительных эмоций, только недовольство и шуточную ненависть. — Рот свой будешь открывать у себя дома, пока тебя будут кормить с ложечки, сейчас, тебе нужно научиться выживать в суровом мире, мой мальчик, — Нацуми резко встала и пошла в сторону кассы, не оглядываясь на сидящих людей. Сода, не теряя времени, поспешил за ней, пока остальная компания смотрела на всё это с недоумением.***
После вкусной еды всегда хочется высвободить накопившуюся энергию, которая била через край. Поэтому, вся группа друзей собралась на этаже с автоматами, чтобы выиграть в каждой игре. Или хотя бы попытаться. От прошлой ссоры не осталось и следа, так что Нацуми толкала своего брата за плечо, пока Сода расспрашивал Нагито об его отношениях. Оба страдальца, скрепя зубами, пытались быстрее сбагрить их попутчиков на какую-то игру, но те не сдавали позиции. Такими темпами новая ссора будет совсем скоро. — Хэй, Фую, может, пойдёшь со мной и проиграешь в аэрохоккей? Фуюхико хмыкнул, но всё равно согласился пойти с сестрой. Скорее всего, он просто сдался или хотел наконец покончить с этой мозготрёпкой. — Нагито, ты чего такой кислый, может, хочешь есть? — Сода спокойно смотрел на друга, но через секунду уже начал лезть в карманы в поиске каких-либо конфет, которые он всегда носил с собой. Прям как настоящий ребёнок. — Я ел где-то десять минут назад, такими темпами меня просто стошнит, — Нагито недовольно опустил голову, чувствуя, как его живот скручивается из-за плотного обеда. Хотелось просто сесть где-нибудь и спрятаться от внешнего мира, чтобы потом его забрали домой. — О, да не будь таким злым, — Сода высунул свои руки и вытянул их вверх, хрустя спиной. — Я не злой, просто ты не слушаешь меня, — Это звучало достаточно грубо, да и неожиданно услышать что-то подобное от Нагито, но, скорее всего, это просто неудачный день. — С тобой так сложно. Сода ушёл, больше не обращая внимания на своего друга, а просто спокойным шагом направился к автомату. Нагито потёр глаза, чувствуя немного жидкости на своих пальцах. Ноги начали сгибаться из-за болящих мышц, которые зудели после долгого положения сидя. Комаэда начал осматривать весь этаж, чтобы найти разбежавшихся друзей и место, где он мог бы сесть с этими ветровками, которые ему втихую оставили. Первый пункт из списка он сделал: компания была достаточно близко друг к другу, но эти игроманы бегали с места на место. Нагито чувствовал, будто он в детском саду, хотя это ожидаемо, когда по всему этажу бегают маленькие дети с их родителями. Наверное, выделялись только Казуичи, Фуюхико и Нацуми, уж слишком они были активны для взрослых людей. Взрослые люди. Комаэда тихо посмеялся в кулак, когда понял, что уже давно не учится в школе с друзьями. Что вообще изменилось за такой промежуток времени? Достаточно много, но недостаточно для того, чтобы перевернуть свою жизнь на 180°. Нагито не мог сказать, что у всей компании появилась ответственность и все резко начали инвестировать в будущее, а по выходным обсуждать мировую экономику и экологические проблемы, конечно нет. У них до сих пор в голове глупые шутки и мысли о еде, ведь что ещё может интересовать студентов? Нагито посмотрел в сторону Соды, который уже был рядом с автоматом для баскетбола. Фуюхико же смотрел, как Казуичи делает тщетные попытки забросить мяч в кольцо, похоже, что Кузурю рад подобным неудачам. Хах, Казуичи опять поспорил и проиграет. Комаэда чувствовал себя наблюдателем, почти что призраком, но какое счастье, что у него есть телефон.Вы:
Хаджиме, ты как сейчас?
Оглядевшись, Нагито понял, что сейчас Фуюхико отчитывает за что-то Казуичи, от чего тот кажется расстроенным. Конечно, Комаэда мог подойти к ним, но ноги не хотели нести ленивую тушу куда-то ещё, кроме тёплой кровати. Да и всё равно он не знает контекста, чтобы хоть как-то сгладить углы, так что приходилось смотреть, как Кузурю слабо бьёт Соду по спине. Почти ничего не изменилось со времён их учебного года. Нагито всё чаще ловит себя на этой мысли, но не может смириться, что они все повзрослели. Самый прекрасный ёж на свете: Всё хорошо, я отнёс твоему врачу документы, сейчас сижу на практике, так что можно считать, что день удался. Нагито вздохнул, ощущая вкус общения и пропажу своей тоски, но все мысли были приостановлены из-за нового общения. Самый прекрасный ёж на свете: Я надеюсь, что ты не стоишь один в углу с телефоном в руке, пока все остальные отдыхают и веселятся. Быстро подняв голову, Нагито начал оглядываться по сторонам, чтобы найти знакомое лицо, но все попытки оказались бесполезными. Но в голове до сих пор стучало из-за подобной информации.Вы:
Откуда ты это знаешь?!
Самый прекрасный ёж на свете: Нацуми написала, может, тебе лучше поговорить с ней, а мне нужно идти к детям. Удачи тебе! Нагито тихо засмеялся, но всё-таки начал искать своими глазами шпиона, который его и выдал. — Хэй, не устал там стоять один? — Нацуми ударила Нагито по плечу, от чего он чуть не уронил телефон. — Зачем ты раскрыла мою тайну?! Я не смогу после этого жить! — Нагито лениво замахал руками, но его крик был слишком громкий для такого тухлого человека. Он и вправду был соткан из противоречий. — Ой, заканчивай с этим, только я могу дурачиться. Твоя привилегия закончилась тогда, когда ты покинул родительское гнездо, — Нацуми подошла ближе к своему другу, давая ему какие-то нравоучения. Нагито чувствовал себя немного неловко. Он переместился в те времена, когда совсем маленьким пытался обучить других детей строить замок. Как жаль, что тогда не было дождя, ведь всё было хрупким, песок — сыпучим, а мама, по пути обратно домой, рассказывала, насколько необходима вода. Не самое приятное воспоминание. — Ладно, вернёмся к главной теме: зачем ты написала ему? Чего ты хотела добиться этим? Нагито посмотрел на экран с перепиской, но когда понял, что ёж вышел из сети, то быстро выключил телефон. — Знаешь… Немного странно, что ты выполняешь роль родителя: постоянно следишь за нами, как за детьми, стоишь в дальнем углу, чтобы тебя не трогали… Мне продолжать? — Нацуми поставила свою руку на талию, пока на второй рассматривала свои ногти. Нагито мог только цыкнуть, у него совершенно нет настроения носиться по всему залу, особенно если все вещи оставили у него, делая из его рук вешалку для сумок. Так долго он с ними не протянет. Единственное, что его заставляло жить и держаться — это возвращение домой, но оставить своих друзей Комаэда не мог. Совесть не позволяла. — Я просто не знаю, что мне делать, нет сил ни на что. Наверное, надо было остаться дома, — Нагито уже потянулся за телефоном, чтобы узнать, сколько времени он здесь простоял, как его резко ударила женская рука по плечу, —Ай! — Даже не смей уходить! А то я знаю тебя и твоё: "Ой, я тут уже час, а мне ещё нужно приготовить еду, убрать квартиру, построить дом, желательно на Луне, сделать проект, получить докторскую степень, или как правильно это называется, я не помн... Ну, короче, мне надо идти". Серьёзно, поиграй с нами в одну игру, Хаджиме без тебя не скиснет. Пошли! Нагито не ожидал, что его так грубо потянут в сторону какого-то красочного автомата. Ну он был против, хотя это мало кого волновало.***
Нагито пытался собрать все свои силы, ведь сегодня важный день. Ну или он просто так считал. Вообще, сама идея получилась спонтанной: просто, выдался идеальный выходной, когда оба студента могут отдохнуть (или они попытаются это сделать) в объятиях друг друга. Сейчас же Нагито пытался сделать бутерброды из ломтиков хлеба, сыра и ветчины. Готовые онигири уже были аккуратно завёрнуты в коробочку, пока рядом с Нагито на столе была нарезка из сыров и мяса. Приготовление еды было ещё начато вчера, так что сегодня оставалось за малым: осталось нарезать фрукты и овощи и не забыть про воду. Нагито хотел просто молиться, чтобы еда была свежей и неотравленной, а день прошёл наилучшим образом. Последний бутерброд был готов и оказался в контейнере вместе со своими собратьями. Нагито вздохнул, чувствуя облегчение. Воплотить план в действие оказалось сложнее, чем думал Комаэда, ведь у Хаджиме появился вопрос: "Зачем идти на кухню, если ты убирал её вчера?". На тот момент Нагито лишь прощебетал, что хотел попить воды и съесть что-то на один укус, попутно пряча некоторые нарезанные овощи и ломтики сыра. Возвращаясь обратно в комнату, Комаэда старался сдержать свою неловкую улыбку, на что Хаджиме посмотрел с недопониманием, но вернулся к своим лекциям. Нагито готов был кричать и бегать по квартире, чувствуя, как капли пота стекают по его телу из-за жары и переживаний. Просто так он не мог продолжить готовить, так что нужно как-то "выгнать" Хаджиме из квартиры или ограничить его в слышимости. Долго думать не пришлось, ведь стоило Комаэде опустить взгляд на свою прилипшую от пота футболку, как гениальный план уже был готов для исполнения. Оказавшись в общей спальне, Нагито пытался убрать свою ухмылку, сменяя её на всю серьезность, что у него оставалась в тот момент. Ни о чём не подозревающий Хината обложился бумагами и тетрадями, недовольство бормоча себе что-то под нос. — Хаджимееее, от тебя воняет, иди помойся. Секундная пауза, из-за которой в комнате повисла тишина. Шелест бумаги, и Хаджиме полностью поворачивается лицом к Нагито, будто ослышался, или ему просто показалось. Но Комаэда стоит в проходе и осуждающе смотрит на своего парня. — Ты сейчас серьёзно?— Хаджиме протёр глаза и недовольно цыкнул на заявление Нагито, — сам весь мокрый, как собака, может, тебе стоит ополоснуться? Комаэда чуть не подавился, когда понял, что всё идёт не в его пользу, но сдаваться так просто нельзя. Особенно сейчас, когда судьба с наимилейшей улыбкой протянула возможность. От подобного благородства начинают закрадываться подозрения, но Нагито пытается спокойно продолжить диалог: — Ты сейчас просто завянешь на этом стуле, так что мой цветочек нужно полить, — Комаэда спокойно приблизился к стулу, поглаживая спину Хаджиме, предварительно его обойдя, — иначе я самолично дотащу тебя с корнями в ванну и буду поливать из лейки, мой подсолнух. Нагито ещё сильнее прижался к плечу, от чего Хаджиме стало щекотно. Комаэда как губка впитывал чужое тепло, ощущая, как чужая грудь подрагивает, пока Хината смеётся. Конечно, стоять скрученным в три погибели было неудобно, особенно для спины, но ощущение, что ты не одинок и всегда можешь поговорить с человеком, того стоило. Наверное, будь здесь немного другая ситуация, Нагито со спокойной душой пошёл бы за Хаджиме, чтобы принять прохладный душ и ещё немного побывать в своём собственном раю на земле. Но планы не позволяют расслабиться и забирают почти единственную отдушину, так что Комаэда выпрямляется, освобождая Хинату из оков. — Хорошо, раз ты настаиваешь, то я не против, да и прохладный душ тоже не помешает, — Хаджиме откладывает ручку и листы бумаги, чтобы спокойно встать и повернуться в сторону Нагито, — и да, научись говорить приятные вещи. Не успел Комаэда даже вздохнуть, как почувствовал лёгкий поцелуй на своих губах. Хаджиме лишь прильнул к чужому телу, от чего у Нагито пробежался приятный холодок. Руки сами начали прижимать к себе партнёра, когда Комаэда понял, что закрывает глаза. Дальше обычного поцелуя это не должно зайти, но вся кровь внутри начинала кипеть, заставляя щёки краснеть. Нагито чувствует, как Хаджиме отстраняется от него, и глаза непроизвольно открываются. Теперь, остаётся только тихо дышать через рот, пробуя оставшийся вкус чужих губ. — Я лучше пойду ополоснусь, а то не успею со своими заданиями, — немного красное лицо Хаджиме слишком ярко выделялось на фоне белой футболки, поэтому казалось, что у него жар, — и ты тоже не скучай. Выражение лица всё такое же серьёзное. Ну или, по крайней мере, это были жалкие попытки сделать его таким. Неровными шагами Хината быстро покидает комнату, пока Нагито пытается справиться с собой. Наверное, Комаэде тоже стоит ополоснуться в этот замечательный жаркий день.***
Кто бы мог подумать, что весь день будет идти как по маслу: дождя нет, метеорит не упал, никто не попал в больницу и Нагито никто не позвонил, чтобы сообщить, что все его сбережения украли, — так что день можно считать удачным. Поэтому Комаэда всю дорогу к поляне светился от счастья, держась за руку с Хаджиме, от чего второй лишь неловко улыбался. — И что же ты придумал? — Хината пытался оглядеть Нагито с всех сторон, чтобы узнать, какой же сюрприз приготовил его возлюбленный, но пустые руки и карманы не давали никакой подсказки, — серьёзно, я не понимаю твоих намерений. — Ты о чём? Нагито сделал удивлённое лицо, будто сам оказался жертвой незнания и своего неведения, а Хаджиме является лишь дополнением к их совместному походу. — Ты и вправду издеваешься: кто вообще заставляет человека после душа идти в путешествие по городу? Хаджиме тяжело вздохнул, будто подбирал слова и собирал их в предложение без оскорблений и ругательств. Всё окружение, такое спокойное и свежее, наталкивало лишь на отдых и расслабление. Наверное, небольшая прогулка на природе поможет освежить голову. — Я. — Кроме тебя. Нагито тихо захихикал. Это просто детская забава, которая развлекала и заставляла чувствовать дрожь, от чего весь мир терял серость будней. — Ну... Тогда я не знаю, не могу предположить, в голову никто не лезет, — Нагито показательно нахмурил лоб, будто разгадка таилась в самых тёмных уголках его сознания, но какая жалость, что все попытки что-то вспомнить были бесполезны. Хаджиме свободной рукой почесал щёку, пытаясь что-то вспомнить, не обращая внимания на своего попутчика. Нагито неловко улыбнулся, ощущая, как по его спине течёт пот. Жаркий день так и манил в свои сети, будто за два обезвоженных тела ему дадут отличное вознаграждение. — Меня напрягает твой врач, серьёзно, такой странный тип, — Хаджиме протёр свой лоб, который стал немного влажным, — не понимаю, как с ним общаться. Вроде, приятная наружность, но есть в нём что-то... Странное? Я не знаю. Нагито резко остановился, от чего Хаджиме лишь ахнул и чуть не упал на копчик. Тяжело сглотнув, Комаэда пытается вспомнить хоть что-то подозрительное в своём враче, но всё их общение держалось на штатных вопросах, которые не менялись за последние несколько лет. — И что именно тебя смутило? Руки до сих пор были вместе скреплены, но уже не было той милой атмосферы и спокойствия, что так радовали сердце. Нагито смотрел в удивлённые глаза Хаджиме, будто в них пряталась вся правда. Наверное, это было слишком резко: просто остановиться посреди дороги и ждать ответ на свой вопрос, но сердце быстро колотилось, разум желал узнать правду, так что Комаэда не может перечить. — Он не показал мне свой диплом об окончании медицинского университета, а просто рассмеялся и сказал не задавать глупых вопросов. Напряжённая атмосфера быстро спала, а Нагито лишь улыбнулся успокаивающей улыбкой, будто родитель своему непоседливому ребёнку, от чего Хаджиме немного нахмурился, будто его обидели за живое. — Не переживай так, моя мама лично его выбирала, так что можешь доверять ему. — А, точно, не забудь, что тебе завтра нужно пойти к твоей матери. — Да-да, я помню. Ты думаешь, что я способен забыть что-то подобное? Нагито потянул Хаджиме за руку, от чего пешая прогулка продолжилась. Хината что-то пробормотал себе под нос, но ничего больше не сказал, а лишь продолжил следовать за Комаэдой. Наверное, вся прогулка была странной: атмосфера давила по самое не хочу, но шла парочка очень легко и быстро — так что было неудивительно, что они оказались на поляне так скоро. — И так... Что именно ты хочешь мне показать? — Хаджиме выжидающе смотрел на Нагито, будто тот может резко достать конфетти и рассказать о каком-то незапланированном празднике. — На самом деле, я хотел устроить небольшой пик- Нагито вздрогнул, когда понял, что его руки были пусты и не держали никакой корзинки с едой. Лёгкий холодок пробежался по мокрой спине, пока по лицу поползла нервная улыбка, от чего Хаджиме испуганно скривился. Казалось, что посреди поля стоит мраморная статуя, которую с интересом и трепетом разглядывал посторонний наблюдатель. Комаэда пугливо покачал головой и проморгался с небольшим смешком. Казалось, что он резко вскинет голову и расплачется, но вместо этого послышалось тихое: — Прости меня, — Нагито начал дышать через рот, будто его лёгкие могли лопнуть, как воздушный шарик рядом с острой иголкой, — Я забыл корзину для пикника. Это провал. Хаджиме лишь вздрогнул, но быстро взял Нагито за подбородок, чтобы видеть лицо своего возлюбленного. Комаэда выглядел не лучшим образом: блеклый и пустой взгляд, ссуженные зрачки, что дрожали от страха. Нагито поджал губы, когда столкнулся с чужим взглядом, внутри покрывая себя оскорблениями. — Нагито, успокойся, ты не уничтожил целый мир, а просто забыл корзину с едой, — чужие руки начали массажировать кожу головы, пока лицо Хаджиме становилось всё ближе и ближе, — мы всегда можем купить еду и просто посидеть на скамейке, так что здесь незачем переживать. За подобной речью послышался рваный выдох, от чего Хаджиме начал сильнее гладить пушистую голову Нагито. Комаэда же пытался сдержать свои слёзы, но он смог лишь рухнуть на чужое плечо и разразиться громким плачем. Пока влюблённую парочку укутывало одиночество, ветер уносил последние крупицы счастья.***
Прошло примерно два дня с игрового рейда или один день после "пикника", так что Нагито сейчас отдыхает в квартире с матерью. Конечно, это мероприятие было запланированным, так что женщина заранее запаслась едой для своего сына. Поэтому Нагито сейчас смотрел на всё изобилие рисовых шариков, супов, салатов, нарезок и прочих "сладостей" жизни. От такого становилось странно и неловко: его мать так долго ждала сына, что приготовила огромное количество еды. Комаэда надеется, что она сможет позвать своих коллег или друзей, ведь столько он не съест за раз. Женщина спокойно села за стол, поправляя свои волнистые белые волосы, которые струились, как топлёное молоко. Палочки оказались в её руках, так что она начала поедать свою порцию риса без особой церемонии, наверное, проголодалась за долгое время готовки. — Ну, рассказывай, как живёшь там со своим другом, как учишься, что дальше будешь делать? Нагито подвинул к себе керамическую тарелку с обычным салатом из зелени и начал его есть. Организм не настолько хотел есть, чтобы опустошить весь стол, так что Комаэда начал с малого. — Ну... Недавно задавали сделать проект, я его защитил, так что пока могу спокойно отдохнуть. С Хаджиме мы живём нормально, коммунальную плату ещё не повысили, но обещали, так что нужно готовиться. А про будущее... Я не знаю, мне ещё нужно доучиться нормально. Женщина смотрела на своего сына с лёгким напряжением и интересом, впитывая каждое слово. Другого и нельзя ожидать от неё, так что Нагито даже не обращал внимания на подобное наблюдение, так было всегда. — Я так рада, что ты живёшь самостоятельно, совсем уже взрослый мальчик, помню, как сама носила тебя на ручках, а ты постоянно кричал, плакал и мотал мне нервы. — Ну мааам- — Не мамкай мне тут, — женщина шутливо шикнула на сына, — Ты совсем уже вырос, может, у тебя уже появилась дама сердца? Нагито перестал жевать овощи и медленно сглотнул пищу, проталкивая комок. Женщина спокойно продолжила поедать рис, восторженно приговаривая что-то про себя, скорее всего, про свою еду. Подобные вопросы были и раньше: "Ты живёшь без женского тепла", "Может, тебе одиноко? О, знаешь, у меня есть знакомая, у которой есть замечательная дочка, вы оба ровесники друг другу!", "Ты не устал? А вот если у тебя была бы девушка, то она спокойно всё для тебя и проготовила бы..." — Нет ещё, мне нужно закончить учиться, а уже потом искать себе человека по душе, — Комаэда посмотрел на пустую миску, где по бокам оставалось немного укропа, огурцов и помидоров, — Иначе у меня вся успеваемость скатится вниз. Нагито не был готов говорить о своих отношениях, это было бы приравнено к самоубийству. Особенно, если его мама узнает, что всё это время Комаэда скрывал их и молчал о своей личной жизни, то можно считать, что больше дома его никто не будет ждать. — Я рада, что ты мыслишь очень по-взрослому, но не забывай, что так ты навсегда останешься один, — женщина ела рис чуть ли не по одному зерну, но тарелка уже была наполовину пустой, — Видишь, как я устала из-за одиночества? Нагито сочувственно посмотрел на свою маму, не зная, как именно диалог пришёл к этой больной теме. Женщина грустно посмотрела на свою тарелку, поправляя свои белые волнистые локоны. Конечно, теперь, на её лице стали намного ярче видны морщины и заломы кожи, из-за прищуренных глаз и поджатых губ. — Я рада, что у меня остался ты. Когда я тебя родила, то не думала, что смогу сдержать слезы счастья, это было так сложно... — Женщина протяжно вздохнула, собираясь с силами, — Я верю, что твой отец гордился бы тобой, ведь у него вырос такой замечательный и умный мальчик. Неловко поерзав на стуле, Нагито смущённо почесал щёку, такие душевные разговоры происходили редко, так что говорить здесь было ненужно и бессмысленно. — Кстати, как твоя лобно-височная деменция? Ты ходил к своему врачу? Нагито уставился в одну точку, медленно моргая, будто это ему поможет. Этот термин казался незнакомым, хотя он был с ним почти всю сознательную жизнь, как такое возможно? Комаэда проглотил комок, вытирая свои глаза. — У меня, вроде бы, просто деменция, разве не про это мне говорил врач?.. Женщина медленно начала моргать, будто собирала пазл в своей голове, пока Нагито ерзал на стуле. Кухня погрузилась в тягучую тишину, только был слышен гул чайника, который набирал обороты. Комаэда уже хотел было что-то сказать, но ему не дали вставить и слово: — Я пойду, выключу чайник. Мама Нагито резко встала из-за стола, направляясь в сторону кухни, пока крики чайника становились всё громче и громче. Комаэда мог лишь смотреть на свою тарелку, ища в кармане свой телефон. Возможно, лобно-височная деменция и деменция — это одно и тоже, просто одно название полное, а второе — сокращённый вариант. Но найти информацию ему не дали уведомления от Хаджиме: Самый прекрасный ёж на свете: Нагито Срочно Тебя обманули Тот врач — шарлатан и мошенник Просто даёт неправильные диагнозы и зарабатывает с этого У тебя нет никакой деменции, ты здоров Я решил узнать, есть ли у него мед обращовпние, как оказалось его нет Сейчас иду домой, там всё завтра и расскажу Можешь рассказать своей маме, но не думаю, что она будет рада Тебе лучше поспать Не могу сейчас нормально писать На улице слишком темноВы:
Что?
Хаджиме!
Ты о чём?
Хааааааджиме
Ты, главное, дойди до дома в целости и сохранности
Я люблю тебя
Глубокая ночь зазывала в свои сети, от чего накатывала тоска и усталость. Нагито и не заметил, как вечерние разговоры с матерью превратились в ночную тревогу. Новая информация вливалась в мозг тонкой струёй, но заняла собой все мысли. Как мерзко. Нагито чувствовал, как его череп покрывается трещинами, будто все его предрассудки, на чём держалось мировоззрение, которое он так бережно сохранял, сломались в один щелчок. Комаэда хотел вернуться в свою квартиру, в чужие объятия, где его приласкают и утешат. Хаджиме будет шептать приятные слова, и они заснут вместе на диване, чтобы потом Нагито проснулся с мыслью, что это всё — просто плохой сон. Но это лишь мечты. Комаэда начал прислушиваться к звукам из кухни, его мама порхала за столом, чтобы заварить горячий напиток. Она всегда была строгой и собранной, но бывали моменты, когда они с Нагито просто общались о прошлом. Как сейчас. — Кстати, забыла спросить: ты до сих пор живёшь с твоим одноклассником? Нагито немного вздрогнул, когда понял, что перед ним уже стоит чашка чая, а лишняя посуда убрана со стола. Он будет молиться, чтобы разговор быстро закончился. — Мама, он не просто "одноклассник", а мой лучший друг. И да, я живу с ним нормально, учусь тоже, — кружка оказалась слишком горячей, от чего Нагито мог только тихо на неё смотреть и пытаться придумать план действий. Комаэда всем сердцем желал позвонить Хаджиме и узнать, что вообще происходит, но прямо сейчас, перед ним сидела его мать, так что единственное, что он мог сделать — дождаться ночи и побежать домой. — Я просто надеюсь, что ты скоро съедешь от него, нужно начать самостоятельную жизнь, а то тебя легко могут просто выгнать. И ты всегда знаешь, что можешь вернуться ко мне, — женщина отпила свой чай и посмотрела в сторону окна, — О нет, уже так темно! Нужно срочно идти спать. Я надеюсь, что твой друг не против, если ты поспишь здесь, у меня. Всё-таки, я не хочу отправлять тебя куда-то одного. Женщина захлопала в ладоши и с милой улыбкой встала из-за стола. Нагито же пытался не скривиться из-за раздражения, а только тяжело вздохнул и посмотрел на время. Комаэда будет просто надеяться, что Хаджиме спокойно ляжет спать, без каких-либо происшествий. Только через пять минут Нагито понял, что остался один, скорее всего, мама ушла в его комнату, чтобы подготовить кровать ко сну. Просто милый жест, не более. Теплый чай уже почти остыл, от чего вкус напитка стал каким-то мерзким и склизким, пока бледные руки постоянно включали и выключали телефон. — До сих пор не посмотрел... Пытаясь собраться с силами, Нагито спрятал устройство в карман и направился в сторону своей комнаты. Если он будет много думать о всей ситуации, то всё станет только хуже, ведь Комаэда не мог поверить, чтобы собственная мама верила какому-то шарлатану, отдавая деньги на бесполезное лечение. Может, Хаджиме ошибся? Тоже не особо хороший расклад, тогда получается, что Нагито обманули, или Хината плохо проверил информацию на достоверность, как и её источник. Хотя, это намного лучше... Или нет, если учитывать, что Нагито больше не нёс груз под названием "лобно-височная деменция". Но тогда его мама самолично выбрала некомпетентного врача, давая ребёнку лживый диагноз. Комаэда вошёл в комнату, пытаясь морально подготовить себя ко сну. Комната совершенно не изменилась, может быть, поубавилось вещей, да и стала она какой-то пустой, но для того чтобы поспать одну ночь — здесь было всё самое необходимое. Женщина уже давно закончила и направилась к выходу, почти полусонная, будто не обращала внимание на собственного сына. Впрочем, Нагито чувствовал себя не лучше: глаза слипались, а голова пуста. Но последнее, что она сказала прежде, чем уйти, было тихое: — Спокойной ночи. Теперь, Комаэда лежал на своей кровати в пустой комнате совершенно один с одним только телефоном в руках. Пальцы сами пролистывали чат с Хаджиме, будто это чем-то поможет. Отправленные сообщения так и оставались непрочитанными, из-за чего Комаэда начал елозить по кровати. Немного подумав, Нагито быстро написал:Вы:
Надеюсь, что ты хорошо спишь
Я решил переночевать у мамы
Я просто хочу поговорить с тобой, но ты не отвечаешь...
Я понимаю, что ты спишь, просто не знаю, что делать
Я люблю тебя, Хаджиме ♡
Холодный свет от экрана телефона никак не помогал сосредоточиться или хоть как-то успокоиться. Нагито пытался собраться с мыслями, но его взгляд каждый раз цеплялся в угол сообщения, чтобы посмотреть на галочку. Всё как всегда. В голове смешивались всевозможные мысли, которые кричали, заглушали друг друга и мешали спать. Комаэда пытался решить, что ему делать, но в данной ситуации это было слишком сложно. Телефон оказался на тумбочке, пока Нагито быстро закутался в одеяло. Было совсем не привычно лежать одному в постели, когда можно окунуться в источник тепла, чтобы согреть свои холодные руки. Комаэда не мог сейчас жаловаться, ведь был один плюс: никто не забирает твоё одеяло и не придётся идти за новым, ведь вы опять его не поделили, но всё равно укрываетесь одним и тем же. Нагито снова почувствовал себя ребёнком в таком изобилии места. Сон тонкой пеленой укрывал его сознание, чему Комаэда не мог противиться.***
Мама всегда учила Нагито базовым вещам: название цветов, устный счёт до 20, почему нельзя разгрызать орехи зубами, что будет, если дотронуться до чего-то горячего, или, как вести себя, если потерялся на улице. Маленький мальчик всегда поглощал информацию с искрами в глазах и требовал большего. Женщина помогала познавать мир и отвечала на интересующие его вопросы, но с каждым разом информации было всё больше, а основное время было потрачено на решение различных задач по разным темам. Больше у Нагито не было времени, чтобы задавать вопросы, только молча обрабатывать новые знания и решать задания. Мама же направляла курс обучения, делая своего сына самостоятельной личностью. Как жаль, что раньше Комаэда не смог узнать, что делать, если твой возлюбленный оказался в морге. Коридоры были почти необитаемы, а сами стены так и сдавливали несчастное тело, будто в маленький кубик сахара. Нагито проходил дверь за дверью с разными табличками, бормоча себе под нос номер, который ему сказали полицейские. 44, 44, 44, 44... Комаэда должен был прийти на опознание тела, чтобы помочь в продвижении расследования. Так будет лучше для всех. Чем дальше он шёл, тем отчётливей слышался женский плач, который больше напоминал крик и вопль о помощи. Нагито не нравились эти каштановые волосы. Женщина сидела на старой скамейке рядом с кабинетом сорок четыре, будто хотела забыть и стереть воспоминания об этом месте. Она так напоминает Хаджиме... Нагито хочет молиться, чтобы это не был он, а кто угодно на этом свете. Возможно, полиция просто ошиблась, когда находила паспорт Хинаты, который оказался с пострадавшим со случайным образом раздробленной головой. Но вся теория рушилась, ведь будет ли женщина так плакать по чужому ребёнку? Всю грудную клетку сдавило какое-то странное чувство, от чего каждый шаг мог сломать хрупкую защиту, и Комаэда утопится в собственных слезах. Собрав всю свою волю в кулак, Нагито резко открыл дверь и, войдя в помещение, хлопнул ей. Из-за собственного страха, Комаэде пришлось закрыть глаза. Он боялся. Он боялся подтвердить свои теории и догадки, которые уже дышали спину, желая вырвать ему сердце. Всё на этом свете кричало ему, что линзы розовых очков давно потрескались, и пора уже принять свою судьбу. Но Нагито пытался совладать с собой, представляя все моменты, когда он был счастлив. Мысли мёртвым грузом оседали на плечах, от чего глаза становилось открыть всё труднее. Нагито знал, чем всё закончилось. Комаэда прекрасно знал, почему мама Хаджиме плачет у двери. Её голос давно осел, отчего остались только хрипы, разносившиеся холодным ветром по коридорам, от чего каждый человек хотел посочувствовать тяжёлой судьбе, но только проходил мимо, оставляя несчастную женщину утонуть в собственном горе. Комаэда прекрасно понимал, почему в доме его ждала полиция, которая нашла труп в одном из переулке, и для чего его повели в такое страшное место под названием "морг". Он не глупый мальчик, но всё так же боится остаться один. Больше не к кому побежать со своими проблемами и слезами на глазах. Мама уже не вызывает такого доверия, раз она навлекла проклятие, ложный диагноз. Нагито открыл глаза, смотря на освещённый стол, стоящий в центре комнаты. Неуверенные шаги приближали Комаэду к спасению и собственной смерти. Окоченевшее тело было прикрыто клеёнкой, только видневшиеся ноги с безымянной биркой выбивались из общей картины. Женский плач заставлял Нагито терять любую надежду, вся тёмная комната начала кружиться и плыть, только знакомая фигура будто зазывала к себе неуверенного мальчика своим холодом. Комаэда резко побежал к фигуре, чувствуя, как комок перекрывает дыхательные пути. Его глаза хотели вытечь, когда они увидели знакомое лицо, только вот вместо тепла, что так защищало в тёмные времени, его встретил лишь расколотый череп и изуродованное лицо. Хаджиме мёртв. Нагито издал отчаянный крик, который раздробил всю тишину в помещении. Трупу было всё равно, что его оплакивали, ведь только Комаэда будет страдать по умеренным счастливым дням в темной спальне, затыкая собственный рот одеялом, чтобы не кричать на всю квартиру. Грудь рвано вздымалась, заставляя плач становиться ещё более скрипучим и жалким. Тело начало скрючиваться, пока руки вцепились в саму койку. Колени дрогнули, и теперь, Нагито пытался справиться со своим горем на полу. Счастливые моменты бились о внутреннюю стенку черепа, моля о спасении. Нагито не мог понять, за что так судьба уничтожила всё самое близкое и дорогое для него. Это бессмысленно. Комната заполнилась истерическим рыданием, которое душило и забирало все силы. Нагито пытался хоть как-то посмотреть в лицо трупу, будто его глаза ошиблись и из-за белой пелены спутали чужой лик с любимым. Комаэда пытался сдержать себя, но собственные оковы были слишком слабы, чтобы остановить несчастные слёзы. Единственное, что мог выдавить из себя Нагито под напором собственной ненависти было: — Какой же я всё-таки мусор.