***
— Это твои последние слова? — холодный, словно булатная сталь, голос разрезал тишину подвала. Тусклый свет единственной лампы неясно освещал лицо мужчины, который стоял на коленях перед ней. — Я больше ничего тебе не скажу, еврейское отродье! — Несчастная жертва плюнула в лицо своей мучительнице и вперила отчаянный взгляд в ее изумрудные зрачки. Ее глаза не выражали ровным счетом ничего. Ни сочувствия к корчащемуся перед ней существу, ни милосердия, которое заставило бы ее развязать ему руки и выпустить на свободу. Ни страстного азарта первого убийства, ни кипящей злости или ярости, которые могли бы послужить прекрасным мотивом всех ее действий. Ничего. Взгляд мужчины каждый раз натыкался на тщательно выстроенную ледяную стену. — Хорошо. Будь по-твоему. Ловким, отточенным до автоматизма движением, она вынула револьвер из специально предназначенной для него кобуры. Взвела курок. Приставила дуло к черепушке содрогающегося в судорогах мужчины, по лбу которого струились капли холодного пота. Может быть, у него перед глазами проносилась целая жизнь, может быть, он мечтал открыть глаза и осознать, что все это — лишь кошмарный сон, являющийся жалкой игрой его отуманенного алкоголем разума, — кто знает, что таилось в его сознании. Ее это уж тем более не волновало. Раздался громкий выстрел, сопровождаемый последним криком жертвы. Багровая кровь ручьем заструилась по не лишенному мужской красоты лицу, заливая одежду. Рукава ее шикарного серого пиджака, сшитого на заказ из дорогой итальянской ткани, оказались окончательно испорчены кровью. Она недовольно поморщилась. Единственной мыслью, пронесшейся в ее голове, было: «Этот костюм безнадежно испорчен. Надо будет заказать новый у портнихи».***
У входа в бар припарковался черный джип. Яркий белый свет огромных фар осветил лестницу, ведущую в подпольный кабак, куда она и направлялась. Грациозно соскочив со стороны водительского сидения и закрыв машину с помощью магнитного ключа, который тут же скользнул в карман брюк, она по привычному маршруту спустилась вниз. Входная дверь бара резко распахнулась, и в помещение пахнул прохладный апрельский воздух. А на пороге, как гром среди ясного неба, стояла она. Бармены, до этого занятые своими делами, сразу разбежались по разным углам своей стойки, пытаясь сделать вид, что не заметили того, как она вошла. Однако дрожащие руки и упавший у стажера фужер ясно говорили об обратном — и в своих мыслях она невольно улыбнулась. Прежде сидящие за стойкой байкеры, переглянувшись между собой, поднялись со своих мест и, учтиво кивнув головами, освободили высокие барные стулья. Некоторые из оперативников, сидящих на кожаных диванах вдоль стен, подскочили к ней и тут же начали любезничать — она знала, что после моря комплиментов и обмена вежливостями последуют незамысловатые просьбы, решение которых новобранцы видели в ней — могущественной правой руке босса Мафии. Но у нее не было ровно никакого желания приобщаться к насущным проблемам ее коллег по цеху, поэтому небрежным взмахом левой руки она отмахнулась от нахлынувшей волны страждущих. Искавшие в ее лице покровителя оперативники моментально уловили мимолетный жест, склонились в почтительном поклоне и удалились в закат. Холодный изумрудный взор с самой первой секунды пребывания в баре столкнулся с двумя парами ярко-красных глаз, которые устремили свои тяжелые взгляды в ее сторону. Маскулинное лицо, наделённое острыми скулами и орлиным носом, исказилось презрением — меньше всего на свете она желала тогда лицезреть в толпе этих двух надменных особ. Однако коварная судьба, любящая порой рассмеяться прямо в лицо правой руке босса Мафии, и на этот раз свела ее с самыми нежеланными гостями. Неспешной, вальяжной походкой, сопровождаемая десятками косых взглядов, которые были сполна наполнены страхом и уважением, цокая каблуками лакированных ботинок, она вмиг очутилась рядом с Кейт и Роуз. — Не ожидала вас здесь увидеть, — даже не поздоровавшись, начала она. — Разве? — возразила сероволосая. На удивление спокойный изумрудный взгляд скользнул ей на лицо. Кейт невольно содрогнулась. — Мы тебя обыскались, — фыркнула Роуз, продолжая мысль своей напарницы. — Но наконец нашли. — И что же вам обеим от меня потребовалось? — усмехнулся Дикий кот. — Не прикидывайся идиоткой, — рявкнула Кейт, утомленная ожиданием. — Ты прекрасно знаешь, зачем мы здесь. Она заметно удивилась повышенному тону сероволосой — густые черные брови слегка приподнялись. Кейт сглотнула застрявший в горле ком, понимая, что явно сделала что-то не так. — Не смей повышать на меня голос в моем же баре, — ледяным тоном отрезала она. — Тут только я имею право говорить так, как я пожелаю. — И не надоело тебе играть во всю эту чепуху, связанную с Мафией? — протянула рыжая. — Строишь из себя не пойми что, воображаешь, будто представляешь что-то действительно ценное. Ты ведь обычная преступница, лишенная всякого морального начала. Ты донельзя смешна, дорогуша. Она не произнесла ни слова. К чему тут были слова? Нож у тонкой шеи рыжеволосой лучше подходил для острастки последней. Холод лезвия резко обжег нежную кожу, оставив после себя небольшую кровоточащую царапину, грозившую из-за неловкого движения превратиться в смертельную рану. Роуз тут же перехватило дыхание. Она замерла как вкопанная, боясь сделать лишнее, неосторожное движение. Девушка даже не заметила ловкого выпада Дикого кота — настолько он был молниеносным, отточенным до совершенства. Кейт подскочила со своего места, но тут же поняла, что предпринимать что-то бесполезно — все зависело лишь от воли Дикого кота, которому очень нравилось порой забавляться со своими случайными жертвами. — Не хочешь объяснить своей подружке, что дерзить старшим — это плохо? — прошипела она. — Мэри, прошу, не стоит… — начала увещевать сероволосая, но тут же была перебита: — Не называй меня так! — рыкнула Мэри. — Тоже хочешь нарваться? — Прости меня, — залепетала Кейт. — Отпусти ее, прошу, к чему нам такие крайности? Роуз не имела в виду ничего дурного, чего не скажешь сгоряча, верно? Я уверена, что она в скором времени принесет свои глубочайшие извинения, только умоляю тебя, давай обойдемся без кровопролития и расстанемся друзьями? Дикий кот сложил лезвие и заткнул кинжал обратно в предназначенные для него ножны, спрятанные в складках одежды. Роуз с облегчением вздохнула полной грудью и одной рукой схватилась за горло, на котором теперь красовалась неглубокая ранка. Ладонь рыжей обагрилась кровью, и она впопыхах побежала в уборную смывать ее с рук. — Я не вернусь на «Немезиду», — отрезала Мэри сразу же, как Роуз скрылась из ее поля зрения. — Возвращайтесь без меня и передайте, чтобы он меня больше не ждал. — Ты же понимаешь, что нас будут отправлять за тобой раз за разом? И мы не сможем каждый раз плести чепуху, будто не отыскали тебя. Что ты предлагаешь делать нам с Роуз? — Мне глубоко плевать на то, что вы будете делать. Это меня никак не касается, считайте, что это сугубо ваши личные проблемы, которые я предпочту обойти стороной. — Он твой соулмейт. Как бы ты ни старалась избежать правды, это так. — Я успела прожить без него двадцать семь лет, уж как-нибудь справлюсь и дальше. — Ты ведешь себя как подросток с нестабильным гормональным фоном. — Перестань учить меня жить, Кейт! Не тебе порицать меня за мой собственный жизненный выбор. Посмотри на меня! Ты думаешь, что я достигла всего этого благодаря ему? Что я должна быть ему за что-то благодарна? Он не просто хочет видеть меня рядом с собой, о нет! Он жаждет отнять у меня самое ценное — свободу. Его единственное желание — запереть меня рядом с ним в золотой клетке. А я не хочу быть ручным попугайчиком для Лорда. — Тогда поговори с ним насчет этого и оставь этот вопрос навсегда закрытым. Мэри на пару секунд задумалась, хищным прищуром оглядев весь зал. Этот бар принадлежал ей, каждый стул здесь являлся ее неоспоримой собственностью, как, впрочем, и большая часть питейных заведений Мафии. Это чувство вселяло ей уверенность в следующем дне. Но одна лишь мысль о том, чтобы вновь обречь себя на бесконечное скитание по темным коридорам «Немезиды», заставляла ее недовольно морщиться. — Я не хочу с ним ни о чем говорить лично. Передашь все на словах, — вновь придав голосу былую твердость, произнес Дикий кот. — Он не хочет и слышать о том, что ты не вернешься на корабль. В прошлый раз ты так же отправила меня в земной мост с пустыми руками — меня тут же вышвырнули обратно и заставили волочить тебя на командный мостик, забыла? Мэри недовольно фыркнула и отвела взгляд в сторону. Властные изумруды осмотрели «бескрайний» простор своих владений и, удовлетворившись нахлынувшим чувством собственника, девушка слегка улыбнулась. Дикого кота сложно было назвать привлекательной особой. В ней не было той стереотипной «женской» красоты, которая способна сводить мужчин с ума. Однако в ней таился какой-то едва уловимый шарм. Тонкие, аристократичные черты лица дополняли кудрявые черные волосы, сбритые в районе висков и собранные в тугой хвост на затылке. Обсидиановая рубашка элегантно облегала мускулистую, широкоплечую фигуру, серые брюки классического кроя удивительным образом подчеркивали длину и стройность ног. Во всех ее плавных, размеренных движениях таилась грация и ледяное спокойствие. Она редко срывалась, а если и повышала голос, то через пару секунд к нему снова возвращался низкий, приятный слуху тембр. — Я всегда думала, что тебе хватает ума, Кейт. — Ты о чем? — Разве ты не видишь, как много у меня на Земле неоконченных дел? Я не могу все это бросить. — Я уже заметила кровь на твоих брюках и на твоем пиджаке. Мэри хмыкнула, сохраняя на лице неизменную полуулыбку. — А у тебя неплохое зрение. — Перестань врать самой себе. Все, чем ты здесь занимаешься, нелегально и не менее опасно. — Я и сама в курсе, если ты до сих пор не поняла, — отрезал Дикий кот. — Роуз права. Тебе стоит бросить все это и наконец смириться с тем фактом, что ты больше не принадлежишь этому миру. Оставь Мафию в прошлом. — Тебе легко говорить о таких вещах, Кейт. Потому что ты просто не представляешь, чего мне стоило занять столь высокое положение в иерархии Мафии. Я предавала, воровала, убивала… Одним словом, много чего плохого у меня за плечами. И я ни о чем не сожалею. Однако я все еще не достигла своей цели. — И какая же перед тобой стоит цель? — Стать главой Мафии. О да, ради такой цели вправду стоит жить! — В голосе Мэри впервые за всю беседу можно было уловить мимолетное возбуждение и азарт. — И что ты собираешься для этого сделать? Дождешься смерти нынешнего Босса? — Зачем же мне ждать его естественной смерти? Я немного приближу момент его кончины. — Ты убьешь его? — Мыслишь в правильном направлении. — И ты так просто говоришь об этом? О том, что собираешься лишить жизни человека? — Не вижу в этом ничего дурного. Если ты начнешь считать число моих жертв, то вряд ли тебе хватит пальцев обеих рук и обоих ног. — В тебе не осталось ничего человеческого… — с ужасом пролепетала сероволосая. — И что с того? Я получаю неимоверное удовольствие и этого вполне достаточно, чтобы продолжать заниматься любимым делом. — Бог тебе судья, — тихо прошептала Кейт, однако чуткий слух дикого кота все равно уловил ее слова. — Бога нет, — с улыбкой заявила Мэри. Кейт бросила на нее полный недоумения взгляд. — Если бы он был, моя жизнь не была бы так комична. — Бог лишь посылает нам испытания, которые мы должны преодолеть, — уверенно сказала Кейт, чуть поджав и без того тонкие губы. — Значит, моя жизнь — сплошная полоса препятствий. Весело, конечно, но знаешь, иногда хочется обрести душевный покой. — Ты обретешь его только если покинешь Мафию, — твердо стояла на своем сероволосая. — Опять ты за свое. — Я не сойду с этой темы, а ты не заставишь меня заткнуться, Дикий кот. — С чего ты решила, что не заставлю? Только сейчас, услышав характерный щелчок затвора, Кейт заметила дуло револьвера, направленное прямо на ее грудную клетку. Мэри держала огнестрел одной рукой, даже не подняв его над столом. На ее лице застыла та же непринужденная улыбка, будто бы это вовсе не она сейчас целилась в сердце несчастной Кейт. — И тебе хватит совести покончить со мной вот так? — дрожащим голосом спросила сероволосая. — Что здесь происходит? — Роуз наконец вернулась из уборной с лейкопластырем на шее и чистыми руками. Ее взгляд случайным образом скользнул под стол и заметил наполированный ствол револьвера. — Мэри, убери оружие. — Почему? Мне нравится эта идея даже больше, чем предыдущая. Перерезать тебе горло было бы слишком тривиально, а вот всадить пулю прямо в сердечную камеру более чем изысканно. — Мэри отклонила голову назад, чтобы заглянуть в красные глаза стоящей рядом с ней Роуз. Губы Дикого кота растянулись в шутливой улыбке. В глазах рыжей застыл испуг. Раньше Мэри никогда не угрожала ни одной из них смертью, просто немного дурачилась, размахивая дулом перед их лицами. Обе девушки никогда не воспринимали это как серьезную угрозу — для Мэри они обе не представляли никакого живого интереса, так как не были ни коим образом замешаны в делах Мафии, и марать руки в их крови она не собиралась. В конце концов, она правая рука босса Мафии, а не серийный маньяк, чтобы убивать всех налево и направо. Но в этот раз у Дикого кота явно были другие намерения. — Да начнется веселье, — одними губами произнесла Мэри и нажала указательным пальцем на спусковой курок.