Lethal illusions

1988, Бухарест, Румыния Мужчина и женщина бежали через лес, постоянно оглядываясь назад, чтобы убедиться, не преследует ли их кто-то. — Кэл, я так больше не могу. Я устала бегать. Нам нужно что-то сделать, мы не можем продолжать так вечно. Я плохая мать, я не смогла защитить своего ребёнка. — Нет, Джаин, это не так. Ты делаешь всё для того, чтобы наша дочь была в безопасности. Просто сейчас не то время… У нас небольшие трудности, но всё можно исправить, поверь. Она уникальна и ты это знаешь. Нам нужно сохранить её жизнь. — Ты говоришь так, будто хочешь её использовать в каких-то своих целях. Не говори о ней так, будто она какой-то важный предмет для тебя! Мы должны спасти её, чтобы она смогла увидеть мир,а не раскрыть свои силы. — Но ты сама понимаешь, кто она на самом деле. Или кем станет в будущем. Такое нельзя опровергать и забывать. Она… — Хватит! Если ты скажешь ещё хоть слово о Трикси, я даю тебе слово – я за себя не ручаюсь! Но женщина не успела больше ничего сказать, потому что почувствовала холодные пальцы на своей шее. Человек легко поднял её и отбросил на несколько метров в дерево. Дальше человек подошёл к мужчине и начал с ним драться. Но долго эта дуэль не продолжалась. Мужчина также, как и его жена отлетел в сторону. Дальше человек посмотрел на лежащее на земле маленькое тельце, укутанное в светлое полотенце и уверенно направился к нему, по пути доставая пистолет из своего ботинка. — Нет! – крикнула женщина и собрав все силы вместе, подбежала к человека и прыгнула ему на спину. Воспользовавшись замешательством человека, Джаин вынула шпильку из волос и замахнулась, чтобы воткнуть её ему в шею, но человек перехватил руку, схватил за запястье и перекинул тело через себя. Быстрым движением он выстрелил несколько раз в женщину и повернувшись на 180 градусов повторил тоже самое с мужчиной. В кармане его куртки завибрировало маленькое устройство и он быстро приложил его к уху. — Отчёт о миссии 29 июля 1988: две из трёх целей ликвидированы. Ребенок лежит невредимым. — Но родители были убиты? — Наихудшим из возможных способов. — Хорошо. Оставьте младенца страдать. Это всё. — Да, господин. ~~~~~~~~~~~~~ Его волосы лежали на плечах, когда он вошел медленно в капсулу. — Спокойной ночи, солдат. Лед покрыл его тело, оставив его в криогенном помещении спать, пока он снова не проснется. Мало ли ГИДРА знала, что он всё ещё мог видеть сны в этом состоянии. Но то, что он видел, было не сном, это были видения. Молодую девушку учили сражаться и убивать гораздо менее болезненно, чем его. Она была элегантной и грациозной, но в то же время жестокой и кровожадной. Она также была великолепной, но больше, чем он хотел признать. Но кто она? 1993, Афины, Греция Пятилетняя девочка бежала по оживленным улицам Афин. Ножки у неё были довольны вытянутыми и образованными для её возраста, что позволило ей увеличить дистанцию своего путешествия. Она могла без отдыха проходить достаточно большие дистанции для своего возраста. Обходя рынок, она наткнулась на сотни ног, стоявших у неё на пути. Она быстро проходила между ними, стараясь никого не задеть и не привлекать лишнего внимания. Девочка остановилась возле одного прилавка и начала просматривать продукты, которые были выставленные на нём, одновременно проводя рукой по ним и “случайно” зацепила рукой фрукты. Пожилой мужчина отругал её. — Ψιτ! Παρακολουθήστε όπου μπορείτε're!* Девушка быстро схватила огромную сливу из его тележки и ухмыльнувшись, убежала прочь. Быстро пробегая мимо людей, она неслась со всех ног подальше от этого места. Как раз, когда она собиралась сбежать с рынка, она споткнулась об большую ступню и сбилась с пути. Руки схватили ее за талию и понесли к военному автомобилю. Она извивалась изо всех сил, но это только заставило большие руки сильнее сжать хватку. Мужчина, который держал ее, толкнул ее в кузов грузовика и сел рядом с ней, прежде чем закрыть двери. Его лицо не выражало никаких эмоций, но его ярко-голубые глаза искрились индивидуальностью. Его металлическая рука сжималась каждые несколько минут, как будто он думал, что перезагружается сам. Другой мужчина показался из тени с тошнотворной ухмылкой. — Беатрис… Я удивлён видеть, что ты все еще дышишь. Впечатлен, но удивлен. Как ты это сделала? Трикси ответила молчанием. Мужчина с металлической рукой усмехнулся. — Господин, она не собирается отвечать. Старик гневно посмотрел на своего подопечного. — Я просил тебя говорить, солдат? Молодой человек с сожалением покачал головой. — Она всего лишь ребенок, – пробормотал он себе под нос. Так называемый «господин» проигнорировал замечание своего солдата и продолжил допрашивать Беатрис. — Откуда ты? Трикси изучает мужчину, но отказывается смотреть ему в глаза. — Я не знаю. Однажды женщина научила меня работать, а на следующий день сказала, чтобы я убегала. Я начал бежать и потом не останавливалась. — Понятно. Что ж, я здесь, чтобы создать для тебя дом и научить тебя. Беатрис, ты вырастешь сильной молодой женщиной. Наши люди сделают тебя бойцом, нашим лучшим на сегодняшний день. Разве это не звучит захватывающе? Трикси мало что поняла из того, что говорил мужчина, но все равно кивнула. — Солдат, присмотри за ней. Это будет долгая поездка. Мужчина вышел из задней части грузовика, когда тот медленно начал движение. Примерно через час езды Беатрис стало скучно и нетерпеливо. Чтобы держать себя в руках, она следила за каждым шагом своего “охранника”. Она заметила, что он дергает большими пальцами и возится с рукавами. Иногда он даже поднимал голову и анализировал окружающую обстановку, как будто пытался что-то вспомнить. Действия мужчины заинтересовали Трикси и она протянула ему свою недоеденную сливу. Он озадаченно смотрел на неё, а девочка улыбалась.Она без колебаний переместила свое тело в сторону мужчины. — Кто-то сказал мне, что они помогают тебе вспомнить кое-что о твоем прошлом. Мужчина понял, каковы ее намерения, и одарил ее кривой, но все же искренней улыбкой. Он достал из кобуры перочинный нож и разрезал сливу пополам, отдав одну из половинок Эвелине. Пока мужчина медленно ел свою еду, Трикси с благоговением смотрела на него. — Как тебя зовут? Он снова посмотрел на нее и, не задумываясь, ответил: —Джеймс. Эвелина протянула руку перед Джеймсом. — Приятно познакомиться, Джеймс. Меня зовут Беатрис, хотя ты это и так знаешь, но всё равно хотелось, чтобы ты услышала моё имя из моих уст. Они пожали друг другу руку, и девочка продолжила есть сразу после того. Джеймс слегка хихикнул под нос. — Мне тоже, Беатрис. 2004, Минск, Беларусь ~到天明不敢去睡 担心你汗流浃背 看着你可爱到流泪 忘记了自己疲惫 宝贝，宝贝，爱你一辈 不求你有什么作为 健康快乐给你栽培 只求你问心无愧 将骄儿抱在怀心酸难了 为娘我有话对你云 宝贝，宝贝走出堡垒 你要自己小心防备 赚的钱给你花费 担心你念书太累 到一天你走出社会 担心你有否机会 宝贝宝贝爱你一辈 不求你有什么作为 健康快乐给你栽培 只求你问心无愧 将骄儿抱在怀心酸难了 为娘我有话对你云 这世界如此颠沛 千万别半途而废 千辛万苦把你栽培 爸妈的苦知道没~ Это то, что крутилось у меня в голове перед боем. Ничего больше. Это успокоило меня до такой степени, что я могла делать все, не задумываясь. Думаю, в моем случае это было хорошо. Это то, что я делаю, правда? У меня не было никаких воспоминаний о человеке, который ее пел, и я не знала, откуда это взялось, но жизнь в этом месте научила меня не задавать вопросы и принимать вещи такими, какие они есть. — Джонсон, пошли, – потребовала госпожа Андервуд. Имя ей прекрасно подходило, она была холодна как сталь. Никогда не думала дважды о том, что нужно сделать. Ее беспощадный характер определяет нашу программу, для чего мы созданы. Я встала с холодного бетонного пола, на котором сидела, и последовала за ней в комнату для спаррингов. Когда мы шли, я заметила на стене пятно крови, несомненно, от побоев. Я могла сказать, что оно еще свежое и никуда не денется в ближайшее время. Начальники оставиляли их там, чтобы показать нам, что, когда мы оставим след, он всегда будет там, поэтому мы знали, что наши действия имеют последствия. Это должно было помочь нам стать более терпимыми к виду крови, а также послать нам сообщение. Мы подошли к деревянным дверям, и Андервуд открыла их, когда мы обе вошли внутрь. Внутри были девушки примерно того же возраста, что и я, сидели в большом круге, а директриса сидела на кресле снаружи. Она всегда следила за нашими «матчами», чтобы убедиться, что никто не будет "мягким". Когда я вошла внутрь, я увидела девушку, с которой должна была бороться. Я видела ее раньше и наблюдала за ее боевым стилем. Это было неплохо, но во многих областях не хватало совершенства. Она была ненамного моложе меня, может быть, четырнадцать. Я говорила с ней один или два раза, и мы стали тихо дружелюбны по отношению друг к другу, но теперь это не имело значения. В ее глазах читался такой же холодный взгляд, как и у меня. Взгляд, который мы умели показывать нашим врагам. Хотя я могла видеть насквозь – эта девушка была напугана. Это был второй раз, когда я знала, что она не выживет в этой программе. Никто из напуганных не станет. Это был рукопашный бой, поэтому мне пришлось полагаться на свой инстинкт и быструю реакцию, чтобы выиграть этот матч, а также на свою силу. — Начинайте, – вот все, что было сказано перед тем, как мы атаковали друг друга. Сначала она попыталась взмахнуть ногами, но я прыгнула и быстро уклонилась от ее атаки. Я отошла в сторону и быстро ударила ее по ребрам, что напугало ее настолько, что я сумела схватить ее за руку. Я перевернула ее на живот и утяжелила, встав на колени ей на спину. Она была намного сильнее, чем я ожидала, поэтому она перевернула нас и прижала меня к полу. Ее колено прижалось к моему животу, отчего боль распространилась по моему телу. Я в ответ ударила ее головой по носу и оттолкнул ее ногами. Когда она подняла голову, я увидела, как кровь капает из ее носа, ее глаза слезятся, а суровый взгляд дрогнул. Я знала, что это закончится в считанные секунды. Я подбежала к ней, обвила ногами ее шею и снова повалила на землю. Я отпустила ноги, но все еще крепко держала ее, заменяя ноги руками. Они сжимали ее горло и медленно прекращали подачу кислорода. Я посмотрела на директрису, ожидая следующего приказа. Она только кивнула, и я снова посмотрела девушке в глаза. Она была в ужасе. Она царапала мои пальцы, пытаясь оторвать их, но моя хватка была слишком сильной. Мои руки становились все сильнее и сильнее, пока они не сломали ее трахею. Я смотрела, как жизнь покинула ее глаза, и ее руки обмякли вокруг моих запястий. Я встала и представилась начальству с таким же лицом, каким было, когда мы начинали. — Молодец, Джонсон. Я вижу, ты не утратила своей свирепости. Иди и приведи себя в порядок, – сказала директриса. Я не заметила, но у меня на лице была кровь из носа девушки. Я вышла из комнаты, чувствуя то же самое, что всегда чувствовала после того, как лишила жизни одного друга... Ничего. На следующее утро я проснулась после мирного сна всю ночь. Не думая о девушке, которую убила накануне. Это случалось так много раз до этого, что теперь я просто продолжала жить нормальной жизнью. Есть. Спать. Тренироваться. И всё по кругу. Андервуд зашла в наши спальные комнаты и сняла с нас наручники, которые привязывали нас к кроватям. Их использовали, чтобы удержать нас от побега, но была лишь малая вероятность того, что мы добьемся успеха. Я спала в комнате примерно с тридцатью девушками. Все кровати были неудобными и выстраивались ровными рядами, как солдаты, ожидающие приказа. После того, как всех выпустили, мы пошли в столовую. Наш завтрак состоял из большого количества белка и питательных веществ для развития наших сил. Во время завтрака было относительно тихо, так как никто не разговаривал друг с другом. Наличие друзей только усложняло задачу. Мы ничего не знали друг о друге, кроме того, что выросли в одном месте. Когда я закончила трапезу, двери распахнулись, и за ними оказались Андервуд и еще одна девушка. Ее лицо было в крови, и слезы текли по ее лицу. Она стояла на коленях, когда мадам тащила ее за волосы в середину комнаты. — Эта девушка пыталась сбежать прошлой ночью. Не могли бы вы рассказать им, почему вы решили, что это будет хорошей идеей? – строго спросила она. Девушка захныкала, и ее тело дрожало от страха. — Я-я хочу быть свободной. Я хочу жить в мире с другими людьми. Я хочу жить, – сказала она напряженным голосом. Хватка Андервуд переместилась с ее волос на голову и подбородок. Она посмотрела на нас и спросила: — Какой у нас девиз? Не долго думая, каждая девушка в комнате ответила: — Мне нет места в мире. — Верно, и тебе, моя дорогая, здесь тоже не место, – прорычала Андервуд, ломая девушке шею. Она бросила безжизненное тело на землю и обратилась к нам, – У вас есть занятия по балету через двадцать минут. Не опаздывайте, – вот все, что она сказала перед уходом. Мы все не обращали внимания на тело, когда возвращались в свою комнату, чтобы переодеться. Они снабдили нас балетными туфлями и одеждой, и мы надевали их на каждый урок. Они помогают нам с равновесием и ловкостью, чтобы мы могли легко стоять на ногах. Я разогрелась, потянувшись, пока ждала прихода нашего учителя. Когда она пришла, мы практиковались в том же распорядке, который выучили. Начальство не принимало ничего, кроме совершенства. Мы практиковали его по двадцать раз в день, пока мы не переставали чувствовать волдыри на ногах. Я практиковала этот распорядок, пока другие обедали, так что я уже усовершенствовала свою технику. Я бы не была одной из тех девушек, которых вытащили на глазах у всех и убили. Никогда. Чтобы выжить в этом месте, нужно быть идеальной машиной для убийств. После того, как урок закончился, мы схватили наши сумки и начали выходить. — Джонсон, иди сюда, – проинструктировал учитель. Я подчинилась и подошла к ней. Я стояла перед ней, ожидая, что она что-нибудь скажет. — Ваша техника безупречна. Как вы научились этому так быстро? – спросила она. — Я тренируюсь во время обеда или в любое свободное время, – ответила я. — Ясно. Вы очень целеустремленный человек, не так ли? — Я сильная, – просто сказала я, и она тоже это знала. — Я чувствую, что должна подтолкнуть их сильнее, и тебя тоже, если это для тебя это легко, – размышляла она вслух. — Я думаю, вы можете их сломать, – сказала я честно. Она тихонько рассмеялась и улыбнулась. — Только хрупкие, но вы, мисс Джонсон, мраморная. — Спасибо, – сказал я, не уверенная, что это был комплимент. Они были очень редкими. — Вы свободны, – спокойно сказала она, уходя. Я кивнула и подошла к душевой, чтобы смыть пот. Когда я вошла, холодная вода ударила меня по телу. Горячий душ не разрешали, поскольку они считали, что это сделало бы тебя менее бдительным. Когда я умывалась, мою голову внезапно пронзила пронизывающая боль. Я прижала ладони к вискам и попыталась уменьшить её. Я прислонилась к стене и снова прижалась к ней головой. Мои глаза крепко зажмурились. Я видела изображения карих глаз. Они выглядели иначе, чем те, которые я обычно видела. Они были наполнены чем-то, что я не знала, как описать. Когда видения и головная боль прекратились, я выключила воду и вытерлась, прежде чем надеть спарринг. Когда я это сделала, я не могла перестать думать о том, что я только что увидела. Я видела эти глаза раньше, но где? Боль все еще сохранялась, но она была далеко не такой сильной, как раньше. Я направилась в тренировочную комнату, где уже тренировались другие. — Джонсон, вы опоздали, – заявила Андервуд. — Мне очень жаль. Этого больше не повторится, – извинилась я. Она взглянула на меня и ушла. Я положила сумку и направился к боксерской груше. Перед тем, как перейти к весам, я выполнила несколько комбинаций. Я могла бы легко поднять 50 килограммов, а может, даже больше, если бы попыталась. — Привет, Джонсон, верно? – сказал голос. Я поставил гири и повернулся к ней. — Ага? — Не могли бы вы спарринговаться со мной. Я хочу проработать несколько ходов, – спросила она с пустым лицом. — Конечно, – ответил я. Мы подошли к циновкам и заняли исходные позиции. Во время спарринга я почувствовала на себе взгляд Дрейкова. Он всегда за всеми смотрел, как будто везде у него были глаза. Мы продолжали драться, я привыкла к ее движениям и начала действовать инстинктивно. Она была очень хорошим бойцом, но предсказуемой. Когда я собиралась ударить ее, боль в голове вернулась. Я упала на пол и схватилась за голову, пытаясь остановить ее. Я кричала от боли и чувствовала, как люди начинают собираться вокруг меня. Глаза снова промелькнули в моей голове, но на этот раз более отчетливо. Но так же быстро сменились. Уже я видела не карие, а голубые глаза. Я также мельком увидела тёмно-коричневые волосы, похожие на мои собственные. Это продолжалось дольше, чем раньше. — Отойдите! Здесь не на что смотреть! – крикнул Дрейков. Я чувствовала его руки на моих плечах, пытающиеся вернуть меня к ним. Я вздрогнула, когда видения медленно исчезли, и их сменили смущенные лица, смотрящие на меня сверху вниз. — Джонсон, ты меня слышишь? – спросил Дрейков. Я медленно кивнула и села, – пойдем со мной, – приказал он, выходя из комнаты в коридор. Я последовала за ним и ждала, чтобы со мной поговорили. — Что случилось? Ты потеряла концентрацию, что редко для тебя, – холодно спросил он. — Не знаю, – честно ответил я, – такое уже случалось раньше. У меня болит голова и... какие-то видения. Выражение его глаз немного изменилось. — Что ты видела? — Ничего особенного, сначала было нечетко, но потом я увидела карие глаза и коричневые волосы, а потом глаза сменили цвет, или что-то в этом роде, они стали голубыми... Он кивнула и отпустил меня, махнув рукой. — Иди и отдохни. Нам не нужен один из наших лучших бойцов больным, – сказал он. Я кивнула и направился обратно в спальные комнаты. Но потом я поняла, что оставила свою сумку в тренировочном зале, и вернулась за ней. После того, как я достала её, я направилась обратно к общежитиям. По дороге я услышала шепот, доносящийся из комнаты директрисы. Я на цыпочках подошла к двери и прислушалась. — Она видит то, мэм, – сказал мужчина, – чего ей не должно быть видно. — Как что? — Боюсь, это к ней возвращается. Это плохо для нас. — Это невозможно, – холодно сказала директриса. — Не должно быть, но это так, – заверил её Дрейков. — Пока присмотри за ней. Если станет хуже, и к ней начнут они возвращаться, мы просто сделаем повторим процедуру, – сказала директриса. — Да, мэм, – согласился Дрейков. Я быстро побежала обратно в общежитие, прежде чем мужчина успел выйти из офиса. Что это означает «вернуться ко мне»? О чём они? Я действительно не спала той ночью. Отчасти потому, что у меня в ушах начало звенеть, но главным образом потому, что я не могла перестать думать о том, что сказало начальство. Я понятия не имела, о чем они говорили, но чувствовала, что должна узнать. Это беспокоило меня всю ночь, и мне удалось поспать всего два часа. Дни тянулись и тянулись, а я все еще не могла понять, о чем они говорят. За мной наблюдали более пристально, чем обычно, из-за чего было намного труднее скрыть свою боль, когда у меня болела голова. Я знала, что если они узнают, что все еще происходит, мне это не пойдет на пользу. Каждый раз, когда у меня было еще одно видение, картина становилась четче, а голос становился громче. Это была девушка в моих видениях, а иногда парень. Меня пугал тот факт, что эти две персоны мне смутно знакомы. Девушке на вид было не более двадцати пяти лет и она выглядела до странности знакомой, возможно тем, что у нас одинаковые волосы и глаза. Но это цвет самый обычный, поэтому я не могу считать, что она является мне какой-то родственницей. Я ломала голову в поисках мест, где могла бы ее видеть, но пришла ни с чем. Я всю жизнь жила в одном и том же месте и не могла видеть здесь ничего подобного. Были бы они здесь, их бы убили. Может, они и были... Я, как обычно, ела обед в одиночестве, когда ко мне подошел Дрейков. — Джонсон, у тебя уже были эти головные боли? – спросил он. Здесь никогда не ходили не давали намеков, люди всегда говорили то, что имели в виду. — Нет, сэр, – солгала я. Некоторое время он молчал. Временами они хотели, чтобы они не учили своих солдат так хорошо лгать. — Очень хорошо. Сообщи мне, если они вернутся, – резко сказал он, прежде чем уйти. В последнее время я много лгала и становилась в этом еще более искусной. Я знала, что Дрейков подозрительно ко мне относился из-за того, как он смотрел на меня. Он не поверил мне полностью, что было очень плохо. Я должна была продолжать эту шараду как можно дольше. Я не знала, что они сделают со мной, если узнают, что я скрываю от них видения. Скорее всего, это будет неприятно. Мне нужно было выяснить, о какой процедуре они говорили, но это было сложно. Чтобы разгадать этот кусок головоломки, мне нужно было достать свои файлы. В них должно быть все, от размера обуви до моих страхов. Единственная проблема, с которой я имела дело заключалась в том, что он хранился в запертом шкафу в подвале учреждения. Это было запрещенной секцией для нас, и наказание было очень суровым, если все-таки кто-то спуститься туда. На тот момент мне было все равно. Все, что я хотела знать, это кто эти люди и какую процедуру они проделали со мной. Это было очень рискованно, но я хотела знать. Я спланировала каждый шаг своего плана и все возможное, что могло пойти не так. Все, что мне нужно было сделать, это дождаться подходящего времени, чтобы выполнить план. Если я не выберу идеальное время, я буду мертва. Примерно через две ночи у меня появился шанс. У начальства будет встреча после того, как мы все ляжем спать, и это будет идеальное время, чтобы спуститься в подвал. После того, как они приковали нас наручниками к кровати, я не спала. Я прислушивалась к закрытию двери офиса. Когда я услышала знакомый щелчок дверного замка, я схватил заколку, которая была спрятана в моей одежде, и взломала замок на наручниках. Я была осторожна, чтобы не разбудить никого из остальных, когда выскользнула за дверь. Я спустилась в подвал. Мерцали огни, и вокруг них летали мотыльки. Я подошла к двери и попыталась ее открыть. Заблокировано. Заколка на этот раз не подойдет, потому что на этой двери была клавиатура. У меня не было с собой никакого снаряжения, поэтому взломать код было еще труднее. Примерно через десять минут я наконец-то открыла его. Я вошла внутрь и увидела проходы с картотечными шкафами. Я спустилась по ним, пытаясь найти свою. А … Б … В … Г … Д .. Е ... Я пошла по проходу, пробегая глазами по шкафам. Я открывала их одну за другой в поисках своего имени. Я начал думать, что у них нет меня в файле, когда я увидела тег с надписью «Jonson». Я вытащила его, и он был прикреплен к файлу с моим именем на лицевой стороне. Я открыла его, просмотрела страницы в поисках того, что могло бы иметь отношение к моим видениям. Мои глаза просканировали раздел о семье, и я увидела имя моей матери и отца, но их имена мне ничего не дали, пролистав еще немного, мой взгляд зацепила одна фотография. На ней была изображена женщина, по внешности такая же самая, какой она видела видениях. Я думала, что у многих людей есть такие глаза и волосы, и никогда бы не подумала, что смогу отличить её от других. Она была очень красивая… На фотографии было написано «Джаин». — Наверное, её так зовут… Миленькое имя... Я продолжала читать, надеясь, что смогу найти больше информации о ней, где она сейчас, и жива ли вообще, но больше о ней не упоминалось. Просто имя и фотография. Вдруг я услышала шаги, приближающиеся к двери. Я быстро положила файл на место, где его нашла. Я услышала, как снаружи нажимаются клавиши, и быстро спрятался за шкаф. Я выглянула из-за шкафа, стараясь, чтобы меня не заметили. Это была директриса. Она медленно вошла и огляделась. — Кто там? Я вас слышала, – прорычала она. Во время того, как она начала подходить в мою сторону, я подошла к двери. Когда я наконец выбралась, я прыгнула в вентиляционное отверстие и поползла обратно в спальные комнаты. Я тихонько спрыгнула на кровать и снова надела наручники. Мне повезло, что меня не поймали, но я была сбита с толку больше, чем когда-либо.