Собачья преданность — не худшее из зол.
Спустя двенадцать лет, ты знаешь твёрдо,
Что быть живым в сто раз трудней, чем мёртвым –
Особенно, когда момент пришёл
Сыграть свой козырь — на руку судьбе,
Удвоить ставки, и задать вопросы…
Кому ещё, спустя двенадцать вёсен
Всё это знать? Кому, как не тебе!
Чароит, «Собачья преданность»
Птицы в клетке,
Звери в клетке,
А на воле — воронье!
Это плач по малолетке,
Это — прошлое мое!
Мы кормили в малолетке
За решеткой воробья!
Небо — в клетку,
Родословная моя.
Дядя Вася отложил радикулит,
Дядя Вася птицам клетки мастерит,
Ах, барыга ты, ханыга ты, чума,
Это ж птицам — Воркута и Колыма!
Группа «Лесоповал», «Птичий рынок»
Лансер, Герой Копья: Гнев восьмилетнего монарха — штука страшная в силу полной непредсказуемости. Как оказалось, каждый из нас представлял его по-своему, исходя из личного опыта. Я ожидал, что нас в лучшем случае попытаются лично убить, в худшем — проклясть (в таком порядке — потому что боевые качества Руфтомилы невысоки, а вот сила проклятий Повелителя от возраста вряд ли зависит). Берсеркер же предполагал в лучшем случае высылку из Кутенро без права возвращаться, в худшем — попытку смертной казни на месте. Но всё оказалось далеко не так плохо. Руфтомила даже в лице не изменился — его боль выдавали только глаза. Он спокойно прошёл ритуал коронации, занявший полдня, и лишь после его окончания удалился в свои покои — поплакать. Само собой, мы не могли оставить его наедине с его горем и как только малыш выплакался — собрали совещание. Фитория не мертва, она «всего лишь» перемещена куда-то в другой мир. При этом перемещена Beith — с Повозкой и Luis — посредством артефакта Арбитров. Правда, сам артефакт восстановлению не подлежит, я его обшарил после взрыва как следует. Проще построить подобную крепость заново, чем пытаться восстановить эту. Там не то что сам Мистический Код разрушен — там даже питающие его лей-линии изрядно покорежены. Однако если хорошенько попинать Аквадракона и разобраться с картами Силдины (особенно с теми, которых Макина ей не выдавала, держала у себя) — то вполне возможно, что-нибудь толковое собрать и получится. С самой Силдиной, правда, вышло похуже. Она согласилась служить Повелительнице в должности Кровожадной Жрицы, как служила и раньше. И даже не мстить нам за Макину — раз уж Руфтомила этой мести не хотел. Но того энтузиазма, который я видел в первом бою, в ней не было и близко. Она как будто вся потухла, утратив единственную цель в жизни. Впрочем, тут я знал, что делать. Силдина, как и её беглая старшая сестра, очень любит пить — но в отличие от последней, не умеет этого делать. Сопротивление алкоголю у неё двоякое — с одной стороны, сбить её с ног довольно трудно, по крайней мере по человеческим меркам. С другой — «развозить» её начинает очень быстро — достаточно одной бутылки саке, чтобы девушка впала в полный неадекват. Местного, правда, саке. Которое вовсе не «рисовое вино», а, благодаря доступности коголевых ягод и очень различной толерантности различных пород зверолюдей к алкоголю, довольно приличная водка от тридцати до сорока градусов. Чем я и подло воспользовался — пригласил её в столичную идзакая и устроил совместный запой. Не такой бешеный, как раньше с Брейном. Вполне умеренный алкоужин — с хорошей разнообразной закуской, с маленькими рюмочками разных сортов саке, чьи вкусовые качества мы по ходу сравнивали… Тут надо сказать, что хотя я и люблю поругаться на тему «Потомки, я скажу вам — вы дегенераты», но в одной сфере ирландцы будущего сильно моих современников обогнали. Японское саке на Земле имеет крепость от пятнадцати до двадцати градусов. Это вполне сравнимо с винами моего времени — даже известные герои саг никогда не упивались чем-то более крепким. А вот когда к нам пришли христианские монахи и начали гнать натуральный виски… по слухам, сам Святой Патрик традицию основал — вот тогда за ирландцами по всей Европе и закрепилась слава заядлых алкашей. Но я этого, увы, не застал. Было бы интересно проверить, насколько организм героя Кухулина, а не Слуги Кухулина, устойчив к этому заманчивому яду. Но в общем, так и нарисовался парадокс, где местные «японцы» оказались привычнее к крепкому, чем европейцы моей эпохи. — Слушай, — сказал я, как только Силдина «поплыла». — Ты же с детства вполне понимала, что Макина тебя использует. Пусть ты не знала, что она готовит тебя на роль новой оболочки для своей души (ты и сейчас в это не веришь, и я не буду убеждать в обратном). Но что ты для неё разменная пешка и подопытный кролик — это ты и сама чувствовала. Так за каким фомором ты к ней так прикипела душой? Что она для тебя такого сделала или сказала, что без неё прямо солнце не светит?! — Ты не понимаешь! — девушка всхлипнула и навалилась на моё плечо. — Только знания Макины и её магия давали мне шанс превзойти сестру! Я выросла в её тени, мне каждый день рассказывали, насколько могучей и устрашающей Кровожадной Жрицей была Садина! Она быстрее училась, лучше владела оружием, была сильнее что в магии, что по мускулам, лучше понимала, как мыслят преступники… Единственное, в чём я превосхожу эту пьяную дуру — это сила Откровений! У Садины Откровений не было. Все думали, что ко мне благоволит Аквадракон, несмотря на то, что я такая неуклюжая сама по себе… И только я знала, что получила эту силу благодаря Макине-сама! — Так тебя печалит то, что ты не можешь вернуть долг Макине за то, что она уже сделала, или что не сможешь развивать свои способности в Откровениях без её помощи? — Да вообще… и то и то, наверное… Я помолчал, опрокидывая ещё одну рюмку. — Слушай, мы с тобой вместе были Кухулином-Берсеркером. Ты помнишь, что он представляет собой изнутри. Ты хочешь быть как он и в одиночестве? Никакого смысла жизни, кроме долга, но даже долг не доставляет удовольствия… — Не хочу! — резко вскинулась Силдина. — Вот и я тоже не хочу. Достаточно того, что нам придётся им стать на время, потому что мы перед ним в долгу. Но пока мы разделены, лучше быть самими собой и получать от жизни удовольствие. Слушай, я не думаю, что если ты просидишь остаток жизни в депрессии, выполняя приказы Повелителя небрежно и халатно, это будет возвращением долга Макине. Тем более что при этом ты неминуемо проиграешь заочное соперничество с сестрой. — Но что мне тогда делать? — всхлипнула косатка. — Для начала я бы предложил как следует порыться в архивах Макины. Там мы можем узнать и об особенностях твоего дара — я сам в нём уже кое-что понимаю, а если привлечём Арчера и его банду, то скорее всего поймём достаточно. Но архивы и карты с духовными отпечатками могут существенно ускорить это дело. Ну а пока что тебе есть куда развиваться и без теоретических исследований — практику подтянуть надо, и с этим я точно могу помочь. И главное, есть шанс, что из тех же архивов ты узнаешь достаточно о мотивах и планах Макины, чтобы выплатить ей долг. Закончить дело, которое она не закончила или может даже помочь ей вернуться… в какой-то форме. — Ты имеешь в виду… что там могут быть её собственные духовные отпечатки? — Почему бы и нет? Такие личности, как она, обожают перестраховаться. Конечно, восстановленная Откровениями Макина не будет той самой Макиной, но как минимум она сможет ответить на многие вопросы… Силдина вытерла слёзы, всё ещё продолжая хлюпать носом: — Хорошо… я… попробую… Но почему ты так заботишься обо мне? Я же твой враг… — Именно потому, что ты мой враг. Меня с детства учили уважать и ценить достойных врагов не меньше, чем друзей. Я буду рад однажды снова скрестить с тобой копья — из мести за Макину или просто из профессионального интереса, это уже на твой выбор. Но для этого ты должна стать гораздо сильнее, чем сейчас. Так что кончай ныть — у тебя теперь два соперника, которые тебе дают значительную фору. — Ну смотри! — девушка радостно оскалилась. — Ты случайно не забыл, что я таких как ты ем на завтрак? — Глотаешь на завтрак, — поправил я, покачивая пальцем у неё перед носом. — Но проглотить — ещё не значит съесть. Мы оба знаем, что с перевариванием «таких как я» у тебя возникают проблемы. Так что тренируйся, морское чудовище!***
В тот же вечер, что мы пьянствовали с оригиналом, Берсеркер засел за работу с клонами Силдины — теми самыми «серийками». Надо сказать, ему было гораздо проще. Клоны и до смерти были довольно-таки безвольными и легко управляемыми, а уж поднятые Сильваной в качестве нежити и вовсе безропотно повиновались своей создательнице. Личности там было очень мало и Сильвана рекомендовала всё так и оставить. Но сын Зевса может быть очень настойчивым, когда хочет, и после десяти минут беседы с ним баньши неохотно признала, что шанс формирования собственного характера там всё же есть. — Но для этого придётся с ними много работать, а кто захочет это делать? — В Новой Луророне о них позаботятся, — проворчал грек. — Там у детишек как раз достаточно свободного времени. — Ты хочешь отослать их на другой континент?! — искренне изумилась Сильвана. — Напоминаю, что кое-кто, не буду тыкать пальцем, только что потерял всю свою пати, кроме одной птицы! А ещё у тебя нет способности атаковать, ты как бы Герой Щита! То есть предельно зависишь от силы своей пати! У вас что, соревнование с Кухулином, кто быстрее самоубьётся?! — Я не сказал, что собираюсь сражаться в одиночку. Во-первых, Топороклюв вполне удовлетворяет пока мои потребности в нанесении урона врагам. Во-вторых, никто не мешает мне набрать временный второй отряд, пока я не верну первый. А с чего это так беспокоит тебя, ведьма? Ты вроде всегда бравировала, что тебе наплевать на жизни Героев… Я ещё понимаю, когда риску подвергается Кухулин — он тебе пока нужен… — Сейчас речь идёт о МОИХ зомби! — Твои зомби будут в полной сохранности в Новой Луророне. Вот если бы я потащил их в бой и подверг риску, у тебя был бы повод возражать. Так что тебя на самом деле волнует? — Меня волнует то, что скоро пойдут такие Волны, которые вам придётся отбивать всей компанией, одиночных рейдов уже перестанет хватать! И потому, что вы потеряли Фиторию, и просто из-за возрастания номеров. И в этом Кухулину и остальным понадобится надёжный щит. Я там тоже буду, между прочим! — Хм, — тут даже наша невозмутимая каменная глыба немного смутилась. — Это конечно правда, я не только за себя отвечаю. Вот что, могу тебе пообещать брать их на каждую Волну, где будешь участвовать ты с Лан… Кухулином. Твои кадавры — ты за ними и присмотришь. А по государственным делам им точно за мной таскаться нечего, малы ещё в таком разбираться. Это Сильвану более-менее устроило — она и сама была не слишком рада, что завела этот разговор. Чрезмерное беспокойство о других ставило под сомнение её репутацию холодной стервы. На самом деле она далеко не столь бессердечна, как хочет казаться. Что, кстати, отнюдь не делает её более честной. Большинство случаев нарушения клятвы или удара в спину совершается отнюдь не по зрелом размышлении, а в порыве чувств.***
В Новую Луророну мы в этот раз прибыли втроём — я, Берсеркер и Арчер. Только Сэйбер осталась на континенте людей, потому что у неё не было собственного филориала. А трое наших были Королевами, и потому — кандидатами на место правительницы народа филориалов взамен исчезнувшей Фитории. Также на него могла претендовать сама Птица-Секретарь, а также все Королевы с Кладбища, однако захочет ли смотрительница их распечатывать — это был большой вопрос. Повезло ещё, что Лиза знала координаты Кладбища, иначе выборы прошли бы и вовсе без нашего участия. Телепортироваться туда было невозможно, Кладбище от этого защищено, не говоря уж о том, что ни у кого из нас не было там точки сохранения. Однако воздушная колесница Берсеркера легко увезла трёх филориалов в получеловеческих формах и трёх Слуг в призрачных. — Слушай, грек, это слишком удобная штука! Сделаешь мне такую же? — Сделать-то могу, это вопрос материалов. Но у тебя, насколько знаю, нет ни Верховой Езды, ни знания технологий послинов, так что как ты будешь ею управлять? Я выругался про себя. Как любой уважающий себя кельт, я отлично владею колесницами в любом воплощении, но инопланетная машина немножко так сложнее…***
Птица-Секретарь встретила нас совершенно спокойно, так как ещё не знала, что случилось с Фиторией. Но когда Сплетница ей рассказала — спокойствие как ветром сдуло. Тихая образованная девушка, похожая на Лисию с крыльями, разом превратилась в кровожадную фурию. — Ну и кто из вас намерен бросить мне вызов? — процедила она с высоты трёхэтажного дома своего истинного роста. — Я вне игры, — быстро сказала Сильвана. — Ты знаешь, что мои силы слишком специфичны — в прямом бою я против тебя не выстою, но прокляну напоследок так, что в королевы ты уже не будешь годна… — Хорошо, значит… Сплетница и Топороклюв? Кто подойдёт первая? Лиза фыркнула, сложив руки на груди. — Ты всего лишь сотый уровень, а мы обе его уже превзошли со своими Героями. Кроме того, твоя главная сила — память. Ты знаешь характеристики всех запечатанных Королев до точки, но мы с тех пор обрели новые способности, так что твой расчёт будет заведомо ошибочен. Тогда как я все твои статы вижу, как на ладони. Ты знаешь, что я не вру, ЭТА сила у меня была ещё до запечатывания. — А я всё-таки попробую! — хмыкнула Птица-Секретарь. — Абсолютная память — это не только статы, знаешь ли. Это ещё и боевые приёмы, и знание, что где лежит в королевской сокровищнице и как этим пользоваться… — Ладно, — пожала плечами Лиза, — если нужно повыдёргивать пёрышки из одного королевского зада, то я этим займусь. Давненько не дралась в полную силу — с Арчером это сложно. Хочешь драться прямо на кладбище? — Э… нет. Давай пройдём на Арену. Как оказалось, предложение «пройдём» у филориалов означало забег на добрую сотню километров. Конечно, ни для кого из Слуг это тоже проблемой не было, даже без использования воздушной колесницы. Но время, потраченное на забег, позволило охладить некоторые горячие головы (да, я знаю, что кто бы говорил!). — Ты действительно хочешь стать правительницей диких филориалов? — спросил Арчер у своей спутницы. — Ещё чего, — фыркнула Лиза. — Мне это и даром не нужно. С тобой гораздо интереснее, да и качаюсь я быстрее. — Тогда зачем… — Затем, что я не собираюсь отдавать это место Секретарю! На Кладбище есть кандидатуры получше! А эта… птичка обломинго не хочет их распечатывать, хочет сразиться только с теми, кто уже на свободе! — Я буду соблюдать заветы Фитории! — отрезала Птица-Секретарь. — Пока она не вернётся или не погибнет! Если она считала, что эти мутанты слишком опасны, чтобы их выпускать, значит у неё были основания! — Ты сама знаешь о них гораздо больше, чем Фитория! — парировала Лиза. — И ты прекрасно понимаешь — дело не в том, что они мутанты, а в том, что они Королевы! Фитория не разбиралась, кто там чем отклоняется от нормы! Она просто не хотела, чтобы ей баламутили воду! — Даже если так, пока она сильнейшая из Королев и Герой Повозки, её мнение имеет значение! Я не хочу, чтобы она вернулась и обнаружила, что узурпатор на троне перевернул континент вверх дном! Её гнев страшен! — Так, стоп! — Арчер резко соскочил со спины Сплетницы, и поднял руки, словно регулировщик дорожного движения. Бегущие филориалы действительно затормозили, удивлённо на него глядя. — Предлагаю компромисс. Птица-Секретарь останется в статусе регента, а Королевы останутся запечатаны на Кладбище до окончания Волн. Это год, максимум два. Полтора, с учётом уже прошедшего времени. Если к тому времени Фитория не вернётся — ты сдашь трон Сплетнице без боя, ну или подерётесь за него — это уже как вам угодно будет, результат всё равно слишком предсказуем. Запечатанные Королевы спали много столетий, потерпят ещё год. — Я-то согласна, — фыркнула Птица-Секретарь. — А твоя курица? — Это приказ? — Сплетница испытующе посмотрела на Арчера в упор. — Нет, рекомендация. Хочу напомнить, что без помощи Птицы-Секретаря ты не сможешь узнать, кто где лежит на Кладбище и соответственно, в каком порядке их лучше распечатывать, чтобы не получить бардак и драку всех со всеми. А чисто силовая победа, без аргументации, не убедит её сотрудничать. — Во-первых, убедит — филориалы инстинктивно подчиняются более сильному, и если она получит от меня хорошую трёпку — будет служить, никуда не денется. Во-вторых, я могу проверить содержимое могил, распечатав их в симуляциях. И кстати! — Лиза взглянула на соперницу прожигающим взглядом. — Даже Фитория не сможет обвинить тебя в том, что Кладбище открыто, если ты сразилась за него и проиграла. — Меня не сможет, зато тебе и всем запечатанным от неё достанется втрое! Она может даже решить не перезапечатывать вас, а просто убить, чтобы такое не повторилось! — Ну, убить мы ей не дадим, — успокоил Арчер, — но тут ещё такой нюанс. Насколько я понимаю, большинство Королев с Кладбища сами попытаются запечатать конкурентов, если получат трон, разве нет? — Есть такое, — неохотно признала Сплетница сквозь сжатый клюв (была бы она сейчас в человеческом облике, это было бы «сквозь зубы»). — Скажите-ка, а ведь Фитория не воспринимает мутантов как соперников, когда они приключаются с Героями? — Ну… в общем нет, в этом случае они под контролем. Да и вдали от Святилища, так что воду не мутят. — Так вот, у нас сейчас один Священный Герой до сих пор без филориала, Кнут, Посох, Коготь и Топор у Героев, более-менее исполняющих свои обязанности, плюс Книга, Веер и Коса из иномировых условно не враждебны. Итого это восемь вакансий. Именно столько могил можно распечатать прямо сейчас, не вызвав гнева Фитории. А когда Волны закончатся — если они все, или хотя бы большинство проявят себя хорошо, то можно будет и поговорить с Фиторией об… оптимизации условий хранения. Птица-Секретарь вернулась в человеческий облик, чтобы скептически на Арчера глянуть. Лиза умудрилась покоситься не менее скептически с высоты птичьей формы. — Ты серьёзно думаешь, что сможешь убедить восемь Героев принять восемь монстров, от которых отказались их создатели?! На Кладбище просто так не попадают! У них всех серьёзно деформированы либо способности, либо внешность, либо образ мышления… чаще всего как минимум два из трёх! — Он — сможет, — хмыкнул я. — ЭМИЯ кого угодно и в чём угодно убедит, могу по своему опыту сказать. — Это да, — Сплетница тоже перекинулась в человеческий облик. — Как его филориал могу подтвердить. В этом я ему доверяю. — Но ведь тогда придётся рассказать всем Героям о Фитории, Повозке и существовании Святилища! — возмутилась Птица-Секретарь. — Совершенно не обязательно, — покачал головой Арчер. — Мы Герои или кто? Можем сказать, что просто нашли этих птиц где-то в своих приключениях. — И как вы тогда обоснуете, что их вот прямо обязательно необходимо взять и объездить? Без понимания нашего внутреннего кризиса они… — Они всё равно скорее всего не откажутся от сильного бойца сотого уровня. А что касается моих личных мотивов… ну, с иномирцами они очевидны — всем Священным выгоднее, чтобы они качали тех бойцов, которые после их ухода останутся здесь и будут защищать наш мир, чем чтобы тратили ресурсы на тех, кого заберут с собой. Для Героев же наших вполне достаточно объяснения, что эти филориалы были созданы для взаимодействия с Героями прошлого и без спутника с Оружием чувствуют себя неуютно. Я имею на континенте людей репутацию добряка — совершенно незаслуженную — и желание помочь птичкам сочтут вполне естественным мотивом.***
Так и получилось, что на весьма вкусную битву двух Королев, вооружённых невероятной для нынешнего века мудростью, мне посмотреть не удалось. Мерзавец ЭМИЯ как всегда со всеми договорился. Что ж, по крайней мере теперь я мог получить ответы на те вопросы, ради которых в Кутенро вообще полез. Умиротворённая тем, что Лиза сейчас на её трон не полезет, Птица-Секретарь согласилась, что условия сделки мы выполнили, что случилось с Арбитрами — выяснили. А что в процессе мы ещё и загнали непонятно куда самого заказчика этой сделки — ну подумаешь, с кем не бывает. У меня было подозрение, что местные гейсы — осколок школы Разума, следы которой периодически обнаруживаются в местном мейджкрафте. В частности, те иллюзии, которые существуют лишь в голове жертвы (в отличие от иллюзий Света и Тени, которые по сути оптические миражи и проекции). А также рабские печати и печати монстров. Оказалось, что нет. В смысле, школа Разума действительно когда-то существовала и была уничтожена. Но школа Гейсов существовала отдельно от неё. Потому что Разум — это, по местной Магической Теории, стихия. Такая же как Свет и Тень, Огонь и Вода… А Гейсы — направленность. Такая же как Иллюзии или Поддержка. Так что накладывать гейсы Разума, конечно, можно. Но аналогично можно накладывать гейсы Огня, гейсы Воды, и далее по списку. Мне вот должны быть доступны гейсы Света и Тени, осталось только их изучить… а заодно понять, что они вообще такое. Как оказалось, местные гейсы были по принципу действия довольно похожи на изначальные, ирландские. Они позволяли пожертвовать частью характеристик в обмен на другие. Накладывать их можно было на себя или на согласных союзников, а также на вещи, которые тебе принадлежат. Нельзя накладывать гейс на противников, нейтралов, на вещи, принадлежащие противникам или нейтралам, а также на бесхозные вещи. Звучит, скажем так, не очень впечатляюще… но это пока я не увидел конкретные приложения. Заклинание «Лихткёрпер». Фаст-версию можно накладывать только на себя самого, Цвайт — на другого, Дритт — на нескольких, включая себя. На некоторое время объект заклинания утрачивает способность наносить урон, кроме ослепляющего, кастовать любую другую магию, кроме поддержки этой. Но в течение указанного времени он… перемещается в любых прозрачных средах со скоростью света! Правда, попытка переместиться через непрозрачную среду или столкновение с любым чёрным телом наносят урон здоровью, так как часть света поглощается. При неосторожном обращении с этим заклинанием можно и умереть, но это уже вопрос ровных рук — а на них сын Ллуга никогда не жаловался! Его антитеза «Шаттенкёрпер». Распределение действия по уровням точно такое же. Урон наносить нельзя вообще никакой, даже ослепляющий. Зато можно кастовать заклинания. Объект «Шаттенкёрпера» получает урон от любого света, пока остаётся в этом состоянии. Скорость — обыкновенная, та же что и в материальном облике. Зато становишься полностью неуязвим к физическому урону (логично, попробуйте ранить тень) и можешь проходить сквозь любые препятствия, если по обе стороны этих препятствий есть тёмные места. Хм, и с чего бы это мне вспомнилась Мато Сакура, не к ночи будь помянута? «Беренклауёль». Все существа в зоне действия начинают получать урон от любого света. При чём тут гейсы? При том, что зону действия можно расположить как угодно, но так чтобы самому в неё попадать. И естественно, я тоже буду получать урон от света. Только я Слуга и могу регенерировать ожоги за Ману, а вот у врагов так не факт, что получится. Цвайт и Дритт увеличивают радиус зоны и урон от света. «Шаттенцунге». Универсальное контрзаклинание, позволяющее развеять спелл противника, не зная, что именно он там кастует. Фаст отменяет все фаст-заклинания, Цвайт — два первых уровня, Дритт — все три уровня. Минус — ты должен выбрать одного конкретного вражеского мага, настроиться на него, и пока ты настроен — ты не можешь говорить ничего другого, кроме контрзаклинаний к его заклинаниям. Но это всё оказалось просто детскими копьями из веточек, когда я прочитал описание пятого гейса — «Зерштралунг». Когда я его показал Арчеру — тот присоединился ко мне в глубоком офоморении. Берсеркер не сразу понял, почему два его товарища сидят с ТАКИМИ рожами — пришлось Арчеру прочитать ему небольшую лекцию по теории относительности. Минут через двадцать до сына Зевса дошло и у него так же отвисла челюсть. Это заклинание позволяло прикосновением превратить любую материю в свет. То есть не придать некоторые свойства света, как «Лихткёрпер», а буквально обратить в свет. Окончательно и бесповоротно. На языке потомков — аннигилировать. То есть берёшь обыкновенную горошинку, зачитываешь заклинание… и эта горошинка прямо у тебя в пальцах превращается во вспышку на чёртовых ДВАДЦАТЬ КИЛОТОНН! При этом никаких дополнительных иммунитетов или сопротивлений заклинание не давало! И принцип «Здесь ВСЁ наносит магический урон» тоже никто не отменял! Я вот не понимаю, придумавший это заклинание маг — он вообще чего хотел добиться? Уйти поярче? Потому что другие применения помимо пафосного самоубийства мне представляются с трудом. Нет, конечно, регулировать мощность тут можно, никто не запрещает аннигилировать не один грамм, а, скажем, один миллиграмм… но взрыв на двадцать тонн перед носом я тоже не переживу! Один микрограмм, то есть двадцать килограммов мощности взрыва — переживу. Но во-первых, приятного всё равно мало, а во-вторых, способов устроить столь маленький взрыв у меня и других хватает. Я на секунду подумал, что микровзрывы можно использовать как двигатель для прыжков, но понял, что нет — слишком долго читается заклинание, для эффективного маневрирования нужно минимум пять-шесть взрывов в секунду, иначе смех один. Метнуть Копьё и подтянуться к нему — в любом случае гораздо быстрее. — По крайней мере, — пробасил Берсеркер, — проблема топлива для моей воздушной колесницы и других машин послинов теперь решена. — Это да, — согласился Арчер, — сжечь пару песчинок определённо быстрее и дешевле, чем каждый раз кастовать бурю с грозой. Всего в книге, которую нарыла Птица-Секретарь, было тридцать заклинаний с направленностью Гейсов, но только пять из них включали мои стихии. Я сразу выучил «Лихткёрпер», потому что его ценность была самой большой, несравнимой со всеми остальными, даже вместе взятыми. Остальные освою уже по дороге — нет у меня ни времени, ни желания сидеть здесь пять дней подряд. Благо Арчер сделал мне копию книги, так что забирать оригинал из хранилища не придётся. Пока я зубрил заклинание, Берсеркер умудрился каким-то образом выторговать у Птицы-Секретаря Реплику Звёздного Топора для своей птички. Не знаю, какие аргументы он привёл и зачем ему эта невероятно энергоёмкая штука (мы только что чудом нашли способ перезаряжать его предыдущую игрушку!) — но воистину, когда грек родился, финикиец заплакал.