***
Так Сынмин появился в жизни Минхо два месяца назад. Сообщения в 3 утра с просьбой забрать его из клуба, иногда ради приятного продолжения. Это стало частью жизни Минхо, как и Сынмин стал её частью. Частью, которую он не может удержать, но и отпусить, кажется, тоже не может.***
Минхо приходит на работу в кафе, что возле университета, и идёт прямо в заднюю кухню, чтобы переодеться. Там его приветствует Джисон, друг и коллега по работе. - Хён… - произносит младший, обеспокоенно глядя на него. Минхо поднимает взгляд, изгибая бровь в немом вопросе. - Ты опять был с ним, да? - спрашивает Джисон, многозначительно указывая на шею старшего. Минхо понимает, о чём говорит друг, и его рука инстинктивно поднимается, чтобы прикрыть шею. Джисон вздыхает. - Хён… я понимаю, ты сказал, ты знаешь, что делаешь, но это неправильно. - Всё в порядке, Джисон. Я в порядке, - отвечает Минхо, поджав губы. Когда ищет свой фирменный фартук, Минхо чувствует жжение в уголках глаз. Следующее, что он чувствует - руки Джисона, обнявшие его со спины ещё до того, как на щёки старшего упадут слёзы. Он цепляется за своего друга и плачет навзрыд. Минхо знает, что Сынмин нуждается лишь в утешении, но его сердце не может перестать давать ему что-то большее.***
Так всё и продолжается. Сынмин приходит без предупреждения, они напиваются, они занимаются сексом. И Минхо просто позволяет этому случиться. Потому что, как бы сильно ни старался, он не может отпустить Сынмина. В любом случае, это именно он держится за младшего.***
Минхо заходит в свою квартиру и не удивляется, увидев Сынмина, сидящего на его диване с закрытыми глазами и раскинутыми во все стороны конечностями. Он присаживается рядом, улавливает слабый аромат мяты, перебитый отравляющим запахом сигарет и алкоголя. - Сынмин, - зовёт Минхо, легко поглаживая младшего по голове. - Сынмин, просыпайся. Можешь отдохнуть на моей кровати, там удобнее, - говорит он, запуская пальцы в волосы и расчёсывая. Он слышит довольный вздох парня, который даже тянется к прикосновению. Минхо чувствует, как разрывается его сердце. Может быть, если бы ты открылся мне, всё было бы по-другому. Минхо слышит сынминовское ворчание, когда тот пытается открыть глаза. - Хочешь воды? - после слабого кивка Сынмина Минхо уходит на кухню и возвращается со стаканом в руках. - Не спеши, - бормочет старший, пока Сынмин пьёт. Потом Минхо ставит стакан на стол, когда Сынмин допивает до дна, и поворачивается к нему. - Ну, давай, уложим тебя в постель, - говорит Минхо и поднимает младшего. И они плетутся в комнату. Рука Сынмина висит на плече Минхо, пока старший обхватывает его за талию. Минхо позволяет Сынмину упасть поверх кровати с лёгким глухим звуком, затем снимает его куртку и ботинки. Минхо двигается ближе к чужому лицу, просто любуясь им в лунном свете: его длинными ресницами, сведёнными бровями, поцарапанным носом и разбитой губой. Минхо считает, что Сынмин прекрасен. Он уже встаёт, чтобы уйти, но чувствует, как чужая рука хватает его за запястье. Минхо встречается взглядом с Сынмином, глаза прикрыты от усталости, алкоголя и чего-то, похожего на печаль. - Останься, - произносит Сынмин, его голос мягкий и тихий. Минхо чувствует, как младший сдавливает запястье чуть сильнее. - Пожалуйста. Грудь Минхо сжимается, словно в тисках, но он прячет это за лёгкой улыбкой. Молча забирается под одеяло и дыхание спирает, когда он чувствует, как младший дышит ему в шею и обвивает свою руку вокруг его талии. Минхо предпочитает игнорировать мысли, витающие в голове, голоса, блуждающие на задворках его сознания, и крик собственного сердца. Он концентрируется на биении сердца младшего, там, где он чувствует прижатую к своей чужую грудь. Он концентрируется на растекающемся внутри него тепле. Комфорт, пусть и временный, облегчает душу. Только сегодня. Как он говорил себе в любую другую ночь. Он будет надеяться, что всё может быть по-другому.***
Когда Минхо просыпается, он не чувствует веса сынминовской руки на своей талии, как не чувствует и давно испарившегося тепла. Он снова ощущает это, тупую боль в груди. Как и после любой другой ночи. Он направляется в гостиную, чтобы бездумно смотреть телевизор, когда слышит грохот на кухне и следующую за ним череду проклятий. Минхо видит, как Сынмин тянется к тарелке в шкафу и кладёт на неё тосты со сковороды. - Проснулся. Голос Сынмина заставляет Минхо поднять на него взгляд, всё ещё не осознавая происходящего. - А, да. Я не думал, что ты всё ещё будешь здесь, - говорит Минхо нерешительно. - Ну, я пытался приготовить тосты, - говорит Сынмин, откусывая кусочек от того, что у него в руке. Затем подаёт тарелку Минхо и выходит из кухни. Старший следует его примеру, так же беря тост. Минхо сидит рядом с Сынмином и бездумно переключает каналы. Они молча заканчивают завтрак, пока шум телевизора разносится по комнате. Минхо никогда не забудет это утро. Их первое утро.***
Минхо не знает как и почему, но с течением времени Сынмин, ему кажется, становится теплее. Он возвращается домой и застаёт Сынмина на своём диване скрестившим ноги. Минхо находит милым то, как сидит младший, одетый в толстовку, очевидно великоватую для него, и пьёт колу, сжимая банку пальцами, что едва видны из рукавов. Минхо садится рядом и Сынмин предлагает ему напиток, который пьёт; Минхо легко пожимает плечами, убеждая младшего, что пить не хочет. Это так просто - смотреть телевизор в своей убогой квартире. Звук наполняет комнату, но Минхо может сосредоточиться только на смехе Сынмина, звучащего с придыханием, и тяжести руки младшего на своём плече. Это так просто, но Минхо ни за что на свете бы не променял это чувство. И это не то тепло, что расползается по телу, когда они прижаты друг к другу, грея дыханием кожу, это, скорее, тепло, когда пробуждаешься рядом с ним, пока ярко светит солнце, когда завтракаешь в уютной тишине, когда мягко касаешься и от одного лишь этого испытываешь нежность. Поэтому он всё ещё надеется… …что всё может быть по-другому.***
Минхо просыпается и моргает, чтобы прогнать сон с глаз, и ощущает приятную тяжесть на своей груди: Сынмин. Он пытается переложить его так осторожно, как только может, натягивая после одеяло, чтобы прикрыть голый торс младшего. Минхо находит свою одежду, небрежно разбросанную прошлой ночью, на полу. Парень решает надеть боксёры и толстовку с капюшоном, прежде чем тихо покинуть комнату. Он направляется в кухню и проверяет холодильник на наличие ингредиентов. Выбор завтрака останавливается на яичнице и лапше быстрого приготовления. Старший едва успевает закинуть лапшу в кипящую воду, как чувствует руки, что неспеша обвивают его талию. Сынмин прижимает его ближе, оставляя поцелуй на шее старшего, и бормочет «доброе утро» своим осипшим после сна голосом, от которого разум Минхо затуманивается. Минхо напрягается на секунду, надеясь, что младший этого не заметил, и тихо желает доброго утра в ответ. Сынмин просто стоит рядом, наблюдая за работой Минхо. Старший поворачивается, чтобы взять яйца со стола, но Сынмин не отпускает его, лишь ослабляя хватку. Минхо и не замечал раньше, что Сынмин голый по пояс. Ну разумеется. - Кхм, я возьму яйца, - прочищает горло Минхо, указывая на стол. Сынмин молча дотягивается до яиц, пока одна рука всё ещё покоится на чужом поясе, ставит миску с ними возле плиты и кладёт вторую руку туда, где она была раньше. - Вот, - говорит младший, глядя на хёна. Минхо моргает, сбитый с толку внезапной прилипчивостью, которую демонстрирует Сынмин. Он приходит в себя от своих мыслей, когда чувствует, как чужие мягкие губы прижимаются к его собственным. Быстрый поцелуй, сильно отличающийся от тех, какие он дарил ночью. - Рамён готов, - оповещает Сынмин, глядя с ухмылкой поверх плеча Минхо, и отпускает парня. - Я пойду в душ. Минхо, всё ещё удивлённый, просто кивает. Он смотрит на спину младшего, когда тот уходит, широкую и исполосованную красными царапинами. Минхо спешно переключает своё внимание обратно на еду и надеется, что лапша не разбухла. Сынмин всё ещё сушит волосы, когда возвращается и садится за стол. Минхо ставит две тарелки и замечает, что на Сынмине толстовка, его толстовка. Он никак не комментирует это и садится рядом, чтобы начать завтрак. Когда они заканчивают, то предпочитают смотреть телевизор, как делают обычно, и усаживаются на диване, ближе, чем обычно. В самом разгаре игрового шоу Минхо чувствует на себе руку. Сынмин переплетает их молча, большой палец массирует костяшки на руке Минхо. Он поднимает глаза, но младший смотрит прямо в телевизор. Минхо видит, как Сынмин сглатывает, а затем чувствует, как ослабевает хватка, готовая освободить руку, не позволяет этого сделать, цепляясь за ладонь младшего и сжимает утешительно. Это заставляет Сынмина поднять, наконец, взгляд, Минхо одаривает его тёплой улыбкой и кладёт голову на чужое плечо. Минхо смотрит на переплетённые руки, покоящиеся на его коленях, и гладит чужую ладонь большим пальцем. Я не хочу отпускать тебя.***
Минхо поздно возвращается с работы и удивляется, когда не застаёт Сынмина, как обычно распластавшегося на диване. Он собирается уже бросить продукты на кухне, когда слышит из своей комнаты громкий звук, словно что-то бьётся вдребезги. Как только открывает дверь, Минхо видит Сынмина, скорчившегося на полу возле чего-то похожего на сломанную статуэтку. - Сынмин, - говорит он тихо, аккуратно подходя ближе. Старший присаживается на корточки рядом и мягко произносит чужое имя. Сынмин поднимает взгляд, из глаз рекой текут слёзы. Минхо тянется к нему, но младший сжимается в комок, крепче прежнего обхватывая свои колени. Сердце Минхо разрывается на маленькие лоскутки. Он никогда не видел Сынмина таким… уязвимым. Он оставляет парню немного пространства и обращается к нему так осторожно, как только может. - Сынмин… я принесу что-нибудь, чем убрать это, ладно? - спрашивает он, имея в виду разбитую фигурку. Сынмин не поднимает взгляд и Минхо решает, что он старается успокоиться, его плач понемногу затихает. Старший решает оставить его, дать восстановить дыхание, и находит то, чем можно прибраться. Когда возвращается в комнату, он находит Сынмина в той же самой позе и едва вздыхает от облегчения, приступая к уборке. После этого старший всё ещё сидит возле Сынмина, но не слишком близко. Держится на расстоянии вытянутой руки, желая дать младшему пространство, в котором он нуждается, и не желает оставлять одного. Минхо не знает, сколько ещё он сидит там, но спустя какое-то время осознаёт, как его охватывает сонливость. Он чувствует руку на своём плече и встряхивает головой, чтобы немного прийти в себя. Моргая и прогоняя сон, он поднимает взгляд и видит Сынмина, его глаза налиты кровью, но смотрят на старшего с нежностью. - Пойдём… давай уложим тебя в постель, - говорит Сынмин с едва заметной улыбкой, голос хриплый. Младший протягивает руку и Минхо молча принимает её. Они лежат в тишине, лицом к лицу, и Минхо чувствует, как Сынмин прижимает его ближе к себе, уже так привычно притягивая за талию. Он обращает глаза на чужое лицо и замечает, что младший уже смотрит на него, не отрываясь. В другое время Минхо бы смутился, отвёл бы взгляд, если бы только младший не требовал, чтобы Минхо смотрел на него, но сейчас всё, чего он хочет - это любоваться Сынмином при лунном свете. И он делает это. Для человека с такой сильной аурой Сынмин выглядит мягким. Выразительные брови, круглые глаза и пухлые губы. Минхо протягивает руку, чтобы погладить чужое лицо, большим пальцем водя по щеке младшего. Он хочет навсегда запечатлеть этот образ в своём сознании. И по какой-то причине ему кажется, что он должен это сделать.***
Когда Минхо просыпается, он не чувствует чужого присутствия, что ощущалось раньше. Солнце ярко светит сквозь шторы в его комнате, капельки пота сочатся на лбу Минхо, но парню холодно, как и в те дни, когда он встречал рассвет без него. Минхо не может больше сдерживаться и позволят слезам литься по его щекам. Вероятно, всё просто не может быть по-другому.