Остров

      Рука Эммы заживала довольно быстро, первое время она ходила в больницу дважды в день, где доктор Реджина Миллс делала ей перевязки и обрабатывала рану, но вскоре Эмма сама начала это делать, заменив бинт пластырем. Стоит заметить, когда потребность посещать больницу отпала, Эмма даже загрустила, ей нравилось общаться с доктором. Реджина оказалась не только очень красивой, но и умной женщиной и приятным собеседником. Вначале она подробно расспросила Эмму о том, как та получила рану, а узнав, что при рубке дров, стала расспрашивать, как так получилась, что молодая девушка работает смотрителем, на маленьком острове и занимается ремонтными работами.       − Мне потребовалось покинуть родные места, сменить обстановку, уединение было для меня за благо. А пользоваться инструментом меня научил отец, он был плотником и вообще мастером на все руки. Даже мебель сам делал. У него был свой бизнес, и я ему помогала чуть ли не с десятилетнего возраста.       − Понимаю вас, я ведь и сама приехала сюда семнадцать лет тому назад, услышала, что на остров требуется доктор и решила, что это мой шанс. Знала, что будет непросто, когда ты один врач на весь остров, то должен уметь всё, накладывать гипс, оказывать первую помощь, лечить пневмонию и принимать роды. Первое время было трудно, люди тут тогда были более закрытые, чем сейчас, не все доверяли молодому врачу, да ещё и женщине. Раньше то их лечил мужчина, работал до глубокой старости, и только когда понял, что больше не может доверять своим инстинктам, решил передать дела.       − Что же изменилось? Как люди начали вам доверять?       − В начале была страшная буря, у берегов разбился большой корабль и если бы не мои действия, многие бы погибли. А затем я принимала тяжелые роды у Дженны О’Син и она всем рассказала, что без меня бы она бы не родила своего сына. После этих случаев люди стали больше доверять мне и чужестранцам в целом. А когда Роб Берк вернулся с женой испанкой, которая оказалась великолепной хозяйкой самого любимого кафе всех островитян, то люди и вовсе стали дружелюбны ко всем приезжим.       − Значит, это вам и Марте я обязана тем, что люди приняли меня так тепло, − с улыбкой заключила Эмма.       − Так точно, можете благодарить меня, − рассмеялась Реджина.       Они разговаривали о том и сём всякий раз, когда Эмма приходила на процедуры. Женщина располагала к себе и притягивала, ей хотелось рассказывать о том, о чём не хотелось признаваться никому.       − Мне очень нравится здешний маяк, − как-то сказала Эмма. – Я уже несколько раз ходила к нему, но было бы здорово попасть во внутрь.       − Это вам к Чарльзу Брайтану, он маячник. Но не думаю, что он вот так просто возьмет и предложит экскурсию по маяку. На мой взгляд, он самый закрытый человек на острове и его отношение к иноземцам не изменилось. Я всего раз ходила к нему домой, в тот год все на острове переболели гриппом, и он не стал исключением. Более молчаливого и замкнутого человека я не видела.       − Вы лишаете меня всякой надежды, − с сожалением отозвалась Эмма. На самом деле, она предполагала, что вряд ли ей покажут работу маяка изнутри, но хотелось верить в чудо. Теперь было понятно, что всё бесполезно и можно любоваться маяком только снаружи.       Несмотря на холодную погоду и частые дожди, Эмма полюбила долгие прогулки по побережью. Она ходила по самой кромке воды, останавливалась и подолгу смотрела на океан. Ей нравился его солёный запах и крики чаек, шелест волн успокаивал её и дарил умиротворение. Как-то она набрела на плоский валун, лежащий на берегу и это стало её любимым местом. Она могла часами сидеть на нём, укутавшись в тёплую куртку, которую купила на материке, когда совершала туда вылазку за порцией новых книг. Иногда она брала с собой чай в термосе и бутерброды. Море теперь всегда было сине-серым и неспокойным, часто приносило тину, ракушки и мелких рыбёшек на берег, но Эмме это нравилось. Она часто шла, всматриваясь под ноги и выискивая причудливые ракушки и камешки, дома она складывала самые достойные экземпляры в старую кедровую шкатулку, которую привезла с собой. Как-то ей попались старые карманные часы на цепочке, волны прибили их к берегу, на оборотной крышке была надпись «Дорогому К.». Часы не работали, механизм давно поржавел, а стекло разбилось, но Эмма всё равно подобрала их. Она сидела на камне и разглядывала свою находку, и за этим занятием её застала Реджина.       − Вы похожи на Русалочку Андерсона, − сказала она, тихо подходя сзади. От неожиданности Эмма вздрогнула.       − Вы меня напугали.       − Простите, я не хотела, − впрочем, улыбка полных губ говорила об обратном.       − Хотели, − Эмма усмехнулась, − и какая из меня Русалочка, скорее Урсула, в этом пуховике даже ходить трудно, не то, что изображать грациозную героиню сказки.       − Мёрзнешь? – Сама Реджина была в шерстяном пальто поверх теплого свитера.       − Я ведь из Фресно, там климат совершенно другой, но мне нравится и холод и дождь, я не возражаю.       − Что же заставило тебя сменить тепло юга на холод?       − А тебя?       − Я всего лишь переехала с материка, там климат не сильно отличается от местного, может быть не так ветрено, но так же дождливо.       − Но ты сменила крупный материковый город на крошечный островок, со своими трудностями и лишениями.       − На большой земле меня ничего не держало, родители умерли, другой родни не было, была лишь практика в ординатуре, но мне там не нравилось. Может быть, я бежала, от своей прежней жизни и воспоминаний, а может быть, моё сердце всегда принадлежало этому острову. Знаешь, как говорят, островитянином невозможно стать, им нужно родиться. Мне кажется, я родилась островитянкой.       − Может быть, и я родилась островитянкой. Как-нибудь я расскажу тебе о своём прошлом, но не сейчас.       − Хорошо, я не настаиваю. − С этими словами Реджина сжала ладонь Эммы. Она немного помолчала, а потом перевела свой взгляд на часы в руках девушки. – Морской дар?       − Да, прибило к берегу, наверно, кто-то обронил в своё время в воду.       − Или эти часы принадлежали матросу, погибшему в кораблекрушении. Представь, это был бравый морской офицер, который прошёл многие войны, но умер, побеждённый водной стихией.       − Я не думала об этом в таком ключе.       − Океан хранит много тайн, и он старее всех нас, он видел, как рождались и умирали цивилизации. Все мы вышли из воды, в неё мы и уйдём в конечном счёте. – И она пошла прочь по берегу. Свон долго смотрела ей вслед, пока силуэт женщины не растворился в тумане и пелене дождя. Она задумалась о словах Реджины, о её роли в жизни острова и самой Эммы. Этот разговор их определённо сблизил, Эмма это чувствовала. Ей хотелось надеться, что Реджина так же заинтересовалась Эммой, как она сама доктором Миллс.       С тех пор Эмма и Реджина стали чаще встречаться в деревне, а иногда и на пляже. Несколько раз они одновременно оказывались в кафе «У маяка». В первый раз Реджина завидев Эмму спросила разрешения устроиться за её столиком.       − Конечно, мне будет приятно твоё общество.       − Рада слышать, − ответила женщина с мягкой улыбкой.       Появилась Марта, как большая кошка, вся такая солнечная и тёплая, среди шторма, который начинался за окнами кафе. Она спросила, что им принести, лучезарно улыбаясь. Время было уже позднее, и хотя чисто технически, рабочий день ни у Эммы, ни у Реджины не заканчивался никогда, они решили, что могут позволить себе по пинте пива. К пиву им подали пирог с грибами и копчёную белую рыбу. Эмма и Реджина болтали о всяких пустяках, смеялись, и было так тепло и уютно. А потом они бежали под дождем до своих домиков, натянув дождевики на головы и плечи, и не смотря на пронизывающий ветер, в душе у Эммы было так же тепло и радостно.