Time Lapse

      После их ночного разговора Сонхва не общался с Ёсаном три дня. Желание написать Кану было огромным, а Уён, который переписывался с Ёсаном на постоянной основе (потому что Сонхва видел, хоть Чон и пытался спрятать от него открытый чат) не улучшал ситуацию, но Пак все еще чувствовал, что в прошлый раз он все испортил и вывел их разговор не в ту сторону. Поэтому пытаться снова, несмотря на огромное желание, он не стал.       В свою очередь, Сан начал смотреть на него обеспокоенно, и несколько раз за день спрашивать все ли у него хорошо и ничего ли не случилось.       — Все хорошо, родной, правда, — пытался успокоить младшего Пак, когда они занимались привычным для них приготовлением ужина. — Почему ты спрашиваешь это из раза в раз?       Сонхва перестает помешивать соус для спагетти, откладывая ложку на подставку и поворачиваясь к Сану, который занимался нарезкой салата.       — Потому что с тобой что-то происходит, Хва, — невнятно бубнит Чхве, когда закидывает в миску нарезанные овощи. — И меня съедает то, что я не знаю, что именно и почему.       Сан правда выглядит расстроенным и растерянным, из-за чего Сонхва тепло улыбается, когда подходит к парню, присаживаясь перед ним на корточки и разворачивая к себе, обхватывая чужое лицо теплыми ладонями, слегка приподнимая.       — Сани, любимый, — Пак упирается лбом в лоб Сана, все также легко улыбаясь. — Скажи, что со мной не так, а я постараюсь ответить тебе, в чем причина, ладно?       Чхве сперва молчит, продолжая дуть губы и сводить брови, но в итоге обхватывает запястья старшего своими прохладными пальцами и начинает говорить.       — Ты выглядишь расстроенным, Хва. Расстроенным и разочарованным, даже не знаю. Как будто прокручиваешь в голове какую-то мысль, а потом вспоминаешь что-то плохое. И… — Сан запинается, будто еще раз обдумывая, стоит ли говорить следующие слова, но когда Сонхва легко цепляет его нос своим, как бы говоря, что все в порядке, младший все же решается. — Я не тот человек, который анализирует и строит какие-то теории, Хва, ты ведь знаешь. Но складывается такое впечатление, что ты ведешь себя так после той встречи с Ёсаном, и если честно, я даже не знаю, что мне стоит думать на этот счет.       — Ёсан просто друг, родной, я ведь говорил. Мы хорошо общались с ним и Уёном, вместе ходили на занятия по живописи, но потом он уехал, и мы потеряли контакт, вот и все, — и хоть Сонхва никогда не врал Сану, сейчас ложь очень ловко слетает с его языка, и Пак надеется, что звучит он правдоподобно.       — Вот только Уён даже на капельку не выглядит таким грустным, как ты. Просто, — Сан отнимает руки старшего от своего лица, отстраняясь и немного сильнее выпрямляя спину, поднимая взгляд в потолок, будто старается не сорваться и не наговорить глупостей. — Посуди, как это выглядит с моей стороны. Я спокойно живу со своим замечательным парнем, который всегда делится со мной своими переживаниями и проблемами, потому что мы всегда хорошо умели говорить об этом и находить решение. Но потом, в какой-то момент, появляется человек, который является, как выяснилось, хорошим другом моего парня, вот только за полтора года имя этого друга ни разу не было упомянуто. Ни в одном разговоре, ни в одной истории, вообще нигде. Но при этом, у этого друга на шее такая же татуировка, как у моего парня. И сначала я думаю, что мне показалось, ведь просто знакомые, о которых никогда не упоминалось, не делают парные татуировки, но потом я присматриваюсь, и понимаю, что не ошибся, — от упоминая их парной татуировки Сонхва слегка вздрагивает, останавливая самого себя, чтобы не потянуться и по привычке не дотронуться до маленькой картинки на коже. Вопрос о том, свел ли Ёсан именно эту татуировку или что другое мучает до сих пор, но Сонхва не решается спросить об этом у Сана, точно не сейчас, когда Чхве переводит дыхание и продолжает говорить. — И все время после этой самой встречи, наш общий друг выглядит так, как будто он на седьмом небе от счастья, он постоянно переписывается с тем самым человеком, постоянно упоминает его, и кажется не может заткнуться о том, как сильно он скучал. А мой парень, мой самый любимый и родной человек, выглядит так, как будто в любой момент может расплакаться просто так. Ты бы на моем месте не волновался и не стал бы переосмысливать все это?       Сан наконец смотрит ему в глаза, и Сонхва ненавидит себя еще сильнее, когда видит, что его парень в шаге от того, чтобы заплакать. Глаза Сана блестят, а нижнюю губу Чхве сильно закусил, чтобы сдержаться.       — Родной, — Пак хочет снова протянуть руки к чужому лицу, но Сан не дает, уходя от прикосновений. Тогда Сонхва просто берет его руки в свои, на это Чхве не противится. — Я понимаю, как это может выглядеть со стороны. И да, мне немного грустно эти дни. Но не потому, что я тебе что-то не досказал, — и Пак вновь вздрагивает, когда врет. Но казалось, что сказать правду будет куда хуже.       — Тогда что происходит, Сонхва? — Сан резко переходит на дрожащий шепот, медленно проводя большим пальцем по костяшкам старшего. — Пойми, я не хочу ссориться, не хочу играть роль ревнивого парня, потому что я доверяю тебе, правда. Я просто хочу понять. Просто хочу услышать полную историю, а не ее огрызки.       И Сонхва правда понимает. Понимает, что Сан никогда не был конфликтным человеком, предпочитая решать все проблемы спокойными разговорами, нежели накаленными криками. И Сонхва правда хотел бы ему рассказать всю историю. Все, что они пережили с Ёсаном несмотря на то, что в их жизни не было чего-то очень интересного. Но сложно рассказывать что-то своему нынешнему парню, когда понимаешь, что безумно скучал по своему бывшему.       — Я был виноват в том, что Ёсан уехал, — наконец выдавливает Сонхва, и Сан удивленно поднимает до этого опущенную голову. — Мы поссорились, сильнее, чем когда-либо, и он уехал. И тогда мы расстались не на очень хорошей ноте, Сани, даже можно сказать на ужасной. Я наговорил ему много обидных слов, не подумав, и он уехал через два дня. Уён тогда тоже перестал со мной общаться, потому что винил меня во всем. Говорил, что все случилось из-за меня, и он был прав. Мы тогда не разговаривали недели две, но потом он все-таки вернулся, и мы уладили конфликт. Но с Ёсаном помириться так и не удалось. А татуировки, — Сонхва делает глубокий вдох, подбирая слова. — Мы правда были очень хорошими друзьями. И их нам набил Уён, его брат тогда одолжил свою машинку. Мне первому, так сказать, проба пера, поэтому она немного кривая, а затем Ёсану. И я не хотел тебе говорить не потому, что у нас что-то было, а потому, что мне было стыдно, Сани. Я не думал, что когда-либо его увижу, но когда увидел его снова, вспомнил все те слова, которые я наговорил ему, и мне стало не по себе.       Сонхва заканчивает говорить немного неуверенно, опираясь о колени Сана перед собой и стараясь дышать как можно ровнее. И пусть в его рассказе были правдивые моменты, Пак не мог отделаться от мысли, что всего лишь за один вечер он наврал Сану больше, чем за все время их отношений.       — Хва, — наконец прерывает тишину Чхве, сползая со своего стула на пол и прижимая старшего к себе, крепко обнимая и целуя его в висок. — Прости, родной, я не знал и не подумал, прости, что надавил.       — Все хорошо, — тут же уверяет его Сонхва, обнимая в ответ и утыкаясь носом в чужую теплую шею. — Ты не знал, Сани, все в порядке, я понимаю.       — Даже так, я не имел право обвинять тебя в чем-либо. Мне очень жаль.       Тогда Сонхва слегка отстраняется, чтобы поцеловать Сана в губы, медленно и нежно, гладя лицо младшего, заправляя несколько светлых прядок ему за ухо.       — Я люблю тебя, — тихо выдавливает Сан, когда они отстраняются, и Пак улыбается.       — Я тебя тоже.       Они сидят так еще какое-то время, пока Сан не делает несколько глубоких вдохов, а после кривится.       — Хва, твой соус!       А Сонхва будто только сейчас начинает чувствовать горелый запах, который доносится со стороны плиты. Он быстро подскакивает с пола, подбегая к сковородке, весь соус в которой выпарился, а его остатки начали пригорать к поверхности.       — Кажется, сегодня у нас спагетти с салатом, Сани, — со смехом выдавливает Пак, когда быстро подставляет сковородку под струю воды, а Чхве смеется, кажется, еще сильнее, снова беря нож в руки и продолжая нарезать ингредиенты.       После этого разговора, жизнь, кажется, вновь возвращается в привычное русло. Сан снова будит его поцелуями, они снова забегают в кофейню, чтобы купить что-нибудь Уёну, вот только Ёсан никак не забывается.       Сонхва пытается заставить себя стереть его новый номер и удалить их диалог, но каждый раз не может, откидывая телефон в сторону. Он старается не подглядывать за Уёном, когда тот рассматривает фотографию, которую Ёсан сбросил ему в чате, старается чаще улыбаться с Саном, чтобы не волновать его. Но кажется, что стоит Кану снова написать ему, и весь этот небольшой прогресс, который Сонхва выстроил за неделю, рухнет в один миг. От этого становилось не по себе.       — Ёсан сегодня придет со своим парнем, — радостно сообщает Уён с набиты ртом, из-за чего Сан усмехается, говоря, чтобы друг сначала все прожевал.       — Зачем? — Сонхва старается звучать как можно более отстраненным, как будто Ёсан не тот, о ком Пак думал все эти дни.       — Хотят набить парные тату, — все также радостно бросает Чон, но потом резко замолкает, переводя на Сонхва виноватый взгляд, вот только Пак вовсе не смотрит на него, погружаясь в собственные мысли. Ёсану понадобилась неделя, чтобы забыть об их парных тату на шее, и Сонхва правда не знает, хочет ли он смеяться или плакать.       — Так во сколько они будут? Ты же помнишь, что у тебя клиент? — Сан поддерживает разговор абсолютно спокойно. Сонхва не знает, правда ли Сану все равно или он только делает вид, что не замечает, как атмосфера в комнате изменилась не в лучшую сторону, но Пак все же благодарен ему за это.       — Но у вас с хеном нет, так что все в порядке, — Уён пожимает плечами, наконец отставляя пустую бумажную тарелку в сторону, напоследок облизав вилку. — Ёсани не сказал во сколько именно, но думаю ближе к вечеру, может думают над эскизом.       После обеда, когда к Уёну наконец приходит клиент с комплексным тату на всю спину, Сонхва не сводит взгляда с входной двери, ожидая, что Ёсан появится в любую секунду. Уточнение про его парня приходит как-то запоздало, и настроение Пака становится еще хуже. И несмотря на всю бурю эмоций, которая творится у него внутри, он точно знает, что не готов видеть Ёсана с кем-то.       — Если они все же придут, я могу взять Ёсана, если тебе будет легче, — предлагает ему Сан, обнимая сзади и целуя в висок, стараясь успокоить и подбодрить.       — Все в порядке, родной, разберемся, ладно? — Сонхва слегка поворачивает свое лицо к лицу младшего, быстро чмокая того в губы, а после резко отстраняется, стоит дурацкому колокольчику (который повесил Уён) зазвенеть.       Первым на пороге их салона появляется высокий брюнет. Он улыбается, придерживая за собой дверь, а после смущенно прикрывает рот свободной рукой, тихо посмеиваясь. Сразу за ним появляется уже знакомый Сонхва плащ, а после он останавливает свой взгляд на лице Ёсана, который берет брюнета за руку и выглядит счастливым. По-настоящему счастливым, его глаза радостно блестят, и он оставляет отпечаток губ на тыльной стороне ладони парня, наконец переводя свое внимание с него на Пака, и Сонхва надеется, что его лицо не выдало то, насколько плохо ему стало из-за того, что улыбка Ёсана в это же миг погасла.       — Привет, хен, — выдыхает Кан, снова стараясь улыбнуться, но Сонхва видит, что это выглядит натянуто и сковано, и ему очень хочется сделать хоть что-нибудь, чтобы Ёсан мог чувствовать себя комфортно рядом с ним. Вот только младший немного прячется за высокого брюнета, сильнее сжимая его руку в своей. — Это Юнхо, мой парень, — представляет Кан, и Юнхо тут же срывается с места, улыбаясь еще сильнее и с большим энтузиазмом пожимая руку сначала Сонхва, а затем Сану. — А Уён… — уже было заикается Ёсан, но Сан тут же отвечает на его не заданный вопрос.       — У него клиент, но он сказал, что вы хотите набить что-нибудь парное, — Сонхва снова подмечает, как тон Сана становится рабоче-дружелюбным, когда он подходит к стойке и достает папку с их наработанными эскизами.       — У нас свой, — Ёсан лезет в свою набедренную сумку, чтобы достать эскиз.       — Ёсани вчера целый вечер рисовал, — довольно хвастается Юнхо, целуя Кана в макушку, а Сонхва изо всех сил старается не потерять то подобие улыбки, которое он с силой натянул на свое лицо.       Когда Ёсан наконец справляется с замком, выуживая небольшую бумажку и кладя ее на стойку, Сонхва задерживает дыхание, рассматривая тонкие аккуратные линии, которые без сомнения вывел Ёсан, это было в его стиле. В то время, как Сонхва любил наваливать много цветов, раскидывая их по листу большими яркими пятнами, Ёсан любил более утонченные картины, в основном используя только несколько пастельных цветов. Сейчас Сонхва рассматривал две заглавные буквы «Y», вот только выведены они были не просто из линий, а из стеблей разных цветов.       — Ёсан, это очень красиво, — Сан даже забывает про свой рабочий голос, пододвигаясь еще ближе, буквально утыкаясь носом в эскиз и рассматривая его вблизи. — Это что-то значит или.?       — Знаешь, я весь вечер пытался заучить значение каждого цветка, но сейчас не назову тебе ни одного, — отвечает на его вопрос Юнхо, легко усмехаясь, выбивая тем самым из Ёсана смущенную улыбку.       — Тут всего четыре цветка, Юнхо.       — Я знаю, родной, просто ты больше разбираешься во всем этом, — тут же выкручивается Чон, прижимая Кана ближе к себе, кладя свою большую ладонь на чужую маленькую талию. Сонхва вмешивается в разговор как раз в этот момент.       — Я могу перевести это на нашу бумагу, а вы пока заполните договор. Ничего такого, обычная формальность, — Пак уже тянет руку к бумажке с эскизом, но Сан перехватывает ее быстрее.       — Давай я, Хва, сам ведь знаешь, минималистичные эскизы с тонкими линиями не твой конек, — хитро улыбается Чхве, быстро проскальзывая мимо старшего, чтобы тот не успел ничего возразить.       — Если хотите, то можете оставить верхнюю одежду здесь и пройти в рабочую зону, мы с Саном подойдем через пару минут. К тому же, думаю Уён будет рад познакомиться с Юнхо, — Сонхва доброжелательно улыбается Чону, получая такую же светлую улыбку в ответ, а после присаживается за компьютер, стараясь казаться более занятым, чем он есть на самом деле.       Ёсан и Юнхо вешают свою одежду на крючок, проходя в рабочую зону, откуда тут же доносится громкий и довольный визг Уёна, а после «Ёсани, если бы я не знал, что это твой парень, то точно постарался бы привлечь его внимание». И Сонхва злится, потому что Юнхо правда хорош. Хорошо выглядит, хорошо одевается, а главное — хорошо обращается с Ёсаном. И хоть Пак понимает, что это глупо, острое чувство конкуренции никак не может оставить его в покое. Хочется быть лучше Юнхо, хочется сделать Ёсана еще более счастливым, чем сейчас, вот только Сонхва не может и навряд ли ему когда-нибудь выпадет шанс.       — Так что, кого ты берешь? — голос Сана над ухом раздается внезапно, из-за чего Сонхва вздрагивает, разворачиваясь к Чхве лицом. Сначала он хочет сказать, что ему все равно, и что Сан может взять Ёсана, как и предлагал до этого, но немного подумав, Пак решает отказаться от этого предложения.       — Я возьму Ёсана, может мы найдем, о чем поговорить. Хорошо? — все же решает уточнить Пак, заглядывая Сану в глаза. То, как они оба ходили по тонкому льду, чтобы не начать ненужную ссору выматывало, и Сонхва меньше всего хотелось быть тем, кто дал бы толчок для этой самой ссоры. Но вопреки всем его страхам, Сан тут же кивает, соглашаясь и целуя его в лоб.       — Конечно, Хва, мог и не спрашивать. Может вам и правда удастся поговорить о том вашем инциденте.       Сан тепло улыбается ему, протягивая руку, а когда Сонхва принимает ее, младший помогает ему встать с кресла, тут же всовывая Паку перерисованный эскиз, на ходу подхватывая распечатанные договоры и бодро вышагивая в рабочую зону. Сонхва следует за ним.       Ёсан уже сидит за его рабочим местом, и Сонхва интересно, выбрал ли Ёсан его кресло сам, или ему подсказал Уён, но в любом случае он рад такому исходу.       — Какая из них для тебя? — тихо интересуется Сонхва, подходя к Кану, пока Сан рассказывает Юнхо про договор и показывает, где ему нужно расписаться.       — С фиалкой и лилией, — тут же отзывается младший, не глядя расписываясь в договоре, который протянул ему Сонхва.       — Ёсани, я не разбираюсь… — мнется Пак, неловко переминаясь с ноги на ногу.       — Вот этот, Хва, — с улыбкой отвечает Ёсан, указывая на правый эскиз, а Сонхва тут же кивает, быстро подходя к Сану и отдавая ему другой. Краем глаза он ловит заинтересованный взгляд Уёна, который бегает от него к Ёсану, но Сонхва это игнорирует, возвращаясь за свое рабочее место.       Он быстро моет руки, затем натягивая сначала одноразовую маску, а после пару новых перчаток, начиная подготавливать все необходимое.       — Где будем бить?       Голос из-за маски звучит немного приглушенно, но даже так можно расслышать, что он дрожит. Пак тут же откашливается.       — На шее, вот здесь, — и Ёсан обводит место сбоку, почти рядом с сонной артерией. Тонкие пальцы Кана на его же шее выглядят красиво, и Сонхва встряхивает головой, чтобы сконцентрироваться на работе.       Пак осторожно поворачивает голову Ёсана, настраивая лампу под определенным углом и начиная освобождать кожу от волос, стараясь не переводить взгляд на профиль Кана. Он красивый.       — Что нового? — наконец нарушает тишину Ёсан, начиная рассматривать Сонхва в ответ. Все это время, пока старший переносил эскиз на кожу и подготавливал машинку с чернилами, младший не произнес ни слова.       — Ничего особенного, работа, два выходных, снова работа, — Сонхва слышит, что звучит абсолютно незаинтересованным, хоть это и не так. С Ёсаном хочется разговаривать долго и обо всем подряд, как раньше, вот только у них двоих уже давно не как раньше.       — Выглядишь уставшим, — тихо отзывается Ёсан, будто надеясь, что Сонхва его не услышит.       — Чувствую себя также, — честно признается старший, набирая чернила на конец иглы, в другой руке сжимая салфетку, чтобы убирать излишки. — Первый укол, — предупреждает Пак, но прежде чем он успевает поднести машинку к шее Ёсана, младший впивается пальцами в его колено, прикрывая глаза. И Сонхва как будто только сейчас вспоминает о том, как сильно Ёсан не любил иглы. — Все в порядке, Ёсани, рисунок небольшой, это не займет много времени, — лепечет старший, пока аккуратно обводит контур цветов на чужой шее. Ему всегда говорили, что у него легкая рука, и внутри Сонхва хвалит себя за то, что все же решил набивать тату Ёсану, а не Юнхо. — Дальше будет легче.       — Не ври, — цедит сквозь зубы Ёсан, напрягаясь еще сильнее. — Ты сам рассказывал мне, как здесь все устроено. Чем дальше — тем хуже, потому что кожа раздражается и становится чувствительнее.       — Может стоит предложить тебе работу четвертым тату мастером, твои познания довольно хороши, — усмехается Сонхва, и это первый раз, когда Ёсан искренне улыбается на слова старшего. — Так что значат эти цветы? — Пак решает воспользоваться своей любимой методикой отвлечения внимания — заговорить клиенту зубы, чтобы он отвлекся от неприятных ощущений.       — Слева — фиалка, — начинает рассказывать Кан, немного ослабляя хватку на чужом колене. — А справа — лилия, они оба означают верность.       — А у Юнхо?       — Белый клевер и желтый тюльпан — клятва и восхищение любимым, — продолжает рассказывать Ёсан, но теперь настает очередь Сонхва напрячься и недовольно свести брови к переносице. Через жужжание машинок Пак слышит громкий смех Сана и не менее громкий смех Юнхо, и от этого становится еще хуже. Не хватало только того, чтобы Сан был на стороне парня Ёсана.       — Ты не рассказывал Сану, так ведь? — Кан задает вопрос прямо в лоб, и Сонхва повезло, что в этот момент он набирал чернила, а не выводил тонкую линию на коже младшего.       — Также, как и ты Юнхо, — парирует Сонхва, беря себя в руки и возвращаясь к работе. Ему нужно обвести еще семьдесят процентов рисунка, а после заполнить цветы цветными чернилами.       — Рассказал, просто не говорил про тебя, — Ёсан больше не звучит таким уверенным как несколько секунд назад, и Сонхва останавливается, протирая рисунок салфеткой. Кан на какое-то время опускает голову, чтобы посмотреть Паку в глаза, и Сонхва сразу хочет сказать слишком много и не говорить ничего. И по выражению лица младшего Сонхва знает, что Ёсан испытывает такие же чувства.       — А я наоборот, рассказал про тебя, но не рассказал, что было на самом деле.       Рука Ёсана на собственном колене ощущается горячей, и когда Кан начинает медленно водить пальцами по ткани черных джинс Сонхва, старший пододвигается на стуле немного ближе, так, что теперь можно уловить легкую смесь запахов туалетной воды и геля для душа, которая исходит от Кана.       — Еще много? — тихо спрашивает младший, осторожно перебираясь пальцами с колена на бедро, выводя одному ему понятные линии.       — Я практически ничего не сделал, — Сонхва тоже говорит тише. — По времени примерно часа три.       — Хорошо, — Ёсан слабо кивает, наклоняя голову немного назад, и Пак тут же спешит поправить позу парня, чтобы ему самому было удобнее работать.       — Сейчас не говори, я не смогу набивать, — быстро предупреждает Сонхва, и вместо ответа Ёсан снова несильно сжимает пальцы на его ноге, но руку не убирает.       После этого работа идет куда быстрее, чем прежде. Пак старается не отвлекаться на пальцы Ёсана, которые продолжают вырисовывать замысловатые узоры на его джинсах, наконец заканчивая обводку контура и начиная подготовку к закрашиванию рисунка.       К этому времени Уён закончил работу со своим клиентом, сказав, что посидит в фойе, если вдруг будут новые посетители, а Сан уже наносил на татуировку Юнхо защитную пленку, на ходу рассказывая, как нужно за ней ухаживать и какие мази стоит использовать.       — Ну, как у вас дела? — слышит Сонхва за своей спиной, когда закрашивает фиалку на шее Ёсана голубым. От Юнхо, который стоит и смотрит, немного не по себе, и Пак снова хочет вернуть себе пространство, чтобы быстрее закончить работу.       — Осталось чуть-чуть, немного фиолетового и белого, и все будет готово, — отвечает старший за Ёсана, осторожно протирая татуировку салфеткой, убирая излишки голубой краски.       — Я подожду тебя в фойе, родной, Сан хотел рассказать мне про магазин комиксов, оказывается нам обоим нравится «Марвел»! — радостно сообщает Чон, и дождавшись легкого кивка от Ёсана, он уходит вслед за Саном, снова радостно смеясь. Сонхва же благодарен, что сейчас на нем маска скрывающая половину лица, потому что как бы он не пытался, его губы слегка кривятся от того, насколько Юнхо хорош собой. Весь открытый и дружелюбный, любой другой мечтал бы с ним общаться, вот только не Сонхва.       — Сейчас будет белый, — предупреждает Сонхва, и Ёсану не нужно объяснять, что это значит. Он лишь ощутимее сжимает бедро Пака, плотнее закрывая глаза. — Совсем немного, Ёсани, ты хорошо справляешься, — тихо подбадривает старший, когда осторожно заполняет небольшую лилию белой краской, после промакивая и еще раз рассматривая всю работу целиком, убеждаясь, что она полностью готова и выглядит очень хорошо.       — Эй, солнышко, я закончил, остался крем и пленка, — Сонхва осторожно смахивает блондинистые волосы Ёсана с его лба, наблюдая, как парень медленно открывает до этого зажмуренные глаза. — Ты молодец, родной, — Пак широко улыбается, хоть Ёсан и не может этого увидеть. — Хочешь посмотреть? — Сонхва уже тянется к небольшому зеркалу, но Кан отрицательно качает головой, и старший понимает его без слов. Ёсан всегда не любил делать татуировки и хотел, чтобы все закончилось как можно быстрее. Поэтому Сонхва быстро справляется с кремом, осторожно распределяя его по всей поверхности рисунка, а после также быстро заканчивает с пленкой. — Все готово, — наконец сообщает Пак, снимая использованные перчатки и маску, тут же выбрасывая их в мусорную корзину.       Вот только Ёсан не сдвигается со своего места, продолжая сидеть на обтянутой пленкой кушетке и наблюдать за действиями Сонхва. Пак не знает, как стоит поступить лучше, но вопреки всему он снова подходит к парню, присаживаясь рядом и внимательно рассматривая его лицо, задерживаясь на родимом пятнышке возле чужого глаза. Собственная рука поднимается словно по инерции, и в следующую секунду Сонхва осторожно прикасается к щеке Кана, обводя пятнышко большим пальцем, из-за чего Ёсан льнет ближе, подставляясь под чужие прикосновения.       — Я уже отвык от этого, — честно признается Кан, слабо обхватывая запястье Сонхва своими пальцами.       — От чего именно? — Пак же, кажется, впервые за последние дни чувствует себя по-настоящему счастливым. Он скучал по Ёсану, скучал по его присутствию рядом, скучал по его прикосновениям, и сейчас даже банальное легкое касание к его лицу кажется чем-то нереальным.       — От прозвища, кроме тебя больше никто не называл меня так, — теперь Ёсан смотрит ему в глаза, и Сонхва сдерживается, чтобы не положить вторую ладонь на чужую щеку и не прижаться ближе.       — Даже Юнхо? — и Сонхва правда надеется, что это что-то особенное, что-то, что есть только между ними двумя, пусть это прозвище не редкое, и Юнхо точно мог назвать Ёсана именно так.       — Даже Юнхо, — согласно кивает Кан, а затем тянется к волосам Сонхва, осторожно цепляя темный локон его вьющейся челки. — Мне нравится, что ты сделал со своей причёской, тебе очень идет, — но прежде, чем Ёсан успевает убрать руку, Пак ловко ее перехватывает, прижимая к своему лицу. — Хен…       — Солнышко, — вновь повторяет старший, чувствуя, как Ёсан едва заметно вздрагивает.       — Хен, не нужно, — просит Кан, и Сонхва немного смешно из-за того, что Ёсан знает наперед, что именно Пак так сильно хочет сказать. — Я знаю, я вижу, — младший прерывается, когда пододвигается к Сонхва немного ближе, но руку от чужой хватки освободить не пытается. — Но Хва, мы больше не те люди, которыми были. У тебя есть Сан, а у меня Юнхо, давай не будем портить все это, ладно?       — Но я жалею об этом, Ёсани, — на выдохе произносит Сонхва, и звучит он так тихо, что его едва можно расслышать. — Я думал, что все наладится, я думал, что был прав тогда, потому что я был полным идиотом, который не видел дальше своего носа. А теперь ты снова здесь, и я никогда не жалел о чем-то сильнее, чем жалею о том, что бросил тебя тогда, — Пак осторожно целует ладонь Кана, дожидаясь от него ответа, вот только младший молчит, упорно не встречаясь с ним взглядом.       — Но ты ведь не любишь меня, — наконец нарушает тишину Ёсан, и Сонхва чувствует, как все внутри обрывается, и он не может свободно вздохнуть. — В тот день ты сказал мне именно это.       Кан не звучит обиженно или зло, но от такого количества грусти в чужом голосе Пак готов разорваться прямо здесь или сейчас. От самого себя становится слишком противно, он первым все испортил, и продолжает портить до сих пор.       — Ёсани, — снова пытается начать Сонхва, но на этот раз Ёсан вырывается из его прикосновений, скидывая теплую ладонь со своего лица.       — Я не могу, Сонхва, — Кан отрицательно качает головой, когда отодвигается от него, из-за чего кушетка под ним противно скрипит. — Я слишком долго шел к тому, чтобы забыть тебя, я слишком долго открывался Юнхо, потому что банально боялся повторения всей истории, и я не хочу…       — У вас все хорошо? — Уён в рабочей зоне появляется внезапно, прерывая Ёсана и переводя внимание обоих на себя. — Сан и Юнхо хотят сходить в кафе недалеко от нас, да и до закрытия остался час. Что скажете? — Чон переводит пытливый взгляд с Сонхва на Ёсана, и Пак видит, что Уён более чем понимает, что у них произошло, но не говорит об этом.       — Хорошо, — тут же соглашается Сонхва, хотя он не любит закрывать салон раньше положенного, постоянно ссылаясь на то, что клиента может занести в любую секунду. Но сейчас в приоритете стоит незаконченный разговор с Ёсаном, поэтому Пак готов на все, лишь бы выцепить лишних двадцать минут с младшим наедине. — Я закончу с уборкой места, а ты пока можешь быстро подбить кассу за сегодняшний день.       — Пойдем со мной, Ёсани, составишь мне компанию. Потому что твой бойфренд и Сани только и делают, что обсуждают своих супергероев. У меня уже голова квадратная от спора, кто лучше — Капитан Америка или Железный человек, — Уён звучит как всегда непринужденно и дружелюбно, и Ёсан тут же срывается со своего места на кушетке, подходя к другу и выходя с ним в фойе.       Сонхва же быстро убирает все чернила, прочищает машинку, а после подходит к зеркалу, тут же неприязненно кривясь. Он выглядит вымотанным и немного заплаканным, несмотря на то, что сегодня он не проронил ни слезинки. Вот только покрасневшие и слезившиеся глаза вовсе не красили его образ. Парень быстро поправляет свои волосы, а после старается непринужденно улыбнуться, выключая за собой свет и выходя в фойе, где к нему тут же подходит Сан, держа в руках его темную джинсовку.       — Поговорили? — тихо спрашивает Чхве, когда помогает Сонхва продеть руки в рукава, но Сонхва на его вопрос лишь непонятно крутит рукой в воздухе. Больше Сан вопросов не задает.       Они быстро закрывают салон, а после Юнхо радостно и громко начинает рассказывать, что он в Сеуле первый раз, потому что родился и вырос в Нью Йорке, но его родители составили ему целый список мест, которые стоит посетить, и это кафе как раз является одним из них.       На узком тротуаре, заполненным людьми, они разделяются. Уён, Ёсан и Юнхо начинают идти немного впереди Сонхва и Сана, и Пак старается как можно меньше смотреть на то, как Ёсан и Юнхо сплетают пальцы, а после Чон притягивает блондина ближе к себе, быстро целуя того в макушку, и продолжая разговор с Уёном, смеясь над какой-то историей.       — Он хороший, — тихо отзывается Сан, и Сонхва непонятливо смотрит на своего парня. Их пальцы тоже сплетены, и это единственное, что сейчас хоть немного радует старшего. — Юнхо, — и как бы в подтверждение своих слов, Сан немного кивает в сторону парня. — Рассказывал, что учится на хореографическом, а еще он тоже любит комиксы и игры, мы договорились встретиться на днях, чтобы я смог показать ему мой любимый магазин, — Чхве выглядит радостным и довольным, продолжая пересказывать их разговор с Юнхо, а Сонхва удивляется, насколько быстро Чон смог найти подход к каждому в их компании. Сан и Уён были от него в восторге, и Паку бы порадоваться, что Ёсан оказался в хороших руках, вот только Сонхва не может, хотя понимает, что глупо ревновать того, кто давно для тебя стал не больше, чем просто знакомым.       — Хва, — Сан вырывает его из мыслей, когда целует в щеку, обращая на себя внимание. — Все хорошо?       — Конечно, просто немного вымотался, — и про себя Сонхва считает, что это уже четвертый раз, когда он врет Сану за эти дни. — Сам ведь говорил, что тонкие линии это не мой конек, — пытается отшутиться Пак, и Сан, кажется, верит, потому что легко улыбается и вновь целует его, на этот раз в губы, останавливаясь и обнимая старшего за талию. — Сани, мы посреди улицы, — пытается воспротивиться Сонхва, но Чхве лишь улыбается сильнее и снова целует.       — Мне все равно, ты мой любимый парень, пусть все об этом знают, — и больше Сонхва не противится, обнимая его в ответ и с охотой отвечая на его теплый поцелуй. Сонхва всегда нравилась эта черта в характере Сана. Детская непосредственность и абсолютное безразличие к тому, что скажут и подумают люди. Самому Паку как раз не хватало этих качеств, и он был благодарен Сану за то, что тот хотя бы изредка затягивал его в этот маленький мир, чтобы Сонхва мог расслабиться и насладиться жизнью.       — Эй, голубки! — кричит Уён, и Сан немного отстраняется, посмеиваясь и переводя взгляд на их друга. — Мы почти пришли, хватит там прохлаждаться!       — А ты не завидуй! — радостно выкрикивает Чхве в ответ, а Сонхва прижимается губами к виску парня, пока его взгляд направлен прямо на Ёсана. Эмоции на чужом лице прочесть сложно, но Пак отчетливо видит, как парень недовольно хмурит брови.       Когда они наконец добираются до кафе, Сонхва восторженно оглядывается по сторонам. Само кафе небольшое, но из-за этого оно выглядит только уютнее. Панорамные окна увешаны длинными золотистыми гирляндами, около стен стоят розовые и голубые полукруглые диванчики, а в воздухе витает приятный запах выпечки.       — Почему мы никогда не ходили сюда? — Сан будто читает его мысли, когда вешает свою куртку на вешалку рядом со свободным столиком, а после ждет, пока Сонхва усядется первым, присаживаясь рядом с ним.       — Потому что вас двоих вечно никуда не вытащить, а один ходить я не люблю, — бурчит Уён под боком, хоть и слышно, что в его голосе нет настоящей злобы.       Пак все еще слишком погружен в рассматривание интерьера вокруг, что не замечает, что Ёсан присаживается рядом с ним, немного ёрзая, чтобы устроиться поудобнее. Стол, за который они сели, стоял в самом конце помещения, укромно расположившись в углу, и столы здесь, в отличие от столов возле окон, были круглыми. Сонхва не может знать точно, сел ли Ёсан рядом с ним случайно или специально, но внутри хочет верить во второй вариант.       Милая официантка приносит им меню, и они быстро сходятся на том, что каждый закажет кофе и десерт, а после Уён, в своей привычной манере заводит разговор про Нью Йорк. Юнхо охотно отвечает на все вопросы, которые задает Сан, смеется с каких-то шуток, которые вставляет Уён, и Сонхва бы тоже хотел повеселиться с остальными, но прерванный разговор с Ёсаном ощущается тяжелым грузом, который хочется сбросить. Кан рядом с ним тоже молчит, какое-то время постукивая пальцами по поверхности стола, а после опуская руки под стол, случайно дотрагиваясь до пальцев Сонхва, чья рука лежит на диване рядом.       Пак быстро поворачивает голову в сторону Ёсана, и младший копирует его движение, возвращая немного пытливый взгляд, но руку не убирает, и Сонхва тоже не спешит одернуть свою.       Голос Юнхо, который рассказывает про преподавателя танцев, звучит отдаленно, как будто Чон сидит не рядом, а в другой комнате. Все внимание Сонхва приковано к Ёсану, который берет его за руку под столом немного ощутимее, боязно сплетая их пальцы и начиная слабо поглаживать кожу Пака. Это приятно, и старший никак не может отделаться от мысли, что это именно то, чего ему так не хватало все эти дни.       Ёсан больше не смотрит на него, наконец вклиниваясь в разговор и начиная дополнять истории Юнхо, из-за чего Сан и Уён смеются, кажется, еще сильнее, пока Пак не может стереть глупую улыбку с лица из-за того, что Кан все также крепко держит его руку в своей.       — Ты обещал, что расскажешь мне, как вы познакомились! — обращается Уён к Ёсану, когда им приносят их заказ. Сонхва чувствует, как Кан немного вздрагивает на слова друга, а после пытается выпустить руку Сонхва из своей.       — История, на самом деле, не самая веселая, — мнется Ёсан, все еще стараясь освободиться от чужих прикосновений, но Сонхва не дает, пару раз сжимая его руку в своей, как бы говоря, что все в порядке.       — Я познакомился с Сонхва, когда увидел его в магазине, пока он выбирал с каким вкусом ему следует купить молоко. Хотел сделать комплимент его проколам в ухе, но так перенервничал, что запутался в ногах и вывернул на него свой холодный чай. Думаю, для него тогда все тоже казалось не слишком веселым, однако посмотри на нас сейчас, — по-доброму улыбается Сан, когда льнет ближе к Сонхва.       — У нас история не такая забавная, как у вас, Сани, Ёсан прав, — и это первый раз за весь день, когда Сонхва видит, как веселье с лица Чона пропадает полностью. — Я наткнулся на Ёсани, когда возвращался с поздней тренировки. Он сидел на ступеньках под входом в наше общежитие и так горько плакал, что я не знал, что и думать.       И в этот момент Сонхва вовсе не нравится, куда идет эта история. Ёсан рядом с ним снова затихает, и наконец полностью высвобождает свою руку, двигаясь немного ближе к Юнхо, а Чон бережно забирает его в свои объятья.       — Я тогда сразу подошел к нему, чтобы спросить, все ли с ним хорошо, первой мыслью было, что он где-то поранился, но он тогда попытался от меня отмахнуться, сказал, что это не мое дело, и чтобы я дальше шел по своим делам, — Юнхо на секунду прерывается, чтобы сделать глоток кофе. — Но я не мог оставить его вот так, он выглядел настолько разбитым, что мне хотелось сделать хоть что-нибудь, лишь бы его успокоить.       — Это был год с… — Ёсан на секунду запинается, откашливаясь, — с моего переезда.       Но Сонхва и Уён прекрасно понимают, о чем именно он говорит, и быстро переглядываются.       — Я тогда едва ли обзавелся друзьями, и в целом наладить жизнь одному в новом городе и в новой стране было сложнее, чем я думал. И в тот день все это навалилось в одну кучу, я даже не смог заставить себя дойти до своей комнаты в общежитии.       — Поэтому я предложил ему пойти со мной, пообещал самый вкусный чай во всем кампусе, а также плечо, в которое можно было выплакаться, и он согласился.       — Чай, кстати, был отвратительный, — решает уточнить Ёсан, на что остальные усмехаются.       — Зато ты выговорился и тебе стало легче, любимый, — говорит Юнхо немного тише, будто эта фраза должна предназначаться только Ёсану. — Он рассказал мне тогда, что скучает по своему бывшему, которого должен был забыть давным-давно, не буду пересказывать вам эту историю, она и правда неприятная, — Юнхо немного хмурится, когда говорит эти слова, а Сонхва становится не по себе. Он знал, что сделал Ёсану больно, но не думал, что оставил настолько глубокие раны. — Мы просидели с ним до глубокой ночи, а он все плакал и плакал, и я захотел обнять его, подумал, что это его подбодрит, но он тогда всполошился, начал говорить, что ему не нужны глупые отношения со всеми вытекающими, и ушел. А на следующее утро кто-то оставил у меня под дверью плитку шоколадки, с запиской, в которой были извинения и слова благодарности, — к Юнхо снова возвращается его улыбка, и Сонхва замечает, что Ёсан тоже начинает улыбаться.       — Он искал меня две недели, расспросил, наверное, всех в нашей академии, — Ёсан немного качает головой, будто и сам не может поверить в то, что рассказывает.       — Я не мог выкинуть тебя из головы все это время, мне нужно было убедиться, что с тобой все в порядке, — старается оспорить Юнхо, но они оба начинают немного смеяться.       — А потом выяснилось, что все это время у нас был общий друг, у которого Юнхо решил спросить про меня, конечно же, в последнюю очередь. Вот и вся история, — заканчивает Ёсан, и Юнхо согласно кивает, после целуя его в щеку.       — Я рад, что вы есть друг у друга. Береги нашего Ёсани, — обращается Уён к Юнхо, а тот серьезно отвечает «конечно», после стараясь перевести тему на что-то более позитивное.       Но Сонхва все еще прокручивает их историю в голове, в самых ярких красках представляя, насколько плохо было Ёсану все это время. Было плохо из-за него, и это не может не злить и расстраивать. Он обошелся с ним ужасно, и продолжает это делать прямо сейчас. Необходимость сделать глоток свежего воздуха появляется резко, и Сонхва поворачивается к Уёну, прерывая их разговор с Юнхо.       — У тебя с собой? — и Паку не нужно уточнять, что именно, потому что Уён понимает его даже так, тут же внимательно рассматривая его лицо.       — Ты же бросил.       — Одна сигарета погоды не сделает, — отмахивается Сонхва и протягивает раскрытую ладонь, на что Уён закатывает глаза.       — Я не ношу это в штанах, Хва. Возьми в кармане куртки, зажигалка там же.       Повторять Сонхва дважды не приходится. Он старательно игнорирует взволнованный взгляд Сана, когда выбирается из-за стола и достает пачку сигарет с зажигалкой из кармана куртки Уёна. Собственная джинсовка накидывается на плечи, и Сонхва как можно быстрее двигается к выходу, заворачивая за угол здания и прислоняясь спиной к холодной стене, закуривая.       Все это начинает казаться слишком невыносимым. Внезапная встреча с Ёсаном, внезапная новость про его нового парня, который слишком хорош для обычного человека. А история про их знакомство кажется Паку последним гвоздем, забитым в крышку гроба, и теперь Сонхва правда не знает, чего хочет больше — быть с Ёсаном как можно ближе, или вовсе его не видеть, чтобы не делать Кану еще больнее.       — И когда ты начал курить? — слышит Сонхва до боли знакомый голос, открывая до этого прикрытые глаза и натыкаясь на пытливый взгляд Ёсана напротив. Он вышел без своего плаща, и Сонхва становится еще холоднее от одного только вида младшего.       — Два года назад, — неохотно отвечает Пак, выдыхая дым куда-то в сторону. — Сан помог бросить, — непонято зачем добавляет старший, и Ёсан тихо хмыкает, копируя его позу и облокачиваясь спиной на стенку напротив, опуская голову вниз.       Несколько минут они стоят молча. Сонхва неспешно курит, кривясь через каждую затяжку. У Уёна сигареты всегда были невкусные и горькие, но Пак все же докуривает ее через силу, лишь бы занять себя хоть чем-то, чтобы не думать и не наделать глупостей.       — Прости, — наконец выдавливает Сонхва, когда отбрасывает окурок в сторону. — Я никогда не хотел делать тебе больно, Ёсани, поверь.       — Но по итогу сделал, — Ёсан ежится от холодного порыва ветра, крепко обнимая себя за плечи, и Пак порывается отдать свою джинсовку ему, но Кан тут же отрицательно качает головой.       — Я готов повторить это бесконечное множество раз, солнышко, и даже этого будет недостаточно, но прости. Если бы я мог, я бы хотел все изменить и никогда не говорить тебе тех слов, но все, что я могу, это просить у тебя прощения и радоваться, что ты встретил кого-то, как Юнхо.       Глаза начинает неприятно пощипывать, и Сонхва звучно хлюпает носом, наклоняя голову еще ниже, чтобы длинная челка смогла закрыть его лицо. Ёсан на его слова ничего не отвечает, хотя Пак думает, что тоже бы промолчал на его месте. Сейчас на младшего даже страшно взглянуть, потому что Сонхва очень боится увидеть в чужом взгляде ненависть, которая может перерасти в то, что Ёсан снова исчезнет из его жизни.       — Что бы ты хотел сделать сейчас? — тихо спрашивает Кан, ковыряя асфальт носком ботинка. Этот вопрос очень выбивается из всего их диалога, но Сонхва этому рад. Говорить о прошлом с каждым разом становилось все более невыносимо.       — Прямо сейчас?       — Да, — Ёсан немного шмыгает носом, когда меняет ноги местами, продолжая выводить круги носком другого ботинка. — Если представить, что сейчас есть только мы, нету всех этих двух лет, нету новых отношений и новой жизни. Что бы ты сделал?       Сонхва на какое-то время задумывается, потому что в голову лезет слишком много мыслей. Он хотел бы повернуть время вспять, хотел бы забрать всю ту боль, которую пришлось испытать Ёсану за эти годы, хотел бы снова быть тем, кому Ёсан мог бы безоговорочно доверять, но все же одна вещь выделяется среди всех остальных.       — Я хотел бы обнять тебя так сильно, как только смогу, и не отпускать, — в любой другой ситуации Сонхва бы постеснялся своих слов, но сейчас ему абсолютно все равно. С Ёсаном хочется быть искренним, чтобы младший понял, что он действительно имеет это ввиду.       — И всё? — уточняет младший, заглядывая ему в глаза, и Сонхва чувствует, как его ноги вот-вот подкосятся.       — Сейчас — да, это все, что я хотел бы сделать именно в этот момент.       Ёсан внимательно рассматривает его лицо с нечитаемым выражением, и Сонхва чувствует, как его щеки заливаются легким румянцем, который никак не связан с холодным ветром. А когда Кан делает первый несмелый шаг в его сторону, Сонхва правда задерживает дыхание, начиная считать. За первым шагом следует второй, а сразу за ним третий. Ёсан подходит к нему медленно, будто и сам не уверен, что поступает правильно, но Сонхва понимает что к чему, разводя свои руки в стороны и дожидаясь, пока младший подойдет вплотную. Обнимает его Кан тоже медленно и осторожно, оборачивая свои руки вокруг его талии и утыкаясь замёрзшим носом ему в шею. Пак быстро притягивает его еще ближе, стараясь укутать их двоих в свою джинсовку, чтобы согреться.       — Привет, — с легкой улыбкой шепчет Сонхва ему на ухо, и слышит, как Ёсан пытается подавить смешок.       — Привет, — в той же манере отвечает Кан, вот только Сонхва свою счастливую усмешку не сдерживает, позволяя сорваться ей с губ. Он крепко держит Ёсана в своих руках, чувствуя, что младший тоже сильнее обнимает его за талию в ответ, и Паку кажется, что сейчас он не может быть более счастливым. Даже такая незначительная близость с Ёсаном кружит ему голову, и Сонхва не останавливает себя, когда едва ощутимо целует Ёсана в висок. Кан тут же поднимает голову, и теперь они слишком близко. Нос Ёсана касается его собственный, и Сонхва снова забывает сделать вздох.       — Пожалуйста, скажи что-нибудь, не молчи, — нервно шепчет Ёсан, и Сонхва понимает, что младший волнуется. Пак слегка опускает голову, чтобы оставить лёгкий поцелуй возле чужого глаза. Родимое пятнышко и правда было его любимым местом для поцелуев.       — Что ты хочешь, чтобы я сказал? — вопрос звучит так, будто Сонхва хочет подшутить, вот только это не так. Он правда не знает, что ему стоит сказать в такой ситуации.       — На самом деле слишком многое, — выдавливает Ёсан с грустным смешком и жмется еще ближе, теперь их лбы касаются друг друга.       — А если выбрать что-нибудь одно?       И на это Кан правда задумывается. Его глаза прикрыты, брови сведены к переносице, а пальцы на ткани чужой толстовки сжимаются сильнее. Сонхва же медленно смещает одну свою руку на щеку младшего, улыбаясь тому, что Ёсан льнет к его ладони, а после накрывает ее своей, несильно сжимая.       — Скажи, что правда скучал по мне, — наконец отвечает Кан, и живот Сонхва болезненно сводит от одной только мысли, что Ёсан не верил, что Пак жалел об их расставании.       — Я никогда не скучал так сильно, мое солнышко, — теперь Сонхва тоже прикрывает глаза. Быть с Ёсаном так близко, говорить ему эти слова, но не иметь возможности поцеловать его становится очень тяжелой задачей. — Я плакал в тот день, когда ты пришел к нам в салон, — Сонхва чувствует чужие губы в миллиметре от своих, но не двигается. Приходится то и дело напоминать себе о том, что в кафе его ждет Сан, а Ёсана ждет Юнхо. Они с Каном больше не в тех отношениях, где поцелуи были бы дозволены. — Не мог поверить, что это правда ты, что ты снова здесь. Даже сейчас с трудом верится, что ты рядом.       Пак и вовсе перестает контролировать, что говорит. Он с трепетом поглаживает скулу Ёсана, переходя на неразборчивый шепот, говоря младшему о том, какой он красивый, и как сильно Сонхва не хватало его.       — Хва, ты тараторишь, — спустя какое-то время прерывает его Кан со смешком, кладя свои холодные пальцы на губы старшего, заставляя его замолчать. — Я тоже скучал, честно.       И Сонхва не может сдержаться, когда целует чужие пальцы, а после хочет податься вперед и наконец притянуть Ёсана ближе, поцеловав, но Кан ловко поворачивает голову в сторону, и Паку не нужно объяснять, что значит это движение.       — Нужно возвращаться, мы и так пробыли здесь слишком долго, — голос Ёсана звучит глухо, когда Сонхва со вздохом утыкается ему в плечо, стараясь продлить этот момент насколько это возможно. — Хва? — снова привлекает его внимание Ёсан, и Пак понимает, что тянуть больше и правда нельзя. Только сейчас он задумывается о том, почему никто не пришел, чтобы проверить как они, но он тут же откидывает эти мысли в сторону. Он рад, что никто не отвлек их с Ёсаном, и они смогли побыть вдвоем хотя бы такое ничтожное для него количество времени.       — Да, идем.       Отстраняются они медленно, не сводя друг друга взгляда, будто оба ждут, что кто-то из них сломается первым и сделает то, о чем они будут жалеть, но ничего не происходит. Ёсан засовывает свои замерзшие руки в карманы штанов, а Сонхва откашливается. Горло из-за выкуренной сигареты начинает неприятно першить, и Пак успевает пожалеть о том, что снова притронулся к пачке.       В кафе они заходят молча. Сонхва несколько раз трогает Уёна за плечо, чтобы тот обратил внимание, что Пак кладет сигареты и зажигалку обратно ему в карман.       — Ты ледяной, Ёсани, — с ужасом говорит Юнхо, стоит Кану присесть на свое место. Чон тут же приобнимает его, вручая ему в руки его же чашку с кофе. — Сказал ведь тебе накинуть плащ, — продолжает причитать Юнхо, но Ёсан лишь молча целует его в подбородок, и это срабатывает, потому что Чон сразу же улыбается, замолкая.       — Пока вы разговаривали, у нас появилось интересное предложение, — радостно сообщает Сан, немного морща нос, когда Сонхва тоже возвращается на место. Он сперва непонятливо смотрит на своего парня, а после тут же понимает, с чем это связано, принюхиваясь к своей толстовке, которая напрочь провоняла сигаретным дымом. Он не был тем типом людей, который учил других жизни, но мысль о том, что следует посоветовать Уёну перейти на более хорошие сигареты, плотно засела в его голове.       — Какое, родной? — Сонхва быстро тянется к своему недоеденному куску торта, чтобы перекрыть горечь, которая ощущается на кончике языка.       — Юнхо с Ёсаном приехали только на месяц, — начинает Сан, но Сонхва перестает слушать его сразу после этой фразы, так и замирая с ложкой в руке. Он быстро поворачивается к Кану, но тот, наоборот, старается не смотреть на него, сильнее вжимаясь в Юнхо. Пак чувствует, как кто-то пинает его под столом, и наконец приходит в себя, видя, как Уён приподнимает бровь, а после слабо кивает в сторону Сана. — Что? Прости, Сани, я прослушал.       — В кино идет фильм, который, как выяснилось, мы с Юнхо очень ждали. Могли бы сходить все вместе, Уён сказал, что побудет в салоне один, послезавтра у нас все равно нет ни одной записи.       — Все равно я не люблю супергероев, — пожимает плечами Чон, стоит Сонхва вопросительно на него взглянуть.       — Так что скажете? — встревает в разговор Юнхо, вот только Ёсан и Сонхва молчат. Перспектива сходить с их парнями в кино не кажется такой пугающей, но сегодня они и без того сдерживались из последних сил, чтобы не наделать глупостей, и было немного страшно от того, что в следующий раз простой выдержки может не хватить. Но в тоже время Сонхва прекрасно понимает, что будет выглядеть глупо и странно, если откажется от безобидного похода в кино.       — Конечно, — наконец отвечает Сонхва, кивая для пущей убедительности. Ёсан смотрит на него широко раскрытыми глазами, словно не верит в только что услышанные слова, но Пак лишь едва заметно пожимает плечами.       — Ёсани? — Юнхо все же ждет ответа от своего парня, и Кан шумно сглатывает, после отвечая неуверенное «да, Юнхо, давайте сходим все вместе».       Остаток их времяпрепровождения Юнхо и Сан находят все больше вещей, которые нравятся им обоим. Любимые исполнители, любимые книги, любимые персонажи, и даже любимые вкусы мороженого, чему они сильно радуются, едва ли не хлопая в ладоши. А Сонхва снова погружается в себя, стараясь переварить новую информацию. Ёсан вернулся в Сеул на месяц, когда Пак думал, что младший вернулся навсегда и больше не исчезнет из его жизни. И хоть парень понимает, что не должен так сильно расстраиваться, он ничего не может с собой поделать. Его плечи опускаются сами по себе, а уголки губ быстро ползут вниз. Прощаться с Ёсаном первый раз было больно и невозможно, и теперь Сонхва с ужасом ожидал того дня, когда Кан снова соберет свои вещи и уедет в Нью Йорк, оставляя все позади.       Вскоре, когда Уён смотрит на время, они быстро оплачивают счет, деля его между собой поровну, а после расходятся в разные стороны. Юнхо еще раз договаривается с Саном, что они спишутся, чтобы обсудить время и лучший кинотеатр, пока Сонхва смотрит на Ёсана, бросая простое «пока» и получая такое же прощание в ответ.       — Поговорили? — с некой опаской спрашивает Сан, когда они медленно двигаются в сторону их квартиры. Их пальцы сплетены, и Сонхва мысленно начинает сравнивать маленькую ладонь Сана с большой ладонью Ёсана, тут же ругая себя за это, потому что этого сравнения вовсе не должно быть.       — Да, — Сонхва решает ответить то, что Сан хотел бы услышать, нежели правду. И, кажется, это срабатывает, потому что Чхве сразу расслабляется, как можно тише выдыхая, а после слабо улыбаясь.       — Я рад, — Сан пару раз сжимает руку Пака в своей. — Юнхо очень классный, не думал, что бывают люди, у которых почти все увлечения совпадают с моими.       И хоть Сан не имеет ввиду ничего такого, Сонхва начинает испытывать к Юнхо большую неприязнь, чем прежде. Внутри складывается ощущение, что они оба стоят на пьедестале, вот только Юнхо гордо держит золотую медаль, ярко улыбаясь, а сам Пак стоит на втором месте, которое ощущается еще хуже, чем третье. Он пытается убедить себя, что это глупо, но все равно возвращается к мысли о том, что он не делал все возможное для Ёсана, а теперь поступает также с Саном, в то время как Юнхо умудряется лучше обращаться с Каном, и теперь является любимчиком у его же парня. От этого становится неприятно, и хоть свою злость и негодование на Чхве вымещать не хочется, Сонхва не удерживается от едкого замечания на эту тему.       — Конечно, Юнхо теперь наша новая супер звезда, — невнятно бубнит старший, ускоряя шаг, но Сан его прекрасно слышит, дергая за руку, останавливая.       — Что с тобой? — Чхве тянется к его лицу, чтобы заглянуть в чужие глаза, но Сонхва не позволяет, вовремя поворачивая голову в другую сторону, из-за чего пальцы Сана цепляют лишь воздух. — Хва, — снова пытается младший, но Сонхва качает головой, стараясь прийти в себя.       — Я просто вымотался и хочу домой. Я рад, что вы подружились с ним, Сан, правда, — быстро отчеканивает Сонхва, и голос его вовсе не звучит радостным или добрым. Он холодный и обиженный, даже немного злой. Пак правда хочет как можно быстрее оказаться в их квартире, чтобы отвлечься на готовку или уборку, лишь бы не думать о сегодняшнем дне, об их времени с Ёсаном, и о Юнхо, который превосходил его, кажется, во всех категориях.       — Я вижу, что он тебе не нравится, Сонхва, что случилось?       Сан начинает раздражаться в ответ, и это последнее, чего Сонхва хотел бы в данный момент. Он и вовсе забыл, что сейчас их идеальные отношения без ссор висели на волоске, а в итоге именно Пак спровоцировал конфликт.       — Разве это так важно? — Сонхва смотрит на своего парня с нескрываемым раздражением, но лицо Сана, напротив, не выражает ничего, кроме волнения и грусти.       — Конечно это важно, Сонхва. И если тебя в последнее время перестал волновать я, мне не все равно, что происходит с человеком, которого я люблю.       И именно эта фраза отрезвляет лучше чего-либо. В этот момент кажется, что в голове Сонхва нажали на какую-то кнопку, потому что он перестаёт чувствовать любую злость и зависть, ощущая лишь безграничную вину перед Саном.       — Прости, Сани, прости меня, — на выдохе произносит Сонхва, притягивая парня к себе и крепко обнимая, успокаиваясь. — Я не хотел так с тобой говорить, извини, — продолжает бессвязно бормотать старший, когда целует Сана в макушку, задерживаясь в таком положении.       — Все хорошо, Хва, — бубнит Сан куда-то ему в ключицы. — Я просто волнуюсь за тебя, вот и все. И вижу, что тебе не нравится Юнхо, но просто не понимаю почему. Ты ведь знаешь, что мы хороши в разговорах друг с другом, и я делаю как раз это, пытаюсь говорить с тобой, но ты с каждым разом закрываешься больше и больше.       — Эй, — Паку становится не по себе из-за того, что он не видит лица младшего, поэтому он аккуратно приподнимает голову Сана за подбородок, заглядывая ему в глаза. — Прости, — опять повторяет Сонхва, быстро целуя Сана в губы. — Я просто приревновал тебя к Юнхо, не знаю. У нас с тобой мало увлечений, которые бы совпадали, и я никогда не обсуждал с тобой комиксы или фильмы, я даже не знал, что ты ждешь этот фильм, на который мы пойдем, просто из-за того, что я не смотрю такое, — Сонхва прерывается, переводя дыханием. — Я просто почувствовал себя плохим парнем, как будто я делаю недостаточно. Как будто Юнхо за один вечер смог заинтересовать тебя больше, чем я за эти полтора года.       Пак наконец замолкает, чувствуя облегчение от того, что он рассказать Сану хотя бы небольшую часть того, что его тревожило. Чхве же в ответ сдавленно усмехается, а после с небольшим качком головы он тянет Пака на себя, нежно целуя того в губы, поглаживая чужое лицо теплыми пальцами.       — Хва, — Сан смеется, когда отстраняется. — Ты единственный, кто важен для меня, глупый. Единственный, кого я люблю так сильно, что иногда не верю, что все это реально и ты правда мой парень. Никогда не вздумай допустить даже мысль о том, что я могу заинтересоваться в ком-то другом, никогда, родной, — Чхве продолжает широко улыбаться, когда целует Сонхва в кончик носа. — Ты лучшее, что случалось со мной, Хва, честно.       — Спасибо, — Сонхва чувствует, как глаза начинает немного пощипывать из-за непрошенных слез, и он спешит снова обнять своего парня, чтобы спрятать собственное лицо. — Я люблю тебя.       — И я тебя тоже.       И в этот момент Сонхва очень хотел бы сказать Сану, что он тоже лучшее, что случилось в его жизни, вот только Пак не хочет врать Сану и в этот раз, поэтому он решает промолчать. Хотя парень не до конца уверен, будет ли считаться ложью, если Сан будет вторым в списке самых лучших вещей, которые случились с Сонхва за всю его жизнь. Ёсан вспоминается совсем не вовремя, но все же Пак не старается выкинуть его из головы, когда они с Саном возобновляют шаг, и Чхве начинает радостно щебетать про их предстоящий поход в кино. Паку хотелось бы относиться к этому также беззаботно, но он не думает, что ему это удастся. По крайней мере не тогда, когда Ёсан снова будет рядом. Сонхва правда хотел поцеловать его сегодня.