***
Арсений Попов — начинающий актёр, подающий большие надежды как в театральной, так и в киноиндустрии; рождён в Сибири, но душой истинный Петербуржец; молодой мужчина в самом расцвете сил… В интернете можно написать любой бред, и далеко не факт, что он окажется правдой. Это как с забором — нельзя верить всему. Арсению даже предлагали — в шутку, разумеется — написать что-то вроде «Номинант на премию Лучший Мужчина года 2000г по версии PlayBoy». И этот статус появился на его страничке в социальных сетях. Правда, спустя неделю его сменили на прошлый — причины до сих пор не разглашаются. Поэтому каждое сообщение от подобного человека воспринималось очень осторожно — через призму тупых шуток и подкатов из серии журналов начала нулевых «Судоку» и «Тещин язык».У меня отключили воду, и мне срочно нужно помыться. Вечером будет выступление в театре, а я с грязной головой!
Короткое сообщение без приветствия или даже знака вопроса — даже просто ради приличия. Дима даже усмехается — это в стиле Арсения. Позов смотрит на сообщение достаточно долго для ответа нормальному человеку, но, кажется, недостаточно для Попова. Он будто с другой планеты, вроде одной из тех, что описывались в Советских книжках для детей, где люди ходят вверх ногами и ложатся спать на рассвете, а не закате. Дмитрий тушит сигарету в пепельнице, думая о том, почему Арсений решил обратиться за помощью в таком бытовом вопросе именно к нему. Они не были достаточно близки для всего этого — пусть и переспали пару раз по пьяни ещё в студенческие годы — у каждого был человек гораздо ближе и роднее. Тот, кого по праву можно назвать Лучшим другом. У Арсения — Сережа, а у Димы — Антон. Именно эта парочка решила перезнакомить своих лучших друзей в самом начале своих отношений. И все зашло как-то не туда. Это был опыт, обычное сексуальное любопытство, которое свойственно подросткам, когда они только изучают свое тело. Диме было двадцать, а Арсению — двадцать два. Алкоголь ли ударил в голову, или это было дурацкая игра в бутылочку — никто уже не помнит. Или не хочет вспоминать. И Дмитрий соврет, если скажет, что ему не понравилось или было противно. Новые ощущения, другое, отличное от женского, тело и фееричный секс. Они успели переспать ещё два раза, по инициативе Арсения, разумеется. Признаться честно, трахаться Попов умел. И где только успел научиться? А потом Серёжа проболтался, — это определенно было случайно — что у Арсения есть жена и даже маленькая дочка, которой скоро исполнится пять лет. Дмитрий не стал закатывать громких сцен о том, что его просто использовали как любовника, хотя Попов заверял о том, что они с Алёной в процессе развода, а связывает их общий ребёнок и не более того. Только вот ни один, ни второй не клялись в вечной любви друг другу, ни обещали быть вместе или что там у обычных пар происходит? Это был лишь секс без обязательств, они те, кого называют друзья с привилегиями. Их дороги разошлись — Дима встретил Катю, а Арсений уехал в Петербург.Почему ты не попросишь помыться у Серёги?
Если в ответ ему напишут, что у того тоже отключили воду, то Арсению придётся писать в своём профиле ещё и «Лучший пиздабол из всех пиздаболов». Матвиенко живёт роскошно, если судить по образу жизни Антона и Дмитрия, разумеется, в престижном районе Москвы где-то на Сокольнической линии, близ Парка Горького. Позов был там один или два раза и трёхкомнатная квартира в сталинской высотке для одного смотрелась более чем охуенно. Там сто процентов найдётся не только ванная комната для лучшего друга, но и спальня.***
Дима сдаётся спустя час, соглашаясь принять несчастного грязного Попова в свою ванну, дабы тот уж совсем не распугал зрителей, купивших и так дорогие билеты на первые места. В ответ моментально приходит сердечко, слова благодарности и признания в любви. Позов закатывает глаза, откладывая в сторону телефон. Будь здесь Катя, она бы даже не приняла во внимание подобное, считая это все обычным мальчишечьим баловством. А вот Дима был бы аккуратен в своих домыслах — Арсений не раз подкатывал свои яйца, уже будучи официально свободным человеком. Попов продолжал флиртовать с ним даже будучи в другом городе, писал о том, как скучно ему ходить на свидания с глупыми людьми, которые совершенно точно не сравняться с ним. До свадьбы Позовых, конечно же. В дверь настойчиво стучали, и Дмитрий поднялся, направляясь в прихожую — прошло всего 15 минут с отправленного сообщения. От дома Арсения, даже от театра, где он временно подрабатывает, ссылаясь на то, что все это временные трудности, и совсем скоро он переедет в Питер — культурную столицу, ехать в разы дольше, даже на такси. Значит ждал где-то неподалеку, знал, что все равно пустят. Арсений стоит в дверях, улыбаясь во все тридцать два зуба, и держит в руках черную спортивную сумку. Одет Попов, как всегда, подобно совершенству — белая выглаженая и накрахмаленая рубашка, золотые запонки и чёрный классический пиджак, лежащий на сумке. Будто не помыться пришёл, а просить руку и сердце. Так же выглядят принцы на белых конях из детских девчачьих сказок? От Арсения пахнет достаточно ядрено, но не противно — одеколоном Lacoste, подаренный, кажется, самим Дмитрием на прошлый новый год; сигаретами с ментолом; мятной жвачкой и чем-то ещё, что старательно хотели скрыть. По прыгающим в глазах искрах, Позов, если бы не знал Попова слишком хорошо, сказал, что тот пьян. Но это совершенно обычное его состояние, Арсений был, есть и будет таким, даже через тридцать лет, когда им будет за шестьдесят. — Ты очень много думаешь, у тебя в этот момент лицо глупое становится. Прямо как у тех баб с Badoo. — Арсений робко целует короткостриженную макушку, совершенно точно не торопится осуществлять то, за чем пришёл. Дима сдаётся. Он с самого начала догадывался, что принятие душа — лишь предлог. Повод попробовать ещё раз, повод доказать кому-то — скорее всего им самим же — что они нуждаются друг в друге. Что пусть и прожили продолжительное время не с теми людьми, но всегда есть шанс изменить. Даже если тебе тридцать. Руки кладутся на красивую талию с выпирающими косточками будто сами по себе, а Дмитрий не отдает отчёта в своих действиях. Туманный разум кричит послать все к чертям и поддаться искушению демона, подобно Адаму и Еве. Запретный плод от того и сладок, что недоступен всем и каждому. Сверху слышится одобрительный хмык, и Арсений, словно ждущий приглашения, наклоняется и припадает к оголенной шее. Разница в росте у них не такая большая, но Дима уверен, что совсем скоро у Попова заболят шейные позвонки от подобной позы. — Ты же приехал помыться, а не трахаться — Позов шипит, когда ему в адамовское яблоко вгрызаются белоснежные зубы. — Одно другому не мешает. — Арсений улыбается, лишь на секунду отрываясь от столь желанной молочной кожи. — Ну конечно, это был лишь повод, дабы вновь начать свои поползни. А потом потрахаться и разъехаться по разным городам. — Дима зарывается рукой в чёрные волосы, но не спешит убирать лицо, которое так усердно оставляет засосы; он изначально знал на что шёл. — Воду в вашем районе отключали ещё в июне. — Но это правда! — Дмитрий вздрагивает, когда чужие прохладные руки касаются разгоряченной кожи тела, зарываясь под футболку; на улице только конец августа, но погода уже далеко не летняя — У меня вся улица перерыта, они меняют трубы. Проходит слишком мало времени, и Дима не понимает каким образом Арсений оказывается перед ним на коленях. В голову лезет ассоциация с собакой, которая такими же преданными, наполненными любви и нежности, глазами смотрит на припозднившегося на работе хозяина, но её быстро отгоняют. Позову жаль костюм, который, вероятно, выбирал костюмер в театре несколько часов, а потом столько же приводил в порядок. Вряд-ли они смогут придать рубашке прежний вид после всего этого… — Леонидовна обещала мне отрезать член, если я ещё раз опоздаю на репетицию, — Арсений не смотрит в глаза, лишь чётко на против себя, на пах и выпирающие бугорок из-под домашних треников — А после скормить его мне же. -Фу, какая мерзость. — Дмитрий тяжело вздыхает, понимая, что так просто они точно не выйдут из этой квартиры. Позов теперь официально свободный человек, а Попов, если и кому-то будет изменять, то это уже его проблемы. — Я сам-то не пробовал, но знаешь… — Арсению приходится заткнуться из-за прилетевшего в него банного полотенца. Дима отводит взгляд, надеясь, что алые щёчки не слишком выделяются на фоне белой стены. За двенадцать лет дружбы с Арсением пора было бы уже привыкнуть, но не тогда, когда весь пошлый юмор направлен в твою сторону.