Принуждение

      По пути из сада Сяо Чжань поднял фотоаппарат из травы. Хвала небесам, целый! Иначе, это была бы уже вторая просранная за короткий срок камера.       — Господин Ван велел передать, что интервью закончено, — бросил он личному секретарю и, сграбастав Лэй Сюин, направился к служебному автомобилю.       По дороге стоически отмахивался от её вопросов, а после отвернулся к окну, не зная, как спрятать припухшие губы, а самое главное, как подавить исходящие от него сексуальные флюиды. Он никогда в жизни не целовался с такой страстью!       Проклятый Ван Ибо, чтобы ему пройти все судилища преисподней при жизни! Несмотря на то, что боль и возбуждение проходили, Сяо Чжань всё равно ощущал жжение в паху и пояснице, а на беспрерывно покалывающих губах — вкус поцелуя. Чтобы перебить его, затолкал в рот аж три подушечки жвачки и прыснул мятным освежителем.       Сюин не скрывала заинтересованного взгляда. Журналистская чуйка у неё не дремала. Это она ещё не видела разбитую губу Ван Ибо! Та, вообще, тянула на отдельную статью. Но своим людям пусть затыкает рот сам. Ясное дело, каким способом.       О том, как он отыграется на Сяо Чжане, не хотелось даже думать.       Себе тоже надо было врезать, да побольнее. Чтобы не терял голову от этого проходимца. Но Сяо Чжань не мог отрицать, что одна только фраза «Ты горячий и отзывчивый в постели» возбуждала до головокружения.       Наверное, Сюин права, парням проще найти общий язык. Друг с другом можно не церемониться, сказать прямо, как есть, даже подраться. А потом целоваться до шума в ушах. Полная свобода и раскрепощение. Просить быть жёстче, если хочется, или любить друг друга нежно. С Ван Ибо, конечно, второй вариант сомнителен. Но можно научить…       Проклятье! Сяо Чжань сдавленно выругался и передёрнул плечами. Бедная Сюин подумала, что он сердится на неё, и наконец отстала.       В редакцию Сяо Чжань влетел взвинченный и, оставив вещи на рабочем месте, помчался в отдел системного сопровождения. Он носился как ураган по операционному залу, и администраторы не сразу поняли, чего он хотел.       — Признавайтесь, кто из вас взломал мой аккаунт?! Кто выложил эти треклятые фотки? Ван Ибо вам приказал, да? Хватит молчать, я всё знаю! Я в суд пойду!       Он разорялся так минут пять, крича на бедных программистов, которые хлопали глазами и переглядывались. Познаний в физиогномике не хватало понять, кто виноват. Но в любом случае они заслужили нагоняй. Сяо Чжань жалел, что не устроил им взбучку в день увольнения, по горячим следам. Но тогда он пребывал в полной растерянности. А сейчас… Сейчас ему просто нужно было выплеснуть эмоции.       — Хватит скандалить, Сяо Чжань.       Когда ему на плечо опустилась твёрдая рука первого заместителя, он понял, что слухи по редакции поползли быстрее, чем утренний туман с реки.       — Я не скандалю, а восстанавливаю справедливость, господин Цзян! — со всей вежливостью, на какую был способен в тот момент, ответил Сяо Чжань, и мысленно похвалил себя за то, как остро и подчёркнуто-холодно прозвучала фраза.       — Давай восстановишь её в моём кабинете. А вы кончайте зевать, возвращайтесь к работе.       Цзян Юйлун повёл его коридорами притихшей редакции, крепче впиваясь в локоть, когда шумливый фотограф пытался вырваться.       — Пожалуйста, Сяо Чжань. Мы обо всём поговорим, но не при свидетелях, — с твёрдой мольбой в голосе проговорил первый зам. — Ты уже и так звезда всего журнала.       Сяо Чжань запыхтел, но трепыхаться перестал.       — Я всё равно это так не оставлю, — сказал он уже в кабинете, по-прежнему сердито, но уже сбавив обороты.       В кабинетах начальников он всегда становился безропотным и безголосым, потому что там давило абсолютно всё: мебель тёмного дерева, стойкий запах дорогих духов и табака, тихо поскрипывающие от ветра оконные панели. Мир богатых и власть имущих, куда Сяо Чжаню никогда не будет входа. Один раз он уже макнулся туда… задницей. Больше не хотелось.       — Ты кричал про суд. И кого ты собрался засудить? Ты проиграешь, даже не начав дело, — Цзян Юйлун лишь слегка надавил на плечо, и бедолага рухнул в кресло.       — Но нельзя же так с людьми поступать, господин Цзян! — воскликнул Сяо Чжань. Его почти накрыло отчаянием, но он ещё сражался с волнами, изо всех сил гребя к берегу. — В журналистской среде без сплетен и слухов не обойтись, вы сами знаете. Но меня подставили, уволили по указке Ван Ибо. Я хочу разобраться! Снова пойду к боссу…       — Сяо Чжань, поверь, тебе не нужна лишняя шумиха вокруг своего имени, — мотнул головой Юйлун, присаживаясь в соседнее кресло. Почти как равный. — Ты уже по полной хлебнул дерьма, разве мало? Тебя восстановили, вот и работай, пока позволяют. Семья Ван тебе не по зубам. Никому не по зубам! У них связи в партии, одного звонка будет достаточно, чтобы про наш журнал забыли навсегда.       По спине и ногам проскакали досадливые мурашки. Да, это имело значение, но что теперь? Им можно бесчинствовать как угодно и оставаться безнаказанными?       — Сейчас поздно восстанавливать справедливость, просто смирись. И пожалуйста, на будущее, веди себя осторожно с влиятельными людьми. Я не знаю, чем ты разозлил господина Ван Яо, но престиж журнала сильно пошатнулся…       — Ван Яо?       От удивления Сяо Чжань перебил Цзян Юйлуна, уставился на него и захлопал ресницами. Причём здесь Ван Яо, с которым он за весь приём и словом не обмолвился, а фотографировал только издалека? Это его сын постоянно крутился рядом.       — Собственно, какая разница. Они же одна семья, — пожал плечами Цзян Юйлун.       — Разница есть, — внезапно твёрдым голосом проговорил Сяо Чжань.       Внутри всё затрепетало, как желе, а мурашки волной стекли по ногам. Он не мог объяснить, но разница, и правда, была критична.       — Пожалуйста, господин Цзян, я устал от недомолвок, расскажите всё, раз начали, — взмолился он. — Обещаю, не буду поступать необдуманно, но… Мне, правда, нужно знать. Это глава корпорации «Wang Group» приказал меня уволить?       Цзян Юйлун внимательно посмотрел ему в глаза, словно считывая ответственность, и вздохнул.       — Да, Ван Яо поставил нам ультиматум. Приказал, чтобы на следующий день тебя уже не было в редакции. Причём, с такой славой, чтобы в журналистскую среду тебе путь был заказан. Извини, мы ничего не могли сделать, он угрожал прикрыть журнал. Множество людей осталось бы без работы. Не спрашивай, кто заменил фотографии, я не скажу. Мы все — просто исполнители.       Сяо Чжань сглотнул. Ему уже было плевать, кто из админов выполнил приказ. Гораздо важнее было узнать…       — А восстановить меня велел Ван Ибо?       Сяо Чжань не понимал, каким боком здесь замешан Ван Яо, но разобраться можно и потом. Когда сердце перестанет сокрушать грудную клетку, а истина наконец-то упадёт тяжёлой монетой в копилку знаний.       — Да, он лично позвонил боссу, после того, как подчистил все упоминания о тебе в сети, — ответил Цзян Юйлун. — Наверное, они с отцом решили разногласия насчёт тебя. Пойми, если Ван Ибо ещё раз попросит прислать на банкет именно тебя, мы не сможем отказать. Просто прими это и прикуси свой острый язык.       Сердце Сяо Чжаня покатилось звонким камнем с горы. Да, он уже знал, что это Ван Ибо велел прислать его на тот вечер, что он подстроил интервью, но всё равно разволновался. Стоило шевельнуться, бедные позвонки откликнулись флёром боли, а в животе разлился влажный жар от бешеных воспоминаний.       После пришёл стыд. Душный, нестерпимый. Цзян Юйлуну не было смысла лгать, но почему Ван Ибо молчал, почему не отпирался от обвинений? И Сяо Чжань тут же понял, почему. Распалённый и злой, он не поверил бы ни единому слову.       Он врезал Ван Ибо по лицу! Если уж кого и надо судить, так это его. «Одного звонка будет достаточно…» Но почему-то он был уверен, что Ван Ибо не станет уничтожать его. Ведь, напротив, он помог ему. Вопреки воле родителя.       Цзян Юйлун считал, что Ван Ибо действовал сообща с отцом, Сяо Чжань был уверен в обратном. Он не понимал, чем не угодил Ван Яо, но полагал, что серьёзного повода тому и не требовалось, сгодился бы любой косой взгляд.       Зато Сяо Чжань слишком хорошо помнил ледяной ветер между отцом и сыном на вечере и сквозящую тоску в глазах Ибо, когда покидал отель. Телефон он вполне мог разбить после разговора с Ван Яо… А те неосторожно произнесённые Сяо Чжанем, ранящие в самое сердце, слова Ибо вполне мог слышать из уст отца.       Почувствовав, что краснеет, Сяо Чжань опустил голову.       — Я услышал и всё понял. Простите за балаган. Я извинюсь перед ребятами. Можно идти?       Круг причастных лиц оказался ещё шире, чем он предполагал. Против него сплели целый заговор. Он не представлял, как теперь работать среди этих людей. Но деваться было некуда. Гордость отправится в известное, так часто поминаемое в последнее время, место.       Извиниться не помешало бы и перед Ван Ибо в том числе, но, как только Сяо Чжань вышел за дверь, желание погасло. Всё семейство Ван стояло ему поперёк горла.       Он больше не хотел ни с кем из них видеться.              * * *              Но пару следующих дней чаши весов, на которые он бережно уложил симпатию к Ван Ибо и неприязнь соответственно, то и дело перевешивали одна другую. Аргументы «за» и «против» беспрестанно всплывали в голове.       Ван Ибо помог ему. Бескорыстно или нет, в тот момент не имело значения. Мама жива благодаря ему. К тому же Ван Ибо не было в Пекине, когда всё началось. Значило ли это, что он действительно не причастен, или всё подстроено?       Откуда Сяо Чжаню знать, что Ван Ибо действительно начал войну с отцом ради него? В туалете он мог ругаться с каким-нибудь поставщиком. Единственное, что говорило в его защиту, — полный боли взгляд одинокого человека. И Ван Ибо с чего-то решил, что Сяо Чжань сможет заполнить эту пустоту.       Но это всё домыслы. По сути, Сяо Чжань не знал о нём ничего. Все их короткие разговоры заканчивались одинаково. Ван Ибо не скрывал, что его интересовал только секс. Мысли метались, как белки в колесе, и ни к чему не приводили.       Угораздило же вляпаться!       Сегодня перед уходом Чжао Вэнь раздавала задания. Сяо Чжань каждый раз поджимался, получая распределение. Опасался увидеть знакомое имя в списке гостей мероприятия. И каждый раз непонятно чему огорчался.       Потому что надеялся разрешить тягостную ситуацию, а вовсе не потому, что хотел увидеть Ван Ибо. А может, и хотел. Но только, чтобы оценить масштабы трагедии. Он ведь от души саданул, рука перестала болеть только вчера. Наверное, его выходка стоила корпорации крупных потерь. Пришлось менять расписание господина Вана, переносить съёмки и сделки, раз Сяо Чжань нанёс ущерб его основному экономическому активу.       Распрощавшись с коллегами, он поехал в больницу. Выбежав из здания редакции, нырнул в первое попавшееся такси. Доктор сегодня обещал сообщить хорошие новости, не хотелось трястись в метро.       Мама встретила его сияющей улыбкой и здоровым цветом лица. Выписку назначили на завтра. Она окончательно поправилась.       Сяо Чжань рассыпался в благодарностях медперсоналу и чуть не расплакался от счастья. Мама по обыкновению педантично расспросила обо всем. Он без утайки рассказал, что на работе чувствует себя неуютно, а Ян Цзы давно не заходила, потому что он с ней расстался. Но переживать тут не о чем, он найдёт кого-нибудь получше.       Сердце ёкнуло в очередной раз. Нет, он не скучает.       Побыв ещё немного с мамой, Сяо Чжань попрощался с персоналом, договорился, во сколько завтра приходить и вышел из медицинского центра. Спустился по ступеням, размышляя, как побыстрее добраться до дома, когда поблизости хлопнула дверца машины, и кто-то окликнул его по имени.       Вернее, не кто-то. Этот голос он узнал бы из сотен с похожим тембром.       Всё верно, к нему быстрым шагом приближался Ван Ибо. В чёрном плаще поверх костюма, солнезащитных очках и перчатках. Ствола с глушителем не хватало.       В голове мелькнуло немедленное и логичное: вот и наказание. Сяо Чжань быстро огляделся, ища пути отступления. Поблизости никого не было, но не станет же Ван Ибо скандалить средь бела дня у дверей больницы?       Видимо, ощутив его подспудное желание сбежать, Ван Ибо остановился в нескольких шагах.       — Сяо Чжань, не уходи. Я просто хочу поговорить.       — Поговорить? А ты умеешь? — подобрался Сяо Чжань.       Ван Ибо медленно снял очки, стащил перчатки. Припухлость с губы почти спала и с первого взгляда было незаметно, что его лицо пережило сокрушительную встречу с чьим-то кулаком. Стилисты хорошо поработали. Надо было бить сильнее!       — Что так смотришь? Нравится? — усмехнулся Ван Ибо. — Извини, поцеловать не смогу, испорчу макияж, а у меня ещё дела.       — Мне насрать! Ты заслужил, — фыркнул Сяо Чжань, стараясь не обращать внимания на то, как кольнуло в груди при слове «поцеловать». — Почему ты здесь? Следишь за мной?       — На самом деле я хотел перехватить тебя у редакции, но ты так быстро прыгнул в такси, что пришлось ехать за тобой.       — И ты ждал всё время, пока я был у мамы? — усмехнулся Сяо Чжань. — Надо же какая честь! Каждый час такого влиятельного господина стоит дорого. Предъявишь счёт? Отработать в постели или сейчас? Может, ты ещё и на извинения рассчитываешь? Я не собираюсь…       — Зато я собираюсь, — перебил его Ван Ибо.       — Чего? — Сяо Чжань замер.       — Ты врезал мне за дело. Если зудит, можешь ещё… Но я рассчитываю на мир. Я хотел поговорить после интервью, но ты атаковал меня странными вопросами. Я не сразу понял, что обидел тебя своим поведением. Просто я привык, что всегда прав, и когда появился небезразличный для меня человек, оказалось, его мнение тоже нужно учитывать. В общем, извини. Не хотел пугать тебя своим напором.       Всю эту короткую проникновенную речь он кусал пухлые губы, а Сяо Чжань, как последний кретин, залипал на то, как мягко они сминаются, как алеют под жёсткими укусами, и неистово жалел, что не его зубы продавливают их, не его язык оставляет влажный след.       Замечтавшись, он очнулся, когда заметил, что Ибо напряжённо в него вглядывается. Сяо Чжань обматерил себя мысленно и перемотал плёнку. Что он там говорил? Извинился? Назвал его «небезразличным человеком»? Немыслимо.       Минуту назад он кипел, а сейчас не осталось и крупицы злости. Хватило извинений и пары честных фраз, чтобы погасить вулкан.       Ван Ибо вмешался в его жизнь крепче, чем он думал, влился горячим ключом, и стало ясно, как день: истинные воды его жизни больше никогда не станут прежними. Никогда не остынут.       — Сяо Чжань? Ничего не скажешь?       Само собой, покорно ждать ответа Ван Ибо не собирался.       — Я… принимаю твои извинения, — проговорил Сяо Чжань. — Если ты говоришь искренне.       — Я понимаю, ты имеешь право не верить. У нас с тобой с самого начала не заладилось. Но ты же дашь мне шанс всё исправить?       Он снова пожевал губу, и Сяо Чжань почему-то подумал, что дай ему волю, Ван Ибо изгрыз бы ногти, словно нервничающий на свидании мальчишка. На довольно странном и спонтанном свидании под окнами больницы, откуда завтра выписывалась мама Сяо Чжаня.       Вдруг стало необъяснимо уютно стоять с Ван Ибо вот так, под деревьями, вдали от всех, и просто разговаривать. Хотя, признаться, Ван Ибо, который уже пять минут находился рядом и до сих пор не наложил на него руки, сильно ломал картину мира.       — Ты уже исправил. Восстановил меня в журнал. После того, как твой отец… — Сяо Чжань кашлянул, когда взгляд Ван Ибо полыхнул неясной злобой. — В общем, ты тоже извини, что полез с кулаками, не до конца разобравшись. Я думал, это ты велел уволить меня, а ты не виноват.       — Как это нет? Ещё как виноват, — невесело усмехнулся Ван Ибо, и Сяо Чжань похолодел. Неужели его снова дезинформировали? — Ты не думал, почему мой отец решил тебя уничтожить?       Сяо Чжань задумчиво покусал губу. Мысли были. Абсурдные. Чтобы оградить драгоценного сына и наследника от пагубного влияния прихлебателя. Вернее, уберечь банковские счета. Но высказывать предположение вслух не стал, боясь расстроить Ван Ибо. Поэтому просто помотал головой.       — Ты стал его мишенью, потому что я на тебя запал. А меня, чтобы не мешал, отослал в Штаты, — скривился Ван Ибо.       — Но ты не должен отвечать за действия отца, — пролепетал Сяо Чжань, изо всех сил стараясь не думать про злосчастное «я на тебя запал».        — Факта, что ты пострадал из-за моей неосторожности, это не отменяет. Но когда я увидел твою улыбку, меня как сорвало. Такой красивый и милый, я подумал, ты не против познакомиться поближе, раз первый подошёл. Но ты отказал, чем сильнее разжёг мой интерес. Как я на тебя дрочил…       Сяо Чжань хотел возмутиться, но слова увязли в горле, когда он увидел взгляд Ван Ибо. Тёмный, туманный, насыщенный пряным, тягучим желанием. Он уже знал этот взгляд. Ибо всегда так смотрел перед тем, как наброситься. Неужели, он и сейчас это сделает?       — Извини, становлюсь озабоченным кретином рядом с тобой, — усмехнулся Ибо и мотнул головой, прогоняя наваждение. Когда он поднял голову, желание во взгляде превратилось во что-то тёплое и обволакивающее. — Хочу раз и навсегда прояснить одну вещь. Я хочу тебя не только в постель. Я хочу тебя в свою жизнь. Всего целиком.       Мурашки стекли с Сяо Чжаня бурным водопадом. И второй волной от плеч до лодыжек. Он раскрыл рот и растерянно заморгал.       «Хочу тебя в свою жизнь».       Звучало ёмко и сильно. Не просто секс на ночь, не загул на неделю, а… отношения? Ван Ибо намекнул, что хочет с ним встречаться? Или это очередная уловка?       Но если да, то чересчур удачная, — сердце, вопреки законам анатомии, совершило кульбит и неистово забилось в горле, не давая и слова сказать.       — Ибо, но ты же… ничего обо мне не знаешь. А я не знаю о тебе.       — Спрашивай, — быстро отозвался Ван Ибо. — Что угодно расскажу. Где я работаю, ты знаешь. У меня пятьдесят человек в подчинении. Годовой доход триста шестьдесят тысяч юаней, три машины. Своей квартиры нет, потому что отец создаёт видимость крепкой и здоровой семьи. Сумма на счетах в разных банках, включая зарубежный, превышает…       — Стоп-стоп! — остановил его Сяо Чжань, силясь не засмеяться. — Ты при каждом знакомстве всю подноготную вываливаешь?       — Нет, только тебе, — Ван Ибо стрельнул глазами в сторону, а Сяо Чжань с удивлением на него посмотрел. Сегодня он совсем не узнавал этого выскочку. Оказывается, он умел нормально общаться и даже смущаться. Эта его неловкая неопытность казалась такой милой.       Но момент слабости прошёл быстро. Ван Ибо встряхнул волосами и расправил плечи.       — Я не знаю, как работает то, о чём ты говоришь. Я уже сказал, чего хочу, что ещё нужно? Возможно, мы не сможем встречаться открыто, но не волнуйся за безопасность, я всё устрою. Когда ты будешь моим, тебе не придётся ни о чём беспокоиться…       — Ван Ибо! — резко оборвал его Сяо Чжань. — Как так можно? Ты говоришь так, будто я уже согласился!       — Что опять не так? — казалось, искренне удивился Ван Ибо.       — Да ты… снова всё решил за меня! Я поверил, что ты серьёзно, что действительно задумался о моём мнении. А ты давишь и ставишь условия! Ничего не изменилось, ты по-прежнему хочешь, чтобы всё было исключительно по-твоему!       Ван Ибо нахмурился, помолчал, взглянул исподлобья.       — Но ты же ничего не предложил.       — Небеса! Ты невозможный! — вспыхнул Сяо Чжань.       — Допустим. Но я ведь всё равно тебе нравлюсь, — ухмыльнулся Ван Ибо. — Не пойму, что тебя останавливает? Всё же просто. Но если тебе нужно время подумать…       Сяо Чжань задохнулся от возмущения. Потому что не нашёл аргументов против. Потому, что Ван Ибо подступил, и его рука так хорошо и правильно обернулась вокруг его кисти. Большая и красивая, она бережно удержала, согревая озябшие пальцы.       Слишком правильно. Слишком крепко.       — Мне… Я… Пусти! — Сяо Чжань выдернул руку и зашагал прочь, изо всех сил подавляя желание обернуться и проверить, пошёл за ним Ван Ибо или остался.       Пальцы жгло от прикосновения. Хотелось забиться в угол и, как в детстве, сомкнуть огромный шумный мир до размера собственных коленей.       Он не понимал, что с ним происходит. Или напротив, понимал очень хорошо.              * * *              «Если тебе нужно подумать…»       Даже если нет, то Сяо Чжань всё равно теперь дни и ночи напролёт только этим и занимался.       Слова Ван Ибо не шли из головы. Если допустить, что он на полном серьёзе предложил встречаться, то что это будут за отношения? Втайне от всех, само собой. Придётся просчитывать каждый шаг, жить с оглядкой. И ради чего?       Они слишком разные. У Ван Ибо — статус, суровый отец, наследство, руководящая должность, компания, обязательства на обязательствах. Всё это топило робкую надежду Сяо Чжаня на совместное счастье. На совместное что? Нет, он точно двинулся.       Одно уверенное «хочу тебя в свою жизнь» могло бы перекрыть всё. Не будь Ван Ибо таким самоуверенным и невыносимым!       А потом рутина отвлекла от губительных мыслей. Изо дня в день Сяо Чжань получал кучу заданий, снимал людей, объекты, репортажи, клепал макеты. И ежедневно просматривал лист распределения на предстоящие мероприятия.       Как же он удивился, когда обнаружил, что прошла неделя, а его не отправили никуда, где он мог бы наткнуться на свою беду, хотя тот пару раз упоминался в заявленных гостях. Собственно, все эти вечера были мелкими, и Ван Ибо появлялся там постольку-поскольку, не о чем было переживать. Как и нечему радоваться.       Нужно было дождаться крупного мероприятия и посмотреть, какие указания даст Ван Ибо, продолжит ли душить или ослабит хватку. Собственно, на последнее Сяо Чжань не очень рассчитывал, и это помогало держаться за последнюю ниточку самоуважения.       Его ожидания вознаградились буквально через пару дней. Кажется, даже глухой услышал про грядущий фуршет, устраиваемый корпорацией «Wang Group». Сверившись с текущим расписанием, Сяо Чжань обнаружил, что вся неделя у него забита под завязку. Любопытства ради, не иначе, он принялся мысленно кроить график, чтобы втиснуть туда фуршет, а после плюнул. Ван Ибо точно не упустит шанс, проявит свою натуру, вытащив его за шкирку. Нечего облегчать начальству задачу. Захотят отправить его — пусть сами выкручиваются и решают, что убрать.       Наконец, каблуки Чжао Вэнь застучали с утренней «летучки». Сяо Чжань выпрямился и принялся ждать. Он слышал её приближающийся голос, раздающий задания, и ощущал странный трепет, похожий на предвкушение. Дурак, ну, какой же он дурак!       — Лю Цзиньпинь, с тебя репортаж по новой выставке в Национальном музее. Работаешь в паре с Бай Линь. Статья в пятьсот слов. Ван Люшен — идёшь на фестиваль искусств. Хуан Кайчен, а ты работаешь на фуршете «Wang Group».       Сяо Чжань похолодел. Он был уверен процентов на девяносто, что не отвертится. И вдруг… Почему не он? Разве Ван Ибо… не соскучился?       Сяо Чжань закусил губу, надеясь, что выглядит не обиженным, а хотя бы озадаченным.       — Я же говорил, со временем забудет и отстанет, — шепнул Цзыхань. Как уважающий себя друг он следил за животрепещущей темой из первых рядов.       Забудет и отстанет? Никогда в жизни. Насколько Сяо Чжань успел убедиться, у Ван Ибо не тот характер, он скорее танком разнесёт здание редакции, чем отступится.       Тогда, в чём дело?       Сяо Чжань криво улыбнулся другу и откатил кресло назад. От волнения не рассчитал и врезался в стол. Сумка дрогнула и опрокинулась, а, так как закрыть её он забыл, то высыпала своё немногочисленное содержимое на пол.       — Вот дьявол! — в сердцах выругался Сяо Чжань, присаживаясь рядом и остервенело забрасывая вещи обратно. Пока пальцы не загребли…       Сердце замолотило. Это же та карточка! Которую он хотел выбросить, да так и протаскал с собой. Карта от номера, где прошло первое свидание с Ван Ибо. И где может пройти ещё не одно. В их номере, отделанном в любимых Сяо Чжанем красных тонах.       Вот только, похоже, он больше не нужен Ван Ибо. Неужели так быстро сдался? Даже обидно.       Внезапно Сяо Чжань застыл, пронзённый осознанием. Ну конечно! Он же сам упрекнул Ван Ибо в том, что тот давит, делает всё по-своему, вздохнуть без своего ведома не даёт. По телу снова прошли мурашки. Это, конечно, тотальная глупость, но, похоже, без такого «давления» Сяо Чжаню было жутко некомфортно.       Выходит, Ван Ибо устраивал его любым, даже таким своенравным и требовательным? Таким невыносимым гордецом?       Тем более, что он всё-таки не тиран и, как и обещал, дал ему пространство и время. Подумать, подышать, поскучать… Решить для себя всё раз и навсегда. Выбрать и предложить что-то самому. Взять ответственность за свои желания.       У Сяо Чжаня закололо кончики пальцев. Он крепко зажал отельную карточку в руке.       — А вот и мои самые любимые… лентяи, — Чжао Вэнь остановилась в проходе. — Потому что вам несказанно повезло. Мне нечего добавить к уже имеющемуся. Цзыхань, Сяо Чжань, завершайте текущие проекты. Жду результат.       — Вэнь-цзе, — Сяо Чжань распрямился так резко, что старший редактор испуганно вздрогнула. — Мы же обычно заявляем двоих фотографов на значимые мероприятия. Кто запасной на фуршет «Wang Group»?       — Э-э-э, ты, конечно. Но босс не стал… — растерянно проговорила Чжао Вэнь, сбитая с толку его решительным тоном.       — Прекрасно, — выдохнул Сяо Чжань с облегчением. — Я хочу поехать! Знаю, у меня куча заданий, но я всё исполню в срок, обещаю. Ради всего святого, отправьте меня!       Старший редактор часто заморгала, а Лян Цзыхань посмотрел на него как на полоумного. Плевать. Даже если Сяо Чжань просто явится на фуршет, это уже станет ответом.       Ему нечего предложить, кроме себя и своей скучной жизни.       Но он определённо хочет добавить в неё один крайне весомый элемент.              * * *              Блеск, помпезность, тихие разговоры и громкие речи. Этот фуршет мало чем отличался от предыдущих. И вместе с тем, выделялся на их фоне.       Сяо Чжань ещё никогда прежде не был так взбудоражен перед съёмкой, никогда так тщательно не готовился. Ведь, помимо работы, он собирался решить личный вопрос.       Огромные люстры проливали мягкий свет, прогрессивная отделка банкетного зала выглядела стильно. Гости пили шампанское, общались и ждали торжественного начала. Всему этому дешёвому лоску не хватало чего-то настоящего и живого. Чего-то страстного и искреннего. От чего замирало сердце, а кончики пальцев дрожали от восторга и возбуждения.       Ван Ибо вошёл быстрым шагом, сдержанно улыбаясь и кивая встречающим. Одну руку поднял в приветственном жесте, второй придержал полы белоснежного пиджака.       Сяо Чжань чуть не задохнулся, когда его увидел. Он тоже понял. Ибо оделся так ради него.       Сяо Чжань решительным шагом пробрался ближе, чтобы Ибо его заметил, но мог этого и не делать. Ещё на подступах к сцене он ощутил тепло. Лазурные ласковые волны, прогретые палящим полуденным солнцем, омыли тело. Под таким взглядом Сяо Чжань ощущал себя распалённым и возбуждённым на белом песке под пальмами безлюдного пляжа. Где им двоим можно было творить что угодно. Например, заняться жарким сексом.       Похоже, Сяо Чжань каким-то образом транслировал мысли прямиком Ван Ибо в голову, потому что тот усмехнулся и опустил взгляд, давая Сяо Чжаню насладиться коротким мигом смущения и торжества.       Ван Ибо произнёс короткую речь, суть которой Сяо Чжань не уловил — он беспрестанно фотографировал его. Как и в прошлые разы, только теперь совершенно с другими чувствами. С удовольствием и любованием. Хорошо, что он поснимал банкет заранее. Теперь он не был уверен, что сможет фотографировать кого-то другого.       Но он честно попытался, даже прошёлся по залу, когда Ван Ибо закончил речь, но потом вернулся и затесался поблизости, наблюдая, как тот беседует с крупными инвесторами и их семьями: мужчинами в дорогих костюмах, их жёнами в шикарных вечерних платьях и дочерьми, готовыми выпрыгнуть из трусов по одному лишь щелчку пальцев наследника корпорации. Как они все раздражали Сяо Чжаня!       Ван Ибо возвышался над ними ростом и положением. Выглядел юно и свежо, совсем мальчишкой, но превосходство и величие придавали маленькому личику строгое, даже высокомерное выражение. Ибо говорил с ними с ледяной усмешкой на красивых губах, так соблазнительно тронутых блеском, что Сяо Чжаню захотелось слизать его прямо сейчас, при всех.       Все эти люди смотрели в рот Ван Ибо, жадно ловили каждое слово и отчаянно поддакивали. Как, наверное, это утомляло. Он смотрел на них скучающим отстранённым взглядом. Совсем не так, как на Сяо Чжаня. Не с равнодушной вежливостью, не с брезгливой холодностью, а по-особому… От этого взгляда пекло лицо, а дыхание напоминало драконий жар. Ещё ни с одного приёма Сяо Чжаню так не терпелось сбежать. Желательно прямо сейчас и с Ван Ибо. Он был уверен, что его ответ ясен. Однако, как он успел убедиться по последним событиям, сказать лучше было ртом. Как дать знать, где они встретятся? Сделать как он? Написать на визитке и подложить в карман? Но все эти прихлебатели окружили Ибо, как Великая Китайская стена, не пробиться.       Но когда Ибо безучастно улыбнулся на очередную реплику, зябко стало даже Сяо Чжаню. Он больше ни минуты не мог на это смотреть и понял: нужно вытаскивать Ибо.       Сяо Чжаню стало совершенно и бесповоротно плевать на всё. Он закрыл крышечку камеры, подхватил бокал с подноса и сделал маленький глоток. Для храбрости.       А потом пошёл вперёд.       Само собой, Ван Ибо заметил его продвижение, но не сбился, не осёкся и ничем не выдал интереса. Но, как и предполагал Сяо Чжань, в его глазах мелькнул огонёк, крохотная искра, моментально разгоревшаяся в пожар. О, Сяо Чжань прежде горел в нём и прекрасно знал, каким бесконтрольным бывает процесс!       И сейчас он мечтал вновь почувствовать языки бушующего пламени на коже.       Он просачивался между гостями, подбираясь ближе. Не остановился даже, когда в плечо впилась сильная рука одного из телохранителей. Сяо Чжань даже не повернулся, по-прежнему буравя взглядом господина Вана.       Тот едва заметно качнул головой, и Сяо Чжаня отпустили. Как нож масло он прорезал толпу, едва не зацепился за внушительный бюст барышни, подобравшейся слишком близко к его Ван Ибо.       — Извините, срочная информация, — притворным голосом расшаркался он с именитыми гостями, подошёл вплотную и взял Ибо за локоть.       Тот крепче стиснул ножку бокала. Его губы беззвучно шевельнулись. Определить, что они шепнули было невозможно, но Сяо Чжань был уверен, что его имя.       — Наш номер. Сегодня. Сейчас, — произнёс он на ухо, намеренно коснувшись губами белой гладкой мочки.       Никто не заметил этого лёгкого касания, а почувствовал только Ван Ибо. Он не ответил, даже головы не повернул, приняв информацию с ледяным спокойствием. Но его уши покраснели. Сяо Чжань чуть крепче сжал его локоть и, еле сдерживая улыбки, ушёл в противоположную сторону.       Конечно, смыться с фуршета немедленно он не смог. Пришлось ещё минут сорок покрутиться, завершая рабочий день. Но как только уехал Ван Ибо, вечер утратил искру жизни. Ощущая, как тут всё сдувается, Сяо Чжань собрался и покатил в отель «Чёрная роза».       Навстречу своей судьбе.