Небо без солнца.

      Каждую ночь Бакуго видит один и тот же сон. А если и не его, то другие его вариации. Кацуки терпеть не может видеть безоблачное небо над головой, но всё ждёт ночи.       В том сне он остаётся наедине со своей ошибкой давнего дня. Там слишком лежит новая плитка, без потресков и надломов. Чистая-чистая, без грязи. Почти можно увидеть собственное отражение, если бы они были в реальном мире. Тут светило не солнце, все само по себе светилось, оттого и теней под ними не было. Кацуки понадобилось несколько недель, чтобы догадаться. Хотя в первый раз он даже не обратил внимания.       Ветра здесь нет, никогда не было, даже слабенького. На Бакуго надета форма UA, одна рука в кармане, а вторая держит его за руку. Бакуго не сам это делает, так начинается его сон. И у него есть выбор: отпустить и дать спрыгнуть или не отпускать и наблюдать, как Изуку падает по своей же глупости.       Бесполезный, на самом деле, выбор. Не то, что бы очень хотелось выбирать один из вариантов.       В этот раз все также: крыша, небо и этот неугомонный дух придурка, преследующий его который месяц. Бакуго смотрит в глаза парню напротив и они оба молчат первые несколько секунд, не двигаясь. Бакуго неуверенно разжимает руку, по пальцу, будто не знает, что Изуку останется стоять на месте. Парень на краю светлеет и начинает улыбаться. Он убирает руку за спину и перекатывается с пятки на носок красных ботинок. Он ждёт. — Что ты хочешь мне сказать, Каччан? — Мягко торопит Изуку, и делает шаг назад. Его пятки опасно свисают с края крыши и он расправляет руки, держит равновесие, дабы не упасть раньше времени.       Бакуго хватает его за запястье и тянет на себя, пока Изуку случайно не полетит вниз головой. Было уже, проходили. Но Изуку остаётся на месте, не сделав ни шагу от края. Просто наклоняется корпусом к лицу Кацуки.       Бакуго неслышно ворчит и смотрит на плитку здания школы, отвернув голову от Изуку. После нескольких секунд, он поворачивается и отпускает чужую руку, ещё с секунду молчит, глядя Изуку в глаза. — Лети, — Безразличным голосом говорит он, и привычно засовывает руки глубоко в карманы. Изуку выравнивается и смотрит на Бакуго в ответ. Вопросительно, точно не понял и боится переспрашивать. Кацуки негромко рычит на такое и объясняет: — Лети, Деку! Лети с крыши словно грёбанная птица!       Держать себя в руках и не скинуть Изуку с крыши самостоятельно –сложно. Бакуго, наверное, не сдержался бы, если Изуку затупил и в этот раз. Но Изуку лишь заводит руки за спину. Он, с лицом самого счастливого человека и прищуренными от улыбки глазами, гордо говорит «Да!».       Изуку разводит вытянутые руки в стороны и отклоняется назад. Бакуго, стоявший в этот раз слишком близко к падающему Изуку, впервые чувствует порыв ветра на своей коже.        Кацуки как в прострации подходит к краю крыши, где стоял Изуку и протягивает руку в туман, который у них вместо далёкой земли. Кацуки чувствует, что не справляется с эмоциями, жгущие глаза и горло, и с размашистого удара бьёт бетонный выступ, на котором сидит.       Он открывает глаза уже в темноте. Проблем с остатками сна не возникает: чистые воспоминания уже прогнали его. Бакуго садится на кровати, сгорбившись в спине. Киришима уже ждёт его у входа в комнату.

***

      Каждую ночь, Бакуго видит один и тот же сон. В нем он каждый раз сталкивается с мальчиком, которого всем силами пытался забыть последний год и которого убил своими руками. После этого сна у него в жизни ничего не меняется. После этой ночи Бакуго, так же как и до, пугает своих одноклассников в общежитии громкими криками, просыпаясь от подобных снов по ночам. Но, возможно, в следующий раз он попробует сделает что-то новое. Каждую ночь видеть лицо Изуку безумно утомляет.