Мгновения

Поттер провел взглядом по татуировке и переместился на человека, открывшего ему дверь. Малфой. Мать вашу! Малфой! Стоит и удивлённо смотрит на стучавшего, брови изогнуты, серые глаза внимательно вглядываются в гостя. Он изменился, стал выше, плечи шире, но фигура сохранила изящность и лёгкость. На нем армейские магловские ботинки, черные джинсы и белая рубашка с закатанными рукавами. На пальцах привычный фамильный перстень и непривычный — жёлтого цвета с пчелой на печатке, какая-то квиддичная команда, но сейчас Поттер не может вспомнить названия. Взгляд задерживается на руках. Точнее на открытой их части, покрытой яркими рисунками, на правой что-то в зеленоватой чешуе и с большим жёлтым глазом, кажется дракон. На левой павлиньи белые перья… Черт, как предсказуемо! Взгляд Гарри скользнул за плечо открывшего, встретившись с удивлённым взглядом черных глаз. Он ухмыльнулся, шуточно поклонился и поставил корзинку на крыльцо, развернулся уйти, но вдруг изящно повернул туловище в пол оборота: — Я тут в доставке подрабатываю, это вам, хотя… подождите, — он присел, подхватывая бутылку шампанского, — забыл свою оплату, — сверкнув улыбкой в дверной проход он сделал шаг назад и аппарировал. Приземлившись на квиддичное поле Соколов, Гарри Поттер призвал свою метлу и биту, подставил лицо морозному февральскому ветру. Это была приятная свежесть. Заколдовав мишени и мячи, он взмыл в небо и начал отбивать волшебные подачи. Проведя за этим занятием от силы минут десять он спикировал вниз, земля стремительно приближалась, но из пике парень выходить не стремился, только когда от травы его отделяло два метра выровнял метлу и спрыгнул вниз. Сердце громко стучало захотелось закричать, и он не стал отказывать себе в удовольствии. Он не любил, нет ещё не успел, но эта сильная привязанность, какая-то зависимость заставляла его сердце сжиматься, а голосовые связки напрягать в отчаянном крике. Схватив бутылку шампанского, он торжественно сорвал пробку и начал пить из горла. За спиной послышались аплодисменты. Обернувшись, он впился взглядом в Малфоя, какого черта? Слишком много Малфоев, десять из десяти! Определенно День святого Валентина не его праздник. — Потти, ты унес мое шампанское! — Что? Да как ты смеешь? — Гарри Поттер сделал большой глоток из бутылки и с вызовом посмотрел на блондина. Тот в ответ усмехнулся, шагнул прямо к брюнету отбирая бутылку, ловко уворачиваясь от руки пытавшийся отобрать добычу обратно, сделал несколько глотков высоко задирая голову, обнажая открытое горло. Поттер залип на эту беззащитную шею, движения кадыка, встряхнув головой он вновь отобрал бутылку. — Вот как ты меня нашел? — Следилка… Невербальное. — Что? Когда? С чего? — Ты не скупишься на вопросы, — ухмыльнулся, бутылка вновь скользнула в руки, — когда ты пришел к Виктору, мне показалось странным и эта корзина. Знаешь, я не был два года в Англии, неужели ты так опустился, что стал курьером? Мне захотелось выяснить, ты явно что-то замышляешь! — Поттер расхохотался, — и знаешь, что не понятно? Что ты делаешь на стадионе Соколов? И крутое пике по пьяне? Серьезно? Тебя Венгерская Хвосторога вновь в задницу клюнула? — Ох какая тирада, какая экспрессия! — Ты слово новое выучил, а куда вкинуть не знал? Сколько терпел, Потти? — Я хочу татуировку: «Малфой, что-то замышляет»! — Что?! — Что? — Пойдем! — он хватает за руку Поттера, тот замирает в ответ от неожиданности, отворачивается, — ты чего? Боишься делать тату? — Нет, боюсь, что тогда это будет конец. Почему ты, Драко? Почему? В тату салоне их развернули и отправили трезветь. Они брели по ярко освещённым улицам ночного города, подтрунивая друг над другом, словно приятели. Словно им нечего делить, некого.