Книги, которые нас выбирают

– С ума сошёл? Я не назову свою дочь Дунькой, никогда в жизни! У тебя идеи одна другой лучше! Забыл, как хотел назвать собаку «Бездомный»? Да, ты подобрал вот это вот создание на улице. Но разве он в этот момент не перестал быть бездомным? Означенная собака, немаленькая, лохматая и совершенно непонятной породы, повела ухом, поднялась с пола. Влажным носом ткнулась в руку Артура. Тот потрепал пса по голове и перевёл взгляд на Аню: – А ты, видимо, не помнишь, как, будучи на самом дне, я решил называть себя Феликсом. Всё это работает от противного. – Нет, это помню, это как тот Макар, на которого все шишки валятся, хотя имя означает тоже «счастливчик». – Ну и вот. И вообще это моя собака, как хочу, так и называю. Да, Берлиоз? Аня фыркнула от смеха и тоже погладила пса: – Мы его вместе нашли, он и меня любит. Хотя в этой квартире он живёт подольше, чем я. …Восемь лет знакомы, три встречались, и вот уже год женаты. Как только Артур, согласно собственным обещаниям, нажил своё жильё. Аня деньгами почти не участвовала, где ей до известного журналиста! Отец с Меланьей помогли, но немного, тоже сами, чай, не олигархи. На свадьбе у них были только Монтанелли, все втроём, включая очень нарядную Марьянку – та была прямо шикарнее невесты. Сама Аня считала, что, поскольку это всё в некотором роде профанация, то можно быть не столько нарядной, сколько креативной. Ещё она после долгих сомнений решила, что деда с бабушкой поставит перед фактом: мол, вот Артур, и мы поженились. Это, конечно, угрожало здоровью стариков, но меньше, чем если бы у них с внучкой шла долгая позиционная война под лозунгом «гони его в три шеи, он для тебя староват и к тому же безбожник!». А так Нина Юрьевна только за сердце схватилась: – Анечка, неужели же ты беременна? На что Артур заверил, что никогда не поступил бы с Анитой так гнусно. И что о детях они начнут думать, только когда она получит диплом. Откуда уходить в декрет – уже было, но учёбу тоже никто не отменял. И сначала, почти перед свадьбой, у них завёлся друг, домашний любимец, и в итоге этого зверя звали через чёрточку – Берлиоз-Бездомный. Как шутила Меланья, «наслушанная» в своё время детской классикой, мол, и разумеется – обе половины у него были худшие. Аня с Артуром за свою собаку не всерьёз, но обижались. И так же в шутку боялись думать, что Меланья скажет, когда они заведут ребёнка. …Наконец это время настало. И даже уже УЗИ показало девочку. Вот тогда впервые и прозвучало всерьёз – Дуняша. Евдокия. – Красивое же имя, – отстаивал Артур свою позицию. – Старинное, мелодичное. – Вот именно что старинное, сейчас даже в деревнях так никого не называют! Только если сильно-сильно верующие, как моя бабуля, а ты таких не выносишь. И впридачу я не хочу, чтобы моему ребёнку вслед кричали «пустите Дуньку в Европу!», я про травлю знаю всё! Где ты вообще это взял, Риварес? – Да я когда-то давно уже попытался выяснить в Сети, почему меня узнают на улицах, причём редко когда скажут, что я похож на некоего известного артиста. Да, было сложно поверить, что моя история опубликована и там всё как было… Но ещё я тогда наткнулся на такое странное, что даже глаза протёр, – сейчас он возвёл их к потолку, восстанавливая в памяти цитату. – «Если Овод не умер, проклятый Махно предаст его таким пыткам, каких не выдержит даже взрослый человек, а ведь она еще девочка…». Нашёл эту книжку и прочёл. Так вот, в свою очередь, девочка Дуняша Недоля читала книжку про меня, притворялась на войне мальчишкой и взяла себе то же прозвище. – Вот я даже не знаю, что сказать. Ты, похоже, хочешь вырастить себе фанатку с колыбели. А я-то думала, у тебя первая мысль будет назвать нашу дочь в честь твоей мамы. – Такая мысль у меня и правда была, вот только мы в России. – Хоть в чём-то мы согласны, Глэдис Слепневой пришлось бы стать в быту Глашей. А это вообще имя для козы. Артур тихо засмеялся и вздохнул. Его на миг унесло в Альпы, где он гладил этих коз с длинной пуховой шерстью и пытался пить их молоко. Воспоминания о неприятном привкусе заставили встряхнуться и спросить: – Дорогая Анита, а у тебя вообще свои варианты есть? Аня, что называется, «зависла». – Блин, был бы мальчик, назвала бы в честь Арсения Ивановича. А так даже и не знаю. – Если я ещё совсем с ума не сошёл, имя «Арсения» тоже существует. Только эти ваши русские сокращения… – Сказал человек, которого на родине могли щелчком пальца превратить из Артура в Рино, как и меня из Анны в Нину. – Подкол засчитан, но выбирать что будем? На Маргариту сразу не соглашаюсь, прости, личное. – Припоминаю, ты рассказывал про ту девочку-инвалида, ещё когда мы по ту сторону курили на ограде. – Ну и понимаешь, что больше я это вспоминать не хочу, даже не извинишься уже. А в остальном ты у нас, Носова, не читающий человек. – Год как Слепнева. И знаешь, как ни назови – всяко она маленький Оводёнок и поселилась вот у меня под кожей, – Аня немножко нервно улыбнулась. Вообще её особо не колбасило, но иногда надо же немножко повыделываться за счёт своего положения. Она уже знала, как Артур среагирует – обнимет и даст прижаться. Хотя бы понимает, что ребёнок, конечно, общий, но материнская ноша тяжелей. Он так и сделал и спросил, подмигнув: – Ну, это же лучше, чем блоха под череп? – Да, это уж для работы оставь. …К этому разговору они вернулись только через несколько дней. – Анита, я бы тебе показал кино, которое оттолкнулось от той книжки, но там всё же есть страшные моменты… суть в том, что там Дуняша стала Ксанкой. Может, Оксана для тебя приемлемый вариант?