Let's play. You'll lose.

За два месяца в Стокгольме моя жизнь действительно очень изменилась. Я смогла снять уютную однокомнатную квартиру недалеко от работы, более менее изучила город, привыкла к новому ритму жизни. Казалось, всё прекрасно, у меня есть где жить, есть деньги на все мои прихоти, только вот мне до жути одиноко. После того случая, с Хайтани я не общалась вообще. В тот же вечер собрала вещи и сняла номер в отеле. Даже по рабочим вопросам он предпочитал общаться с кем угодно, но не со мной. Наверное, я могу понять его. Коконои периодически отправлял пьяные бессмысленные сообщения, заставляя невольно возвращаться мыслями к совместному времяпровождению, в особенно неудачные дни я отвечала ему. Очередной тяжёлый день, всё валится из рук с самого утра. Начиная с любимой разбитой кружки, заканчивая срачем с одним из коллег. Захожу домой, скидываю туфли в один угол, сумку в другой, свитер отправляется в корзину с грязным бельём. Устало опускаюсь на кровать и чешу переносицу. Хочется напиться в три пизды и будь, что будет. В голове здравый смысл и ощущение пустоты устраивают дебаты, вроде, завтра пятница, а значит, нужно на работу, с другой стороны, я же не собираюсь мир покорять, выпью и пойду спать. Мозговой штурм заканчивается ничем. Пишу сообщение на не записанный до сих пор номер Хаджиме: «Да или нет?» Ответ приходит моментально и просто убивает клишированной фразой: "Между да и нет всегда выбирай да, а не то пожалеешь". Что ж, так решили боги, а значит, настало время той заветной бутылочки виски. До сих пор не могу вспомнить, откуда она у меня, но чувствую, что получена не совсем легальным путём. Включаю первый попавшийся сериал и, наплевав на все правила распития, выливаю в высокий стакан сразу половину бутылки. Примерно так моя жизнь с девизом "начну заново и в правильном направлении" сменилась на неконтролируемый хаос. Нет, я исправно ходила на работу, выполняла идеально все свои обязанности, только вот каждый чёртов вечер я возвращалась в теперь не пустую квартиру к Коконои Хаджиме, в лучшем случае, напивалась до потери сознания, что было в худшем даже не хочется вспоминать, а с утра всё начиналось по новой. Пару раз я пыталась всё исправить, выходила на работу в выходные, наивно полагая, что это поможет, но всё было впустую. Я никогда не могла ему отказать, не могу и сейчас. Жизнь становится сплошной рутиной, из которой невозможно выбраться. Это пугает и угнетает, но все, даже самые малейшие попытки, обрубались на корню кем? Правильно, этим темноволосым ублюдком. Возможно, если бы наша связь приобрела ярлык с надписью "пара", всё было бы ещё хуже, но сейчас просто никак. Секс, работа, алкоголь. Мечта? Счастливая жизнь? Когда-то мне так и казалось. Но только сейчас я поняла, насколько же это всё печально. Нет, ущербно. Несчастный истерзанный карандаш по инерции улетает в стену, достаю из подставки следующий и, как ни в чём не бывало, продолжаю крутить между пальцев. Все документы разобраны, половина отправлена, половина вручена лично получателям. Можно было бы идти домой, но... Щелчок зажигалки, облако дыма, пепел падает в красивую стеклянную пепельницу. Кабинет окрашен ало-оранжевым светом заходящего солнца. Дверь бесшумно отворяется и в проёме показывается знакомая светловолосая макушка. Я так давно не видела Хайтани, что непроизвольно улыбнулась. Разрешаю войти, надеясь, что он не видел ничего. На стол падает очередная гора бумаг, в душе я искренне ликую, ибо не придётся просто так сидеть тут допоздна, хоть займу руки. Сразу же начинаю раскидывать документы по стопкам, но Риндо не уходит, а ждёт чего-то. Поднимаю на него вопросительный взгляд. — Вы хорошо спите? — Ну, да, а тебе зачем? — Яно-сан, не хотите выпить после работы? — на слове "выпить" у меня нервно дёргается глаз, но предложение не требует раздумий. — За Ваши деньги любой каприз, — утыкаюсь обратно в бумаги. Предложение отвратительное, учитывая то, что я сейчас процентов на 50 состою из алкоголя, но раз сам Хайтани Риндо пришёл сюда после двух месяцев игры в молчанку, значит есть что обсудить. Кому я тут пизжу? Я соскучилась по нему. Неожиданно ворвавшись в мою жизнь, он всё ещё не спешит её покидать. Парень кивает, сообщает, что зайдёт за мной позже и так же бесшумно удаляется. Брошенная в пепельницу сигарета безвозвратно стлела, достаю новую. Мысли разбегаются, какое-то странное предчувствие беспокоит. После получаса тщетных попыток вникнуть в напечатанный текст, откладываю в сторону очередной договор и расплываюсь по креслу. Бесполезно. Распускаю тугой хвост и массирую голову. Рука тянется к ящику, закрытому на ключ, где лежит пакетик с тонизирующим веществом, но в этот же момент раздается стук. Быстро собираю волосы и принимаю сидячее положение. Риндо входит с двумя большими пакетами и ставит их передо мной. — Хочется немного объяснений, Хайтани. — Мы поедем выпить, как я и говорил. Но Вам нужно надеть это и скрыть синяки под глазами, — парень по очереди указывает на пакеты. — Я подожду снаружи. Блять, вот оно, ну конечно. Не бывает никогда так просто ничего. Достаю чёрное облегающее платье с открытой спиной, в том же пакете обувная коробка с кричащим названием бренда. Тяжёлый выдох. Не менее тяжёлый вздох. Лучше бы отказалась... Выгляжу, если честно, как шлюха. Более того, мне ужасно некомфортно. С роду на таких высоченных каблуках не ходила, невозможность надеть под платье бюстгальтер ситуацию ухудшает до масштабов мировой проблемы. Неуверенно топчусь на месте, осматривая себя в отражении чёрного стеклянного шкафа. Ну, под водочку сойдёт. Медленно, опираясь на стену, дохожу до выхода из кабинета. Отмечаю себе в голове новый пунктик: научиться отказывать людям. Задача на вечер оказалась гораздо проще, чем можно было представить. Нужно находиться пару часов рядом с Риндо, молчать и улыбаться. Так же мне было запрещено пить вообще, но обещан фри бар после. Ярко-красная помада оставляет чёткие следы на фильтре сигареты, дым размеренно поднимается куда-то вверх, ноги жутко ноют. Банкет окончен, можно расслабиться. Хайтани подходит сзади и тихо зовёт. Оборачиваюсь и вижу протянутые кроссовки. Они явно не мои, но кого сейчас это вообще волновало бы на моём месте? Тут же меняю обувь и чуть ли не стону от счастья. Тот, кто придумал кроссовки, определённо заслужил место в раю. — Спасибо, хорошо держалась. — Риндо подставляет руку, за которую я тут же берусь, и ведёт до машины. Выкидываю окурок, забираюсь на переднее сиденье, поправляю в очередной раз это ублюдски-короткое платье. — Не смей больше такое проворачивать. Я не переживу ещё один раз. — блаженно вытягиваю ноги вперёд. — Я заслужила обещанную "золотую карту" на алкоголь? Хайтани кивает и везёт к знакомому бару, где мы когда-то пили после моего прилёта. Включаю телефон, три пропущенных от Хаджиме. Так не хочу его слышать, видеть, ощущать мерзкие касания. Вот бы он мог испариться из моей жизни. Сбрасываю очередной звонок, мобильное устройство остаётся в машине, во рту очередная сигарета, осуждающий взгляд Риндо. Очень хочется напиться, наверное, это и есть алкоголизм. Докуриваю за четыре глубокие затяжки и выкидываю окурок в канализационный люк, прохожу внутрь заведения, прошу спутника выбрать что-нибудь покрепче и побольше, сажусь всё за тот же столик в самом конце бара. Риндо ставит бутылку текилы, солонку и тарелку с кусочками лайма на стол, садится напротив и сразу же разливает. — Мне стоит извиниться за своё поведение, я повёл себя максимально некорректно в тот раз. — По-моему, мы уже проходили эту ситуацию, — тихо усмехаюсь и залпом выпиваю. — Не извиняйся, я не хотела, чтобы ты знал об этом, но так уж вышло… От алкоголя приятно теплеет в груди. Выпиваем где-то полбутылки, обсуждая погоду и работу. Я заметно трезвее Хайтани, поэтому становится так весело слушать, как он начинает откровенничать на тему отсутствия спутницы на сегодняшний вечер вперемешку с извинениями за доставленные неудобства, проскальзывает что-то про его неопытность с девушками и тот поцелуй, но вся эта информация даже на секунду не задерживается в голове. Ситуация становится ещё забавнее, когда Риндо перестает связывать слова в предложения, а я открываю вторую бутылку, наливая ему меньше, а себе больше. Он милый, когда абсолютно пьян. С лица сползает маска равнодушия, формальности теряются где-то между выпитыми стопками, а действия максимально неуклюжи. Обидно только за то, что я не могу напиться.* Время 2:17, Хайтани спит на столе, я веду беседы с барменом о бренности бытия, попивая что-то непонятное, полученное в ответ на просьбу "чтоб убило к чёртовой матери". Краем глаза замечаю до боли знакомый силуэт через окно бара, оплачиваю счёт и бужу Риндо. Парень пытается понять, где он и что происходит, пока я тащу его к чёрному выходу. На свежем воздухе Хайтани становится полегче. Понятия не имею, как объяснить ему то, что нам обоим придёт пизда, если мы сейчас же не свалим отсюда. Пока мой кавалер копошится в карманах, я судорожно перебираю все варианты развития событий. Вкратце объясняю резко отрезвевшему Риндо, в чём проблема. Он лишь кивает и берёт меня за руку, направляясь к машине. Мои жалкие попытки напомнить о том, что Коконои как раз там не были услышаны, а, может, просто в наглую проигнорированы. Голова резко начинает кружиться, бармен определённо справился со своей задачей. Опираюсь на стену, мир плывёт настолько, что всё вокруг кажется лишь пятнами. Отдалённо слышу два мужских знакомых голоса, но разобрать о чём они говорят я просто не в состоянии. Плавно съезжаю по стене вниз и усаживаюсь на асфальт, одной рукой кое-как прикрывая недостатки короткого платья, если быть точнее, пытаюсь прикрыть свои трусы, второй ищу зажигалку. Поджигаю сигарету, делаю глубокую затяжку и сознание полностью отключается. Во рту становится жутко кисло, сводит челюсть, но выплюнуть инородный объект не позволяют. Трезвость приходит настолько резко и неожиданно, что пару минут нужно на осознание происходящего. Я в машине, в рту кислая конфета, напротив Риндо. — Какого хуя? Хайтани смеётся: — Фокусы тебе показываю. Когда-то в подростковом возрасте брат мне рассказал об этом приколе, я до сих пор не до конца понимаю, как это работает, но оно работает. Эти конфеты откуда-то из-за границы, они супер кислые, я думаю, ты почувствовала. Отрезвляют почти моментально. — Где Коконои, что произошло? — нервно оглядываюсь, но не нахожу ничего подозрительного. Принимаю более удобное положение, опускаю окно и снова закуриваю, хочется чем угодно перебить эту кислоту, но только побыстрее. — Мы просто поговорили и мирно разошлись, — перевожу недоверчивый взгляд на парня. — То есть ты и он поговорили по-человечески? Интересненько. — Ответь мне, пожалуйста, честно на один вопрос, Оми. — улыбка резко пропала с лица Хайтани. — Тебе с ним хорошо? — Зачем тебе это знать? Какая разница вообще? Это не твоё дело. Господи, что я несу. Как будто нормально врать разучилась. А нужно ли мне вообще ему врать? Я же знаю, что не справлюсь сама, мне нужна его помощь. — Если он ушёл, пойдем ещё пить. Это твоё экстренное отрезвление вообще не прикольное. — Ответь мне на вопрос и пойдём куда твоя душа пожелает, я же обещал, что заплачу за всё. На то, чтобы собрать всю свою мужественность и выплюнуть короткое и невозможно тихое "нет", потребовались все мои силы. Я просто не хочу просить у него помощи. Он сделал слишком много для меня со дня нашего знакомства. Мне нечем ему отплатить, а он продолжает играть в рыцаря. Отвратительное чувство беспомощности и жалости к самой себе. Почему, когда я обещаю себе быть сильной и наконец-то решать свои проблемы самой, появляется чёртов Хайтани Риндо... Второй круг распития алкогольных напитков оказался гораздо удачнее, чувство опьянения накрывало безумно быстро, смешиваясь с не рассосавшимся, выпитым ранее горячительным. Очередная ночь, которую я не запомню. Очередное утро в чужой постели. Очередной дикий приступ головной боли. Очередной день, но уже без Коконои Хаджиме, такое нужное успокоение и радостное ощущение того, как прерывается порочный круг.