Let's play. You'll lose.

Встреча с непосредственным директором компании прошла более чем удачно, я за всё время работы в этом месте не слышала столько похвалы, как сейчас. Подписывая бумаги о переводе, я понимаю, что не могу поставить закорючку, так как рука нещадно трясётся, но с горем пополам оставляю инициалы на бумаге, директор ещё раз благодарит за проделанную работу и заверяет, что в Стокгольме меня радушно встретят. Риндо прислал билеты, такси ждёт, до вылета час. Пора. Сейчас или никогда. Закидываю чемодан в багажник желтого седана, сажусь на заднее сиденье и втыкаю наушники, погружаясь в музыку с головой. Очень страшно. Пугает неизвестность, ведь всё шло по "предначертанному" плану, всегда было известно, чего ожидать и чего опасаться. Чуть не опоздав на рейс, усаживаюсь на своё законное место у окна, но красивые виды удаляющихся полей и пушистых облаков не спасают от нарастающего с каждой минутой волнения, мысли о провале поглощают любые оптимистичные, если бы не три бокала вина, выпитых почти залпом, предполагаю, что я бы сейчас ревела от приступа очередной панической атаки. Заснуть, естественно, не получается. Сжимаю несчастный смартфон чуть ли не до хруста и, как только ощущаю, что самолёт приземлился, снимаю блокировку, пишу единственному знакомому человеку в этом городе о том, что я успешно долетела. Ответа нет. Не получаю даже короткого "ок" ни через несколько минут, ни через сорок минут, пока ожидаю свой багаж. Оставшаяся маленькая частичка здравого смысла напоминает о том, что он обещал только купить билеты, а не оказывать мне тёплый приём. Для начала нужно успокоиться. Покупаю нереально дорогую бутылку ледяной воды и залпом выпиваю половину. Выхожу на свежий воздух, прикуриваю сигарету и открываю в картах список отелей, куда можно заселиться посреди ночи и, желательно, не по космической цене. Пизда, просто пизда. Мне не хватает даже на самый паршивый мотель на окраине города. Я одна, в чужом городе, хер с ним — с городом, я одна в другой стране, без денег и с одним знакомым человеком, вероятно, видящим в данный момент как минимум второй сон. Из груди вырывается короткий истеричный смешок и тихое "ахуенно". Прикрываю глаза и откидываюсь на спинку скамейки, докуривая оставшуюся треть от сигареты. На плечо ложится чья-то тёплая рука. Медленно открываю глаза и поворачиваю голову в сторону парня. — Извини, я слегка задержался. Облегчение. На меня внимательно смотрит именно тот человек, которого я больше всего надеялась увидеть. — Добро пожаловать, Госпожа Директор. — Хайтани улыбается и протягивает руку, помогая встать. — Я так рада, что ты здесь... Погоди, кто? — замираю в полусогнутом положении, лишь поднимая охуевший (простите, но именно такой) взгляд на Риндо. — Теперь Вы - мой непосредственный начальник. Чему Вы так удивляетесь? — опять этот резкий акцент на местоимение. Судорожно роюсь в сумке, выуживаю папку с документами и пробегаюсь по тексту на листах А4. Вижу свою должность. Чёрным по белому напечатано, ошибиться сложно. Неужели, блять, я настолько сильно нервничала, что даже не обратила внимание на такое повышение. Риндо молча ожидает от меня дальнейших действий. Тупо перевожу взгляд с бумаг на молодого человека напротив и пытаюсь связать хотя бы пару слов у себя в голове. Это сон? Прикол какой-то? Меня окунули в котёл с удачей, но сработало это только спустя 27 лет моей жизни? — Госпожа Яно, если мы продолжим играть в гляделки, то замёрзнем. — Хайтани спокоен как удав, мне кажется, его в жизни ничем уже не удивишь. — Я хочу выпить... Пожалуйста, скажи мне, где это можно сделать прямо сейчас. Я нихуя уже не понимаю, мне явно нужно расслабиться. Парень лишь кивает, ведёт к машине, убирает в багажник мои вещи. У меня есть подозрение, что он слегка ненавидит меня: приперлась посреди ночи, требую бухать, а ведь он мог бы спокойно спать у себя дома. — Хайтани-сан, если вам неудобно, я могу и сама... — У Вас нет денег на отель, но есть на алкоголь? Так же информирую, что 20 процентов зарядки на телефоне не вечные, и Вы потеряетесь спустя полчаса Вашей импровизированной прогулки. Мне, действительно, проще отвезти вас самому, чем потом весь день искать по подворотням изнасилованной и ограбленной. — я, в принципе, не ожидала распростёртых объятий и боготворения, но это было довольно-таки жестоко. К горлу подступил ком, слёзы навернулись на глаза. Тихо всхлипываю и отворачиваюсь к окну. Нет, мне не настолько обидно, чтобы рыдать от колких слов малознакомого человека. Просто весь стресс, накопившийся за сегодня, решил высвободится именно сейчас. Риндо плавно тормозит у какого-то бара с яркой, но не такой броской, по сравнению с остальными, вывеской и слегка касается моей руки. — Я не хотел обидеть, извини, — чувствую его пристальный взгляд, но поворачивать голову не хочу. Резкий переход на неформальный стиль речи приводит в чувства. Я так не люблю, когда кто-то видит мои слёзы. Не потому, что я кажусь слабой или ещё что-то стереотипное. Просто потому, что каждый человек считает своим долгом начать утешать меня, а мне это не нужно. Это раздражает. — Забей, — вытираю слёзы тыльной стороной ладони свободной руки. — Это здесь? Парень кивает и убирает свою руку. Бар не кажется дешёвым сборищем несовершеннолетних, в которых я обычно упивалась до беспамятства после очередной тяжёлой рабочей недели. Здесь царит полумрак и своеобразный уют, людей почти нет, до ушей доносится приятная незнакомая мелодия. Безмолвно следую за широкоплечим парнем до барной стойки. Хайтани наклоняется к бармену и говорит что-то на ухо, садимся у самой стены, куда почти не падает свет. — Оми, я серьёзно не хотел тебя задеть, это лишь неудачная шутка. И, если ты чувствуешь себя виноватой за то, что отвлекла меня от дел поважнее, то ты не права. Я собирался заехать сюда независимо от твоего присутствия. — взгляд Риндо заставляет тут же простить его, даже если я не обиделась. Такое ощущение, что он видит меня насквозь. Неловкость постепенно уходит, а его слова прогоняют чувство вины. Выдавливаю слабую улыбку и лишь повторяю просьбу не переживать о таких мелочах. Солидный мужчина в возрасте приносит четыре красиво оформленных коктейля и 16 шотов, не уступающих в оригинальности исполнения. Желает приятной ночи и исчезает из поля зрения. В полной тишине выбираем себе по бокалу. Эта голубая градиентная жидкость оказывается на вкус очень приятной, ожидания чего-то ядрёного и резкого не оправдываются. Вижу, что Хайтани хочет спросить, что же произошло, почему среди ночи я просила его купить билеты в один конец, но вопрос так и остаётся не озвученным. Я благодарна ему за это. Я не хочу обсуждать то, как меня унизили в моём же доме. Но по мере увеличения алкоголя в крови, мысли каждый раз возвращаются к той картине. Настроение становится всё мрачнее и мрачнее. Парень, наблюдающий всё это время за мной, не выдерживает: — Если ты хочешь поговорить, я выслушаю, а потом сделаю вид, что ничего не знаю. — его речь уже не такая чёткая, как обычно, а тон стал… Теплее, что ли? Поднимаю взгляд, пытаюсь сфокусироваться на глазах собеседника. Попытка провалена, подпираю голову правой рукой, левой слегка поднимаю шот над столом, беззвучно предлагая выпить, получаю кивок, и одновременно пьём. Набираю воздух в лёгкие, медленно выдыхаю. Если я сейчас выговорюсь — станет легче, если сейчас выговорюсь, — он узнает обо мне больше, чем должен. Стоит ли? Верчу в руках пустую стопку и медленно излагаю в красках то зрелище, которое я лицезрела по приезду. По мере рассказа пустеют последние два стакана с разноцветной жидкостью. Хайтани окидывает печальным взглядом, но, кроме "So sorry", не произносит ничего. Ликую внутри от того, что не пришлось выслушивать бесполезные клишированные фразочки, направляюсь к бару и прошу ещё несколько коктейлей с наибольшим содержанием высокоградусных жидкостей. Пока жду заказ, чувствую, как со спины подошёл Риндо. Его парфюм прочно отпечатался в памяти ещё с первой нашей встречи. Мужская рука ложится на талию, удерживая от внезапного падения, вызванного отказом работы вестибулярного аппарата. — Я заберу, иди садись, — эта насмешка, видимо, его визитная карточка. Аккуратно, стараясь не задеть никого и ничего, добредаю до облюбованного за несколько часов высокого стула. Долго ждать не пришлось, парень вернулся почти сразу же после меня, расставляя напитки с подноса на стол. А ему бы пошло носить форму официанта. Ухмыляюсь собственным мыслям, осматриваю в который раз помещение, раз за разом возвращаясь взглядом к парню напротив. Он на трезвую голову безумно красив, а на пьяную — вообще Аполлон. Коктейли допиты, а вот уходить не хочется. В планах было упиться до беспамятства, а менять что-то я не люблю. Вопросительно смотрю на спутника, он кивает. Мне нравится, что так, без слов, мы поняли друг друга. Собираем вещи, подходим к барной стойке. Риндо берёт меня под руку, то ли для своего равновесия, то ли для моего, но вероятнее, для того, чтоб если падать, то вместе. Просим вечную классику: "B-52". Хайтани оплачивает всё выпитое, и мы, так же под ручку, выходим на улицу. Довольно холодно, но не отрезвляет, что радует. Отчёт своим действиям перестаю отдавать спустя минут 10 прогулки, волшебное средство "напиться и забыться" доводит до такой желаемой кондиции. Последнее, что запоминается - красивейший вид ярко-оранжевого рассвета на набережной и обжигающие кожу прикосновения сильных рук на талии. Мысль о том, что я проебалась в первый же день работы на новом месте просыпается раньше меня. Приоткрываю один глаз, вижу до безумия странную картину. Закрываю обратно. Медленно, но верно доходит, что что-то не так. Жмурюсь, заставляя себя проснуться полностью. Я в кровати, в помещении. Это радует. С трудом, но открываю уже оба глаза. Ничего не изменилось. Я в одном белье, на мягкой огромной кровати, если бы на этом описание странностей закончилось, я была бы безмерно счастлива, но. Голова Хайтани Риндо мирно покоится у меня на животе, его рука обвивает мою ногу, и он, чёрт возьми, тоже в одном нижнем белье, одеяло валяется на полу, как и наша с ним одежда. Бляяять, это очень плохо. Очень. ЭТО АХУЕТЬ КАК ПЛОХО. Надежда умирает последней, так ведь? Мы же не могли переспать. Мы просто напились и уснули. Тщетные попытки вспомнить хоть что-то вызывают лишь головную боль. Аккуратно дотрагиваюсь до макушки Хайтани, он мычит что-то неразборчивое и открывает глаза. Ему также потребовалось достаточно времени для оценки ситуации, после чего парень как ошпаренный принимает вертикальное положение, тут же хватаясь за голову. Минуты две мы тупо пялимся друг на друга, всё не решаясь озвучить насущный вопрос. — Ты помнишь что-нибудь? — если не называть проблему, то можно сделать вид, что её не существует. Обычно всегда прокатывало. Парень неуверенно качает головой. — Значит ничего не было, — жму плечами, встаю, направляясь на поиски ванной. — Налево, — видимо, ему хуже, чем мне, раз отвечает так односложно. Быстро принимаю холодный душ, но понимаю, что я не наблюдала своего чемодана с вещами по дороге сюда. Заматываюсь в полотенце и возвращаюсь в комнату. — У тебя случайно нет женского белья? — вопрос был обречён на провал ещё на стадии его возникновения у меня в голове, но попробовать-то стоило. Тяжело вздыхаю, когда Риндо снова отрицательно качает головой, собираю свою одежду по углам комнаты и удаляюсь обратно в ванную комнату. В одежде без белья, конечно, очень неудобно будет, но, во-первых, у меня нет выбора, во-вторых, это лишь до момента, пока я не заберу чемодан из машины Хайтани. Осматриваю свой внешний вид в зеркало, вчера я так и не переоделась. Белая тонкая рубашка просвечивает всё, что можно и нельзя, а брюки неприятно обтягивают нежную кожу интимной зоны. Возвращаюсь к варианту всё же надеть хотя бы трусы. Сушу волосы и выхожу из ванной, сталкиваясь с хозяином квартиры, парень нещадно краснеет, выплёвывает извинение и скрывается за дверью. Голова трещит, нужно найти таблетки, я думаю, Риндо не сильно обидится, если я пошарюсь у него в квартире. На удивление, аптечка стоит прямо посередине кухонного стола, но ни одной обезболивающей таблетки в ней не наблюдается. Разочарованно морщусь и опускаюсь на стул, роняя голову на сложенные перед собой руки. Перед глазами всплывает недавний образ смущённого Хайтани, тихо смеюсь. Вроде взрослый серьёзный парень, а так забавно стесняется обычной физиологии. Чёрт, да даже если мы и переспали, то оба не помним, значит ничего не было. Кроме нас об этом никто не узнает, так что и проблемы особо нет. Наверное.