Объект А-237

– Тебе надо найти девушку – Сэм, не начинай... – Серьезно, я не шучу. Двое мужчин неспешно потягивали бутылочное пиво, сидя на просторной веранде дома Уилсона где-то в Луизиане. Теплый летний вечер плавно переходил в ночь, окрашивая небо в иссиня-чёрный цвет. В траве тихо потрескивали цикады, невдалеке периодически чирикали еще не уснувшие птицы. Баки сидел на каком-то старом скрипучем стуле, который был еще старше, чем он сам. От каждого движения рухлядь издавала такие жалобные звуки, что сердце обливалось кровью. Барнс упорно молчал, игнорируя Сэма, пока тот сверлил его взглядом темно-карих глаз, почти прожигая дыру в бионической руке. Пару минут стояла напряженная тишина, прерываемая лишь треском насекомых. – Мальчики, вы еще долго? — в дверном проеме показалась голова Сары — красивой темнокожей женщины с афрокосичками. Она вопросительно переводила взгляд с одного мужчины на другого. – Уже идем, — Сэм кивнул, подтверждая этим жестом свои слова. Сестра Уилсона молча кивнула в ответ и пропала где-то в недрах дома. – Подумай над моими словами, — назидательно произнес новоиспеченный Капитан Америка, следуя за Сарой. Баки лишь недовольно фыркнул. Еще чего. Ему, Сэму, легко говорить, а вот Джеймс лет семьдесят не ходил на обычные свидания. Да, в двадцать лет сержант Барнс слыл завидным женихом, но сейчас... Сейчас этого человека времен сороковых уже нет в живых — лишь остатки былых воспоминаний о молодости еще теплились в искаженном сознании Джеймса, вперемешку с обрывками памяти Зимнего Солдата. Барнс с сожалением думал, что его старомодность распугает всех девчонок, а потому добровольно выбрал одиночество и изоляцию. – Идешь? — Сэм все же не зашел в дом, на полпути остановившись и решив проверить, как там его друг. Баки вместо ответа осторожно встал со стула и последовал за напарником. - Ты бы послушал моего совета. - Угу, иди давай ********* Холод. Бесконечный, разрывающий все тело изнутри, замораживающий вялотекущую густую кровь в венах и заставляющий содрогаться в крупной дрожи. Сколько она здесь пробыла? Неделю, месяц, год? В этой проклятой лаборатории, где царит смертельный холод и страх, время тоже замораживается. – Объект А-237 готов, доктор Курт, — раздался бесчувственный, будто металлический женский голос и высокий человек в белом халате оторвался от просмотра бумаг, громко велев вести "объект" к нему. Сердце девушки в криокамере, до этого момента лениво отстукивающее секунды, теперь начало качать кровь с удвоенной силой. Причина проста: страх. Животный, почти первобытный и всепоглощающий. Сейчас пленница могла полагаться лишь на свои инстинкты, ибо мозг уже не справлялся с таким стрессом. А заложенная программа четко говорила, что приближающиеся шаги — это всегда боль. С характерным шипением толстое стекло открылось, выпуская наружу клубы пара. Крепкие мужские руки не церемонясь подхватили хрупкую девичью фигурку и потащили отчаянно вырывающуюся подопытную к профессору Курту — настоящей бездушной машине, сделанной из плоти и крови. Он спокойно слушал истеричные крики, игнорировал мольбы о помощи и даже посмеивался про себя над беспомощными угрозами. Ничего, скоро на свет появится еще одно совершенное оружие, и бесполезные эмоции покинут это тщедушное тело. Осталось лишь зафиксировать "пациента" цепями на кушетке, заткнуть рот, дабы не оглохнуть от криков девушки (в этот раз они будут особенно громкими) и ввести инъекцию. Небесно-голубая жидкость в железном шприце казалось такой красивой в холодном свете ламп. Как жаль, что она приносит столько страданий. Девушка поняла, что бесполезно сражаться, когда на ее запястья и щиколотки опустился металл, а во рту оказался кляп. Внезапно пришло какое-то умиротворение и смирение — она ведь все равно сгинет в этой чертовой лаборатории, так толку сражаться? Перед глазами А-237 оказалась тонкая стальная игла, а за ней — до мурашек внимательное лицо в медицинской маске. "Объект" могла видеть лишь глаза: такие же ледяные, как и их обладатель. — Подопытный номер А-237 получает дозу сыворотки. Начать наблюдение. Ба-бах! Грохот оказался настолько оглушительным, что девушка на время перестала слышать вообще что-либо кроме отвратительного звона в ушах. От страха она рефлекторно зажмурила глаза и закрыла их руками, не сразу осознавая, что стальные цепи ее больше не держат. Раздался крик, что-то пролетело мимо нее. В этом хаосе она смогла четко различить лишь слова доктора Курта. — Образцы уничтожить, все объекты тоже! - в его голосе явно слышались истерические нотки. Раздалось странное шипение и приглушенные крики. Осознание ситуации едко проникло в мозг: в криокамеры пустили газ. Не успела пациентка понять это как следует, как к взмокшему лбу той прислонилось дуло пистолета. Странно, но жертва не боялась смерти. Она так долго сражалась дабы не испытывать боль, однако сейчас приняла мысль о собственной кончине так смиренно и спокойно, будто она была святой мученицей. Единственное, что ей хотелось сейчас, так это посмотреть на своего убийцу. Распахнув глаза, она увидела мужчину. Кажется, на мгновение его лицо исказило сомнение, которое ему дорого стоило, ведь через секунду на его шее сомкнулись стальные пальцы и откинули наемника куда-то прочь. На мгновение взгляды жертвы и спасителя пересеклись и в глазах последнего четко читалось: беги, прячься, сражайся, но выживи, черт подери! Она никак не могла противостоять этой негласной команде. Лихо спрыгнув с кушетки, девушка вновь поддалась первобытным рефлексам: бей и беги. Как и ее предок миллионы лет назад, она преследовала только одну цель - выжить в этом суровом, жестоком, безжалостном мире как можно дольше. Укрытием стал перевернутый стол в самом неприметном углу лаборатории, подальше от разворачивающейся в двух метрах от нее бойни. Только когда подопытная ощутила себя в относительной безопасности, то начала присматриваться к происходящему. Реальность была такова: какой-то мужчина в цветастом костюме и человек с бионическим (и откуда она знает это слово?) протезом раскидывали опытных убийц с оружием как малых детей. Другие объекты, как и говорил доктор Курт, устранили — теперь их безжизненные тела лежали на дне застекленных камер. От этого зрелища А-237 начало тошнить. Вскоре все затихло. Она не знала, сколько времени прошло, но по внутренним ощущениям — минут двадцать. Судя по приглушенным голосам лишь двоих, именно эта супергеройская "парочка" выиграла в сражении. Об обстановке девушка могла лишь догадываться, ведь выглянуть из-за стола она не рискнула. Вдруг эти двое захотят и ее убить? – Похоже, что никого не осталось в живых, — Сэм с сожалением в голосе посмотрел на выстроенные в ряд стеклянные камеры. На полу каждой из них лежало по трупу. В основном это были юноши и лишь пара девушек. Только одна камера оказалась пустой. – Нет, не все погибли, — неожиданно произнес Барнс. Он ответил на удивленный взгляд Уилсона своим хмурым. На мгновение новый Кэп задумался, а потом побежал на второй этаж, предоставляя другу поиск выживших. – Эй, есть кто живой? — Баки осторожно прошел вперед, осматривая разрушенную лабораторию. Он особо не надеялся на результат: вряд ли та девушка, которую он спас, смогла выжить. Однако, к его удивлению, из-за перевернутого железного стола показалась бледная, вся в ссадинах рука. Машинально он направился к бывшей подопытной. Легко откинул своей бионической рукой преграду, служившую защитой для А-237, и опустился перед сидящей на холодном полу девицей. Рефлекторно та зажмурилась и закрыла голову руками, готовая получить очередную порцию боли или даже смерть, но ничего не последовало. — Ранена? — взгляд голубых глаз Барнса сверлил девушку, будто хотел просканировать ее внутренности. Наступило давящее молчание. Дабы разрушить его, все еще смертельно напуганная А-237 отрицательно помотала головой – Идти сможешь? — ответом вновь стало отрицание. Она почти не ходила это время, а вскочить с койки смогла лишь благодаря сильнейшему стрессу. Теперь же ее ноги словно онемели — она едва могла пошевелить пальцем. Тяжело вздохнув, Джеймс велел ей ждать здесь, сам же направился к лестнице. – Сэм, есть что? — крикнул Баки, вглядываясь в темноту. Спустя пару секунд из нее вышел задумчивый Уилсон. – Нет. Похоже доктор успел забрать кое-какие материалы и сбежал. Наверное его ждал вертолет, потому что он будто испарился. Что у тебя? Вместо ответа Баки кивком указал на единственную оставшуюся подопытную. Сэм как-то подозрительно взглянул на напарника, но все же подошел к девушке. Та вновь рефлекторно отползла от подошедшего мужчины. – Все в порядке, мы тебя не тронем, — он примирительно выставил вперед ладони и чуть улыбнулся. — Как тебя зовут? Пару секунд она смотрела на одного из ее спасителей недоверчиво, лишь переводя взгляд васильковых глаз с одного человека на другого. Затем, видимо удостоверившись в их безопасности, хрипло произнесла. – Меня называли объект А-237, — она, словно извиняясь, потупила взгляд в пол. Сэм нахмурился и вопросительно взглянул на Барнса. Тот лишь пожал плечами. – Ну хорошо. А имя? — спокойно и терпеливо поинтересовался тот. – Не помню. Я вообще ничего о себе не помню. Девушка могла поклясться, что они оба тяжело вздохнули одновременно. Сама подопытная вдруг почувствовала себя виноватой и совершенно потерянной. Погрузившись в грустные мысли, она даже не заметила, как Уилсон отошел от нее и сейчас шепотом разговаривал с хмурым Баки — Мы не можем ее тут оставить, Бак. Это подло, она ведь умрет. — Мы можем отдать ее полиции, пусть они с ней разбираются. — Какая полиция в четыре утра? Они нас пошлют куда подальше. К тому же, если ты не помнишь, то правительство не разрешало нам самостоятельно проводить такие операции. Что мы им скажем? Что нашли девушку на улице? Черта с два копы нам поверят. — И что ты предлагаешь? — Оставим ее у Сары, она вряд ли откажет мне, тем более если я объясню ей ситуацию. А завтра свяжемся с Торресом, пусть он поищет данные о ней. Идет? — Хорошо, пойдет. Барнс вновь тяжело вздохнул и опять подошел к девушке, которая была в каком-то оцепенении. — Слушай, мы тебя отвезем к моему напарнику, ты там переночуешь и завтра мы попробуем найти что-нибудь про тебя. Идет? А-237 коротко кивнула, все еще ошарашенная и недоверчивая. Она совсем забыла, что такое доброта, ибо все хорошие (как и все плохие) воспоминания о ее жизни были стерты. Машинально та попробовала встать, но ноги ее не слушались, а потому она начала стремительно падать и точно приложилась головой о холодный кафель, если бы талию не обхватили железные пальцы. Слегка грубо (на этом месте точно останутся синяки) но крепко. Сильные руки подняли ее как пушинку, несмотря на вялый протест девушки. Сэм, глядя на это, едва удержался от колкости, с трудом подавляя ухмылку, сам следуя за Барнсом следом. Он уже вызвал полицейский патруль на это место и написал Уокеру. Теперь им надо было как можно быстрее скрыться, дабы не попасть в поле зрения копов. Их машина стояла неподалеку, совсем неприметная и незаметная окружающим. Баки более-менее осторожно посадил объект на заднее сидение, сам же уселся на переднее, рядом с Сэмом. Ехали они молча. Девушка не проронила ни слова, просидев всю дорогу у окна и жадно разглядывая всё вокруг. Очень долгое время она не видела ничего кроме криокамеры, людей в белых халатах, да экспериментов, больше похожих на пытки. До нее все еще не доходило, что весь этот ад закончен и что теперь она свободна. А-237 решительно не знала, что ей с этой свободой теперь делать, когда ты не помнишь даже своего имени. Барнс и Уилсон тоже были погружены в свои мысли. Они думали о том, что делать с девчонкой, где искать этого злополучного доктора и что за эксперименты он проводил с людьми. Баки догадывался, что это программа сродни Зимнему Солдату: "обнулить" память, накачать сывороткой и вуаля — готово супер оружие. Покоя не давал тот факт, что Зимними Солдатами становились люди, бывшие и до этого исключительными. К тому же их усердно тренировали. В лаборатории же не было и намека на какую-то самую минимальную комнату для тренировок. К тому же люди в криокамерах казались совершенно обычными. Да даже эта девица ну совсем не тянула на машину для убийств. Все эти нестыковки не давали бывшему сержанту покоя. Сэм размышлял примерно об этом же. Еще он много думал о том, как будет рассказывать Саре о сложившейся ситуации. Звонить он ей не стал — побоялся отказа, решив, что поставив сестру перед фактом, она не сможет ее выгнать. Так и случилось. Увидев худую, бледную как смерть девушку, сердобольная Сара сразу же согласилась дать той ночлег, хоть и дала словесную взбучку непутевому братцу и его другу. Баки пришлось лечь на полу, ибо места не хватало, но тот не жаловался. А-237 положили в комнату старшего сына Сары, его переселив на диван. Внезапный всплеск ночной активности, вызванный нежданными гостями, закончился так же внезапно, как и начался. Весь дом погрузился в сонную тишину.