~~~
— На что ты, черт тебя дери, намекаешь по поводу капитана? — прорычал Эрен. — Эрен! — Микаса схватила его за руку, прежде чем он оторвал чью-нибудь еще. Они плохо знали этих солдат; всей группе приказали вычистить столовую — та оказалась не такой уж грязной, что неизбежно спровоцировало болтовню и легкомысленные шутки. Один только Эрен услышал что-то, что ему совсем не показалось смешным, хотя молодой человек, показавший на него многозначительный жест рукой, очевидно, решил, что это забавно. Веселья поубавилось. Все знали, кто такой Эрен, и на что он способен. В комнате стало тихо. — Ни на что, — поспешно сказал он. — Ничего такого. Просто, знаешь, все в курсе. О тебе и о нем. Эрен окинул взглядом комнату и понял, что никто не смотрит ему в глаза. Даже Микаса отвернулась. Его лицо бросило в жар. Он понятия не имел, что все говорят о нем так. И не мог уйти, потому что нужно было закончить работу. Он отпустил руку солдата и, не говоря ни слова, вернулся к уборке, склонив голову. В конце концов, все сделали то же самое. — Хочешь сказать, все об этом болтают? — Эрен утащил Армина за угол во время обеда. — Ну, это всего лишь сплетни, — дипломатично сказал Армин. — Сплетни всегда есть. — Да, но, похоже, что все этому верят, — Эрен насупился и внимательно посмотрел на Армина, который хмуро смотрел на свою еду, словно размышляя над тем, что сказать. — Ты тоже в это веришь! — Ну, теперь уже нет, — поспешил заверить его Армин. — Если это неправда, то это неправда, и я уверен, что скоро все переключат внимание на кого-нибудь другого. Эрен ссутулился. — Ты же мой лучший друг. — Ты не можешь винить меня, — сказал Армин. — В смысле, с тобой капитан выглядит куда более расслабленным, чем с остальными. — Правда? — Вы двое вечно засиживаетесь допоздна в столовой, завтракаете вместе. Он много тренирует тебя и всегда приглядывает за тобой, верно? — Это все из-за того, какой он, — сказал Эрен оборонительно. — Он справедливый и добрый. — Эрен, — Армин посмотрел на него со смесью жалости и раздражения. — Я не думаю, что в этой комнате кто-нибудь еще мог бы назвать капитана Леви добрым. Все это заставило Эрена задуматься, и не дало ему уснуть той ночью. Неужели Леви действительно относился к нему по-особому? Они на самом деле со стороны выглядели так, будто между ними что-то было? Чем больше он думал об этом, тем сильнее заходил в тупик. Леви и правда проводил с ним много времени. Тренировки, уборка и все такое, но он не возражал, если Эрен подсаживался к нему за стол во время завтрака, более того, Эрен обычно заваривал ему утреннюю чашку чая. Иногда они оставались допоздна: Эрен, потому что его темница была холодной и темной, а Леви… почему оставался он? И когда они разговаривали, даже в компании, Эрен всегда стоял рядом, потому что… потому что. Ему нравилось, как звучит его голос. Ладно, может быть, ему немного нравился и сам Леви в целом. Он перевернулся и натянул одеяло на голову, задаваясь вопросом, слышал ли Леви эти слухи и что он о них думает.~~~
На следующее утро Леви ждал свой чай. Он плохо спал, чувствовал себя усталым и раздражительным. Его пальцы болели от холода. Эрен, как обычно, заваривал чай, но сегодня был более неуклюжим, чуть ли не ронял вещи или ставил их и забывал, где оставил, и вообще был взволнован и более бесполезен, чем обычно. Леви тщательно игнорировал его, как бы ему ни хотелось сказать Эрену просто сесть и позволить кому-то более толковому сделать это сегодня утром. — Сэр, — Эрен, наконец, поставил чашку и отшатнулся, как будто ожидал пощечины. — Спасибо, Эрен. Они оба проглотили свои завтраки, пробормотали какие-то отговорки и сбежали. Леви не вел себя так. Никогда. Все шло наперекосяк; он знал, что с ним трудно ладить, знал, что должен продолжать поступать так, как он поступал, чтобы солдаты, о которых он заботился, оставались в здравом уме и живы, и если это означало отсутствие личной жизни, все было в порядке. Если ему было одиноко, он всегда мог навестить Ханджи и напомнить себе, почему никогда не навещал ее. Снять напряжение, при необходимости, мог и сам. Он мог прибираться, мог пить — ему приходило в голову, что это не более чем защитные реакции, но что с того? Все в Разведкорпусе были в одной лодке. И почему все решили, что из всех людей именно Эрен… Леви был настолько рассеян, что чуть не врезался в Эрена. Он даже не помнил, почему шел на кухню. Эрен отсалютовал и стал обильно извиняться, но Леви, не слушая, просто уставился на него, пока тот бормотал. — Куда ты идешь? — внезапно спросил он. — Эм… Никуда. Я был дежурным на утренней стирке, так что… — Вот как. Хорошо, — Эрен принял это за точку в разговоре и собрался уходить. — Нам нужно… — Да, сэр? — Поговорить. И пройтись, я полагаю, — он внезапно пожалел, что не обращал больше внимания на то, как люди делали подобные вещи. Они зашагали. Говорить было сложнее. — Черт, холодно, — пробормотал Леви, плотнее кутаясь в плащ. Они шли мимо тренировочных площадок, пустынных в такую погоду. Леви не думал, что пойдет снег; снег шел редко, но это было небольшим утешением. Ветер пронизывал их одежду, и они оказались у защищенной стороны штаб-квартиры, прижавшись к стене. Эрен глубоко вздохнул. — Вы слышали сплетни, капитан? — М-м. — Идти дальше означало бы снова бросить вызов ветру, потому они остановились по обоюдному согласию. Леви взглянул на него, Эрен опустил взгляд. Леви отвернулся, но когда снова повернул голову, Эрен смотрел на него. Леви пожал плечами. Что он должен был сказать? — Если кто-то придирается к тебе, я мало что могу сделать. — Нет… Это не так. Я имею в виду… Я думаю, что это неуважительно, — сказал Эрен. — По отношению к вам. — Так и есть, — сказал Леви. — Но не по той причине, по которой ты думаешь. Не из-за тебя, — он улыбнулся слабо и самокритично. — Во всяком случае, ты — скорее комплимент. — Правда? — его щеки порозовели. Должно быть, из-за холода. — А я думаю, вы — это вы. Леви уставился на него. Черт, Эрен был почти таким же безнадежным, как и он сам. Его сердце забилось немного быстрее. — Блестящее наблюдение, Эрен, мы сделаем из тебя стратега. Как и всегда, Эрен нашел его сарказм забавным. Он усмехнулся и пожал плечами. — Вся эта суета из-за пустяков, да, сэр? — Ну, — теперь была его очередь пожимать плечами. — Мы могли бы дать им повод потрещать. Он взглянул в яркие глаза Эрена. — Ох. Ага, — с нетерпением сказал Эрен. Они смотрели друг на друга, Эрен светился и был полон надежд, Леви все больше смирялся с действительностью. По крайней мере, он не успел еще ничего испортить. Оба, замерзая, ждали, что другой сделает хоть что-нибудь. В конце концов, Леви сдался. — Я должен сам все делать, не так ли? — сказал Леви. Он в последний раз огляделся, чтобы убедиться, что их никто не замечает, а затем наклонился и ненадолго прижался губами к губам Эрена. Но будь он проклят, если собирался делать что-то еще без его участия. Ему не о чем было волноваться. Эрен просиял, как будто наступил его день рождения, глубоко вздохнул и схватился за воротник рубашки Леви, дернув его вперед и практически набросившись, как собака. У Эрена хреново получалось, и чтобы понять это, Леви даже не нужно было ни с кем сравнивать. Хреново, но мило и захватывающе. Трудно было ожидать чего-то иного от поцелуев с подростком, который, как полагал Леви, мог лишь украдкой подсматривать за другими подростками. На самом деле, он испытал своего рода облегчение; если бы Эрен действительно преуспел в этом, Леви, возможно, потерял бы самообладание. В итоге они прислонились к стене, а Леви с боем отбирал инициативу, пытаясь сделать все, как положено, и впервые за несколько месяцев почувствовал тепло. В этих поцелуях что-то было. — Бесстыжий мелкий засранец, — сказал Леви, когда они отпрянули друг от друга, задыхаясь. — Ага, — Эрен наклонил голову вперед и попытался скрыть улыбку на плече Леви. Они устроились поудобнее у стены, греясь в тепле друг друга. — Интересно, кто начал эти слухи, — сказал Эрен, восхищаясь тем, как выглядели их переплетенные пальцы в натянутых перчатках. — Да кто, черт возьми, знает? — сказал Леви. — Этот бред происходит каждый год. Как по часам. Эрвин отошел от окна и сел за свой стол. Из запертого ящика он достал особую копию личного состава. Только для его глаз. На полях были стрелки, вопросительные знаки и небольшие пометки, он на несколько мгновений завис над ними с ручкой, прежде чем решительно вычеркнул два имени. Молния не могла ударить сюда дважды.