Дневник Анны

Дили-дили-дон, Поскорее в дом, Дили-дили-дон, Там горит огонь, Дили-дили-дон, Сторожит твой сон, Дили-дили-дон, Зло прогонит вон.       Мне внезапно вспомнилась колыбельная, которую обычно пела матушка перед сном. Батюшка подолгу задерживался на поле и приходил после темна. Матушка весь день занималась хозяйством, да приглядывала за мной. Наш дом находился поодаль от деревни на окраине густого леса. Жили мы не худо, не бедно и дом был хорошим, но переехать в деревню не было возможности. В лес мне всегда запрещали ходить, пугая бабайками и волками, да и батюшка с матушкой туда не совались без особой надобности. Стоило солнцу спрятаться за лесом, тени деревьев-великанов падали на нашу усадьбу. Мы зажигали масляную лампу и печь, огонь в них оставался гореть до самого утра. Ближе к ночи слышались ужасающие вопли со стороны леса словно каждую ночь там терзают заблудших селян и съедают заживо. Я не могла уснуть под все эти звуки и мама начинала петь мне эту песенку пока я не засыпала. Иногда сквозь сон я слышала матушкин шепот “она меня зовет”. С рассветом все бесследно исчезало.       Едва я достигла возраста пяти лет, как мои родители один за другим покинули мир живых. Одним весенним вечером моя матушка то и дело, что поглядывала в окно. Она была сама не своя: что-то бубнила под нос, вся извелась и все время поглядывала в окно. Она не стала петь колыбельную, просто уложила меня в кровать и уселась в углу комнаты. Когда начались крики, она вышла на улицу.       - Она меня зовет, - произнесла она, закрыла дверь и направилась к лесу.       - Матушка! - крикнула я, но мама словно не слышала вовсе.       Я подбежала к ставням, встала на табурет и затаив дыхание высматривала ее. Свет из окна некоторое время позволял разглядеть ее силуэт, но вскоре растворилась во тьме.       Я расплакалась и выбежала на улицу.       - Дили-дили-дон.       - Матушка, Матушка!       Никто не отзывался.       - Дили-дили-дон.       Я уже вплотную подбежала к лесу, но никто не отзывался. Разглядеть что-либо не представлялось возможным.       - Матушка-а-а! - плакала я навзрыд, боясь зайти в лес.       - Дили-дили-дон.       - Матушка! - я вдруг услышала голос. Он был похожим на мой, но не принадлежал мне.       - Не слушайте, Матушка! Я здесь!       - Дили-дили-дон. Не плачь. - голос обратился ко мне, - Поиграй со мной, Миряна.       Я пыталась разглядеть хоть что-нибудь сквозь слезы и темноту. Передо мной возник силуэт одного со мной роста. Я не видела ни лица, ни очертания, но он протянул руку, приглашая пойти за ним. В силуэте и руке я узнала маленькую девочку. Я все еще пыталась рассмотреть лицо девочки. Я склонилась еще ближе, почти впритык, но все еще не могла увидеть что-либо. В темноте мне то мерещилась ее улыбка, то тень вместо глазных яблок, то все исчезало оставляя лишь гладкое лицо без каких-либо признаков.       Дили-дили-дон.       Дили-дили-дон.       Я все еще сомневалась, соглашаться ли на предложение незнакомой девочки и смотрела на свою руку.       - Давай поиграем!       Я потянула руку в ее сторону.       - Не бойся! - девочка весело рассмеялась, - Ну ты и трусишка, Сестрица.       Я на секунду одернула руку, но ничего не произошло. Она все так же терпеливо ждала и я протянула руку, положив свою ладонь на чужую. Она все-таки человек, подумалось мне. Ладонь была очень холодной, должно быть замерзла совсем.       - Ты ведь будешь моей сестрицей?       Девочка медленно начала трансформироваться в жуткое чудище. Ее руки и ноги удлинились, став тонкими как ветки, а голова и туловище начали расти. Она превратилась в огромного пузатого младенца с огромной пастью на тоненьких конечностях. Из пасти раздался детский рев и ужасная вонь.       Я закричала и попятилась назад. Споткнувшись о старую корягу я начала плакать. Монстр приближался все ближе и ближе. Вот-вот он разинет свою пасть и проглотит мою бедную головушку.       Земля исчезла, а небо внезапно перевернулось. Меня схватил некто огромный.       Дили-дили-дон.       Я опомнилась на плече у отца, бежавшего в усадьбу. Он забежал внутрь, поставил меня на стол и строго наказал:       - Никуда не уходи! Дверь никому не открывай, даже матушке. Даже мне.       Я молча стояла в раздумий и наблюдая как спина отца исчезает за дверью. Скрежет. Должно быть подпер дверь с другой стороны.       Осознав случившееся, я начала тарабанить в дверь и кричала, но никто не отзывался. Каждый час длился словно вечность. Всю ночь мне мерещились крики, колыбельная матери и тени под окнами. Меня нашли и освободили лишь поутру, когда голова жутко болела от плача, а горло от криков. Бабка и мужичок, освободившие меня, отвели в деревню к местной знахарке. Как оказалось батюшка тоже был там. Его нашли на окраине леса вблизи деревенского колодца всего испуганного и бледного.       С тех пор как отца нашли, он не проронил ни слова, не съел ни крошки хлеба - захворал. Так и лежал неподвижно, а знахарка продолжала поить его травами да заговоры нашептывать. Спустя три дня не стало и батюшки. Меня отдали маминой сестрице. Так я и поселилась у тетушки и дядюшки, да обзавелась братцем. Матушкина сестрица не обделила любовью, но большая часть дел по хозяйству и присмотр за малюткой выпали на мою долю. Мне пришлось повзрослеть раньше большинства сверстников.       Из разговоров взрослых я слышала различные небылицы. Якобы мои родители убили и захоронили некрещеного младенца. Кто-то рассказывал про девушку, которую обрюхатили против воли и она решила избавиться от нежеланного дитя в лесу. Разная молва ходила по деревне и питала людской страх. Я помню матушка так же рассказывала часто рассказывала про них - неупокоенные души детей. Такие души назывались Дрекавац (Drekavac). Иногда кому-нибудь чудился ребенок в лесу, увидевший начинал хворать и в итоге умирал. Все конечно же винили в этом потустороннее и рассказывали детям жуткие сказки на ночь. Все деревенские дети верили, что я проклята и отказывались играть со мной. Но и мне не было дела до их игр - Драгослав был хлопотным мальчишкой даже когда дорос до моего возраста.       Когда мне стало одиннадцать, а Драгославу шесть, мои страхи полностью покинули меня. Я перестала вспоминать произошедшее в ту ночь, руку и голос той маленькой девочки. Кошмары по ночам меня больше не мучали, их выместило осознание того, что матушка скорее всего стала жертвой волков, а батюшка потерял рассудок после этого случая.       Я уже и подзабыла о своей семье, все мне стали родными. Особенно близок и мил был Драгославушка. Единственное, хоть тетушка и стала мне как мама, я никак не могла ее так называть. Казалось, что предаю родных матушку и батюшку.       - Драгослав, обед! - крикнула я, развешивая белье.       - Бегу, сестрица!       Драгослав прибежал со стороны леса.       - Что я тебе наказала? Не ходи в лес, - братец уныло и виновато посмотрел на босые ноги, - А то придет серенький волчок и укусит за бочок! - сказала я и начала щекотать братика, чтобы развеселить его. - Ну, беги, умойся!       Отпустив мальчишку, я принялась довешивать вещи. Внезапно в далеке я увидела еще одну фигуру, ровно там, откуда прибежал Драгослав. Это была маленький ребенок лет пяти-шести. Трудно было разобрать девочка это или мальчик. Дитя простояло некоторое время и убежало обратно в лес.              Сегодня утром тетушка с дядюшкой на несколько дней уехали в город за покупками и навестить родственников, доверив мне хозяйство. И мы с братцем остались вдвоем.       - С кем ты играл? - поинтересовалась я за обедом.       - С Сенкой.       Я впервые слышала это имя. Ни у кого из местных не было девочек с таким именем. Вспоминая образ исчезнувшего в лесу дитя мне стало тревожно за братика.       - А откуда Сенка?       - Она приехала к родным погостить, к Бранковичам.       От сердца отлегло.       - И все же не заходите далеко в лес. Позови ее к нам, и вам весело, и мне спокойней.       - Как скажешь, сестрица, - Глаза Драгослава засияли от радости.       Убрав посуду, я принялась за вышивку. Я сидела на лавочке под окном, делая стежок за стежком и наблюдала за детьми. Стежок за стежком.       Стежок за стежком.       Стежок за стежком.       - Дили-дили-дон. - внезапно померещилась знакомая мелодия.       Я совсем не заметила как стемнело. Вместе с этим я внезапно осознала еще одну вещь: Драгослава не было нигде видно.       - Драгослав!       Тишина.       - Драгослав! - я побежала к лесу.       В ответ на мои крики я услышала лишь карканье ворон.       - Драгослав! - по моим щекам покатились слезы.       Я отчаянно озиралась по сторонам. Дыхание сбилось, меня начал одолевать страх. Я продолжала метаться от дерева к дереву и звать братика.       - Бу! - внезапно кто-то маленькими ручками сжал мои бока.       - Драгослав! - я обернулась и увидела смеющегося братца.       У меня не было сил ни отчитывать, ни говорить что-либо еще. Я рухнула на колени и крепко-крепко обняла мальчика.       - Ты что, плачешь? - с усмешкой спросил он, - Ну ты и трусишка, сестрица!       Всю дорогу домой Драгослав продолжал напевать “Дили-дили-дон, украду твой сон”. По приходу домой я сильно его отругала и наказала играть только на лужайке перед домом. Я так же запретила ему играть с Сенкой, которая убежала домой, бросив его одного в лесу. Напоив его теплым молоком, я уложила спать и сама прилегла рядом. Лишь только сейчас сердечко встало на место, а страх отпустил. Я долго вспоминала родителей и ту самую колыбельную, в которой не было этих строк. Вскоре усталость одолела меня и я погрузилась в глубокий сон.       - Сестрица, я заберу братца поиграть. Навсегда.       Я в ужасе проснулась. Мне снилась та самая девочка в лесу. Она забирала самое ценное, что есть у меня - Драгослава. Он смеялся, попрощался со мной и растворился во тьме лесной.       Я потерла сонные глаза и перевернулась на правый бок. Кровать пустовала. Я схватила горящую лампу со стола и выбежала на улицу.       - Драгослав! Драгослав! Родненький!       Сколько бы я не бегала по лесу, не могла найти братца. У меня уже не было сил ни бегать, ни плакать. Отчаявшееся и опустошенная рухнула на землю. Что же делать? Что же мне делать?       Я продолжала задаваться вопросом, не в силах найти на него ответ.       - А откуда Сенка?       - Она приехала к родным погостить, к Бранковичам.       Бранковичи!       Я уже не помню как добралась до усадьбы Бранковичей. В окнах было темно. Должно быть спят. Я преодолела калитку, как вдруг раздался собачий лай.       - Мамочки!       - Кто там? - на пороге дома появился старший сын Бранковичей.       - Это я, Миряна.       - Что случилось? На тебе лица нет. Проходи в дом, не стой на холоде. - вышедший заметил бледный вид, потрепанную ночнушку и израненные босые ноги.       - Драгославушка пропал, я хотела узнать уж не с Сенкой ли он? - сказала я не двинувшись с места.       Ответ был очевиден, как мне тогда казалось. Будь Драгослав у них, он бы начал разговор с этого, а мой приход бы не застал их врасплох. Пропади Сенка, они бы не спали так мирно, а уже давно искали бы ее. Но ответ мужчины вверг меня в ужас.       - Какая такая Сенка?       - Девочка… Лет пять-шесть от роду. Волосы короткие, такого же цвета как у меня. С Драгославом играла все время… Сенка… Приехала к вам погостить… - с каждым словом брови Бранковича изгибались в изумлении, а меня покидала жизнь. Я села, обнимая деревянную дверцу, - Сенка...       Я, Бранковичи и еще несколько семей всю ночь искали двух ребятишек. К рассвету все измотались и потеряли надежду.       - Спасибо, Сестрица! Я за тобой вернусь! - услышала уходя из леса.       Я резко обернулась на детский голос, обратившийся ко мне. Среди деревьев стояла точная копия пятилетней меня. Он смеялась и махала мне. В глазах потемнело, а тело ослабло.

***

      Эту историю рассказывала мне Миряна, когда я приходил ее лечить после потери сознания в лесу. День ото дня ей становилось хуже, но когда она начинала рассказывать - болезнь словно отступала. Она повествовала неразборчиво, скача с одного промежутка времени на другой, а то и вовсе начинала рассказывать детские сказки про Дрекавац. Я как лечащий врач, каждый день присматривал за ней в доме Бранковичей, да записывал ее небылицы. Или правду? Я не верил ни в монстров, ни в прочую мистику, но ее рассказы были такими искренними.       Последние несколько дней она вовсе перестала разговаривать, пить лекарства и как-либо реагировать на окружающий мир. Должно быть болезнь отца передалась по наследству и девушка потеряла рассудок. Лишь незадолго до смерти она позвала меня и сказала:       - Это я убила ее.       - Кого?       - Свою двойняшку. Обмотала пуповиной и она не смогла дышать в чреве матери. Из-за меня она не родилась. Ей так холодно и одиноко. Я должна пойти к ней.       - К кому?       Девушка сомкнула глаза и больше их не открывала.       Захоронили Миряну отдельно от остальных, при входе в лес. Я сам лично присутствовал на похоронах. Никто не горевал, лишь перешептывались про проклятие. Но вот, что я заметил: вдалеке, между деревьями стояла девочка лет пяти с короткими волосами. Она громко смеялась и что-то напевала. Рядом с ней возникла еще одна такая же. Они очень оживленно что-то обсуждали, но стоило мне отвернуться на секунду, как их не стало.