Олег простил.
Наверно. Сложно говорить о подобном когда рядом с ним инстинкт самосохранения колотит по сознанию и от визга сирен закладывает уши — различить можно только горящие неоново красным буквы "ОПАСНОСТЬ".Потому что Олег не забыл.
Раньше, когда они оба были всего лишь студентами, а самым страшным испытанием в жизни казалась надвигающаяся сессия, они засыпали в тепле объятий друг друга. Вместе, рядом. Теперь Серёжа начинает сомневаться, что это рядом было на самом деле. Теперь их разделяет холодный бетон стен и запертая на несколько оборотов замка дверь. Серёже снятся кошмары в которых вороны раздирают когтями красное солнце. Он мало спит. Олег в соседней комнате тоже. Но у главного чудовища его собственных кошмаров голубые глаза и огненно рыжий нимб над головой. Когда Олег просыпается в холодном поту, то встаёт только чтобы проверить замок на двери.Олег не придет. Ни в эту ночь, ни в следующую.
Поэтому ночь они предпочитают проводить в казино, в баре и иногда в перестрелке. Зависит от степени везения в течении дня. В конце концов, когда вы оба разыскиваемые преступники это не подразумевает большого количества свободного времени для самокопания или психотерапии. Последнее слово для них вообще что-то вроде табу. Как и фамилия Рубинштейна, имя Марго, Венеция, шахматы... цифра пять. Олег прекрасно различает прежний холодный блеск в голубых глазах при виде воронёной стали. Они не говорят об этом. О том что случилось тоже. От попыток Олег отшучивается, отмахивается, обрывает весь дальнейший разговор быстро и резко. Нет. Серёжа понимает. Он уже извинялся и уже умолял на коленях, впившись руками в прутья тюремной решëтки. Он бы умолял снова, да только Олегу это не нужно. Затёртое до дыр, повторённое в тысячный раз "прости" теряет всякий вес. В конце концов, может кому-то из них от этого молчания станет легче.Олег всё равно остаётся рядом.