нечего ждать

      Небо застилает плотная пелена темных в ночи облаков. Около выхода богом забытого бара моргает тусклым светом фонарь. На улице, не обращая внимания на промозглую ночь, стоит очень вызывающе одетый парень худощавого телосложения с крашенными волосами, заплетенными в небольшие косички. Он курит, бездумно глядя в пустоту своими глазами оттенка ясной бирюзы.       Уставший от липких взглядов, от которых не получалось отделаться, даже слезнув с шеста. Вопросы «как я до этого докатился?» давно перестали беспокоить растрепанную голову. Гораздо легче ни о чем не думать, отсасывая очередному человеческому отродью, у которого есть та небольшая сумма, что нужна за приват с любым танцором из стриптиз клуба. А платили всё равно беспощадно мало, что бы парень не делал. Ушёл бы давно, да только контракт не позволял. Влип, давно по уши застрял в пучине самых низших слоев общества.       Не вздрогнул, когда рядом бесшумно возникла девушка, одетая в прохладную куртку. Её появление сопроводилось лишь тихим щелчком закрывшейся двери чёрного входа.       — Привет, Люмин, — произнёс Венти, — а именно так звали того парня– косясь в сторону коллеги.       — Есть прикурить? — без лишних формальностей спросила она, доставая из пачки дешёвую сигарету и зажимая её в зубах.       Венти кивнул, выудив из кармана чересчур облегающих рваных джинс зажигалку и подпаливая кончик никотинового яда с привкусом горечи. Люмин, благо, была его коллегой только по месту работы, а по роду деятельности та была барменом. Они часто пересекались, обмениваясь некоторыми фразами и выпуская клубы дыма в небо. Даже вне этого виделись, ведь ничто так не сближает, как сигареты и тень ночи, которая скрывает всевозможные пороки человечества.       — Тебе не холодно? — затянувшись, посмотрела на Венти девушка. Такого рода забота стала обыденностью. Вопросы по типу «как ты?» уже давно легко раздавались из уст Люмин каждую их встречу.       — Нормально, — наврал. Очень очевидно причём. Ему холодно, а ещё ничего не нормально. Вообще далеко от этого понятия.       — Конечно.       Хмыкнув, Люмин продолжила курить. Венти уже начал новую сигарету. Они так и стояли, в тишине, пока девушка не затушила тлеющий на сыром асфальте бычок ногой и не стянула с себя куртку, накидывая её на голые плечи парня. Тот немного непонимающе посмотрел на неё, получая вместо ответа пожимание плечами. Поймав взгляд отливающих янтарным блеском глаз, Венти понял, что возвращать предмет одежды бесполезно. Люмин же поежилась.       — Не стоило врать. Ещё простудишься.       — Ну и похуй, — выдохнул парень. Ему всё равно на здоровье. Но вот девушка, казалось, беспокоилась больше него. Странно. Он не думал, что стоит чьего-то волнения. Потерян в собственной пучине безнравственности и грязи. Грязи, которая не смывается никаким мылом.       — Не похуй, — уверенно возразила Люмин, менее уверенно добавив: — Мне… мне не похуй.       Она смотрела на Венти с некой грустью, но без жалости. Потому что парень ненавидел жалость. Сразу чувствовал себя в несколько раз хуже, только стоило кому-то проявить её.       — Почему? — короткий вопрос тяжело повис в воздухе. Всех друзей он давно потерял и не был готов почувствовать, что кому-то снова не всё равно. Потому что потом будет больнее. А к новой боли невозможно подготовиться. Она бьёт по голове, как неожиданно упавший с неба кирпич. Толкает в глубокую пропасть, вместо дна у которой — беспросветная тьма.       — Потому что ты мне, блять, важен, — дрогнувшим голосом выпалила Люмин. Они стояли так близко, что их плечи практически соприкасались.       Это то, что Венти боялся услышать больше всего на свете. У девушки, пусть тоже всё в жизни было не слишком гладко, но и не всё потеряно. Она ещё может выбраться, найти лучшую судьбу. Без него, точно без него. Иначе пойдет на дно вслед за ним. А этого парень не хотел. Никогда не хотел тянуть кого-то вслед за собой.       — Лучше бы ты меня ненавидела.       Слова ранят, словно нож. Однако Люмин ничего не ответила. Спустя несколько мгновений Венти развернули и притянули к себе. Недокуренная сигарета упала на землю, когда к губам парня неожиданно прижались чужие мягкие губы. Этот неловкий, странный поцелуй длился всего несколько секунд. Но по ощущениям вечность.       — Не лучше, — тихо произнесла Люмин отстранившись на несколько сантиметров. Венти уже ничего не сказал. Вместо бесполезных слов поцеловал девушку вновь. В этот раз было приятнее. Через пару мгновений поцелуй перерос во что-то более глубокое, жаркое за счет эмоциональной составляющей. Это действие позволяло высказать всё накопившееся, поделиться всей болью. Было неким очень важным доверительным жестом.       Они друг друга явно стоили. Не было никого и ничего другого — только они в закоулке. А вокруг лишь обшарпанные стены обветшалых домов.       Через минуты или часы (легко было потерять счёт времени), но поцелуй окончился и, раскрасневшись, Люмин с Венти вновь стали, как было до этого. Ведь было достаточно. Это итак было безумно много для них. Дыхание, как и сердечный ритм чуть участились. Проведя какое-то время в тишине, вновь закурили.       — Мы сбежим отсюда, — раздался в тишине голос парня. — Я обещаю.       Люмин рассмеялась, выдохнув сигаретный дым прямо в лицо Венти.       — И всё будет хорошо, — отозвалась она.       Уголки губ впервые за последний месяц растянулись в кривоватом подобии на улыбку.       Пусть девушка посмеялась, но слова были искренними. Оба поверили в них, ведь теперь было ради чего жить. Больше ничего не оставалось, только искать отдушину в друг друге, когда мир пугал своим безразличием.       Через какое-то время, обменявшись ещё парочкой фраз, два силуэта исчезли в двери клуба. Они наконец-то что-то обрели, пережив бесчисленное множество потерь.