Вокруг тела Волливера нет ничего. Ни птиц, ни мух… ни даже матери, оплакивающей своего сына. Судя по документам, распечатанным нами с Фарли, у Голта есть семья, но почему-то вместо всхлипываний на нас опускается гнетущая тишина.
Желто-красные деревья отлично контрастируют с нашей кровью. Из темной арки, образованной ветками, показывается сверкающая корона из черного золота. Шипы упираются в небо, а ее нынешний обладатель кажется даже выше, чем есть на самом деле. В ушах раздаются щелчки. Всего за несколько секунд Шейда валят быстры. Кэл кричит мне что-то подозрительно похожее на «беги!», но я не двигаюсь с места. Не в силах.
Щелк. Щелк. Этот звук оглушает. Я уже ничего не вижу и падаю, больно ударяясь об уже холодную землю. Пытаюсь ползти, но не понимаю, куда. Размытые силуэты приобретают очертания ног. Надеюсь, это не тот, о ком я думаю. Скажите мне, что я ошиблась. Скажите мне, что мне кажется. Но нет. Это Мэйвен.
Садится на корточки передо мной, склоняя голову набок.
— Посмотри на меня, пожалуйста, — ласково просит он, хватая меня за подбородок и резко дергая на себя. Наши глаза встречаются. Его пальцы размазывают алую кровь на моей щеке. — Ты такая упрямая.
— Отпусти их… — выдавливаю я, кое-как справляясь с ощущением удушья.
— Я же сказал, что найду тебя. И я обещал спасти тебя, — пальцы смыкаются на моей шее. Кислород по-прежнему поступает, но я не могу сказать ни слова. — Я — человек слова, когда хочу этого.
— Оставь их. Сделай то, зачем пришел, и покончим с этим, — его глаза. Льдистые. Такие колючие. От них веет холодом. Кроме них я не вижу ничего. Сердце отбивает бешеный ритм, грозясь разорваться.
— Хватит! — он обращается не ко мне. — Я сказал: хватит!
Мэйвен подтягивает меня ближе, его губы обжигают неслышащие уши горячим дыханием. Настолько горячим, что кажется холодным. Его шепот больно врезается в мысли.
— Сдавайся, Мэра… Я не враг тебе.
Мы оба знаем, что это ложь. Опускаю голову, чтобы показать свое подчинение королю Мэйвену. Он помогает мне подняться, но я тут же отключаюсь.
Перед глазами вспышки. Мне больно. Я кричу, но вместо звука — сдавленных хрип. «Убей меня, Мэйвен… Не мучь…»
— О нет, я не намерен убивать тебя, Мэра, — раздается над моей головой. Холодные пальцы касаются подбородка и запрокидывают голову, провоцируя всплеск искр. Сознание медленно проясняется. Фокусирую взгляд на синих глазах, в коих читается что-то помимо насмешки. Он что, искренне волнуется за меня?
Сил хватает только лишь на то, чтобы снова не отключиться. Правый глаз заволакивает розовая пелена.
— У тебя сосуд в глазу лопнул, — холодные пальцы движутся под ним, почти не касаясь кожи. Она горит. Должна признать, Мэйвен делает мне легче. — Подожди, я позову целителя.
Его холодные шершавые губы касаются лба, тогда как ладони заключают между собой щеки. Совсем не понимаю, что я делаю, но я хватаю его запястья и прошу не бросать меня. Его лицо трогает еле заметная улыбка. В ней нет жестокости и холода, нет ревности или боли. Она чиста, как тогда, в тот вечер, когда он впервые меня поцеловал.
— Идем со мной, — Мэйвен помогает мне сесть, когда в комнате появляется целитель. Это женщина, уже пожилая, со впалыми щеками. Я узнаю в ней Сару. Почему Мэйвен не избавился от нее, как обещал мне? Я этому даже рада. — Делайте, что должны, леди Сконос.
— Мэйвен… — зову я, но вместо ответа король обходит кровать и осторожно стискивает мою ладонь своей.
Руки Сары забирают мою боль. Розовая пелена уходит, а за ней и ужасное стягивание в районе шеи. Я не считала количество минут, проведенных «в лечении», но каждая из них была определенно лучшей за всю мою относительно недолгую жизнь. Облегченно выдохнув я улыбаюсь Саре, зная, что она ничего мне не ответит.
— Спасибо вам, леди Сконос, — говорим мы с Мэйвеном в унисон, чему удивляемся оба. Элара ненавидит Сару за то, что та много знает. Сара из-за Элары лишилась языка. Мне всегда казалось, что Мэйвен тоже должен ненавидеть ее.
Если я права, то почему Мэйвен позвал именно ее? Знал, что я отношусь к ней хорошо? Или надеялся, что мне станет легче, если я увижу ее? Почему он так заботится обо мне? Мэйвен, как жаль, что я не могу забраться в твою голову, как твоя мать. О чем ты думаешь в эту минуту, скажи мне.
Чувствуя на себе его взгляд, я вспоминаю те дни, когда он казался мне чудовищем. Он был готов убивать невинных, дабы я вернулась к нему. Шелк комкается в моем кулаке, выгоревшие волосы закрывают мои глаза от него. Как можно так легко цепляться за монстра? Как я могу так спокойно сидеть рядом с ним, зная о тех ужасах, которые он совершал собственными руками? Это потому, что сейчас я вижу в нем моего Мэйвена? Это потому, что он спас меня, как обещал?
«Когда ты будешь готова простить меня,
Впустить меня в свой рассвет.»
Пальцы ведут от лба, заправляя за ухо прядь. Он, как любопытный щенок, склоняет голову набок, пытаясь разгадать мое настроение. Я не доставляю ему такого удовольствия, отворачиваясь к противоположной стене.
Его пальцы разворачивают мое лицо к нему и не спешат отпускать, пока внимательные глаза найдут ответ на свой неозвученный вопрос.
— Мэра, скажи, что мне сделать, чтобы ты поверила, что я… — он запинается ровно на секунду, но этой секунды хватает, чтобы израненное сердце начало биться быстрее. — Что я люблю тебя? Ты никогда не сможешь мне доверять?
— Ты правда считаешь, что мне стоит? — тихий вопрос в пустоту. Я правда хочу доверять тебе, Мэйвен, но ты и твоя мать сделали все, чтобы я не делала этого.
— Ты никогда не простишь меня, — это не звучит, как вопрос.
— Потому что я тебе не доверяю, — я надеюсь, что эти слова ранят его. Но, похоже, я не рассчитала ту силу, с которой выплюнула их. Мэйвен, скажи, что ты не веришь мне в эту секунду. Скажи, что знаешь, что я лгу.
— И все же я смею просить твоего прощения, Мэра Бэрроу, — я не готова к этому. Сам Мэйвен просит прощения у меня, Красной девчонки? Он встает на колени рядом с кроватью и склоняет голову. Мне больно видеть его. Видеть его на коленях, когда должно быть иначе. Встаю позади него, глядя в окно.
За ним все тот же внутренний двор с причудливо изогнутыми ветками. Зеленые постарались сделать это место поистине волшебным, даже несмотря на хозяев дворца Белого огня. Мысли несутся одна за одной, Мэйвен в них — главная персона. Каким он притворялся, каким он стал. Каждая клеточка моих мыслей твердит мне остановиться, оставить его на коленях и сбежать.
«Сдавайся! В твоей войне ничья, и я прошу — возвращайся.»
Мои пальцы скользят по его щеке. Сажусь рядом с ним на колени и заглядываю в его лицо. Глаза зажмурены, будто Мэйвен ждет самой страшной кары. В глубине души он наверняка понимает, что совершил множество непоправимых ошибок. Такую собирабсь совершить и я, передав гвардию.
Ладони заключают между собой его лицо, на котором вспыхивают рассудительные глаза. Мэйвен выглядит удивленным. Одновременно встаем, и я снова отхожу к окну, держа дистанцию. Между нами всего лишь пара шагов. Мэйвен, если ты ждешь прощения… Сломай стену, выстроенную мной. Сломай и ни о чем не задумывайся.
«На расстоянии двух шагов,
Когда я буду коснуться тебя готов…»
— Как-то Арвен спросил, у кого преимущество, — вспоминаю наши тренировки вслух, когда Мэйвена едва не утопил нимф из дома Озаноса. — Помнишь тот день, когда твой огонь не смог совладать с водой? Тогда я была уверена в победе нимфа, хотя всем сердцем была за тебя. Сейчас…
Запинаюсь. Он должен понять, о чем я говорю. Я не должна. Я не на его стороне, однако хочу быть. Я разрываюсь между своим желанием и долгом. Между тем, кто я есть и кем должна быть. Между своим туманный будущим и будущим, которого может не быть.
Его теплые ладони сплетают наши пальцы. Чувствую слезу, готовую сорваться на мраморный пол. Понимаю, что, отвечая на его жест, я предала всех. Гвардию, Фарли, погибшего Шейда, Килорна… и Кэла.
— Преимущество у тебя, Мэйвен… Ты сделал все, чтобы сломить Алую гвардию и меня… — голос срывается, слезы катятся все быстрее. — Я ненавижу тебя… И я так мечтаю вырвать твои прекрасные глаза, чтобы ты не смог видеть меня.
— Ты забываешься, Бэрроу, — удивительно, как быстро Мэйвен меняет свое настроение. — С тобой я одержу победу. Один твой взмах ресниц — и я сделаю все. Скажи мне, то, что ты говорила минуту назад — правда?
— Ложь. Как и все, что между нами было, — еще одна… Не все, что было. Мои чувства к нему настоящие, какими были в ту ночь, когда он поцеловал меня.
— Я правда любил тебя… — лжешь? Я тебе верю, скажи, что не зря… — Это не изменилось.
— Король Мэйвен из дома Калора и Мерандуса… В последний раз… Доверюсь тебе…
«Я больше тебе не враг… Сдавайся!»
Вверяя себя в его руки, запачканные алой и серебряной кровью, я передаю свое собственное Я. Сдалась, как он мне и приказал…
