Монстр

Темно. Очень темно. Темнее чем любое место, что мог вспомнить Яно. Темнее карцера в котором его держали три года, темнее подвалов в которых они прятались в засаде и темнее, намного темнее, их дома. Яно бежит. Бежит со всех сил, несётся по этому коридору. Тёмному коридору. До омерзения тёмному. Со всех сторон из пустоты доносится знакомый голос. – То была колония? Конечно, это была, колония. Яно не помнил, что он делал в этой колонии, кто он и как вообще оказался там, просто… не помнил. Но ведь, оно было… – Что Лунный демон сотворил с тобой? Они спасли его. Для его блага. Да они поменяли его, да заперли, но оно того стоили. Яно плотно заткнул, уши, так же продолжая нестись вперёд как обезумевший, пока не врезается в плотное чёрное стекло. Сзади его настигает чёрная густая волна. Тёмная. Мерзкая. Вязкая и горькая как смоль. Яно бьётся руками о стекло, пытается вынести его, разбить. Это всё ложь. Просто ложь. Ему все врут. Нужно проснуться и там будет правда. – Моё дитя… За стеклом ярко, как вспышка света, мелькнула широкая вампирская улыбка. Яно мгновенно узнал её. Он знал эту улыбку он помнил её. Полная довольства и восторга, он помнил тот восхищённый взгляд, который упирался в его тело. Он помнил. Но откуда?.. Яно отшатнулся и упад, руками так же повязнув чёрно смоле. Не смоле. Яно оглянулся, поднял руки, наблюдая как эта жижа, позволила поднять ладонь, но протяжной широкой нитью потянулась следом. Стекала медленно и густо, и разносила сладковатый трупный запах, по пустоте. Яно никогда не боялся крови, но сейчас, она всё приходила и приходила, топила его, скоро обещала закрыто его с головой, но пока то только добралось до его плеч, пропитав насквозь чёрную одежду. За стеклом ему слышится тихий скрежет, что звоном разносит по острому слуху. Яно учащает своё дыхание, чувствует, как кровавый смрад забивает ноздри и не даёт различить ничего. Ничего. – Моё милое-милое дитя… Мерзость заливает его уши, сверху густая кровь льётся прямо на глаза и не даёт даже продохнуть лишний раз, затекая в нос и заливая рот. – Комацу… Последняя мысль, что проносится в голове, последний запах что он мог фантомно различить, последний образ и последние касания, которые мог вспомнить. – Комацу!.. С хрипом и криком он подрывается. Он ощущает как под его телом продавился влажный от пота матрас. Он оглянулся. Его ослепил яркий свет, рядом с ним с испуганным видом, судя по всему, уже давно, поднялся Шуджи. Яно смотрел на него большими широкими глазами, словно не верил в происходящее. Яно чувствует, как от наплыва его обезумевших эмоций во рту собирает кислая слюна, в носу щиплет и глаза мерзко намокают. – Яно, ну что такое? – Комацу расставляет руки для объятий, притягивая любимого к себе мягко обнимает, опёршись спиной на холодную стену, сильнее накрывает пледом его голую дрожащую спину, проводит ладонью по жёстким спутанным волосам и опускает нежный поцелуй на макушку. Яджу плотно сжал его футболку на плечах и упёрся лбом в грудь, впитывая каждую слезинку и снова упиваясь любимым запахом: нежный и тяжелый, самый приятный и сладкий. Самый-самый. Настоящий. Прошло три дня спустя той самовольной операции и Яно без проблем восстановился в Лунном демоне, и никто даже не пытался обсуждать этот вопрос. Яджу просто вернулся в штаб с Шуджи на руках, прямым ходом понёс его к обширному лазарету и дежурил над ним остаток ночи ещё более упёрто, чем то могли делать медсёстры. Он сообщал персоналу о каждом неверном вдохе, о каждом неправильном движении. Врачи считали за благо его слушать, а медсёстры – не встревать. По итогу, через день Комацу отпустили с обширным списком «домашнего» лечения и, конечно, ему дали отсрочку от поля боя и самому Яно соответственно. Честно признать, для него это имело значение неважное, если имело значение вообще. Никому не нужен взбесившийся Монстр на поле, пока единственный кто может иметь на него влияние отлёживается дома. Вот уж нет. Ещё добрая неделя своеобразного домашнего ареста им обеспечена, дальше снова к врачам и там уже их окончательное решение и вердикт. А там же разговор с Гуреном и возвращение демонического клинка. – Всё хорошо, любимый, –нежный, словно лепесток, голос Комацу касался испуганного и искалеченного сознания. – Всё хорошо. Я с тобой. Не плачь, прошу тебя. Яно больно вбирает воздух, дрожа вдыхает глубже, поднимает голову, заплывшим раболепным взглядом, уставившись в глаза любимого. Шуджи выдавил из себя подбадривающую улыбку, опустил мозолистые руки на его щёки и приподнял заплаканное лицо, опустив добрый поцелуй на лоб. – Я с тобой. Ласковый шёпот как сладкая патока лился в уши и работал лучше любого антидепрессанта. Яно дрожа выпускает воздух и чувствует, как кожа горит от желания продолжения. От мечты о том, чтобы Шуджи так же обнимал его, так же шептал успокаивающие слова и целовал в лоб. Яно знал, что ему никогда не надоест это. Яджу робко сжимает чужую футболку, приближается, в молчаливой мольбе. Шуджи обхватил его плотнее, обнял мягко и трепетно, чувствуя как его милый Монстр сжимается в его напористых объятьях, прижимается плотнее, чувствует как огрубевшая от шрама скула прошлась по его лбу. – С тобой, – безустанно напоминает он. – Всегда с тобой. Яно дрожаще выдыхает. Комацу рискует уточнить: – Тебе, снова снился Дромор? Яджу жалко всхлипнул и закусил язык. Шуджи лишь судорожно вбирает воздух и нежным касанием снова обводит чужое дрожащее тело, так же нежно опускает на макушку поцелуй и позволяет этим ещё больше расслабиться. – Это… думаешь правда? – уже третью ночь подряд Яно произносит это. Такой неуверенный, робкий и сомневающийся. – Тебе важно это? – уточняет Комацу уже третью ночь подряд. Яно же молчит и качает головой. – Ты важен мне, – шепчет Яджу. – Только ты, Комацу. – Но твоё прошлое, разве не важно? – Ты моё прошлое, моё настоящее и моё будущее. Только ты, – дрожащим, но уверенным голосом повторяет он. – Но тебе ведь важно кто ты такой, – пророчески замечает Комацу. – Ты не можешь отрицать этого. Ты сам говорил, что не помнишь себя до одиннадцати лет. До момента, когда тебя спас Лунный демон. Яно молчит и Шуджи, понимая, что избрал верный путь продолжает. – Почему ты выжил, почему выдержал столько экспериментов по твоему спасению, почему всё-таки всё это произошло. Комацу отодвинул любимого от себя и прямо заглянул в глаза. – Может Дромор солгал. Может это всё не больше, чем уловка. Но вдруг это правда, Яно? Он отпустил нас, хотя мог убить. Это же правда. Он мог. Но не сделал. Яджу был не в силах отвести взгляда от чужого прямого и жёсткого, но такого любимого и нежного оттенка карего. – Я буду с тобой, – обещает Комацу. – Я буду рядом с тобой несмотря ни на что. Какой бы горькой не оказалась в итоге правда и во что бы оно не вылилось, Яно, я буду с тобой. Рука Шуджи прошлась по его лбу и Яджу мог ощутить, как бешеная дрожь колотит его по всему телу. – Я люблю тебя, – произносит Комацу, словно свой последний аргумент и наблюдает как его Монстра парализует. Яно остолбенел и его взгляд стал ещё более влажным и более туманным. – Любил с первой нашей встречи. Люблю тебя прямо сейчас. И буду любить, если ты решишь узнать правду.

***

Холодный металлический запах в воздухе ослепил все его рецепторы на несколько секунд. В прошлый раз Яно не обратил на это внимание. Может он не дышал так глубоко, а может просто было не до этого. Над ним угрожающей фигурой возвышался готический жёсткий фасад замка Шестнадцатого основателя. Яно поднял руку, оглядел тяжёлую резную дверь. Он потянул за ручку, всё ощущая как сердце бьётся о грудную клетку словно обезумевшее. Дромор ждёт его? Какую ловушку подготовит? – Я иду с тобой, – упёрто заявил ему Комацу и попытался показательно встать на ноги сам. – Нет! – почти с мольбой воскликнул Яно заставил любимого снова сесть на кровать. Он сел напротив него на одно колено, поднял руку и приложил лоб к костяшкам. – Прости. Это… моё дело. Я буду осторожен, клянусь тебе. – Ты всегда так говоришь! А потом лезешь на амбразуру! – возмущается Шуджи и крепко перехватывает чужую руку, рванул Яджу на себя и заставил упасть в свои объятья. – Я боюсь за тебя, Яно. Как ты не поймёшь? – Понимаю, – шепчет он и жалостливо трётся носом о пульсирующую жилку любимого. – Я вернусь завтра утром, я клянусь тебе. Комацу плотно стиснул губы и собравшись с силами произносит. – Не вернёшься к утру, я сообщу Гурену и пойду за тобой, – угрожающе предостерёг Шуджи, заставив Яно уже не слабо нервничать. – Я буду в порядке. Дверь протяжно омерзительно заскрипела, он замер на пороге, уже готовясь отражать какие бы то ни было удары, но… тишина. Яно перешагнул порог оглядывая знакомое ему помещение: здесь чисто, ни праха вампиров, ни изорванной одежды. Та же короткая лестница, что ведёт к помпезному коридору с не менее помпезным убранством. Слева проход на лестницу и высокие этажи, если свернуть на заходя на лестницу, то можно добраться до карцера. Что находится справа, Яно не знал, но судя по количеству портретов на стенах и различных золотых и рубиновых украшений, в этой стороне нечто… важное. Может комната Дромора? Отца?.. Яно дёрнул головой, сбрасывая наваждение. Нет. Это не так. Что бы там ни было, это… существо, не может быть его родителем. Сейчас обоняние притуплено, форма Монстра не активна, значит и большинство способностей тоже. Комацу ничего не грозит и грозить не может, а значит сражаться придётся своими силами. За спиной угрожающе покачивался полуторный демонический меч. Пришлось повозиться, чтобы его забрать, но это было не самое сложное во всей этой операции. «– Ты вернёшься, когда будешь искать ответы на свои вопросы». Сложнее было признать, что этот ублюдок был прав. Он ведь вернулся и ему нужны ответы. Чудовище внутри него или же он сам их требует, это не важно. Яно знал, что пока у него не будет ответов – не будет и спокойной жизни. – Господин, – за спиной послышался незнакомый голос. Обернувшись Яно, резко отступил, но мужчина почтенных лет в одежде дворецкого лишь отвесил краткий поклон. – Прошу, следуйте за мной. Яджу кивнул и двинулся прямо за мужчиной, судя по всему, это был человек. Они дошли до обширной комнаты. Яно не помнил этой комнаты, когда плутал тут в прошлый раз, вероятно пропустил. За дверь разливалась мелодичная музыка фортепиано. Яно слышал её и раньше пока они шли по коридору, но и подумать не мог, что это звук из комнаты Хэлссена. Яно с сомнением взглянул на старика, тот только кивнул и тихо постучав, открыл дверь. Яно перешагнул порог и его взгляду предстала огромная комната, свет затушен и освещается помещение лишь кровавым светом солнца, что был настолько подавляюще мрачным, что Яджу самому становилось не по себе. У стены постель, прикроватный стол, дальше книжный шкаф, справа от двери был выход на обширный балкон, а прямо напротив этого выхода стояло чёрное фортепиано, сидя за которым Дромор доиграл ноту и оттянул руку, медленно поднял их, повернул голову в сторону входа. – Добро пожаловать домой, мой милый блудный сын. Яно плотно сцепил зубы и сделав ещё шаг, наблюдает как Хэлссен повернулся к дворецкому и жестом сказал ему закрыть за собой дверь с обратной стороны. Старик исчез и в мрачном красной комнате остались только они. – Я же говорил, что ты вернёшься, – Хэлссен вальяжно поднялся на ноги, его белоснежное одеяние: брюки и рубашка с рюшами, освещаемая ярким красным светом, само словно пропиталась кровью. – Ты верно, хочешь узнать правду. Яно молчит, проходит прямо и смотрит так жёстко, что не почувствовать угрозу в его жестах просто не возможно. – Хочешь чаю? Яно смотрит так же недовольно и серьёзно, прародитель вздыхает и болтает в руке чайничек. – Лунный демон воспитал в тебе вспыльчивый характер. И мне это ох как не нравится. Не настолько, чтобы я отказался от тебя, всё-таки ты остаёшься моим сыном, – Дромор разливает заварку по чашкам, залил кипятком и протянул одну из них сыну, глядя прямо на него с вожделением, – моей плотью и кровью – Что это значит? – Яно не собирался принимать ничего из чужих рук и только продолжает упрямо смотреть на вампира. – Отвечай, Хэлссен Дромор, что значат все эти слова. Вампир давит смех. – А то и значит. Он поставил чашку и свалился в ближайшее кресло, но Яджу не спешил следовать его примеру. – Одиннадцать лет назад, Лунный демон «спас» тебя из моей колонии, единственного выжившего, – Хэлссен улыбнулся. – На тот момент они не знали, что эта колония была создана для тебя. Люди, которые были там, лишь твой корм. Ты – моё порождение, Яно Яджу, моя плоть и кровь. В буквальном значении. Я посвятил себя одному, создать достойное дитя, своё собственное. Не то как это делали другие прародители, просто обращая людей. Какая грязь. Я создал… нечто совершенное, Яно. Тебя. С каждым словом вампира, Яджу был уверен, что сходит с ума, всё что он говорил, просто не могло быть правдой. Не могло. Он вампирское порождение?.. это невозможно. Ведь он совсем не похож на вампиров. – Я вижу, у тебя ещё множество вопросов, прошу дослушай мой рассказ, – Дромор перекинул ногу на ногу и продолжил. – Когда мой эксперимент увенчался успехом, я был вне себя от восторга. До момента пока Лунный демон не уничтожил все мои труды. Они убили… всех. Но как оказалось, после того взрыва ты смог выжить. Твоё развитие приостановилось. Ты уже начинал принимать достойное вампирское обличие, получать все его блага, но из-за той атаки, оно… замерло. Это доктора людей и посчитали «вирусом». Они пытались избавиться от этой помехи, но лишь ухудшили всё, напихав в тебя столько дряни. Яно смотрит на возмущённого Дромора и, наконец, начинает осознавать слова. – Лунный демон не дал мне стать вампиром, – кратка разъяснил Яно, Хэлссен поднял на него взгляд и вопросительно изломил брови. – Именно, – он поднялся с кресла и двинулся к сыну. – И сделали из тебя настоящее животное, но не переживай мы… Стоило Дромору поднять ладонь, чтобы коснуться его макушки, Яно перехватил его запястье и рванул в сторону. – Значит, я обязан им гораздо больше, чем думал, – рыкнул Яджу и развернувшись с силой оттолкнул вампира от себя. Помогла это мало. Он не в себе, но до настоящего бешенства ему ещё далеко. Яно не колеблясь выхватывает меч. Дромор отступает. Они выходят на мраморный балкон. Демоническое оружие, испускающее красный свет, и аура Чудовища, что витала вокруг солдата. – Спасибо за ответы, но теперь как я и обещал… Хэлссен замер возле перил, опираясь на них так расслабленно, что просто сумасшествие берёт от его проклятой беззаботности. – Я убью тебя, – Яно вскидывает оружие и движется к вампиру, тот не шевелится с места. – За убийство одного из основателей, тебе почешут за ушком, а? – усмехается Дромор. – Кто? Этот, человечишка? Как там его, Ко?–.. Одно мгновение, один рывок и один удар. Грудь прародителя пробита демоническим клинком, что, пуская проклятье, тут же заставил кровопийца подавиться последним вздохом. Яно ощущал, как его начинает колотить бешенство. Это существо ему никто. Никто и никогда не было «кем-то». Плоть и кровь не делает их родными, и тем более не должна сделать предателем. Вместе с жизнью этого вампира он обрубил последнюю нить к своему туманному прошлому и уничтожил того, кто мог бы навредить другим и… – Его зовут Комацу Шуджи, – рокоча произносит Яно, упёршись ногой в чужую тушу и потянул на себя оружие, медленно снимая вампира с него. – И твой поганый вампирский рот, не смеет даже называть его имени. Схватив за шкирку вампира, Яно без сожалений толкнул его и перекинул через широкие перила. Черный прах разлетается ещё задолго до полного падения, но Яджу даже не смотрит на него. Он отворачивается, не обтирая меча, прячет его в ножны и прямым шагом двинулся к выходу из дворца, и никто не смеет его преследовать. Сколько времени? Вероятно, он закончил раньше, чем планировал. Комацу будет рад, если он вернётся намного раньше.