Я дома

Дождь лил как из ведра. Большая часть людей уже давно скрылись в своих домах. Только один-единственный молодой человек устало плелся по улице. Он не знал, куда идти и что делать. Сейчас все мысли были лишь о еде. Молодой человек убрал намокшие волосы, упавшие ему на глаза. Желудок жалобно заурчал. Однако это не было главной проблемой – деньги-то у него имелись, пусть немного, но хоть что-то. А вот без крова в такую погоду можно и подцепить что-нибудь вроде воспаления лёгких. Следовало искать крышу над головой. Громко шлепая по лужам, он направился дальше по улице. Покинув родительский дом, он ощутил все тяготы взрослой жизни. Даже имея работу в автомастерской, он часто испытывал нехватку денег, причем, довольно острую. А сегодня его уволили. Драка с особенно наглым клиентом, надеявшимся не платить за ремонт своей развалюхи. Он всегда имел проблемы с самоконтролем, а потому к концу дня был выжат настолько, что сил на то, чтобы остановить свой кулак вовремя, не осталось. Что ж, придется решать проблему с поиском работы. Однако сделает это он завтра – сейчас уже нет сил что-либо делать. Яркий свет вывески привлек его внимание. От небольшого кафе, одного из немногих, что еще не закрылись до завтрашнего дня, веяло уютом. Желудок вновь жалобно заурчал. Тогда молодой человек решил зайти. Пусть его и не будет ждать шикарный ужин, но хотя бы тарелку какого-никакого супа он сможет позволить. Переступив порог, он понял, что будет единственным посетителем. Оно и не удивительно: мало кто захочет ходить по кафе в такую погоду. Тут же за стойкой появилась миловидная девушка азиатской внешности. Она ничего не говорила, лишь сопровождала посетителя взглядом, когда тот прошелся до нее, оставляя за собой мокрый след. Внимательно осмотрев вывеску с меню, он положил две зеленые бумажки на прилавок. –Чай и суп с грибами.–наконец решил он. Девушка кивнула и передала заказ на кухню, в то время как молодой человек занял свободное место у окна. Через какое-то время та же самая девушка принесла горячий суп, от которого исходил пар, и пластиковый стаканчик с чаем. Оставив заказ, она еще какое-то короткое время смотрела на посетителя, но потом юркнула обратно за прилавок. Тогда ни она не знала, что только что встретила своего будущего мужа, ни молодой человек не был в курсе, что будет однажды судиться со своими собственными детьми. Внутри него все пылало ярким пламенем. Этот маленький поганец совсем потерял всякое уважение к родному отцу. Стоя в зале суда, Булл видел, какая толпа зашла вслед за Эдгаром в качестве поддержки. С его стороны места пустовали. А кого ему приглашать? Родителей уже нет давно, бывшей жены тоже, а дети стоят напротив, питая ненависть к тому, кто воспитал их. Даже дочка, которой он отдал все, что имел, сейчас словно презирает его. Сейчас Биби стыдливо отводила взгляд от отца, в то время как тот ублюдский робот держал ее за руку. Отвратительно. Булл терпеть не мог ботов еще с тех пор, как многие из них стали заменять простых работяг, в том числе, и его. Тогда-то он и начал подумывать о своей собственной автомастерской, в которой и ноги этих железяк не будет. Но вот то, что люди начали сходить с ума и пытались завести не то что дружбу, но и даже семью, Булл понять не мог. Это же каким извращенцем нужно быть, чтобы опуститься до подобного? И вот его собственная дочь оказалась такой же. Что сын позорище, что дочь посмешище. От накипающей обиды, Булл крепко сжал пальцы в кулак, отчего забелели костяшки пальцев. Когда все собрались, объявился и судья. Булл, по заветам своего адвоката, вырядился в хороший черный пиджак с белой опрятной рубашкой. Этот костюм он хранил со дня свадьбы. Стараясь выглядеть максимально прилично, Булл будто бы пытался отстраниться от той проблемной личности, что таилась в нем. А сделать это было очень трудно. Еще с детства ему было сложно контролировать вспышки агрессии. В этом помогал отец, который бил его по зубам в случае приступа злости. Булл был благодарен отцу и уважал его всей душой. Да, тот часто выпивал, да, часто колотил всю семью, зато ведь благодаря этому Буллу удалось вырасти нормальным человеком. Именно этого он и ждал от уже своих детей, он ждал уважения. Булл бросил все силы на то, чтобы воспитать их достойными людьми, но где-то все же проглядел. Ох, что бы сказал его отец, глядя на таких внуков? Одна ходит под ручку с роботом, второй вообще вырос в непонятно что. При всем этом, сам Булл испытыввл чувство вины за то, что случилось с его семьей. Похоже, где-то он дал слабину, которая стала первой трещиной в жизни семьи. Сказалось и влияние жены. Харуки всегда баловала своих детей, а там, где есть вседозволенность, там невежество и безнаказанность. Где это видано, чтобы дети пошли войной на отца? Наверняка эти мысли пошли именно от Харуки, так как она неоднократно выступала против решений главы семейства. А ведь когда-то, в самые первые года их отношений, именно она всячески поддерживала его. Она верила в своего мужа, но что же произошло потом? В какой момент все пошло не так? –Как же я тебя подвел, отец.–прошептал Булл, когда судья, крупный старый мужчина, ударом молотка ознаменовал начало судебного процесса. Поначалу ему выдвигали обвинения в жестоком обращении с детьми. Какая же гниль... Булл порывался высказаться по этому поводу, однако адвокат перед судом советовал ему прикрыть рот в такие моменты, ибо каждое слово здесь будет использоваться против него. Хорошо поработали, поставив его в позицию защиты. Теперь ему нужно показать себя, как ответственного родителя... Стоп... Зачем ему показывать, если он и так является таким? Да, он мог поднять руку, особенно на сына, но это и был процесс воспитания, который должен был закалить его характер, должен был сделать мужчиной в конце-то концов. Сам Булл неоднократно ловил побои от отца. Но он-то понимал, для чего все это делалось. Булл любил отца. Искренне. Почитал его, уважал его мнение... Тогда времена были куда тяжелей, да и все так жили. Сейчас все стали куда нежнее, обидчивее. Все стремятся уйти от проблем, а ведь что будет с таким миром? Слово дали Эдгару. Поганец не сводил взгляда с отца, и в этом взгляде читалось лишь презрение и ненависть. Вот что Булл получил за то, что не бросил их после ухода Харуки, вот она благодарность за нормальное детство, не в нищите и грязи. Эдгар рассказывал о побоях, о жестоком обращении и прочей чепухе. С каждым новым словом, вылетающим из этого рта, кулаки Булла сжимались все сильнее. Поганец еще и приукрасил все! По правде говоря, Булл никак не мог понять, как этот заморыш смог добиться хоть чего-то? Как же так вышло, что боги решили благоприятствовать именно ему, в то время как сам Булл кровью и потом добывал каждую монетку?! Осознание подобной несправедливости стискивало горло. Как только Булл узнал о достижениях сына, то встал в самый настоящий ступор. Он никак не мог поверить в такой исход событий. За что же Бог помогает тем, кто меньше всего этого заслуживает? Разве отсутствие почитания родителя не является грехом? Да, сам Булл не был примером для подражания, но он был верен и предан семье, в которой вырос. Даже несмотря на то, что довелось ему видеть, когда пьяный отец начинал разбирать дом по кирпичику, перебрав с бутылкой, Булл любил его. И уважал. –Ваша честь, во время подготовки к суду, было проведено государственное расследование.–перед Эдгаром встал какой-то получеловек-полупес.–Согласно результатам проверки нашей многоуважаемой прокуратуры, данный гражданин обвиняется в совершении преступления, включающего в себя убийство, умышленный поджог с целью запугивания, вандализм и угрозы. Просим принять это во внимание. Судья задумался. Булл же опустил взгляд на руки, которые слегка подрагивали. Он не хотел убивать. Все произошло совершенно случайно. Булл отчетливо помнил, как тем вечером он хотел встретиться с сыном, однако вместо него в магазине встретил какого-то фрика с кассой на голове. Как позже выяснилось, директором всего парка. Мало того, что Эдгару как-то удалось оказаться в таком месте, так еще и жил он припеваючи, будто бы насмехаясь над всем многолетним трудом отца. С каждой секундой Булл все сильнее стискивал зубы. Нельзя было позволить взять чувствам верх. Фрик вежливо сказал, что магазин на сегодня закрывается. Тогда Булл встал у выхода, извинившись и натянуто улыбнувшись. –Я бы хотел поговорить с вами об одном вашем сотруднике.–сказал он тогда. Узнав историю этого магазина, а также историю его основателей, Булл не мог поверить в сказанное. –Мне нужно его увидеть.–решительно заявил он. –Сожалею, но я семейными драмами не занимаюсь.–отозвался фрик.–Покиньте, пожалуйста, помещение. –Мне просто нужно знать, когда он будет здесь или где он находится в данный момент.–когда кассоголовый подошел ближе, Булл перегородил ему выход, угрожающе надвисая. –Я не слежу за личной жизнью своих сотрудников.–голос фрика дрогнул на долю секунды, однако он старался выглядеть уверенно. –Я не собираюсь играть тут с тобой в игры!–прорычал Булл, теряя терпение. –Покиньте помещение!–в глазах директора парка мелькнул страх, словно красная тряпка для быка. Оба постепенно приближались к точке кипения. Директор парка медленно попятился назад. Спустя пару мгновений Булл раскусил его намерения и резко бросился в его сторону. Схватив директора за руку, Булл крепко сжал ее, в то время как тот уже практически нажал на кнопку вызова полиции под столом. Вскрикнув от боли, кассоголовый схватил что-то на столе и со всего маху ударил предметом по лицу Булла. Тот издал короткое "ох", и в этот момент рука директора выскользнула из хватки. Он бросился к выходу, крича что-то. Булл отреагировал мгновенно. Нельзя было допустить, чтобы этот урод выставил все как преступление. Только этого ему не хватало. Выбросив руку вперед, Булл схватил директора за воротник пиджака и оттянул на себя. С грохотом тот упал на пол, и тут же принялся запинывать обидчика. Булл же сел на его живот, сцепив руки на шее. Он помнил, как пульсировали вены под руками, как учащенно билось сердце несчастного. Но все же Булл слегка сжал пальцы так, что директор смог выпустить лишь сдавленный хрип. –Если ты хоть кому-то об этом расскажешь...–прошипел Булл. Директор попытался ударить его в лицо, но эти шлепки ничего не могли сделать ему. А ярость накипала все сильнее. Глаза директора покраснели. Булл тяжело дышал, ему хотелось выплеснуть всю ту ярость, что копилась годами. Перед глазами проплыл образ отца, душившего мать. Лишь тогда он остановился. Директор перестал дергаться и пытаться вырваться. И только в тот момент Булл осознал, что сотворил. Он видел безжизненное тело и не знал, что делать. Несмотря на свой вид и все то, что происходило в жизни, Булл никогда не совершал убийств. Потому он растерялся, даже не удосужившись убедиться в том, что тело на полу окончательно перестало подавать признаки жизни. В голове творилась каша, шум в ушах, возникший буквально из ниоткуда, мешал сосредоточиться. Булл отчетливо помнил, как билось его сердце в тот момент, как дрожали пальцы, когда он сливал часть бензина с мотоцикла, как сперло дыхание, когда облил пол, когда достал зажигалку... Он полагал, что избавился от всех улик. Однако, как выяснилось, не все удалось просчитать. Каков же был ужас внутри, когда выяснилось, что мало того, что тело не было уничтожено полностью, так еще и директор был жив какое-то время даже после пожара! Заседание продолжилось, хотя, по мнению Булла, все переросло в настоящий цирк. Но когда слово дали Биби, сердце несчастного отца облилось кровью. Биби смерила его тяжелым взглядом. –Я долгое время не замечала ничего странного или подозрительного.–сказала она хрипловатым голосом.–Все это время я думала, что мать покинула нас, и Эдгар сбежал из-за своего... Бунтарства что-ли. Но последний год моей жизни... Все совершенно изменилось. Я случайно наткнулась на письмо матери... И поняла, что все эти годы... Она писала нам. Биби проглотила ком в горле. Первой же мыслью Булла было подойти, дабы обнять дочурку, но он сдержался: она не примет его. Больше это не его дочь. –Он лгал мне обо всем.–Биби проглотила ком в горле.–Я просто не знала, что мне делать... Я смогла наладить связь с родственниками... Пока... Пока... Матери не стало. Булл опустил голову. Он ведь старался делать все правильно, так почему же все вышло именно так? В чем именно он был не прав... Булл не был в силах защититься. Да и не очень-то и требовалось, если честно, ибо пока что все базировалось лишь на словах детей, без доказательной базы. Пустое сотрясание воздуха. Однако вскоре вперед вышел получеловек-полупес вместе с тем ботом, на которого Биби променяла родного отца. –Во время следствия мы смогли извлечь некоторую информацию из блока памяти этого бота. –зверочеловек помахал в воздухе небольшой флешкой.– Подлинность записей подтверждена в прокуратуре. Вот тут у Була на душе что-то рухнуло. Надо было добить гаденыша! А теперь... В зале суда находился небольшой проектор, на котором появилось изображение. Булл мог видеть свое красное перекошенное от бешеной ярости лицо, вздувшиеся вены и содрогавшиеся руки бота. Крики дочери, которую он запер, наполнили залл. Булл мог лишь ошалело смотреть на то, как быстро обращался в чудовище. Краем глаза он заметил, как Биби прижимается к тому боту лицом, в то время как ее плечи осторожно дрожали. Эдгар приобнял сестру. Наверняка он сейчас прожигал Булла ненавистным взглядом. В уголках глаз защипало. Он ведь хотел быть надежной защитой и опорой семьи. Об этом мечтал все это время, как только они с Харуки съехали в маленькую квартирку, в которой и вдвоем-то было тесновато. Он мечтал сделать семью счастливой... Адвокат тут же засуетился, в попытках найти объяснение столь ужасному видео, однако Булл в это же время просто продолжал смотреть на экран, наблюдая за тем, как дочь в ужасе пытается сбежать от него. Дальше говорили совершенно незнакомые ему люди. Женщина, что своей мускулатурой больше походила на мужика, рассказывала о том, как Эдгар помогал ей, как его приняли в семью. Вот значит как... Нашел замену в виде каких-то фриков. Однако стоило взглянуть Буллу на сына, как сразу стало ясно: их он любил по-настоящему. Этот взгляд, с которым Эдгар смотрел на каждого из тех, кто сегодня встал на его защиту... Так сын смотрел на Булла только в далеком детстве. А после этот блеск в глазах просто потух. К тому моменту, как судебный процесс подходил к своему завершению, Булл уже не имел практически никакого желания продолжать что-то делать. Если он вернет себе детей, то станут ли они вообще любить его? На душе стало так отвратно. Остальная часть заседания казалась ему бессмысленной, ведь он уже проиграл. Булл уже знал, что произойдет дальше: сегодня он потеряет родительские права, а на следующем заседании еще и свободу. Собственно, так оно и вышло. После удара деревянным молотком судьи, жизнь стремительно понеслась вперед. Все вокруг замешалось в один серый день. Вскоре был проведен другой суд, на котором практически не было людей. Однако там были его дети. Биби и Эдгар смотрели на него огорченно. Даже во взгляде сына читалось не презрение, а тоска. Булл не стал отрицать вину, сознался во всем, желая поскорее покончить со всем этим. Быть может, однажды дети смогут простить его, когда он выйдет... если он выйдет. Суд приговорил его к восьми годам заключения, однако где-то на задворках сознания у Булла промелькнула мысль, что он может и не дожить до конца срока. Ему дали возможность напоследок поговорить с детьми. Они находились за толстой стеклянной перегородкой. Биби села напротив отца, держа в руках трубку, а Эдгар встал в стороне. –Я... Очень сожалею о том, что произошло.–хрипло сказал Булл, косо поглядывая на охранников позади себя. –Зачем ты мне врал?–всхлипнув, спросила Биби, пытаясь удержать влагу в глазах.–Все ведь могло быть иначе... Булл набрал побольше воздуха. Внутри него все разбилось на части. –Потому что хотел, чтобы ты не беспокоилась о чем-то.–тихо сказал он, практически перейдя на шепот.–Я думал, если ты не будешь знать всего, то это тебя не ранит. –Я не верю.–помотала головой Биби.–Скажи правду! Булл приопустил голову, не глядя на дочь какое-то время. –Я не хотел, чтобы и ты покинула меня. Биби вытерла подступавшие слезы. –Спасибо. Спасибо, что заботился в свое время. Нехотя к стеклу подошел Эдгар. –Мне жаль–глядя сыну прямо в глаза, сказал Булл. –Мне жаль?!–вспыхнул тот.–После всего того, что ты сделал, ты говоришь только "мне жаль"?! Булл постарался проявить терпение, неотрывно глядя на сына. Тот крепко сжимал трубку телефона, соединявшего их по обе стороны. –Ты хоть понимаешь, что ты наделал?–уже чуть более спокойно сказал Эдгар, потирая переносицу.–Если бы не ты, мама от нас не ушла, я бы не боялся каждый день видеться с тобой, особенно, когда ты возвращался пьяный в хлам, Биби бы не пришлось мучиться из-за твоей лжи. И наконец, Грифф бы не умер, если бы не ты. –Мне нечего ответить.–плечи обмякли, а голос стал несколько тише.–Я знаю, что сотворил много нехорошего, но это все было ради вашего блага! Если бы не я, ты бы так и остался трусливой размазней! –Ах, ты меня учил! А маму ты тоже учил, когда оставлял ей синяки после пьянок?! –Заткнись!–Булл ударил по столу кулаком, отчего все непроизвольно вздрогнули.–Ты не знаешь, через что я прошел! –Ты тоже.–слегка дрожащей рукой Эдгар медленно положил трубку на место и отошел от стекла. Булл не понимал, как этому поганцу удается выбешивать его с такой легкостью. Весь в мать. Ничего, однажды он поймет. Все они поймут. Шли недели, месяцы... Иногда его навещала лишь Биби. Только сказать им друг другу было нечего. Булл сидел в одиночной камере, глядя в потолок. В руках у него находилась скрученная простыня. Он подвел отца. Что же он за мужик такой, если не смог удержать семью в руках? Жена сбежала, сын позорище, дочь предала... Ему было тошно от себя. Какой же он слабый... А ведь раньше все было иначе. Харуки любила его, пусть она всегда занималась чем-то не совсем понятным ему, но ведь она делала все как верная жена и любящая мать. Каждый день она могла баловать семью экзотичными блюдами. А семья-то какая была! Биби уже тогда тянулась к высотам, гордость отца. Пусть у нее был довольно бойкий характер, хоть это было и не удивительно, с таким-то родителем, но зато Булл был уверен, что она могла постоять за себя. Именно он отдал дочь в спортивный клуб, а Биби была и не против стать звездой бейсбола. Она с такой радостью и гордостью болтала о своих достижениях, когда семья собиралась за ужином. Эдгар был куда слабее ее. Но Булл все же не оставлял надежд на то, что однажды все изменится, и сын станет однажды настоящим мужчиной, наследником отца. Только куда это все ушло? На стене мигал фонарь, защищенный решеткой. Булл вспомнил, как в детстве он любил ставить на балкон небольшой фонарь, и как на свет от него слетались красивые белые мотыльки. Встав на кровать, Булл продел конец простыни сквозь решеточку. Может быть, он остановится, а может, сделает это слишком поздно. В любом случае, он устал. Серое небо заволокло тучами. Вся природа стихла на какое-то время, возможно, скоро начнется дождь...