Игра в «папочку».

      Чистая теплая ночь. На небе сияют звезды, а полумесяц стоит во главе этой картины, отгоняя угольные тучки своим ярким серебром. Двое едут на красивых лошадях, одна фигура сидит в седле уверенно и прямо, а вторая, явно женская, сидит боком. Они беседуют о чем-то, чуть поодаль едут еще двое, в тяжелых доспехах и хорошо вооруженные, о чем свидетельствовал шум и лязг их брони о мечи. Богатый мужчина вдруг остановил коня. Он сначала кашлял, затем кожа его, прежде теплых тонов, внезапно стала такой же бледной, как и свет луны, падающий на него. Женщина заволновалась, тоже остановила лошадь и грациозно спрыгнула, помогая затем своему спутнику. Двое, что были сзади, заволновались, но женщина жестом приказала им не следовать за ними, и, держа под руку бледного мужчину, они отошли к сосновому лесу.       Белль заряжает черный арбалет разрывным болтом. Страшное оружие, особенно в ее опытных руках. Она тут же готовит следующий болт, потому как времени у нее не так много. Она все время ехала за ними, и сейчас, дождавшись, когда все внимание охраны будет направлено на двоих уединившихся хозяев, она сделала первый выстрел. Мужчина, закованный полностью в доспехи, недооценил свою защиту, а Белль прекрасно знала слабые места любой брони. Болт вошел в расщелину на шее и разорвался, разрушая трахею. Мужчина издал хрип, свалился на коня, а пока другой в недоумении вытаскивал меч из ножен, ястреб уже перезарядил свое оружие, и точно такой же болт, таким же точным выстрелом разорвал еще одну шею. Лошади почти не шелохнулись, Белль подъехала поближе, конечно же, перезарядив свой арбалет. Она стянула трупы с лошадей, оставила свою поперек этих двух и перед еще двумя. Ее кобылка знала свое дело, и тут же взяла других лошадей в свои копыта.       Белль идет по траве призраком, почти не издавая звуков, как настоящий охотник прислушивается, затем чуть сгибает колени и спину, выжидает пару секунд и идет к уже оставшейся в одиночестве даме. Та сидит на коленях перед мертвым мужчиной и пытается его поднять, вероятно думая, что он все еще жив. Но бледное лицо и стеклянные глаза говорили об обратном. Фигура в платье поднимается, на ее красивом лице стоят слезы, которые горячими каплями катятся вниз. Женщина оборачивается, не видя и не слыша ничего, словно на нее наложили заклятие, направляется к дороге неспокойным шагом, но останавливается, когда из-за ствола дерева вырастает фигура. Она хочет что-то сказать, но не успевает, потому как арбалетный болт, застрявший у нее во лбу, позволил произнести лишь первые буквы. — По-…       Вероятно, это было «помогите», но ее тело уже свалилось в объятия бесконечных травинок и корней. В широко открытых глазах отражалось чистое звездное небо. И полумесяц, стоявший во главе картины, только теперь его прикрывали пышные ветки сосен.       Белль наклонилась над телами. У женщины довольно грубо выскребла из головы болт, все же его еще спасти можно было, в отличие от застрявших в телах сопровождения. Она тут же перезарядила арбалет и, грубо прицелившись, выстрелила в труп мужчины, лежащий неподалеку. — Ах, блять, обожаю свою работу. — со злобной ухмылкой говорит себе разбойница, стягивая с трупа женщины платье и все побрякушки в виде ожерелья и дорогих колец.       Белье она тоже стащила, скинула всю одежду дамы в одну кучу и подошла к мужчине, в труп которого ее снаряд вошел прямо под ребра. Женщина снимает одежду и с него, не забывая припрятать к себе наиболее ценные вещи, и кидает одежду к женской. Эдгару Белль казалась похожей на мужчину, и более чем оправдано. Разбойница стягивает с себя арбалет и тяжелую сумку, которая была приготовлена на крайний случай, но самоуверенность ее и Байрона никогда не подводила. Как и расчеты.       Золотая рука ей очень помогает, она поднимает труп девушки и кладет его себе на плечо, сразу двоих она бы не утащила, все же мужчина был слишком упитан, потому придется ходить в два захода.       Пайпер была права, если свернуть от леска, который у дороги, чуть на запад, то там будет река, а рядом с ней… Твари гуляли на свободе, они были схожи с людьми, но только по прямохождению, в остальном чудища были похожи на рыб, с жабрами, плавниками и очень острыми зубами. Белль они заметили, а точнее кровь, которая еще была теплой и вытекала из лба женщины, которую она тащила на плече. Не церемонясь, как будто эти водяные были ее собачками, разбойница скинула вниз к ним труп, на который тут же набросились, даже не думая нападать на саму кормилицу.       Когда Белль притащила к монстрам второе тело, они уже прогрызли живот даме, конкурируя за самые вкусные органы: печень, сердце, язык, а учуяв еще кровь, взревели в предвкушении большого ужина. Их длинные языки покрыты кровью, на зубах остатки плоти, а глаза, белые, устремились прямиком на Белль, стоявшую чуть выше их. Так милые водяные помогли избавиться от тел. Можно было не сомневаться, что-то от них останется, но так мало, что вряд ли можно будет понять, что это были за люди.       Женщина вернулась к лесу. Подняла свои вещи и убрала арбалет за спину. Теперь осталось разобраться с лошадьми и мечами, которые она, кстати, решила оставить для своих ребят, все же те были красивы: с гравировками, наточенные, ухоженные. Да и лошади могли бы уже оказаться с ее друзьями далеко отсюда. В общем, планов на ближайшие пару часов было много.       Колетт остановилась у беседки. Это была не та, в которой они были прежде, а подальше, прямо у небольшого пруда. Удивительно, богатые люди даже сюда впихнули роскошь. На поверхности пруда плавали белые кувшинки, вокруг которых активно порхали светлячки, освещающие своим желто-зеленым светом белоснежные цветки. Романтично и безусловно сказочно.       Платье Колетт прекрасно подходило под эту картину, как будто с ее лесов прямо на этот пруд перебросили светящихся насекомых, а ее волосы, белоснежные, мягкие и длинные, словно цветы кувшинок, которые, правда, освещала луна. Эдгар остановился в паре шагов от нее, его темные глаза вцепились в красоту вокруг, в прудик, отражающий звезды и луну, а еще светлячков, затем он перевел взор на нее, прекрасную, но своеобразную чародейку. Впрочем, найти не красивую чародейку довольно сложно. Розовые глаза хитро прищуриваются, Колетт натягивает улыбку, демонстрируя свои белые зубы, и, по привычке прикрывая приоткрытые губы пальцами. Эдгар сам чуть смущается, его волшебный шарф чешет затылок вместо него. — Ты обещала показать как колдуешь. — он подходит к девушке, та хватает его за ладонь и, хихикая, уводит в беседку, в которой они присаживаются на изящную скамью. — Да, обещала. И покажу! Но сначала… Что ты знаешь о чародейках, Эдгар? — Колетт села полубоком, чтобы удобно было смотреть на лицо собеседника. Ее платье ласково шуршало тканью. — Чародейки берут за работу домашних животных и молоко с яйцами? — парень хмыкает, затем натягивает глупую улыбку. — У меня нет ни того, ни другого. У Господина тоже. — Глупый! Это крестьяне распускают подобные слухи. — колдунья смеется, протягивает руку вперед, по направлению к Эдгару, затем складывает пальцы в определенный пасс и из кончиков ее изящных пальцев вылетают белые бабочки.       Эдгар чуть рот не открыл от удивления, но шарф успел прикрыть его. Парень осторожно потянул руку к насекомым, которые порхали вокруг него и девушки, одна бабочка села к нему на руку, немного поползала и растворилась в воздухе дымом, как и другие. — Вот это да… Я ожидал всего, но… — Эдгар все еще в легком шоке, он тряхнул головой, чтобы окончательно развеять морок исчезнувших бабочек. — Это еще малая часть из того, что могут чародейки. — довольная собой Колетт улыбается. — Бабочки — просто небольшой фокус, чародейки могут разрушить любой город за несколько минут или создать огромного голема. Но на все это нужно очень много энергии. — Ты правда можешь сделать что-то такое? Это же удивительно, Колетт! — Я хочу отвести тебя в одно место. — девушка подвинулась к Эдгару поближе, взяла его за ладонь. — Ты не против? — Не думаю, что Господин одобрит… — юноша смущается, отводит взгляд. — Эдгар, он будет всю ночь с Пайпер и Белль, он даже не заметит, можешь быть уверен. А потом мы просто вернемся к утру и все, никто ничего не узнает. — второй ладонью чародейка взяла парня за скулу, повернула к себе и хитро прищурилась. — Согласен?       Эдгар крепко краснеет, но быстро справляется с этим, натягивая маску спокойствия и холода. — Согласен. — уже намного тише отвечает он. — Эй, молодежь! — слышится сзади знакомый голос. Белль поднимает ладонь в качестве приветствия и подходит к ним поближе, с ухмылкой рассматривая. — Эдгар, слушай, мне нужно с тобой немного поболтать. — она кивнула в сторону. — Не волнуйся, красотка, я верну его в целости и сохранности.       Эдгар в легком недоумении смотрит сначала на разбойницу, а затем на Колетт, которая ему кивает. Он идет за Белль. Отошли они достаточно, видимо специально, чтобы чародейка не слышала. — Знаешь, мелкий, я более чем уверена, что она все же услышит все. — Белль кивает в сторону Колетт, которая осталась у пруда. — Будь осторожнее с ней. У чародеек нет независимости, они все кому-то служат, не попадай в эти сети, иначе ты тоже будешь служить тому же человеку. И еще, если тебя старый хер совсем заебет, можешь обратиться ко мне. Сделаю из тебя настоящего бандита. — с ухмылкой Белль треплет Эдгара по темным волосам и разворачивается, под конец кинув: — Развлекайтесь! Можешь не бояться, чародейки бесплодные.       Эдгар постарался быстро вернуться к Колетт, та стояла молча, а затем, прошептав какое-то заклинание, открыла портал, который появился с громким хлопком. Чародейка взяла Эдгара за руку и ступила в переливающийся разъем в пространстве, потащив его за собой.       Королевская советница была неотразимой: желтые, как пшеница, волосы, голубые глаза, схожие только с чистым небом, нежная кожа, идеальная фигура… Байрон не раз ловил себя на мысли, что он ей любуется и был прав. Любоваться было чем. Платье из шелка падает на деревянный пол, дорогое белье летит к нему же, а оголенная женщина кидает мимолетный взгляд на алхимика и скрывается за ширмой. Байрон снимает верх кафтана, длинная татуировка змея тянется от лопаток до груди, еще одна, с черепом, расположилась на плече. Мужчина медленно подходит к ширме и заглядывает за нее, заставая советницу в большой деревянной ванне, из которой идет пар и аромат цветов. — Решил присоединиться, Бай? — ласково тянет Пайпер, вытягивая ноги. — Тут как раз хватит места. И для Белль тоже. — Я не мог пропустить такое. — Байрон стягивает штаны и портки, все кольца с пальцев и аккуратно все складывает, прежде чем ступить в горячую воду и полностью раствориться в приятном запахе.       Пайпер тут же двигается к нему, ждет, когда алхимик сядет поудобнее и забирается на него, располагаясь на торсе. Мягкие ягодицы на крепком теле мужчины, которые сразу же оказались во власти рук Байрона. Он смотрел на неотразимую Пайпер сверху вниз. Сначала на ее лицо, затем медленно крался по шее до ключиц, затем переходил на красивую, аккуратную грудь, потом на ребра и аккуратную талию, наполовину скрытую в воде. — Ты прекрасна. — шепчет алхимик, улыбаясь. — Ты стал сентиментальным, милый Байрон? — хихикает она, кусая пухлые губы. — Если мы начнем без Белль, она обидится. — Разве мы собирались начинать без нее? Или ты так по мне соскучилась, несентиментальная Пайпер?       Женщина смеется, ведет ладонью по груди мужчины, сжимая двумя пальцами сосок. — Один: один, милый.       Пайпер наклоняется еще ниже, целует мужчину в губы, чувствуя, как он по своей привычке кусает ее и отвечает Барону тем же, но ее укусы более нежные. Женщина медленно отстраняется, она одним движением чуть сползла вниз, чем вызвала у алхимика короткий стон, но ей этого было мало, потому советница берет твердеющий член в ладонь, недолго водит по нему, увлеченно переминая сосочек другой ладонью. — Пайпер… — мужчина покраснел, не только от горячей воды, но и от горячей женщины. — Если ты сейчас не остановишься, мы точно начнем без Белль. — Байрон всегда старается сохранять уверенность и хладнокровие, но как рядом с такой можно оставаться безразличным?        Дверь в шикарные покои советницы открывается, ступая тяжелым шагом, Белль проходит внутрь и мельком осматривается. Большая кровать, много стеллажей с книгами, отдельный балкон, все засажено цветами и сухоцветами, отдельная полочка с зельями алхимика, роскошный гардероб и ширма, за которой скрывались еще двое. Белль ухмыляется, где же еще можно было найти их? Вся комната и атмосфера нагоняет ностальгию. Сколько раз они здесь уже были? — Белль, милая! — слышится сладкий голосок Пайпер, — Мы здесь! — Поняла. — женщина первым делом кинула арбалет на кровать и сняла ботинки. — Как там наш господин? — спрашивает Байрон, прерывая очередной поцелуй с советницей. — Мертв, конечно же. Его дружки и подружка тоже, одежда сожжена, лошадей я отдала своим, как и мечи. — разбойница снимает одежду, белье, она тороплива, так как не хочет пропустить веселье. Она кидает свою одежду на аккуратную стопку Байрона, разбрасывая в итоге все вещи. Она любила действовать ему на нервы.       Женщина мельком осматривает себя: худое тело, в шрамах и отметинах как от пыток, так и от битв, золотая рука, которую следовало бы смазать, небольшая грудь, широкие плечи. Черт, она и правда похожа на мужчину и ее это никогда не смущало. Белль присоединяется к своим любовникам, заслоняя ширму так, чтобы никто и ниоткуда не смог увидеть их.       Пайпер и Байрон принимают разбойницу улыбками и объятиями. Они не в первый раз умещались втроем в ванне, тем более что у советницы она была на порядок больше, чем у Байрона. А у Белль ванной была любая река или озеро. Пайпер слезает с алхимика, поворачивается спиной к двумя и, стоя на коленях, тянется за пределы ванны за мылом. Белль и Байрон хищно переглядываются, но алхимик уступает разбойнице, и та резво подходит к советнице, спуская золотую руку по ее спине. Холод металла неожиданный и приятный, Пайпер кусает губу и с хитрой улыбкой поворачивает голову в сторону Белль, ловит ее взгляд и прикрывает глаза, издавая протяжный стон. Металлические пальцы времени не теряли, оказавшись уже на ягодицах, тут же спустились ниже. Хотя вода была вообще ужасной смазкой и скорее мешала, чем помогала, пальцам Белль это ни капли не помешало, так как сама Пайпер была мокрой, потому проскользнуть внутрь не было проблем. — Вы успели без меня повеселиться? — с усмешкой спрашивает Белль, чуть наклоняясь, чтобы взять одну из грудей Пайпер в живую руку. — Совсем немного, милая… Бай даже ничего не успел сделать. — Мы ждали тебя. — добавляет мужчина, который с удовольствием наблюдал со стороны, заталкивая в трубку, которую он нашел на табуретке рядом, табак, который тоже был там. — И так ясно, что ты обидишься, если тебя не подождать. — О, это мне говорит мистер «я никогда не обижаюсь, только сразу отравляю»? — Как будто у тебя не такие методы. — хрипло смеется алхимик, поправляя белоснежные волосы. — Но мы исключение для тебя, и вы исключение для меня.       Мужчина закуривает от ближайшей свечи, не убирает ее далеко, потому что она еще пригодится. Он выпускает густой дым, Пайпер же наконец удается дотянуться до мыла, превозмогая приставания Белль, которая никак не унималась и продолжала разминать киску советницы пальцами, изредка вытаскивая один и наглаживая клитор. Не забывала Белль и про упругую грудь, которой тоже полагалось внимание. — Милая, — на выдохе говорит Пайпер, сдерживая очередной стон. — будь добра, дай мне помыться. А я пока откуплюсь от тебя водкой, идет? — милое личико женщины растапливает сердце и похоть разбойницы, та ухмыляется и кивает, принимая холодную водку и отстраняясь от Пайпер, не забывая шлепнуть ее. — Умеешь уговаривать, сладкая. — смеется Белль, открывая мутную бутылку и тут же отпивая из нее. — Не поделишься? — поинтересовался Байрон.       Разбойница подошла к нему вплотную, протянула бутылку и взамен получила трубку, которую тут же начала курить. Пайпер пользовалась свободной минуткой и намывала волосы и тело ароматным мылом, уже она наблюдала за своими любовниками, смотря на них так ласково и нежно. Между Байроном и Белль такой нежности не было, они любили жестить друг с другом. Беловолосая женщина, под пристальным взором алхимика, идет золотой ладонью по груди вниз, пока не достигает киски. Она всегда дразнила не только себя, но и жадного на удовольствия Байрона, который так же жадно выпил алкогольного, отставляя его на табуретку и привставая. Мужчина хватает Белль за талию, тянет к себе, целуя возбужденный сосочек ее груди. Разбойница смотрела на него сверху вниз усмехаясь над своей властью над ним, затем довольно грубо схватила алхимика за волосы, механическая рука легла на плечо, двигая Байрона ниже и прижимая к низу живота. — Давай же, змей, покажи свой длинный язык. А то я давненько его не ощущала. — женщина выдыхает густой дым, поджигает трубку вновь и затягивается.       Отказывать Белль — одно из самых глупых решений, и Байрон это знал как никто другой, ведь она, по сути, выбора не давала, просто сдерживала свой приказной тон, к которому так привыкла. Мужчина опускает две ладони на бедра, сам притягивается к бандитке, которая нетерпеливо двинулась ему навстречу, заставляя губы алхимика соприкоснуться со своими, правда, эти были чуть ниже тех, которые она, сдерживая возбуждение, кусала. Байрон ласково целует киску, его острый нос медленными движениями касается клитора, а влажный язык ложится меж губ, извиваясь, словно змей. Белль застонала, прикрыла глаза, расплываясь в улыбке, и почти не заметила, как сзади к ней подобралась Пайпер, обнимая женщину со спины. Советница поцеловала бандитку в шею, от нее пахло так хорошо и сладко, что Белль еле сдерживалась, чтобы не перевести внимание на нее, но Байрон держал ее крепко снизу, а Пайпер сзади, зажимая Белль меж ними, специально. — Вы так хотите меня контролировать? — ухмыляясь, спрашивает Белль, вздрагивая, когда язык алхимика вошел в нее. — Ну что ты… — ласково шепчет Пайпер, нежно сжимая бледную грудь Белль. — Просто хотим утопить тебя в любви и внимании. — она особенно выделила «утопить», так, будто это была правдивая угроза. — Хах, кажется, что у вас выходит. Да, милый? — Белль грубо сжимает белоснежные волосы золотой рукой, заставляя Байрона взглянуть на нее. — Блять, змеюка, прекрасно справляешься…       Байрон переглянулся с Пайпер, выловив момент, когда Белль вновь прикроет глаза, подмигивает, и резко тянет женщину вниз, заставляя ее упасть в руки Пайпер, которая опустила Белль пониже. Бандитка не ожидала такого подвоха, выругалась, роняя трубку в воду, хотела сопротивляться, но поцелуй от Пайпер быстро заставил ее передумать. Байрон кладет ладони на выпирающие косточки таза, тянет Белль на себя и наконец выпрямляет спину, наблюдая за ними. Пайпер же довольно быстро оборвала поцелуй, дождавшись, когда Белль найдет опору, перешагнула через нее одной ногой, а вторую оставила на прежнем месте, так бандитка оказалась между двух элегантных ножек советницы, тут же обнимая ее бедра пальцами. — Вот так уже больше похоже, что мы тебя контролируем, правда, Белль? — подает голос алхимик, который терзал набухший клитор Белль подушечками пальцев. — Уверена, что она не откажет. — Пайпер кусает губу, смотря в глаза Белль, а затем несильно сжимает ее голову внутренней стороны бедра, чуть выгибая спину от тут же начавшихся ласк.       Портал вывел их в город. Правда, когда Эдгар вышел, его тут же чуть не стошнило, потому что в портале как будто все органы местами поменяли, раздавили и перемешали. Пару минут парень, опираясь на ближайший дом, пытался отдышаться, шарф поддерживал его на всякий случай, а Колетт терпеливо ждала, посматривая на ночные фонари. Эдгар пришел в себя нескоро, но хотя бы сдержал рвотные позывы и не опозорился перед девушкой, он осмотрелся, пытаясь понять, где они. — Колетт, это не похоже на Грэнделл. — спустя пару секунд сделал вывод Эдгар, глянув в сторону чародейки, которая очень долго смотрела вперед, как будто не замечая его, но также быстро вышла из этого транса, как и вошла, когда услышала голос юноши. — Да, потому что это другой город. Далековато, конечно, но он мне больше по душе. Пойдем. — Колетт взяла парня за руку, ведя его по закоулкам.       Это был бедный район, что Эдгар определил сразу: воняло ужасно, пьяницы валялись на грязных дорогах, крики девушки слышались неподалеку… Он прожил в таком же месте всю жизнь, лишь пару раз вырываясь из этого. И даже сейчас Эдгар не был уверен, что Господин не выкинет его, как блудную собаку. Юноша сжал покрепче холодную руку чародейки, он волновался, но в то же время понимал, что она не даст себя в обиду. Они, казалось, блуждали очень долго, ведь в таких местах все было слишком одинаковым и запутаться было очень просто, но, судя по уверенному шагу Колетт, которая постоянно перешагивала и долго обходила лужи и грязь, держа платье повыше, чтобы не запачкать его. В какой-то момент девушка резко остановилась, когда они вышли в более приличный район, она завела Эдгара в угол, осматривая его наряд. — Я же совсем не подумала, наши наряды совсем не подойдут. Мы будем как белые вороны. — задумчиво говорит девушка, — Эдгар, как думаешь, мне подойдет что-то…       Чародейка вновь сложила пальцы в пасс, ее платье преобразилось на более простую, но не менее элегантную и красивую одежду. Просторная красная рубашка, расстегнутая довольно неприлично, поверх нее легкая льняная куртка, украшения в ушах, на шее и пальцах, длинные, обтягивающие штаны, светлых тонов. Эдгар удивился, он все еще не мог привыкнуть ко всему этому, особенно, когда Колетт колдовала прямо у него на глазах. — Ты просто прекрасна, но как ты это сделала? — Это иллюзия, мое платье все еще на мне, просто я его немножко заменила. — девушка была довольна реакцией Эдгара, она хитро улыбнулась и подошла к нему, думая над его образом.       Вместо строгого кафтана, который выдал ему Байрон, появилась одежда под стать Колетт: рубашка, более свободные штаны, золотые серьги в ушах, один браслет, высокие сапоги и привычная растрепанная прическа. Эдгар осмотрел себя, улыбнулся, ведь именно в такой одежде он чувствовал себя свободным, молодым, а не старым и строгим, каким чувствовал себя с алхимиком. Рядом с Колетт была та доля свободы, которой лишил его Байрон, заменив ее едой, теплом и ванной, рядом с ней Эдгар чувствовал себя собой.       Они заходят в таверну. «Звонкий колокольчик» был популярным местом, и дело было даже не в выпивке или хорошей еде, и даже не в проститутках, которые искали здесь клиентов, а совсем в другом… Эдгар, как только проходит с Колетт сквозь людей, которые столпились везде, где могли, присаживается за столик, понимает, что сквозь гул голосов слышал кое-что еще. Прямо перед ними была небольшая сцена, а на ней, сидя на высоком стуле, играл бард. Он был необычной внешности: смуглая кожа, пестрый наряд, как у всех бардов, темные волосы, темные глаза, легкая щетина, яркие цветы в волосах. Его голос был ласковым, а когда он пел, все вокруг были очарованы и не могли оторвать взгляд, его пальцы ловко перебирали струны лютни, которая в его руках звучала так нежно. Слова сливались в строчки, строчки в сюжет, а вместе с сюжетом создавалась картина. Эдгар был прикован к этому барду, как и все гости вокруг. Колетт была не менее заинтересована, ведь ей действительно хотелось поделиться с парнем своей маленькой страстью — поэзией. Правда, лишь пару раз девушка отвлекалась на парня, который стоял позади сцены, хмуро и внимательно осматривая всех посетителей. Он старался сдерживать себя, чтобы тоже не поддаться магии необычного барда, но, когда раз сто всех осмотрел и убедился, что все безопасно, увлекся смуглым парнем на сцене.       Бард пел о любви так просто и сказочно, так житейски и одновременно незнакомо. О любви эльфки и солдата, о двух противоположностях, которые с такой силой тянулись друг к другу. Эдгар полностью погрузился в историю, хоть и некоторые строчки для его понимания были слишком сложны, общий смысл романтизма и драмы он уловил. Но еще больше переживала за историю Колетт, которая просто не могла сдержать редких эмоций от сюжетных поворотов. Девушка в один момент взяла парня за руку, образуя из их ладоней замочек, и вплоть до конца выступления барда не отпускала его. История закончилась трагично, по закону жанра эльфка умерла от рук товарища солдата, а тот не совладал с эмоциями и бросился прямо в логово монстров.       Бард поднялся со стула, закончив историю. Он поклонился, а зрители лишь через пару секунд, отойдя от шока, начали аплодировать. Это был не первый триумф, бард привычно улыбнулся, поблагодарил шумных посетителей таверны и спустился со сцены, где его ждал темноволосый высокий парень, который был раза в два больше самого барда. — Эдгар? — прервала наблюдение за ними Колетт, которая дотронулась до плеча парня. — Прости, — он дернул головой, повернувшись в ее сторону. Только сейчас он заметил, как вокруг стало шумно после ухода смуглого барда. — я задумался. — Тебе понравилось? Мне вот очень, я обожаю работы мастера Дурмана… — мечтательно проговорила чародейка, чуть повышая голос, чтобы Эдгар ее услышал. — Дурман? Это его имя? — Не совсем, это цветок. Его имя никто не знает, а это псевдоним. Добавляет загадочности, правда? — Да, это точно. — негромко посмеялся Эдгар, — Это было очень красиво, мне понравилось. Спасибо, что привела меня сюда.       Колетт чуть покраснела, затем хитро улыбнулась, прищурив глаза. Она потянулась к парню и рукой потянула его к себе навстречу, коротко чмокнула в висок и прошептала: — Думаю, что у тебя есть возможность меня отблагодарить прямо сейчас. — девушка прикусила губу, а затем продолжила свой горячий шепот. — Но не здесь. Я сняла нам комнату в другой таверне…       У Эдгара пробежались мурашки по коже, он покраснел, непривычно нагло ухмыльнулся, сжимая ладонь девушки. — Пойдем тогда. — неожиданно громко по сравнению с шепотом чародейки сказал Эдгар, поднимаясь со стула. — Подожди меня снаружи, я хочу найти Дурмана, всегда хотела с ним поговорить. — захихикала Колетт, которая как будто пошла на это специально, чтобы больше раздразнить Эдгара. Но он был терпелив, потому послушно вышел на улицу.       Все та же свежая и красивая ночь. Она не желала заканчиваться, и Эдгар был этому рад. Он отошел от таверны на пару метров, присел на ближайшую бочку у дома и стал сверлить темным взглядом деревянную дверь «Звонкого колокольчика» в ожидании девушки. Но через пару минут Эдгар обнаружил, что из подворотни рядом с таверной доносятся смех и голоса. Он подумал, что это Колетт с бардом, и черт знает что вообще эти барды имеют на уме. Тем более, зная все слухи про этих мэтров и их любовь спать с любой влюбленной в них девушкой, Эдгар забеспокоился, как бы Дурман не одурманил Колетт.       Парень уверенным шагом направился в их сторону, но как только подошел поближе, чтобы разглядеть, увидел вместо Колетт барда и еще одного парня, который как раз перед выступлением всех проверял своим взором. Сейчас эти оба были в весьма… Смущающей ситуации. Большой парень держал маленького на уровне своего лица, прижав его к стене и подставив ему под зад колено, а маленький парень то и дело целовал большого в губы, как будто не способен был оторваться. — Малыш, ты был великолепен… — наконец отстранившись от настойчивого барда сказал большой парень. — Еще бы я не был великолепен. — нагло отвечает Дурман, проводя ладонью по чужому лицу.       Большой парень был темноволосый, бард же имел темно-каштановые волосы, большой парень и выглядел грубее и старше, а бард явно часто прятался за его спиной. По крайней мере так показалось Эдгару. — Сту… — Дурман вновь приближается к его лицу. — Я люблю тебя, ты знаешь? — Правда, малыш? Я думал, что такой великолепный бард любит вообще всех, кто к нему подходит с блеском в глазах. — язвит большой парень, имя которого, кажется, Сту. — Но знаешь, я тоже тебя люблю, Поко.       Двое парней снова слились в еще более жарком поцелуе, Эдгар решил наконец отойти, чтобы не мешать им, зато он был полностью спокоен, ведь бард не будет претендовать на чародейку. Которая, кстати, как раз вышла, и Эдгар тут же поспешил к ней. — Я так рада, Дурман такой интересный. Всегда знала, что когда-нибудь смогу с ним поговорить. — радостно говорит девушка, улыбаясь Эдгару.       Только парень понял, что она ему врет. Понять это было несложно, ведь он видел барда с другим и тому явно было не до поклонников. Но парень промолчал насчет этого, натянув улыбку. — В какой таверне ты сняла комнату? — Она совсем рядом, пойдем. — чародейка взяла его за руку снова и снова они окунулись в ночной город. — Нет, вы издеваетесь, дамы. — Байрон в легкой панике, он отступает почти к выходу из покоев Пайпер, но мужчина полностью обнажен, и в таком виде явно не выйдет. — Да ладно тебе, дедуля, ты ведь делал это уже не раз. — Белль с широкой ухмылкой приближается к нему. У женщины на пахе на ремнях закреплен деревянный дилдо, который она очень хотела использовать. — Я буду нежной, честно. — Давай, милый, — еще и советница, которая заходила к алхимику сбоку, та, к счастью, была просто раздета. — мы столько всего попробовали, а этого ты постоянно избегаешь. Как будто Белль не имеет право тебя поиметь. — златовласая подошла к Байрону, ласково погладила его волосы и нежно поцеловала в губы, успокаивая мужчину.       Байрон вздохнул, затем прорычал, потом все же уверенным шагом подошел к кровати. Белль момента не упускала, как и Пайпер. Бандитка, естественно, расположилась сзади, а Пайпер села перед алхимиком, которого Белль заставила лечь на кровать грудью. Советница ласково положила голову Байрона на свое бедро, улыбнулась ему, и запустила ладонь в белоснежные волосы, поглаживая их. Белль же облизала один палец, предварительно заставив мужчину поднять таз своей золотой рукой, а сама довольно резко вставила палец в алхимика, расширяя ухмылку. — Белль, сладкая, пожалуйста, будь с ним ласковой. Ты же знаешь, что Байрон уже давно такого не делал. Тем более не было таких случаев, когда именно ты его имела. — Пайпер уже не такая милая, а более дерзкая, она легко издевается над Байроном, прямо так же, как делала в молодости. — Конечно, солнышко, ради тебя. — бандитка грубо шлепнула Байрона по худым ягодицам, громко рассмеявшись в унисон с Пайпер. — Дамы… — прорычал Байрон, стиснув зубы. Он был совсем красным, не только от смущения, ведь алхимику с трудом давалось подчинение. Но для них двоих… — Не волнуйся, оттрахаю я тебя как надо.       Белль ввела второй палец, она тщательно разминала анал алхимика, чтобы тот впоследствии не чувствовал дискомфорта от дилдо. Тем более ее пальцы были достаточно ловкими и длинными чтобы достичь простаты, потому подушечки пальцев постоянно упирались в нее, заставляя Байрона дергаться. Пайпер снова была успокаивающим фактором, хотя, когда мужчина перешел уже на тихие, сдержанные стоны, она невольно потянулась пальцами к клитору, поглаживая его. Бандитка следила и за Пайпер, и за Байроном, стараясь не упустить ничто из виду. Она раздвинула пальцы внутри мужчины, образуя ножницы, а затем резко вытащила их, спуская слюну на дилдо. — Не бойся, милый. — ласково говорит Пайпер, которая кусала губу, чтобы сдержаться. — Она же пообещала.       Байрон был не в восторге от ситуации, но если посмотреть с другой стороны: милая советница гладила себя прямо перед ним и на то, как его будут иметь. Мужчина опустил ладонь на свой член, крепко сжал его, чтобы получить как можно больше удовольствия от происходящего. Белль, убедившись, что достаточно смазала дилдо слюной покрепче схватилась за ягодицы алхимика и двинулась вперед, вводя член. От мужчины снова послышался рык, но Белль не продолжила, она остановилась на пару секунд, позволяя Байрону привыкнуть, а уже после ввела больше, наблюдая все за той же дрожью в чужом теле. — Эй, змеюка, а ты не забыл про нашу общую любовь? Думаешь, ей нравится просто смотреть, при условии, что твоя мордочка прямо рядом с ее сладкой киской? — Белль шлепнула его снова, Байрон снова прорычал, но она была права: Пайпер тоже следовало уделить внимание.       Мужчина приподнял голову, одной ладонью приблизил Пайпер к себе, ведь вторая упорно успокаивала его самого. Язык алхимика столкнулся с влажными половыми губами советницы, которая все продолжала держать его за волосы и изредка направляла мужчину, чтобы тот доставил ей больше удовольствия. Белль же уже двинулась глубже и начала короткие, осторожные движения, дабы не доставить Байрону боль, а сама то и дело посматривала на златовласую женщину, которая уже трепала свою грудь. Мягкая и упругая, бандитка точно знала какая у Пайпер шикарная грудь, сколько они с ней игрались и сколько сама Пайпер провела времени у небольшой груди Белль… Ах, приятные воспоминания.       Пайпер задирает голову, протяжно стонет, это мотивирует и Белль, которая крепко схватилась за таз алхимика, чтобы перейти уже к более жестким движениям. Деревянный дилдо был очень твердым, в этом были свои преимущества, а еще были в том, что Белль знала, куда нужно направлять член, чтобы попасть в эрогенную зону и снова посмотреть на дрожащего перед ней де Йорвена. Доминация иногда доставляла больше удовольствия чем сам секс.       Байрон же думал, как женщина без члена могла там хорошо управлять им, а сам был полностью погружен в работу, на которую его подначивала все та же Пайпер, дергавшая белоснежные локоны. Стоны, температура, наслаждение… Для этих троих совместный секс был самым лучшим. — Белль, милая… — слышится голос Пайпер, которая за все время выпила водки больше них всех. — Пожалуйста, давай дадим Байрону более привычное место. Я уже не могу терпеть… — жалобно и одновременно горячо пролепетала советница, выгибая спину.       Бандитка в последний раз шлепнула мужчину, перед тем как вытащить из него член. Сам же Байрон с облегчением выдохнул, потому что террор над его задом окончен, он выпрямился, прилипая к Пайпер, а Белль, наоборот, отошла, дабы сделать перерыв и покурить. Байрон забрался полностью на кровать, осторожно раздвинул ножки Пайпер пошире, а сам легким движением прошелся членом по половым губам, задевая клитор головкой. — Спасибо, что спасла меня. — уже с ухмылкой прошептал Байрон Пайпер, поглаживая ее золотые локоны. — Не за что, милый. Я надеюсь, что ты меня отблагодаришь… — сладко протянула Пайпер, целуя мужчину в губы.       Байрон вошел очень плавно и легко, влагалище советницы тут же сжало его член мягкими стенками, заставляя и его, и Пайпер тихо простонать. Алхимик потянул женщину на себя, попутно двинулся вперед сам, вводя орган внутрь полностью. Головка его члена мягко ткнулась в матку Пайпер, которая застонала громче, обнимая алхимика за шею. — Я тебя очень люблю, Байрон… Хочешь мы вместе отомстим Белль? — шепчет главная интриганка их троицы, — Я могу надеть фаллос… И тогда ей будет уже не так весело. — Милая… — с довольной улыбкой шепчет в ответ Байрон, ласково кусая женщину в шею. — Это прекрасная идея, тебе всегда приходят только прекрасные идеи…       Эдгар зашел в комнату после Колетт. Комната была небольшая, но уютная и обставлена прилично: большая кровать, ширма, за которой была ванна, пара кусков мыла и горячая вода. К тому времени чары Колетт уже рассеялись, и они вдвоем были в той одежде, в которой пришли на прием. Впрочем, девушка не задержалась в самом платье, она медленно, гипнотизирующе, стягивала его, пока изумрудный лес не оказался на полу, а чародейка в нижнем белье. — Эдгар, не стой у двери. — смеется Колетт, — Я так сильно тебя смутила? — девушка двинулась к нему, осторожно провела по своему плечу, сдвинув одну лямку лифчика.       Да, она его очень смутила. Шарф, от непонимания и быстрой смены команд тянулся то к двери, то к самой чародейке, которая уже оказалась напротив Эдгара. — Если хочешь уйти — я тебя пойму. — она откровенно подначивала его, издевалась с широкой улыбкой на лице. — Нет, не хочу. — Эдгар нервно выдохнул, — Просто даже слов нет, ты очень красива… — все с той же долей смущения говорит парень, медленно проходясь взглядом по ее худой фигуре.       Колетт закатила глаза, взяла все в свои руки, потянулась к его кафтану, как встретилась с преградой в виде шарфа, который крепко обвил ее руки, обездвиживая. Колетт приподняла одну бровь, вопросительно взглянув в глаза Эдгара, а тот с легкостью поднял девушку с помощью шарфа, придерживая ее за талию. Парень резким движением развернулся и прижал чародейку спиной к стене, шарф поднял ее руки повыше, чтобы она ничего не сделала. — Неплохо, Эдгар. — усмехнулась она. — Но я так просто не сдамся. — пальцы Колетт сложились в очередной пасс, и шарф тут же ослаб, позволяя девушке стащить его с рук. — Это нечестно. — с улыбкой сказал Эдгар, придерживая ее, чтобы аккуратно отпустить на пол. — У меня нет магии, чтобы тебя побороть. — Зато у меня есть. Но хорошо, сегодня без магии. — девушка обхватила его лицо ладонями и потянулась за поцелуем, на который ответил Эдгар.       Колетт с интересом изучала его, она была нежной, осторожной, а парень в ответ был таким же. Его пальцы гладили красивые выпирающие ребра, затем лопатки, позвоночник, кожа Колетт была очень мягкой и красивой, бледной, как у настоящей аристократки, да еще и фигура так точно подходила под этот образ, но все же Колетт чародейка. А они далеко не аристократки.       Девушка опускает руки к кафтану, расстегивает его и стаскивает с Эдгара, за кафтаном идет и рубашка, оставляя парня без верха. Колетт удивленно смотрит на оставшиеся от Байрона укусы, они посинели, но выглядели не так болезненно, все же алхимик позаботился о том, чтобы Эдгар не испытывал из-за них дискомфорт. — Не думала, что де Йорвен так жаден на парней… — прошептала она, проведя подушечками пальцев по укусу. — Я надеялась, что ты все же предпочитаешь девушек… — снова этот издевательский лисий тон, полуприкрытые глаза и взгляд ее розовых очей. Сейчас это скорее раздражало Эдгара. — Я люблю девушек! — слегка нахмурившись ответил он. — Докажи.       Чародейка ловко выбирается из ловушки, плавно, с грацией кошки, опускается на кровать, ведет по собственному телу, извивается, дабы показать всю свою привлекательность. Эдгар больше не медлил. Парень скинул сапоги и штаны, стянув их вместе с портками, сам осторожно, как будто на охоте, подошел к розовоглазой лисице, присел на кровать и наклонил лицо к лежащей перед ним Колетт, целуя ее нежные губы. Она ответила покорно, хотя сама посматривала на пах парня, попутно убирая с его шеи шарф. Эдгар отстранился, тяжело выдохнул, ведь почувствовал холодные ладони проворной и быстрой Колетт на своем стояке, который она крепко схватила. Желая доставить удовольствие чародейке, Эдгар повел свою ладонь от ее живота вниз, ткань ее белья была первоклассной, только трогать его было невероятно приятно, а когда под таким бельем еще и влагалище, то становится еще приятнее. Парень не слишком умел и опытен, потому гладит ее осторожно, поначалу почти не надавливая, дабы случайно не сделать больно. — Эдгар… — сказала Колетт на выдохе, чуть приподнимаясь. — Не бойся. Если будет что-то не так — я скажу. — успокоила его девушка, после дотронувшись губами до щеки. — Я хочу, чтобы ты меня трогал… — свободной рукой она схватила его ладонь, положила к себе на ключицы, а сама потянулась, чтобы снять бюстгальтер.       Эдгар а предвкушении сглотнул, чуть надавил пальцами на киску, заставляя Колетт вздрогнуть, а второй ладонью он помог чародейке избавиться от лифчика, пощупывая ее грудь. Она была не такой миниатюрной, как у Белль, скорее ближе к средним размерам, мягкая и теплая, какая и должна быть. Колетт улыбается, не скрывая зубы, в ответ гладит головку члена указательным пальцем, не забывая о поцелуях в губы.       В другом же городе из покоев советницы доносились стоны. Байрон и Пайпер сидели на коленях, а между ними была Белль. Байрон спереди, его член внутри влагалища бандитки, а Пайпер сзади, управлялась с дилдо в заднице любовницы. Белль же опиралась руками на плечи алхимика, закрывала глаза и не стесняясь стонала, неторопливо двигаясь сразу на два члена внутри. — Ох, милая, ты так хорошо выглядишь… — ласково говорит Пайпер, которая оставляла засосы на правом плече бандитки. — Согласен. Уверен, что Белль наслаждается этим не меньше нас. — Байрон кусал левое плечо, при этом держась за талию Белль, помогая ей принять в себя побольше. — Блять, заткнись. Лучше выеби меня пожестче, дедуля. — как всегда грубо говорит женщина, ее лицо затянуто румянцем, тело дрожит, податливо отдаваясь всем движениям алхимика и советницы.       Байрон дернул женщину за талию вниз, вводя член и дилдо полностью, Пайпер подхватила это, начав первая двигать бедрами, свои руки она положила на грудь Белль, нежно щупая ее. Все трое были уже потрепаны друг другом, Байрон, обычно спокойный, хладнокровный и аккуратный, весь мокрый, с растрепанной Белль прической и с парой укусов на плечах и спине. Пайпер, обычно аккуратная и осторожная, с растрепанной Байроном и Белль прической, покрыта засосами. А Белль, обычно неаккуратная, грубая и часто грязная, совсем такая же, только с пометками от своих любовников.       Байрон помогает и себе, и Пайпер тем, что насаживает бандитку, сам не стесняется кусать ее шею до крови, которую так обожал слизывать. Сама Белль одной рукой гладит свой клитор, а золотой держит мужчину за волосы, отвечая грубостью на грубость. Пайпер их разбавляет своей нежностью и ласками груди Белль. Бандитка стонет, головка члена Байрона упорно бьет ей в матку, а деревянный дилдо в узком проходе замещает оставшуюся пустоту. На улице уже светает, но никто из них не обращает на это внимание. Байрон устало откидывает голову назад, выдыхает, тихо стонет, прикрывая глаза, а затем с новой силой насаживает женщину на члены, горячо дыша ей в кожу. — Милый, ты скоро? — спрашивает Пайпер, которая переложила одну ладонь поверх ладони Байрона. — Да… Очень. — отвечает он, после в очередной раз кусая кожу. — Что, так устал, что даже не можешь нормально закончить, старичок? — усмехается Белль, но тут же получает шлепок от Пайпер. — Вы одного возраста с ним, милая. Да и по тебе видно, что ты тоже не в лучшем состоянии. — советница тянется, а Белль наклоняется к ней, обе целуются, пока алхимик переключился на сосок груди Белль, облизывая его.       Мужчина отстранился, ухмыльнулся, но тут же громко простонал, грубо надавливая на таз, ввел член полностью, а затем кончил внутрь Белль, которая застонала в губы советницы.       Тяжелое совместное дыхание, холодная совместная повторная ванна, теплая постель Пайпер. Байрон свалился на кровать первый, лег посередине, устало прикрывая зеленые глаза. Белль присоединилась к нему вскоре, легла справа, положив голову на грудь и уснула почти сразу. Пайпер вышла последней, мягко улыбнулась, остановившись на секунду, чтобы осмотреть своих любовников, а затем легла слева от алхимика, поцеловала засыпающего Байрона в лоб, и сама закрыла глаза. Первые лучи солнца пробирались в дом.       Поместье гудело, словно пчелиный улей. Наемники пробрались в дом, кровь шла по коридорам, и рубили головорезы даже прачек и горничных. До двери в покои Пайпер оставалась пара метров.