Вместе

      — Ва-а-сь, — протягивает Карина откуда-то из коридора, намереваясь завести разговор о своём коврике для йоги, уже в который раз затерявшемся где-то в недрах квартиры, но едва только успевает переступить порог комнаты, как вопрос её снимается сам собой, безропотно уступая место другому, куда более важному: — куда это ты?       Майорова делает ещё несколько шагов вглубь помещения, всё никак не способная отвести глаз от спортивной сумки, словно важный экспонат выставленной по самому центру выставки, точнее — некогда ровно застеленной постели, разложенных вокруг вещей и Литвинова, застывшего с парой вешалок в руках и явно пытающегося сделать выбор.       — В коммуналку переезжаю.       Майор при этом как-то совершенно небрежно пожимает плечами, говоря словно бы о чём-то если не обыденном, то уж точно само собой разумеющемся, и, так и не выбрав из двух рубашек, решает не брать не одну из них. Сделав пару спешных шагов к распахнутому шкафу, он вешает их обратно, вновь замирая напротив.       — Что, бытовуха заела?       — Ага, сложности семейные, — в ответ на Каринину усмешку бросает Литвинов, решая поддержать её же манеру разговора. — Как-то всё слишком хорошо, понимаешь? Спокойно, бесконфликтно, экзотики захотелось. Решил вот в коммуналке пожить, в не самой благополучной.       Карина припадает плечом к шкафу, прикрывая одну из его дверок, уже в который раз вспархивает на избранника вопросительный взгляд, намереваясь как можно скорее заглянуть ему в глаза, и куда более серьёзно интересуется:       — Вась, а если серьёзно?       — А если серьёзно, — вторит её словам Литвинов, с нотками обречённости вздохнув и ловко перехватив Каринин взгляд, — стажёр мой внедрился в коммунальную квартиру, где жил наш свежеиспечённый убитый. Разумеется, сделал это, не посоветовавшись. И теперь у меня нет никакого выбора, кроме как заселиться следом за ним. Есть основания считать, что убийца живёт там же — не оставлять же Фазика там одного.       — Я бы оставила на ночь, — пожимает плечами Майорова. — Посидел бы там, попереживал, поволновался, что случится что-нибудь может.       — Ой, Каринка, — не удивляясь даже её словам, качает головой Литвинов. — Если б только он при этом волновался. Татьяна Андреевна ведь плешь мне проест, если с ним что-нибудь случится. Помоги собраться, а? — буквально с мольбой во взгляде просит он, касаясь ладонью Карининого плеча. — Я уже закопался совсем.