***
...Все началось с того, что этот плут Юксаре опять начал рассказывать свои любимые путанные небылицы. Обычно он делал это, когда вдоволь наедался яблок и абрикосов в старом саду, а потом, разнежившись на мягкой траве, решал забавы ради посвятить свою "потрясающую Мюмлу" в тайны далеких свободных странствий. Обычно такой приступ хаотичной болтливости кончался тем, что рассказчик засыпал где-то на середине, а Мюмла, умильно ворча, выносила из дома легонький старый плед и накрывала им своего непутевого бродягу. При этом у нее на душе делалось удивительно уютно и спокойно. Даже если пять минут тому назад Юксаре говорил о драке с племенем древних вампиров или драконе, который съел одиннадцать хемулей и одну филифьонку. В общем-то, в такие минуты Мюмла видела в этом беспутном болтуне и лентяе всего лишь милого проказливого мальчишку, что не устал еще играть в детские игры, хоть и порядком растерял ребяческий энтузиазм. А впрочем, при таком раскладе у нее с ним было чуть меньше проблем, а эти сказки в целом казались совсем безобидными. По крайней мере, ровно до тех пор, пока Юксаре не завел речь о болотной нимфе.***
- Знаешь ли ты, что такое красота, моя Мюмла? - развалившись на траве, риторически спросил Юксаре. Мюмла не нашла подходящего ответа, но личное местоимение перед ее именем ей очень понравилось, и в качестве поощрения она привычно зарылась рукой в волосы рассказчика. Тот низко мурлыкнул от удовольствия, а после небрежно отстранил пухлую руку Мюмлы. - Да откуда ж тебе знать, - хрипло посмеиваясь, продолжил он. - А я вот видел самую красивую женщину на свете, и пусть меня живьем съест бешеная ведьма, если я смогу забыть эдакое зрелище! - Ведьмы не бесятся, они и без того злые, - раздраженно поправила Мюмла и внезапно бросила штопать длинный полосатый чулок, за который только что принялась. - Не о ведьмах речь, глупая, - отмахнулся Юксаре с легким снисходительным раздражением. - То была нимфа, живущая в мутной стоячей воде, зеленоглазая и златовласая, тонкая, как тростинка, и белая, как снежный сугроб в морозный день... Поэтический стиль явно намекал на то, что сам Юксаре не на шутку воодушевился собственными россказнями. Мюмла снова взяла в руки чулок и громко фыркнула, но перебивать не стала. Ей было интересно, чем там оно все закончилось. - Ну, словом, от этой красоты все мужчины без исключения сходили с ума, а те, что поглупей, и вовсе очертя голову прыгали в болото, забыв своих подружек и женушек. Сама же нимфа никого из них не любила и только любовалась своими белыми руками, да собирала желтые кувшинки, да гордо смеялась над теми, кого сгубила навек, - Юксаре наконец эффектно замолчал и драматично прикрыл глаза. На его плохо умытом лице блуждала широкая мечтательная усмешка. - Ну, а ты, стало быть, тоже с ума сошел, когда был на том болоте? - грубовато уточнила Мюмла (она теперь даже не боялась, что он рассердится, потому что сама сердилась не на шутку). - Да не бормочи ты под ухом, я потом расскажу... Когда... Охо-хо! Когда проснусь к позднему ужину... Юксаре совсем уж нахально вытянул ноги и для верности закрылся от грозного взгляда (или яркого солнца) старой широкополой шляпой. А Мюмла сердито кинула в него дырявым чулком, смачно плюнула на траву и ушла в дом, громко хлопнув дверью.***
На ужин Юксаре ел сырые яблоки, а спал так и вовсе прямо на дереве. Ему это было не впервой. Он тоже был принципиальный, а еще извиняться совсем не умел.***
С утра Мюмла невесть с какого перепугу решила срочно привести себя в порядок - тоже, видимо, из принципа. В детстве многочисленные сестры завидовали ее медно-рыжим волосам, что кудрявились от влажной погоды и лежали милыми мягкими волнами, когда она их распускала. Однако сейчас Мюмла была собой решительно недовольна. Кажется, ее волосы уже не блестели на свету и не пахли пряными травами, как пелось в бабушкиной песне. Это были просто рыжие волосы, как у множества самых обычных мюмл до и после нее. А вот у проклятой нимфы волосы отливали золотым блеском. А еще она была стройная и гибкая. Наверное, была... Вот чтоб ей провалиться вместе с этим наглым болтуном, честно слово! Мюмла уже приготовилась глупо зареветь от обиды, но дверь за ее спиной громко скрипнула, и в комнатушку ввалился изрядно заспанный и помятый Юксаре. В его лохматых волосах застряли стебельки и листья, а замутненный взгляд отражал смесь смущения и недоумения. - Выходит, завтрака у меня тоже не будет? - спросил он прозаически, даже не здороваясь. Мюмла молча поджала губы и отвернулась к зеркалу. Но даже оттуда на нее смотрели хитрые блестящие глаза беспечного бродяги. - Здорово, что ты потеряла свою ленту, - неожиданно выдал Юксаре после долгой и напряженной паузы. - Обычно в потерянных вещах радости мало, но тебе и правда лучше вот так, с длинными волосами. В общем, ты ее даже и не ищи! - Вот еще, - суховато проговорила Мюмла и заправила рыжую прядку за ухо. - Я ведь не золотая и не белая, как… сугроб. Я просто глупая толстая Мюмла с растрепанными космами, и к тому же, из-за меня никто никогда не сходил с ума. - Зато ты теплая, немного кучерявая и так хорошо варишь кофе, когда я тебя попрошу, - мурлыкнул Юксаре прямо под ее ухом своим особенным голосом. - Видишь ли, я вовсе не хочу сходить с ума - ни от любви, ни от чего-либо другого в таком духе. А медь, к тому же, иной раз ничуть не хуже золота, ведь это цвет смолы, осенней листвы и заката... - Заканчивай болтать ерунду и иди умойся, ленивый придурок, - выдохнула Мюмла и не без облегчения притянула рассказчика к себе. - И пусть Морра готовит тебе кофе с гренками, если ты еще хоть раз заговоришь о болотной красавице!***
Отправляясь на кухню после долгого примирительного поцелуя, Юксаре подумал, что рыжие волосы Мюмлы будет очень приятно взлохматить, когда ему удастся снова застать ее врасплох. Конечно, он не расскажет ей, что болотных нимф в природе не существует. Пускай себе думает, что он, таинственный путник, предпочел ее прозаическую красоту колдовскому очарованию призрачной девы... Женщинам вообще нравится всякий вздор, как ни странно. И ведь верят же они в него. (И все-таки, надо бы ему иногда быть осторожнее со всякими сказками! Ради собственного же благополучия.)