Очкарик

Игорь лежит на диване и щелкает каналы на телевизоре, краем глаза следит за своим очкариком. Дубин ходит, мельтешит перед глазами, что-то бубнит под нос. Потирает переносицу, приподнимая очки. – Игорь Константинович Гром, что я говорил о Мухтаре?– Дима звучит серьезно. Чересчур серьезно. Дима грозно встаёт над провинившимся майором. Гром тихо вздыхает, перестает переключать каналы и убавляет громкость. – Ты сказал,– Игорь приподнимается и принимает сидячее положение. Сидит прямо перед Димитрием Грозным. –«Игорь, Мухтар не может есть большинство кормов»... – А ты взял и покормил его кормом! Меня не было всего день!– Дубин сводит брови и поджимает губы. Голос звучит ни то что злобно, а скорее разочаровано. – Ну, Ди-и-имочка, извини пожалуйста. Я правда не помню когда и как это случилось. Наверное я просто поздно вернулся и сам не заметил,– Игорь кладет ладони на бедра Димы и поглаживает. – Гром, ты... Ты!– Дима сбрасывает его руки и плюхается рядом,– лапы свои ко мне даже не протягивай. Тихо. Игорь обратно опрокинулся на диван и смотрит в потолок. Абсолютно белый. Рядом лежит Дима. Весь насупился и что-то тыкает в своем телефоне. Небось Севе пишет. Дима всегда ему пишет. Гром помнит как они купили эту квартиру. Год уже как. Живут вместе, работают вместе. Рука об руку. Игорь поворачивается к Диме. – Дим, а помнишь как ты мне признался?– Игорь мягко шепчет, мямлит куда-то в шею. Гром все таки тянет руки к своем очкарику. Мягко приобнимает и тянет к себе. Хочется ближе. Ближе, еще блять ближе. – Да,– сухо, безразлично кидает Дубин. Продолжает втыкать в свой телефон. – Ты совсем меня не жалеешь, Очкарик,– Гром быстро, резко выхватывает телефон. И правда Севе писал. – Блять Гром! Ты меня... Ты блять... Пошел бы ты нахер. Дима приподнимается и встает на колени. Его руки то ли дрожат, то ли дёргаются. Сам Дима то ли дрожит, то ли дёргается. А на самом деле все вместе. А глаза стеклянные. Страх, досада и сожаление устроили прыжки через костер в зелёном лесу глаз Дубина. А стекло течет. Медленно плавится и вытекает, обжигая щеки Дубина. А садит обоих. Диму– где-то в горле. Слова, что он хочет сказать, жгут и режут. Они застряли и никак не хотят делать больно Грому. И в итоге делают больно Диме, ворочаясь где-то у основания языка. Бедра горят– помнят прикосновения этого громилы. Талия окутана колючей проволокой его совсем недавних объятий. И щеки горят. От жгучего стекла– слезы. А Дима не плачет. Никогда. Что делает больно Игорю. Это Игорь виноват. Он обещал сберечь Диму от всех невзгод. От воров, от ДСП, от чёртова Разумовского. От всего на свете. От всего, от чего он не уберёг Юлю. Но он не учел, что он сам– та еще невзгода. – Извини, пожалуйста,– Игорь тихий,– Можешь все высказать. Если хочешь. Игорь садится и кладет телефон перед Димой. Тот же, снимает очки и вытирает слезы. – Ты меня злишь. Ты меня будто не слышишь,– Дима говорит медленно и мучительно для Игоря. В этом весь Дима. Нет бы наорать, выпалить всё, что думает. Нет, тянет и тянет. Медленно. Как ветра в жаркий день.– Я говорю не кормить собаку кормом– кормишь, прошу не называть очкариком– называешь, прошу не трогать мои вещи– берешь. Вырываешь из рук. Знаешь куда давить и давишь. Давишь так, что дышать трудно. – Можно?– Игорь тихонечко спрашивает, когда Дима заканчивает. На что получает одобрительный кивок. – Мне жаль. Я виноват. Но мухтара я просто покормил с привычки. Мы ведь непереносимость заметили совсем недавно. А вот в последнем... Извини. Правда. Ну вот такой вот я у тебя дурачок. – Вам не стыдно, Игорь Константинович? Дима надел свои очки обратно. Он и Игорь подняли взгляд друг на друга. Дима мягко улыбнулся, дав понять что все в порядке. Не может он долго злиться на своего дурачка. –Очень стыдно, Дмитрий Евгеньевич,– Игорь мягко говорит и начинает улыбаться. – Что ж, не думаете что надо хорошенько извинится?–Дима щурится и начинает хищно улыбаться. – Дмитрий, я не понимаю что вы имеете ввиду,– блефует. Понимает. Но хочет чтобы Дима сам сказал чего он хочет. – Иди ужин готовь. – В смысле?– в непонимании спрашивает Игорь. – А ты чо думал? Трахаться будем? – Ну да, – растерянно отвечает Игорь. Дима берет телефон и ложится на живот. – Не-ет уж, майор. Или кто ты там сейчас, как вернулся на службу. Я эмоционально вымотан, поэтому иди и готовь ужин. Потом... Посмотрим. – Извини, солнце. Ты что будешь?– Игорь наклонился к Диме. – Макарошки с сыром. – Хорошо,– мягко сказал Игорь и поцеловал Диму в висок,– отдыхай. Игорь ушел на кухню, а Дубин с любовью потирал место поцелуя.