«Мне стыдно, поверь»
Он обнаружил её на кухне. Хизер сидит на стуле, подтянув правое колено к груди и поставив на коленную чашечку кружку, которую придерживает длинными и аккуратными пальцами. Девушка смотрит в окно, пребывая во сне наяву. Мягкие солнечные лучи ложатся на её распущенные волосы, подсвечивая их и переливаясь. Она похожа на ангела, если не знать о внутреннем демоне, что преследует её изо дня в день. И она никогда не говорит о нем, не просит помощи, изредка прося лишь спасти её от чего-то. В сиреневых глазах утопает, кажется, целая Вселенная. Там же она и сгорает дотла. И не ясно, рождаются ли там новые звёзды, или же всё окутывает тьма. Навсегда. Ран прислонился плечом к дверному косяку, скрестив руки на груди. Его влажные после душа волосы, падают на лицо, но это не мешает ему наблюдать за ней. После ночи поцелуй замер на губах. Курокава сидит одетая и сейчас сознание Рана стёрло все те воспоминания, когда он видел не по своей воле её обнаженной, а стоило захотеть вспомнить всю эту утончённость тела, источающее запах весны, так она одета, и разум устроил забастовку. — Доброе утро, — Хайтани рывком оторвался от дверного косяка, входя на кухню и выдирая девушку из ее сна. Она медленно отводит зачарованный взгляд от окна, так же медленно переводя его на парня. Удивительно, но никогда не знаешь, что может вытворить Хизер в любой момент. Не знаешь, о чём она думает и как отреагирует на ту или иную фразу. Ран уселся напротив девушки, сложив руки на поверхности стола. С кончиков передних прядей волос упали две капли на деревянную поверхность. Хизер опускает ногу, немного расправив плечи, что послышался легкий хруст позвонков, и ставит кружку рядом. Она слегка подаётся корпусом вперёд и накрывает своими тёплыми пальцами тыльную сторону ладони Хайтани. — Спасибо, что ночью сходил со мной, — её взгляд такой ясный, но он всё равно похож на небо в слезах. Ран опустил взгляд на её руку. Сбитые костяшки от ударов, но в этих местах уже старая корочка, которая свидетельствует о давности драки. От неё исходит странное чувство, словно она многое хочет сказать, но продолжает упорно молчать. Хизер убрала руку с ладони Рана и поднялась со своего места. — Мне нужно по делам, — коротко говорит девушка, выливая в раковину недопитый чай и споласкивая за собой кружку. — Это какие? — Хайтани, не скрывая скептицизм во взгляде, обернулся через плечо. — Учитывая всё происходящее, то тебя довольно-таки стремно отпускать одну. — Ты мне не брат, — спокойно отвечает Хизер. — Ты живешь в моем доме, — отсекает Ран. — Я могу уйти. — Чтобы потом вернуться? — усмехается едко парень. Хизер остановилась уже на выходе с кухни, обернувшись через плечо. Их взгляды пересекаются, что каждый начинает чувствовать внутренний градус друг друга. Невидимые нити начинают переплетаться, путаться, образуя между собой узлы. — Могу и не возвращаться, — все так же спокойно отвечает Курокава. — Повесившись под крышей собственного дома? — Хайтани-старший не может остановиться, прекрасно отдавая себе отчёт, что сейчас каждое его слово подобно лезвию в самое сердце. — Ты ни о ком не думаешь в этой жизни. Похуистка до других. Но уже после первой фразы со стороны парня зрачки девушки сужаются. Для неё и сейчас тот день покрыт чёрной дымкой. Изана долго кричал, оставляя на ней следы ударов и трещину на четвёртом ребре справа. Он все пытал, какого черта она это сделала, но Хизер, кроме того, что прикрыть хотя бы лицо руками, не могла ничего ответить. Курокава тогда сидела на чердаке, смотря в грязное окно на внутренний двор на кривую яблоню, покрытую лишаем, но которая распускает цветы всегда в начале апреля, даже если по ночам заморозки в это время года. И тогда девушка услышала, как кто-то начал звать её. Она открыла дверь в полу и опустила голову вниз, чтобы прислушаться к звукам внизу, но голос повторно прозвучал четко за её спиной. Он взывал, гипнотизировал и умолял покончить со всем этим. С этой ненавистной жизнью. И в этот момент весь разум заполонила темнота, которая и по сей день разрывает душу на части. Исчез Изана. Исчез Шиничиро. Исчезла та любовь к жизни. Одержимая голосом, что эхом отражался от стен, она разорвала простынь, намотав на балку под крышей, встала на табуретку, стягивая тугой лоскут ткани на горле, и выбила из-под ног табуретку. Хизер вся встрепенулась, когда услышала, что Ран поднимается с места, а ножки стула скрипнули по холодной плитке. — Не подходи ко мне, — спазм, что идёт по горлу, заставляет голос ломаться. — Что ты вообще знаешь обо мне? Но Хайтани и не собирается слушать девушку, берет её довольно ощутимо за подбородок, впиваясь пальцами в бархатную кожу. Это нужно было для того, чтобы она не отводила от него взгляд, в котором сейчас пляшут огоньки злости. — Тем не менее, ты, не объясняя ничего, имеешь свойство быть сукой, — произносит Ран, пепеля девушку взглядом. Хизер рывком отворачивает голову, ударяя в этот момент парня по руке, и скрывается в коридоре с его глаз.***
— Мы собрали кое-какую информацию, — Кен устало потирает мышцы шеи широкой ладонью, едва хмуря брови. — И? — Майки встаёт со ступеней, приветствуя не только Дракена, но и Такаши с Чифую, что были за спиной парня. — Это действительно Хизер Курокава, — начинает Мацуно, покосившись на Рюгуджи, что продолжает, не мигая, смотреть на Сано, словно пытаясь в его спокойном лице найти какие-никакие, но дополнительные ответы. Многих сбила с панталыку просьба их Главы разузнать про ту невиданную девушку, что вступила вторым человеком в драку один на один за «Поднебесье». Девушка, что так безжалостно разорвала мышцы щёк и воткнула шпильки для волос в глаза человеку, оставляя его до конца жизни в полной темноте. — Она находится под присмотром братьев Хайтани, — сухо произносит Кен. Над их головами совсем низко начал кружить чёрный ворон, гортанно каркая, а затем нашёл покой на ветках близстоящего дерева, скрываясь за изумрудной зеленью, но продолжил то и дело подавать свой голос. Мицуя перевёл взгляд в сторону дерева, немного поведя правым плечом, будто это совсем недобрый знак для них, и что птица против дальнейшего разговора. — Главу «Поднебесья» ведь зовут Изана Курокава, — начинает из далека Такаши, переводя взгляд с дерева на Майки. — Они родственники? — но Сано никак не реагирует. Он разворачивается к ребятам спиной, пряча руки в карманы широких штанов, приподнимая голову чуть к небу. Лёгкий порыв ветра скользит по его лицу. — Братья Хайтани, безусловно, проблема. Впрочем, как и Изана, — через какое-то время произносит Майки, но лёгкая улыбка показывается на его устах. После чего парень медленно спускается по ступеням туда, где стоит его байк.***
Едва промозглый ветер пробирает до костей, донося до слуха вскрики чаек где-то под самым небом с серыми и громоздкими облаками, гонимые ветром вперёд. Обычно сложно заметить, как облака в ясную погоду передвигаются по небу, но сейчас они бегут подобно таре овец. Хизер скрестила ноги, сидя на бетонном блоке у самой воды, и разломала руками ещё тёплый круассан с маслом, а рядом с ней стоит стаканчик с кофе. Ей давно хотелось вот так вот посидеть, но в тринадцать лет не было лишних денег, чтобы баловаться по сути ненужным удовольствием. Но сейчас разум требует небольшой разгрузки. Утренний разговор с Раном оседает до сих пор жгучим пеплом на сердце и от его количества начинаешь задыхаться. Хизер отправила один кусочек выпечки себе в рот, задумчиво глядя перед собой на воду. На ту полоску у горизонта, где тёмная вода и серое небо соприкасаются, но при этом не переплетаются между собой. Они очерчены четкой линией и как бы ты ни хотел, но вода и небо никогда не соединятся воедино. Возможно, как она и Ран. Одной рукой девушка натягивает на макушку капюшон от толстовки; короткие пряди передних волос бьют по лицу, а вся длинная масса волос лениво развевается на ветру. Она отламывает ещё один кусочек, облизывая губы от масла и крошек, что остаются на них. За спиной проносятся машины, проходят люди и Хизер не обращает на них абсолютно никакого внимания. Даже звук байка никак не потревожил её разум. — Завораживает открывающийся вид, — звучит голос по правую руку, и Курокава больше натягивает на голову капюшон, проглатывая кусочек круассана. — Хизер, верно? — Да, — коротко отвечает она. К их ногам осторожно, но так грациозно, что сначала осторожность путаешь с самоуверенностью, подплыли два белых лебедя. Они вытягивают свои длинные и тонкие шеи, глядя на парня с девушкой своими глазами-бусинками. Один лебедь лениво расправил крылья, демонстрируя красоты и мощность своих крыльев. Хизер улыбается, завидуя их способности уметь летать. Когда она шагнула с обрыва, то это самое чувство в жизни, при котором чувствуешь своё тело в невесомости и объятиях встречного потока воздуха. Жаль, тогда за её спиной не раскинулись мощные и красивые крылья. Она отломала небольшой кусочек выпечки и кинула его птицам. Потом ещё один. И ещё. Они опускают свои красные клювы в воду, подхватывая небольшие, намокшие кусочки выпечки. Сано наблюдает за ней. И не подумаешь, что столько жестокости может быть в столь хрупком создании. Пусть капюшон и волосы скрывают её лицо, но периодически можно сквозь пряди белокурых волос заметить её улыбку, которую вызывает кормление птиц. — Шиничиро много рассказывал о тебе, — тишину, которая была между ними, но не во внешнем мире, нарушает Майки. Курокава зажалась в плечах, сцепляя руки в замок, когда закончила кормить лебедей. — И что он рассказывал? — Хизер едва покосилась в сторону Сано. Он похож на него. Только у Шиничиро черты лица были ещё мягче. И в сердце разливается тёплая тоска. Шиничиро так и не навещал её. Он, видимо, забыл о ней, продолжая просто жить своей жизнью. — Что ты есть, и он периодически навещает тебя, — Майки поднял взгляд к небу, закрывая глаза. — Навещал, — на этом слове голос девушки становится холодным, а в груди зарывается неприятное чувство, похожее на скрежет ржавых петель. — Около пяти лет назад. — Он мёртв. Хизер медленно поворачивается в его сторону, а зрачки начинают бегать по его профилю. Боль начала бить по вискам, а фраза «он мёртв» мечется в сознании, не стихая, а лишь начиная с каждым разом звучать все громче и громче. Ей сейчас больно. Очень больно, что едва хватает сил справиться со всеми теми чувствами, что обрушились, подобно лавине. — Что? — голос вздрагивает и девушка подняла руку, чтобы вцепиться в его плечо, рассмеяться, а потом почувствовать облегчение, потому что он скажет, что пошутил. Пусть это будет шуткой. Пусть Шиничиро будет живым! — Шиничиро умер, — повторяет Сано, не глядя на девушку. — Увидев тебя, я вспомнил о той, которую брат навещал. Называл пеплом в ледяных облаках, — да, именно так Сано называл девушку с тёплой улыбкой. — Но, — Хизер одёргивает руку, не успевая дотронуться до плеча Майки и опускает голову. — Черт, — она криво улыбается, с силой сжимая зубы. — Осталось ли хоть что-то в этом чёртовом мире не тронутым? За их спинами раздались шаги, не давая возможности Майки ответить на её вопрос. — Хизер, — Коко слегка покачивается из стороны в сторону. — Нам пора. Не произнося ни слова, девушка поднимается на ноги, поправляя чёрную юбку из плотной ткани, оборачиваясь к Хаджиме, чей взгляд похож на кошачий, скрывающий в себе многое. Он изучающе смотрит на девушку, скользнув мимолётно взглядом по спине Сано, который спокойно смотрит на воду. — Спасибо за правду, — кидает Хизер, устремляясь вдоль набережной прямо. За ней следует Коко, которому приходится где-то резко отскакивать в сторону, потому что сейчас, словно по неведомому щелчку пальцев, хлынули люди на дорогу и, чтобы не потерять Хизер из виду, приходится маневрировать. Курокава в какой-то момент плечом столкнулась с мужчиной, который тут же принялся извиняться, но девушка не подняла на него и взгляда и не проронила ни слова. В голове до сих пор все мысли охвачены Шиничиро.***
Ран хлопнул стопкой по столу, слегка поморщив нос. — Вот же фак, — он шумно втягивает прокуренный и слегка затхлый воздух через нос. — Адская выдержка. Несмотря на все сложности и трудности прошедших дней, Короли Поднебесья изредка собираются, чтобы выпить в дорогом баре. Иногда это нужно для некоторых решений вопросов, но, бывает, что выпадают дни, как этот, когда они просто пьют, изредка перекидываясь не самыми важными фразами. Шион воткнул в переполненную пепельницу окурок сигареты, от которого ещё клубится едва заметная дымка табака, провожая искоса взглядом одну официантку, что протискивается среди людей. Наверно, не самая приятная работа обслуживать сброд, что приходит ещё в человеческом обличье, а уходит, когда кровь отравлена ядом и мозг не в состоянии контролировать происходящее вокруг. — Стоуны хотят заключить сделку, — барабаня пальцами по поверхности стола, произносит Изана, гипнотизируя взглядом кубик льда, что медленно стачивает свои острые грани в виски. — Чтобы мы выполнили за них грязную работу? — сквозь зубы процедил Мадараме, небрежно швырнув пепельницу на поднос одному официанту, требуя сим жестом принести новую. — Не совсем, — Курокава слегка усмехнулся, растягивая уголки губ в улыбке. — Они хотят территорию под строительство, которой не заведуют те или иные группировки. Ран, который в момент «до» не особо слушал, о чем именно идёт речь, сейчас подпер руками подбородок, глядя на Главу. Изана очень расчетливый человек с большими амбициями. И эти амбиции всегда воплощаются в жизнь. Нельзя сказать, что Поднебесью всегда приходится легко. Некоторые вещи имеют свою цену, но если Курокава чего-то хочет, то он этого добивается, вышагивая по головам своих противников. На данный момент у Поднебесья наибольшее количество последователей. — Если мы получим эту территорию, то будем иметь от неё пассивный доход, — продолжил Изана. — Каких-нибудь жалких двадцать процентов? — усомнился Риндо, прикидывая стоит ли вообще в это все влезать, если не будет окупаться сполна. — Шестьдесят, — улыбка Курокавы стала более явной и одержимой. Он поднимает взгляд на Хайтани-младшего, что тот без лишних слов понимает, что сейчас азарт пляшет внутри Лидера. — Они согласились на меньший процент в собственном проекте? — Ран опускает одну руку и тянет её к бутылке с ромом, чтобы налить ещё. — Именно так, — Изана подхватывает свой стакан и резко запрокидывает голову назад. Крепкий спиртной напиток обжигает губы и слизистые ротовой полости. — И кто будет воплощать твой замысел в жизнь? — острожного интересуется Какучё. — Хизер, — с улыбкой отвечает Изана, проводя по своим волосам пальцами, зачёсывая их назад. — Не уверен, что это хорошая идея, — Ясухиро хмурится, поджимая челюсть. — Ты прости, Изана, но всем давно видно, что у неё не все дома. — Как и у нас всех. Че уж мелочиться, — встревает Ран, делая глоток рома. — Она жестока. — Кто из нас не жесток тут? — Риндо не защищает сестру Главы, он просто становится на сторону брата. — У нас тут у всех ручки в крови. Вопрос в выборе метода проливать кровь. После того как алкоголь обжег нутро Хайтани-старшего, доходя до головного мозга, он прикрывает на мгновение глаза. Перед глазами снова она. Светодиодная лента под самым потолком его комнаты, погружает пространство в красный свет, который переплетаясь с темнотой, дарует месту весьма загадочную атмосферу. Этот красный отблеск ложится на её обнаженную кожу, которая слегка отблескивает от влаги. Она довольно инертно двигает бёдрами на нем, прогибаясь в спине, а он придерживает ту за талию, жадно впиваясь взглядом в эту картину, которую хочет ощутить наяву. Её голос настолько мелодичен, когда она стонет. И до чего же она пластично двигается на нем. Ран резко мотнул головой, когда начал понимать, что мысли все больше и больше разворачивают невнятные потоки подсознания. — И все же, — к Хайтани-старшему начинает постепенно возвращаться реальный мир, и он уже слышит голос Главы. — Этот проект во многом выгоден именно нам. Никто более возражать не стал, доверяя Изане всецело. Что Хайтани-старший, что Курокава почувствовали едва уловимый запах весны. Если первый сохранил на своём лице полное безразличие, то у второго на устах проступила улыбка. — Всем вечер, — кинул Хаджиме, оставаясь немного позади Хизер. Девушка, чьи слегка спутанные волосы падают на глаза из-под капюшона, схватила стакан Шиона и на стол упали багровые капли крови. По её пальцам обильно стекает эта тёмная жидкость с характерным металлическим запахом. Ран встал со своего места, перехватывая руку девушки за предплечье, а остальные молча наблюдают. Парень потянул рукав толстовки вниз, обнажая руку девушки, потому что ему нужно удостовериться, что эта дурная не вскрыла себе вены. Но кожа абсолютно невредима и вот только браслет фиксирует под собой окровавленный нож. Завидев холодное оружие под рукавом кофты, взгляд Хаджиме тут же выдал напряжение. Он определённо ничего не заметил, когда вёл девушку сюда. — Ну и скольких ты пырнула? — Ран зажимает руку девушки в своей, чтобы скрыть от любопытных глаз. Его голос звучит так, словно он насмехается над ней, растягивая в улыбке слова. — Двадцать пять, — Хизер слегка склоняет голову вбок и широко улыбается.