Белые Лилии

      Девушка с красивыми двумя черными косами, в светлых, почти белых джинсах на завышенной талии, в белоснежной водолазке и различными кулонами, надетыми сверху, её розовые немного отросшие ногти, а на запястьях браслеты, и наконец по верх всего этого черная кожаная куртка, а так же сумка на плече и ботинки на высоком каблуке. Саске Наран оправилась полностью после той битвы, прошло две недели, и раны зажили, только вот не душевные, смириться со смертью Баджи было всё ещё трудно, а на похоронах сдержаться не смог никто, слезы лились у каждого, кто знал его. Только вот психологическое состояние Наран ничуть не стало лучше, после убийства парня, после её слёта, Нара очень долго не могла нормально смотреть своим друзьям в глаза, а с Дракеном вообще поругалась.       — Ты вообще, что творишь!? — дикий крик Кена, который всё ещё не понимал мотивов Наран, Саске сжала руки в кулаки и поджала губы, она ненавидела крик и старалась всячески избегать его, как в своем лексиконе, так и в лексиконе других, — Ударила Кисаки, ударила его заместителя, пошла против Тосвы же! Наран, то, что ты встречаешься с Майки, не дает тебе право делать всё, что вздумается, — Дракен прошипел на девушку и увидел как её брови свелись к переносице, а она сама сделала шаг вперед, будучи готовой дать отпор.       — То, что ты друг Майки и его заместитель всё ещё не дает тебе права орать на девушку, которая имеет только косвенное отношение к Тосве, захотела - ударила, — девушка в ответ не кричала, она говорила на пониженных и таких угрожающих тонах, что даже Майки, который сидел в стороне, дрогнул и повернул голову на Наран. Он знал всю ситуацию, но не кричал и не ругался с Наран, потому что в тот день он чуть не потерял её, и можно было сказать, что своё наказание она уже получила, — У меня были причины, но не забывай, что после я дралась с Вальгаллой, и защищала Майки, я никогда не шла против Тосвы, — всё ещё спокойно проговорила девушка, но внутри чувствовала, как всё горит от несправедливости и ненависти.       — Так если ты имеешь косвенное отношение, не суй свой нос куда не просят! И не суйся в разборки, которые тебя никак не касаются! Ты просто девушка Майки, не больше и не меньше, создаешь проблемы не только себе, но и нам! — девушка дернулась от его слов и с широко распахнутыми глазами уставилась на парня, который был на пике своей злости и агрессии. Наран не ощутила, как её рот приоткрылся, как её взгляд изменился. Она никогда бы не подумала, что человек, которого она когда-то назвала своим братом, скажет ей такое, — Тебе было велено сидеть дома, какого черта ты вообще поперлась на битву!? Травм мало!? Откуда мы знаем, может именно из-за тебя Баджи пошел против пятидесяти человек, может именно из-за тебя он погиб, потому что, тебя, дуру, защищал! — вновь крик и вот Саске сжимается как от огня, это заметил не только Дракен, но и Майки. Перегнул палку.       — Наран... — прошептал Майки видя как в её глазах собираются слезы, Майки замер как между двух огней не зная как лучше поступить. Он дергается к Наран, но та делает шаг в сторону, прося тем самым её не трогать, Сано замер на месте, смотря на любимую с печалью во взгляде, слова Дракена острым колом прошлись по незажившей ране, — Кен-чин, перегнул... — на его слова Дракен кивнул, и тоже сделал шаг к Наран, но та сделала шаг назад, как и от Майки, прямо сейчас разревется при них, если не уйдет. Нара жевала собственный язык, кусала щеки, и подняла на Дракена взгляд, она не понимала за что он так с ней поступает, почему говорит такие жестокие слова... И это можно было прочитать во взгляде, несправедливо...       — Нара, ты это...       — Заткнись! — выпалила девушка и рванула прочь, домой, туда, где она сможет проплакаться. Слезы тут же ринулись из глаз, как только она отвернулась от парней. Майки хотел было побежать за ней, успокоить, поддержать, но Дракен остановил его. Смотря в след убегающей девушке, Кен почувствовал себя виноватым, всё это было сказано на агрессии и ему не стоило обвинять Нару в смерти Баджи, не стоило, ведь она тоже была его подругой... Ведь она тоже потеряла друга, и тоже плакала, не только им тоскливо и печально от его смерти...       Наран тяжело вздохнула, а потом выдохнула, смотря на серую дверь, к которой её привели. Девушка нервно сжимает пальцами ремень сумки, а потом открывает дверь и проходит в белоснежную комнату, которая была разделена прозрачной пластмассовой стеной с отверстием, в котором были маленькие дырки. Наран окидывает помещение печальным взглядом, а потом проходит вперед и садиться на стул, поставив на свои колени сумку, она стала ждать. За две недели не так много произошло, она подумывала записаться к психологу, или к психиатру, но пока не решалась, боясь, что ей дадут справку и отправят в больницу, где только вход. Ей было и так комфортно, изредка конечно разум туманился, но пока с ней Майки, Дракен и Мицуя всё будет хорошо, будет же, да? Прошли похороны Баджи, и похолодало... Ноябрь месяц как-никак, скоро рождество, и её день рождения... Это печалило с какой-то стороны.       Наран не любила свой день рождения потому что никогда радости не получала, два года назад погибли её родители, в её четырнадцатый день рождения, и вот ей скоро семнадцать лет, старшая школа и тяжесть на душе. Ссора с Дракеном затянулась, они не разговаривали уже неделю, а Майки каждый день приезжал к Наран, забирал её из школы, оставался у неё, чтобы она не грустила и не тосковала одна в большом доме. Как он говорит: " Пусть нам вместе будет здесь тоскливо, чем тебе одной!". С Майки они тоже разговаривали, и хорошо, что их разговор не вылился в ссору, как с Дракеном, хорошо, что всё закончилось более менее приятной нотой. Признаться им в том, что она убила человека, Наран не смогла. Ей было страшно видеть их реакцию, было страшно слышать слова, которые ни могли ей сказать, она была трусихой и не могла ни в чем признаться, делая вид, что всё хорошо и закапывая свои проблемы под улыбкой. Саске приняла это решение давно: Пусть лучше нести этот груз будет она одна, нежели как-то помешает им, своим близким людям.       Дверь с той стороны открылась. Наран дрогнула и подняла глаза на Кадзутору, который повернув голову в сторону, замер на месте. За перегородкой сидела черноволосая красавица, которую он даже не мечтал увидеть тут. Ханемия с наручниками на руках и в тюремной одежде смотрел на девушку, которая слабо улыбалась, парень делает несколько шагов, не сводя с неё взгляда и садиться на стул напротив неё. Наран была так близка сейчас, но коснуться он её не мог, чувствовал лишь слабый цветочный запах, еле уловимый, ускользающий. Смотря на неё сейчас, он видел печаль в зеленых глазах, они были таким грустными, такими пустыми, но в них всё ещё был огонек, который поддерживал жизнь в Наран, это хоть немного, но радовало парня. Саске старалась улыбаться, смотря на своего друга детства, но ей было тяжело. Кадзутора был виноват в смерти Шиничиро и Баджи, но она старалась забыть об этом и видеть в нём травмированного ребенка, видеть в нём просто Кадзутору и верить в то, что это просто так сложились обстоятельства.       — Ты ненавидишь меня? — первым заговорил Кадзутора и Наран дрогнула, девушка отводит взгляд в сторону. Она пришла сюда как раз за тем, чтобы сказать ему, что к нему нет ненависти, они простили его... Майки простил, и она простила, она постаралась сделать это, постаралась видеть в нём своего друга детства, видеть в нём просто Ханемию, а не убийцу, — Я всё пойму, Наран, — полное имя, девушка поднимает на него зеленые глаза и видит в медовых печаль, которую раньше не замечала. Сейчас он был так невинен, так и не скажешь, что он виноват в смертях двух людей, — Если ты пришла для того, чтобы сказать мне это, не стоило, я знаю.       — Нет, Кадзутора, — прошептала девушка, смотря парню в глаза с искренностью, без капли злобы и вранья. Хоть сейчас она могла быть откровенной и не врать, хоть кому-то не врать о том, что чувствует. Ханемия дрогнул, но молчал, продолжая слушать девушку, — Я пришла сюда для того, чтобы сказать, что не ненавижу тебя, а так же попросить прощения, — девушка поджимает губы и чувствует как в глазах собирается влага. Ей нельзя плакать, но Кадзутора уже увидел как намокли подведенные тушью ресницы девушки. Парень удивился от её слов, извиниться? За что? Это он во всем виноват, и в смерти Шиничиро, и в смерти Баджи, и в том, что Наран пострадала. Он наблюдает за тем, как девушка резко поднимает голову наверх и машет руками на свое лицо.       — За что, Наран? Ты ничего не сделала, это мне надо извиняться перед тобой, — прошептал парень, стягивая свои пальцы в кулаки. Смотря на свои наручники, смотря на свою тюремную одежду, он понимал, что всё это заслужил, — Мне сказали готовиться к десяти годам заключения, перед тобой приходил Дракен и Ханагаки, они сказали мне, что Майки ждет меня в Тосве и я прощен... — кажется, у него вновь задрожал голос, вновь слезы, которые в прошлый раз просто брызнули из глаз, — Наран, я хотел тебе сказать, что я...       — Я знаю... Я знаю, Кадзутора, — она перебила его, возвращая лицу привычный спокойный вид, девушка опускает голову вниз и смотрит с печалью Кадзуторе в глаза, — Прости меня, прости за то, что повесила на тебя собственное убийство, прости, что не приняла свое наказание, прости, что тебе приходится отбывать его за меня... — на одном дыхании выдала Наран, а глаза парня расширились, так второй труп был её? Ханемия смотрел в её искренние зеленые глаза, и понял, что так тяготило девушку. Убийство. Он понимал её как-никто другой, но сейчас помочь ничем не мог, — Если ты решишь рассказать всё, я приму твое решение и даже поблагодарю за него, я должна быть наказана за жестокое преднамеренное убийство, ведь это была даже не самозащита... Я самолично, своими собственными руками убила его... — она вновь вспоминает то ужасное чувство на своих руках, чувствует его на своей душе.       Девушка чувствует как дрожит её нижняя губа, как заходил подбородок в разные стороны. Она смотрит на свои ладони и видит на них кровь, которая стекала с пальцев, видит ошметки человеческого мяса, которое забилось под ногти. Чувствует дыхание смерти на своей спине, мурашки бежали по всему телу с неимоверной скоростью. Это второй труп на её душе... Она вновь забила парня до смерти, поддавшись собственной агрессии и проблемам с головой, но наказание отбывает за неё Кадзутора... Главное не плакать, главное не сорваться в истерике вновь, она уже выплакала всё, что могла, да и очищать свое тело через слезы придется очень долго, она не сможет очиститься никогда.       — Нет, Наран, я так не сделаю, я...       — Прости, что я не могу ответить на твои чувства взаимностью, Кадзутора, — прошептала девушка, она очень долго собиралась с силами и вот наконец сказала это. Только вот Кадзутора не удивился, он даже не дрогнул от её слов, но ему стало приятно, и он был благодарен Наран, ему показалось, что его чувства лишь усилились к ней, — Кадзутора, я люблю Манджиро, и это никак не исправить, даже если мы расстанемся, я продолжу любить его, и навряд ли когда-то смогу забыть... Мне жаль, что я ничего не смогу сделать с твоими чувствами, не могу помочь избавиться от них, но я могу исчезнуть из твоей жизни, — это был наихудший вариант для Кадзуторы, он не хотел, чтобы так всё произошло, он хотел общаться с Наран, хотел видеться с ней, и плевать ему было, что его сердце с каждой встречей трескалось, — Я пришла извиниться и сказать, что не ненавижу тебя, ты мой друг, Кадзутора, как я могу ненавидеть тебя? — она улыбается ему и эта улыбка показалась ему прощальной, словно сейчас, Наран говорила с ним в последний раз.       — Легко... — дверь открывается и заходит полицейский, берет Кадзутору за руки, а тот смотрит на Наран, — Наран! — парень не сопротивлялся, он сам шел на выход, прекрасно понимая, что время вышло и ему надо идти обратно в камеру. На его крик, девушка поднимает глаза и смотрит с улыбкой, вновь, и эта улыбка разбивала его сердце, точно так же, как и исцеляла, — Пожалуйста, не пропадай, прошу тебя! Пиши мне! Приходи! Я буду ждать тебя в любой день и в любое время! Только прошу не пропадай! — парень покинул комнату, смотря на то, как Наран просто сидит и не двигается, это было последним, что он увидел.       Девушка сидела в комнате, некоторое время прокручивая всё в голове, сегодня у Эммы день рождения и они с Майки пошли в кафе праздновать его. Саске заверила парня, что он может спокойно праздновать день рождения сестрёнки, не переживая за неё. Саске не решилась утаивать, и сказала Майки прямо, что пойдет к Кадзуторе, поговорить с ним и извиниться. Майки отпустил. Немного побурчал, походил из стороны в сторону, но согласился, оставив поцелуй на лбу, посадил её в такси. Сжав руки в кулаки, а после быстро вытянув пальцы, она быстро выдохнула и встала со стула уже с улыбкой на лице. Когда-нибудь она больше не сможет выдерживать эту маску на лице, когда-нибудь она обязательно сломается, а сейчас просто поедет к Эмме, чтобы поздравить её с днём рождения и вручить свой подарок.       Девушка купила Эмме сережки, которые она так сильно хотела, но не могла себе позволить. Со слабой улыбкой на лице и безумно тяжелым камнем на сердце, Наран покинула токийское содержание несовершеннолетних, сев в такси и назвав адрес. Девушка смотрела в окно, перебирая пальцами. Всё закончилось или всё только начиналось? За окном пролетали машины, дома и деревья, ноябрь месяц встретил их приятным холодом, который напоминал Наран о том, кто она такая. Поправляя свою куртку, она раскрыла сумку и расстегнула молнию, чтобы достать от туда синюю бархатную коробочку. Раскрыв её, она вновь осмотрела серёжки, выложенные фианиты вокруг небольшого брюлика, который лежал по середине небольшой круглой сережки, выступ в несколько сантиметров вверх, был обложен фианитами. Золотые серьги с алмазной обработкой и вставками из белого золота. Они очень понравились Эмме, но купить их она не могла, поэтому это сделала Наран, которая присутствовала в тот момент рядом.       — А, Нара! Нара! Смотри какие красивые! — Сано с горящими глазами посмотрела на витрину, где были выставлены дорогие украшения, взгляд упал на сережки, которые так и кричали ей, чтобы она их купила себе, — Какая красота! — прошептала девушка, а Наран и Майки, которые шли за ней, выглянули из-за её плеча и посмотрели на серёжки, которые она так рассматривала, — Какие красивые... Невозможно... — Майки, кинул взгляд на круглую сумму этих серёжек и неловко улыбнулся, долго им откладывать придется, даже из школы выпустившись, всё равно не накопят на эти серьги.       — Один миллион двести восемьдесят тысяч вон... — прошептала Наран, чувствуя, как дрожит Эмма от желания заполучить эти серьги, Саске повернула голову в сторону и посмотрела на круглые глаза Майки, — Дороговато... — ещё тише прошептала девушка, чтобы Эмма не услышала её, Майки изогнул бровь в вопросе, для их возраста это не просто дороговато, это неимоверно дорого, Наре придется откладывать пособия, устраиваться на подработки, а ему вообще свернуть все дела и уйти в работу с головой, чтобы они вдвоем хотя бы за год накопили на эти серьги для Эммы.       Саске потом приехала и купила эти серьги, у родителей было много денег и ей было не страшно, что когда-то она останется без них, к тому времени уже найдет работу. Наран захлопнула коробочку и убрала её обратно в сумку, ей очень хотелось порадовать Эмму в её день рождения. Саске виделась с Такемичи, девушка очень долго благодарила молодого человека, он спас ей жизнь и она не знала, чем могла отплатить ему. А Такемичи нужно было только одно - её жизнь, лишь бы она жила, и была рядом с Майки... А вот Майки... Смерть Баджи подкосила его, Наран старалась быть рядом с ним, но понимала, что не сможет заменить ему Кейске как бы не пыталась, но она могла унять его боль от потери друга детства, и всячески старалась удержать его наплаву, чтобы он не ушел в себя, в пучину тьмы Черного импульса. Они итак проводили много времени вместе, а теперь почти всегда были вместе, на собраниях она не отходила от него, свободное время, в школе говорили по телефону, он, сбегая с уроков, мчался к Наран. Единственное время, когда они были порознь - когда Манджиро был с Кеном. Наран категорически отказывалась видеться с Дракеном.       — Мы приехали, вам удобно будет здесь? — водитель повернул голову назад и посмотрел на черноволосую девушку, которая просто кивнула и вышла из машины. Настроение было отвратительным, и держалось оно уже вторую неделю... Смерть Баджи, её руки все в крови, и Кадзутора, который отбывает срок и за её убийство. Наран готова была принять свое наказание, но зная Тору, он никому ничего не расскажет и просто отмотает срок за неё, это тяготило ещё сильнее. А сам Кадзутора принял эту информацию от Наран более менее адекватно, он считал, что это будет наказанием за его любовь к Наран.       Поправив сумку, девушка нервно выдохнула, а потом подняла взгляд на чистое небо, ноябрь месяц, холодновато... Чистое небо с пушистыми редкими облаками, которые плыли друг за другом в медленном умиротворенном потоке, лучи солнца, которые уже не так сильно грели, падали на землю, освещая города и районы. Девушка дернула рукавом кожаной куртки и, втянув в себя воздух, тут же улыбнулась, всё хорошо, она сильная, она справится, чего бы ей этого не стоило. Ей нельзя омрачать лица родных своим состоянием, пусть лучше она одна задохнется в слезах, нежели увидит их на лицах любимых. Бодрым шагом от бедра, Наран двинулась вдоль улицы, где были расположены разные магазины и кафе, Майки заранее скинул ей адрес, по которому она должна потом приехать, а она вызвала такси к первому зданию, чтобы собраться с мыслями и силами.       А там уже собрались не только Майки и Эмма, но и Такемичи, Хината и Наото, а к ним уже двигался Дракен с подарком для Эммы. Такемичи, который ничего не знал о семье Сано, уже напридумывал себе ужасное будущее, где Майки и Дракен будут драться за Эмму, а сама Эмма будет драться с Наран и вот разразиться буря, которую не остановишь... Эмма на самом деле любила Майки, а тот в свою очередь обманывал Наран и изменял ей с Эммой, у парня это никак в голове не укладывалось. Майки изменял Наран, которую так сильно любил, зачем? Так ещё и с её лучшей подругой... Как на это отреагирует Наран!? О боже, Такемичи стало страшно, если вдруг Наран узнает, то всё будущее, к которому он так стремился, пойдет коту под хвост...       — О нет... Это Дракен... — Ханагаки испуганно хватается руками за свое лицо, не зная, что ему делать и как теперь быть. Тут сейчас будет драка и врагами будут: Майки и Дракен, — Мать твою... — он кидает взгляд на Хинату, которая пошла к Эмме спрашивать напрямую, и вот Такемичи ловит глазами черные волосы и зеленые глаза, Наран тоже подошла, — А вот и Наран! Что же сейчас будет! Хина! — он ринулся к своей девушке, смотря на лицо Наран, он видел, что она была не в самом лучшем настроении.       А Наран просто искала их глазами, девушка стягивала пальцами ремешок от своей сумки и крутила головой, она хотела было уже звонить Майки, как услышала крик со стороны. Повернувшись в сторону, она увидела Майки, который спускался вниз по стулу, стараясь скрыться, над ними возвышалась Хината, а Эмма глупо хлопала глазами, явно не понимая, что происходит. Девушка натягивает самую яркую и чистую улыбку и двигается к ним, а Майки, услышав звук стука каблуков, поворачивает на Наран голову и тут же его лицо искажается в улыбке, пришла... Парень был спокоен, сестра рядом, девушка тоже тут, а пока шла Наран, с каждым шагом приближаясь к ним, на открытую веранду кафе зашел и Дракен, который пришел с подарком для Эммы.       — Нет! Наран, не иди сюда! — дикий крик Такемичи, и вот подходит Дракен, который не особо понимал, что происходило, его взгляд коснулся Наран, которая шла с другой стороны, а сердце больно защемило, они так и не помирились. Наран даже через Майки разговаривать с ним не собиралась, его слова очень сильно ранили девушку и он понимал это. Наран пошла в обход, чтобы подняться на веранду и вручить девушке подарок.       — Что, Майки, празднуешь день рождения сестрёнки? — сквозь смех он посмотрел на друга, а потом перевел взгляд на красивую девушку в черной водолазке без рукавов. А Такемичи замер... Сестрёнки? Парень стал кидать взгляды на Эмму, а потом на Майки и стал замечать схожие черты лица... Так она его младшая сестра?       — Завались...! — буркнул Майки и убрал руки в карманы серой толстовки, а Дракен рассмеялся, тут же на грудь Майки падают женские руки крестом, а рядом с его головой появляется голова Наран. Девушка обнимала Майки со спины, и тепло смотрела на Эмму, стараясь не обращать внимание на Дракена, который достал свой подарок, а Наран держала коробочку в руках. Сано дрогнул от неожиданности, но увидев знакомый маникюр и украшения, тут же расслабился, Нара... — Всё хорошо? — повернув голову в сторону, слегка отодвигая её назад, он посмотрел на Наран, которая улыбалась.       — Да, — девушка тоже поворачивает голову и быстро чмокает парня в губы, тут же улыбаясь ему, — Потом расскажу, хорошо? — Майки незамедлительно кивнул. Вот теперь для него были привычны и её поцелуи и её внезапные объятия. Наран изменилась, стала более открытой, стала тянуться к нему сильнее, и всеми силами убивала свое смущение, чтобы быть к нему ближе, — Эмма, привет! — наконец поздоровавшись со своей подругой, она опустила на стол коробочку и стала смотреть на Сано с улыбкой. Опустив свою голову на голову Майки, она крепко прижималась к нему. А вот Такемичи и Хината глупо хлопали глазами, мало, что понимая.       — С Днём Рождения, Эмма! — Наран и Дракен в один голос поздравили Эмму и в тот же момент замолкли, парень опускает на голову девушки розового медведя, которого она так хотела выиграть в автоматах. Девушка замерла, как вкопанная, улыбка спала в момент с лица, а сама она ощутила как Майки напрягся, парень достает одну свою руку и касается ею пальцев Наран, сжимая их, он старался так сказать ей, чтобы она не делала поспешных действий.       — А... Спасибо...       Саске не видела, как Эмма открыла её подарок, как она радовалась, как пищала от радости и как крепко обнимала медведя, которого подарил Дракен. Девушка выпрямилась, сжимая пальцы на руке Майки, а взгляд её был направлен на Дракена, который смотрел на неё без грамма веселья, парень был серьёзен как никогда, он хотел поговорить с ней. А вот Наран хотела домой, у неё ещё были дела. Она лишь единожды кинула взгляд на Эмму, которая уже надевала серёжки и показывала их Хинате, а вот Такемичи внимательно наблюдал за Дракеном и Нарой, которые резко изменились в лицах, и атмосфера между ними повисла ужасная. Майки сам уже устал, ему хотелось, чтобы они помирились, но сколько бы он не пытался поговорить с Нарой, всё было бестолку, она даже слушать его не хотела.       — Нарочка, — прошептал Майки, нежно поглаживая её кожу своими пальцами, он поднял на неё ласковый взгляд и увидел как задрожал её подбородок. Тяжело ведь было не только им, у Наран тоже были проблемы, которые она пыталась решить, и сейчас ей показалось, что она сорвется, после встречи с Кадзуторой, после его поступка, её психологическое состояние было очень шатким.       — Наран... — вот и Дракен позвал её и девушка поднимает тяжелый взгляд зеленых глаз на него. Парень дрогнул, не то что-то было не так с её глазами. Такие бледные с оттенками болотно-зеленого, это не та Наран, которую он так любил, которую он знал с раннего детства, — Наран, давай поговорим, — парень делает к ней шаг и вот девушка аккуратно выворачивает свою руку из мягкого захвата Майки и отходит назад. Её обида была глубокой.       — Вы чего...? — прошептала Эмма, смотря на парня и подругу, которые раньше никогда так не ссорились, Майки всё ей рассказал, и она тоже пыталась помирить их, пыталась поговорить с Наран, но ничего не вышло даже у младшей Сано, — Сколько уже времени прошло, давайте миритесь, хотя бы ради меня, Нара... — она обращалась к девушке, которая не сводила взгляда с Дракена, и вот её грудь вздымается, а после медленно опускается, девушка нервно стягивает пальцы в кулаки и кивает головой.       — Что происходит...? — прошептал Такемичи, ничего не понимая, он и не знал, что Наран с Дракеном поругались, он думал, что они вообще на это не способны, а тут такая глубокая по виду ссора, раз даже Майки и Эмма не могли их помирить, то куда ему лезть то? Девушка поднимает свою руку и распустив один кулак тут же опускает ладонь на плечо Майки, так ей будет спокойнее, так она будет сдерживать себя и заставит свой голос не дрожать, а слезы не течь. Сано не долго думая опускает свою ладонь поверх руки Наран и несильно сжимает её руку, понимая чувства девушки.       — Я... — начала Наран и запнулась на полуслове, она слышала те слова Дракена, а перед глазами всплывала улыбка Баджи, которая возникала на его лице каждый раз, когда он что-то ломал у неё дома, такая добрая и невинная, так он старался загладить свою вину, — Я и подумать не могла, что Баджи умрет, я не хотела этого... Я, как и ты, была знакома с ним с детства, и думаешь я добивалась его смерти, когда побежала к Майки, чтобы защитить его? Думаешь я специально всё это сделала, чтобы Кейске умер по итогу? — девушка старалась говорить спокойно, но голос предательски задрожал, а тело ударило легким тремором. От её слов дрогнул не только Майки, но и Дракен с Такемичи, Наран прикусила нижнюю губу, сдерживая слезы, — Он и моим другом был, и меня, дуру, он смог защитить по своему, но я не желала его смерти... Я не хотела, — ком в горле встал поперек, не позволяя ей нормально говорить и выдавал её состояние с потрохами.       — Наран, я...       — Да... Да, я девушка главы Токийской Свастики, как назвал меня Баджи, я тоже одна из основателей, я знакома со всеми в Тосве, повторюсь... Я - девушка главы, нет, даже не так... Я - девушка Манджиро Сано, и ты думаешь я смогла стоять в стороне, когда увидела, что творит Кадзутора? — Наран стягивает зубы, говоря спокойным голосом она не хотела переходить на крик, но внутри она вопила во всё горло, смотря в грустные глаза Дракена, она ощутила, как полились слезы по щекам, — Я не могла стоять и смотреть как его бьют... Да, я ослушалась, но я не пожалела об этом, я защитила любимого человека... И не чувствую себя виноватой, ты бы на моем месте поступил бы иначе? Не защитил бы любимую? — Кен невольно кинул взгляд на Эмму, которая смотрела на это с замиранием сердца, — Как видишь, со мной всё хорошо, я жива и здорова, Майки цел... С тобой всё хорошо, — Наран выполнила просьбу Эммы и Майки, она выговорилась, сказала, то, что хотела, и была благодарна своей выдержке, что не сорвалась на крик, но вот слезы густыми каплями падали на деревянное покрытие.       — Наран, я уже извинялся, извинюсь ещё раз... — Дракен делает шаг к Наран, и на удивление она не отходит от него, а лишь сильнее стягивает пальцами плечо Майки и кусает губы, пытаясь остановить поток слез, — Я не хотел говорить этого, — он видит, как дрожат её плечи, слышал как ломалась Наран... А она ломалась, трескалась с каждым днем всё больше и больше, Кровавый Хэллоуин оставил жирный след на её душе.       Девушка прекрасно понимала, что её психологическое состояние нестабильно, внутри все переворачивалось по несколько раз за день. Она пила успокоительные, травы, старалась больше спать и проводить время с друзьями, чтобы не слышать как внутри все ломалось, скол за сколом, они вонзались в её тело и душу разрывая агонией боли, которую она сдерживала из раза в раз. Копила всё это в себе, хранила в воспоминаниях свои срывы, и сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, смотрела вперед. Смеялась, чтобы заглушить звук треска, гуляла, чтобы не чувствовать, и жила, чтобы справиться с этим. Самым близким человеком для неё был Манджиро, но даже ему она ничего не рассказывала о том, что творится внутри, хотя сам Сано делился всем с Наран...       — Но ты сказал именно это, — девушка отрывает руку от плеча Майки, который просто слушал их, не вмешиваясь в их ссору, — Я не способна на разговор сейчас, дай мне время... — прошептала девушка и поправив свою сумку повернулась на Эмму, смотря на неё заплаканными зелеными глазами, — Ещё раз с днём рождения, Эмма, надеюсь я смогла угодить тебе, — она улыбнулась девушке и наклонившись к Майки оставила на его щеке поцелуй, — Я поеду домой, — прошептала она и, поймав кивок Майки, двинулась прочь с кафе, даже не посмотрев на Дракена, который так ничего и не успел сказать Наран, за которую просто испугался.

Северо-восточная часть Японии. Аомори.

      В городе Аомори собирались тучи, которые покрывали город тьмой, жители города расходились по домам, не желая попадать под ливень. В одном из переулков шумного города стоял высокий парень, на его голове был капюшон, а на спине белый круг, а в нём цифра... Длинные спортивные ноги, худые изящные пальцы, которые сейчас зажимали сигарету, за его спиной стояло около сотни парней в обычной черной форме с белым кругом сзади, все они стояли ровно, ожидая приказа. А вот напротив них стояла небольшая шайка парней, которые доживали свои положенные пятнадцать минут. Они косились в сторону главаря этого сборища, и видели из тьмы капюшона алые глаза, которые точно смотрели в душу. Один из опорной тройки Стражей Небытия, пришел по их души в Аомори, городе, который принадлежит ему.       — Как решать будем, парни? — бархатный низкий голос раздался из тьмы капюшона, а после сигарета пропала там и следом вышли клубы дыма, которые быстро растворились в воздухе, — Мне нужны деньги, мы давали вам три возможности решить всё это мирно, а вы не справились, — он не кричал, голос его был спокоен, как водная гладь в тишь, а парни за его спиной сверлили их взглядами, будучи готовы по щелчку пальцев сорваться с места и ринуться в атаку.       — Прошу... Дайте нам ещё один шанс! Мы всё отдадим, только не убивайте! — он слышал это довольно часто, и эти слова надоедали быстрее, чем его подруга, которая держала Сендай, а она была довольно надоедливой и приставучей. Парень выкидывает сигарету в сторону и тут же свистит. Звонкий звук раздался громко, отдаваясь эхом от стен зданий, и в ту же секунду со всех сторон стали выходить собаки и не самые обычные, а специально наученные, специально подготовленные для убийства.       Элегантные собаки, с изящной походкой стали выходить из теней, их глаза горели, а шаг был хищным, пятнадцать доберманов были готовы сорваться с места и впиться зубами в шею врагов своего хозяина. Парни, стали собираться в одну кучу, они смотрели в разные стороны, наблюдая за тем, как собаки медленно оттесняют их от жизни, заключают в ловушку, от которой не убежишь никак. На их шеях висели ошейники с шипами, а так же небольшой брелок с именем каждой собаки. Хозяин то знал их имена, отличал их, но вот его товарищи всё ещё путались и не особо умели отличать доберманов друг от друга, путаясь в них. Одна из собак подошла к Стражу и села рядом с ним, рука второго Стража опускается на голову собаки и с нежностью поглаживает идеальную шерстку. Он безумно любил собак.       — У меня ещё есть, хотите приведут их? — в Аомори было здание, которое служило местом жительства для всех его собак, которых было около ста пятидесяти, и все они прекрасно слушались своего хозяина, любили его и его друзей, которые частенько приезжали к нему и навещали собак, — Ури, как думаешь, быстро ли они умрут за то, что вовремя не выплатили деньги и перестали соблюдать условия нашего договора? — Ури лишь облизнулась, внимательно наблюдая за другими своими сородичами, — Эх, а ведь так мало требовалось от вас, вернуть деньги и спокойно работать на Небытие, так сложно было? — щелчок пальцев и вот первый парень разрывается в диком крике. Доберман прыгнул и вонзил свои металлические клыки точно ему в шею.       — Босс, прошу простить, из центра передали сообщение, — к нему подошел парень в черной форме и поклонился в глубоком поклоне, улыбнувшись собаке и заслужив её добрый взгляд, парень поднял глаза на черноту капюшона, — Шиджеру Шоро покинул Саппоро и направляется сейчас в Токио, Шибуя, на встречу с главой Белых Лилий, — ему было приказано Первым Стражем доставить информацию и вернуть Второго в Саппоро на несколько дней для обсуждения деталей, — Первый Страж вызывает вас обратно в центр.       — Понял. Друзья мои, фас!

Северо-восточная часть Японии. Сендай.

      Элитный клуб, который уже начинал готовиться к открытию, в помещении уже были люди, и занимались они не самыми лучшими делами. На диване сидел человек в черном капюшоне, чернота не позволяла увидеть его лица, но он не мог скрыть приторно сладкого аромата ванили и сандала с послевкусием шоколада, не мог скрыть длинных волнистых каштановых волос, которые сочились по её куртке приятным водопадом. Девушка одна из опорной тройки Стражей Небытия, сидела, сложив ноги крестом, и вырисовывая длинными ногтями какие-то узоры на своём оголенном колене, высокие ботфорты, а так же массивная тяжелая подошва. Девушка наклоняет голову в сторону, наблюдая за представлением.       — Аха! Сендай поражает, я храню его вот уже второй год, но ублюдков, всё меньше не становиться, — мягкий голосок, который разлился по помещению, девушка видит как парень в центре дрогнул, он был весь в крови, а некоторые части тела отсутствовали, — Почему он не отвечает мне, оторви ка ему палец, — приказ был исполнен мгновенно, парню выкручивают палец, а его дикий крики режет уши, отдается от стен клуба, а кровь брызжет в разные стороны, — Ну-ну, кричать умеешь, а почему не отвечаешь мне? — девушка исказила свой голос, как бы обижаясь на него за такое отношение, — Я великий Третий Страж Небытия, как ты смеешь игнорировать меня, — огромное самомнение принцессы, которая привыкла получать всё и сразу, — Музыку мне, музыку!       Девушка поднимается с дивана и с грохотом опускает свои ботинки на пол, приятные ноты заводной песни с её родины ласкали слух. Девушка была японкой, но родилась в другой стране, и прилетела сюда за Шигу, который её нашел там. Прекрасная морозная страна, великая и могучая Россия, со сверкающей столицей, от куда она и была родом. Японский дался легко, родители были чистокровными японцами, которые уехали из-за проблем в Россию, там же и умерли. Девушка принялась напевать песню, попутно пританцовывая и идя к ним. Те кто видели её в первый раз понимали, что у девочки не все дома. Растягивая красиво ноты, чувствуя такт музыки, она танцевала как в последний раз, кружась и развивая свою куртку в разные стороны. Поднимая руки вверх, кружилась вокруг себя, рисовала кистями что-то в воздухе, девушка недавно приехала из России с отчетом по делам, и вспомнила песню, которую в далеком детстве напевала ей мама. Она не смогла сдержаться, чтобы не прихватить с собой пару дисков.       — Снова к друзьям, я своим, убегаю... — девушка пела во весь голос, а её подчиненные сделали пару шагов назад от тела парня, который плакал от жестокости этой девушки. Он знал кто она такая, но и подумать не мог, что Третий Страж не даст ему и шанса исправить ситуацию, которую создал, — Что меня тянет сюда, я не знаю... — она подходит к парню и раскидывает руки в стороны, длинные черные ногти блеснули в свете ламп, отражаясь в испуганных глазах парня. Девушка смеялась в моменте, где не было слов, где было секундное затишье, — Без музыки мне оставаться на долго нельзя! — с диким криком она поднимает ногу, прижимая колено к груди и тут же опускает массивную каменную подошву прямо на череп парня. Безжалостный Третий Страж Небытия, которая была немного двинутой, — Музыка нас связала! — вытягивая ноты она пела от души, прибивая голову парня в полу и превращая её в щепки, с её подошвы лилась кровь, а парень уже был мертв. Третий Страж дико и звонко смеялась, словно в этом и правда было что-то весёлое.       Рядом стоящие парни, которым ещё не успело достаться, падают замертво от порезанных глоток. Девушка действовала быстро, её ногти были не самыми обычными, в пальцы этой юной особы были вживлены золотые пластины, покрытые черным лаком, когти как у кошки, и именно ими она перерезала глотки парням, которые стояли рядом. Плеская кровью во все стороны, они стали быстро терять нить жизни, пока Третий Страж смеялась и веселилась, она подбегала к своим подчиненным и хватая их за руки, кружилась вместе с ними в танце. Их вина была в том, что они вовремя не предоставили отчет по делам в Сендае, за это и поплатились. Принцесса Небытия - кто-то звал её так, она была единственной девушкой, так ещё и на особом счету у главы якудза Небытия, ей многое было дозволено и очень многое прощалось.       — Третий, прошу простить! — к девушке подбегает парень в черной форме и склоняется в поклоне, его не удивила кучка трупов и река крови, которая утекала во все стороны, — Первый просит вас вернуться в Саппоро, Шигу отправился в Токио, для встречи с Главой Белых Лилий, — он быстро передал приказ и услышал радостный писк из под черноты капюшона, девушка закивала головой.       — Белые Лилии! Не значит ли это, что скоро я встречусь с безумной троицей? А? Как думаете? Может ли визит Шигу связан со скорым собранием Круга?

Северо-восточная часть Японии. Саппоро. База Небытия.

      На мягком длинном диване сидел молодой парень, его длинные черные волосы были убраны в высокий хвост и обвязаны красной лентой, а виски и затылок выбриты. Проколотые хрящи и мочки ушей, в которых висели кольца и серьги в виде остроконечного шипа. Мускулы спины бросались в глаза, ровно как и огромная татуировка китайского дракона, который располагался на всю мужскую спину, а голова дракона уходила на его шею. Обе руки были забиты татуировками, точно так же как и грудь, на парне свободные черные штаны и кроссовки, он ожидал. Кубики пресса, накаченные руки и ноги, парень был в замечательной физической форме, красив и умен, таких нужно было поискать. Первый Страж Небытия, правая рука Шиджеру Шоро и второй человек в Небытие.       — Шигу уехал к Госпоже... Я тоже хотела,— девушка в черном капюшоне, которая сидела напротив и уместив ноги крестом друг на друге, сейчас рассматривала своих друзей, которые тут собрались. Все девять Стражей Небытия. Их собрали после того, как глава покинул базу и Саппоро на встречу с Госпожой из Белых Лилий на их территории, — А разве ты не должен был поехать вместе с Шигу, мало ли что случиться?       — Не неси чепуху, там Белые Лилии, уверен, что маленькая Госпожа дала указание о сопровождении Шигу на её территории, — ей ответил Второй Страж, который сидел на другом диване с закинутой ногой на колено, его собаки остались в Аомори, при необходимости он перевезет несколько сюда, — Да и это не деловая встреча, а просто ужин в ресторане, верно, Первый? — он посмотрел на своего друга, который был шире и выше его в несколько раз, но и он сам хилым парнем не был. Первый был единственный, кто мог составить конкуренцию Су из Белых Лилий.       — Да. Не расстраивайся, Боми, что-то мне подсказывает, что скоро Небытие и Белые Лилии будут работать вместе, в Японию приехал русский дипломат, собрание Круга не за горами.