Нехорошая квартира

      Меньше всего Тэну хотелось бы вспоминать именно сейчас, когда он устал, когда внезапно понял, что болит давно травмированное колено, и когда по улицам расползается ночь, а он не уверен, кому может доверять. Он знал, что если процесс не контролировать, то воспоминания затопят его позже, погружая в пучину паники, поэтому вдох-выдох, закрытые глаза, и пальцы теребят золотую ниточку на запястье.       Браслет.       У детектива Пак запястья тонкие, руки слабые, безвольно лежат на хвойном ковре. Вокруг шумят деревья, а Тэн, словно заворожённый расстёгивает простенький браслет. Она была храброй, не плакала, не умоляла, всего лишь просила сильно её не мучить, и Тэн был готов подарить ей эту малость. В какой-то миг ему даже стало её жалко, но не в общечеловеческом понимании, а потому, что она всё-таки дала ему то, что он хотел - информацию, а он не отплатил ей тем, что быстро забрал её жизнь. Она минуту кашляла кровью, прежде чем замолчать навсегда. Нечестная с его стороны сделка. Он предпочёл бы забрать её дыхание, привычно сжимая пальцы на шее до хруста, но она пожелала иного.       Тэн со стоном выдохнул и потёр лицо, поморщившись от запаха крови на руках. Рядом была река, отражающая в своих тёмных водах огни города на противоположном берегу. Он знал, что если даже попытается, сейчас не сможет смыть этот металлический запах. За спиной шумел лес, в точности также, как в его воспоминаниях о сегодняшнем дне. Очевидно, где-то там и осталась милая детектив Пак, что так любезно рассказала ему про детектива Ли Тэёна.       Детектив.       — Я с ним не знакома, — девушка всхлипнула, загнанно глядя на Тэна, играющего с ножом в руках, — читала дело Вона Юкхэя и там фигурировало его имя. Какое-то время работал в качестве подставного лица при расследовании поставок из-за рубежа, в которых Вон был мелкой сошкой, но на деле он из отдела внутренних расследований и, судя по всему, копал под Цяня, потому что по его негласной инициативе того попросили из отдела, но это всё только слухи.       — Люблю слухи, детектив Пак, иногда в них сокрыто гораздо больше правды, чем в якобы достоверных сведениях. Почему с Вона Юкхэя сняли обвинения?       — Зачем тебе всё это? И почему я должна отвечать на твои вопросы? Всё равно ведь убьёшь...       — Ну а как иначе? — пожал плечами Тэн, — Вы ведь меня найдёте, если отпущу, а я ничего в своей жизни не хочу менять, — он на секунду задумался, — ну, почти ничего... Так что насчёт Вона?       — Иди нахрен, — выдохнула она.       — Детектив Пак, — медленно протянул он, приближаясь к её ноге и стягивая красную туфельку, — Вы забываете, что у меня в руках нож, а на Ваших изящных ножках есть достаточно крупные вены, — он резко полоснул по коже, рассекая кожу на голени, — это так, для затравки, кровью не истечёте, но будет неприятно щипать, — она зажмурилась, стряхивая с ресниц слёзы. — Сколько мне Вам таких надрезов сделать, чтобы услышать ответ на свой вопрос? — он снова занёс руку.       — Не надо! Лучше сразу!       — Что сразу?       — Убей!       — А-а-айщ! — рассержено протянул Тэн, — Это я всегда успею! Что там с Воном? Он вроде человека убил, как с него обвинения могли снять? — он без нажима коснулся её ноги лезвием, по тонкому капрону побежали стрелки, детектив Пак громко втянула в себя воздух.       — Какого человека?       — Полицейского... — растеряно протянул Тэн.       — Если он кого-то и убил, то в его деле этого нет, в базе данных — тоже, что очень странно, такое нельзя взять и удалить, единственное, что на нём висело — сбыт в малых объёмах, но и это обвинение Цянь снял через прокурора. Разве что...       — Что «разве что»? — поторапливает её Тэн.       — Детектив Цянь ведь неспроста ушёл, возможно, он всё провернул изначально, что-то внёс в дело, что-то нет, правда я без понятия зачем. Да и нельзя просто по желанию одного следователя не внести убийство в базу.       Произошедшее словно небо, затянутое рваными облаками, там где только что виднелось синее небо, уже снова серая туча. И Вон, и Цянь говорили об убитом полицейском, детектив Пак отрицала вину Юкхэя в чьей-то смерти. Не убитый, а кот Шрёдингера какой-то: ни жив, ни мёртв. Детектив Цянь не просто так ушёл из полиции и тем подозрительнее происхождение денег, что Тэн раскидал по разным счетам за границей. Детектив Ли Тэён, что казалось в сговоре с Цянь Куном, на самом деле вообще из другого отдела и, кажется, копал под последнего. Чёрт! Ничего не понятно! Из всех ключей от сегодняшнего дня остался ещё один. Он закрывает глаза, прислушиваясь к шуму ночного леса за спиной. Леса, где спит беспробудным сном детектив Пак.       Он запыхался, словно бежал.       Бежал.       Ветки норовят хлестнуть по лицу, но он уворачивается, собирая на лицо паутину, в которую не вляпалась эта коротышка Пак. Без своих каблучков, босиком, она ещё ниже, чем была, по росту — ребёнок, по прыти — бешеная кошка. Надо было всё-таки придушить её, как хотел изначально.       — Стой! — больше для порядка, чем для того, чтобы остановить её, кричит Тэн.       Девушка петляет между сгущающимися деревьями. Немного странно, что она бежит вглубь леса, дальше от берега и хоть какой-то близости цивилизации. Здесь он густой, дикий, сосновый, осыпавшаяся хвоя пружинит под ногами, вероятно потому она так легко бежит босиком: кругом рыжий ковёр.       — Стой, дурёха! Убьёшься! — больное колено начинает ныть, лёгкие саднит от рваных вдохов.       — Пошё! — фраза обрывается на середине с влажным бульканьем.       Тэн наконец нагоняет её, замершую на месте, прижимающую руку к шее, встретившей на пути препятствие. Этот лес мягко устлан опавшей хвоей, вот только сухие ветви у сосен крепкие, местами обломанные и очень острые. Она так и стоит с толстой веткой, воткнутой в горло, когда начинает кашлять кровью и безуспешно пытаться вдохнуть, вращая в панике глазами. Сквозь боль шагает назад, освобождаясь из западни, куда сама же себя и загнала, падает на колени и ползёт в сторону Тэна, который от неожиданности делает два шага назад. За ней тянется широкий кровавый след, видимо напоролась аккурат яремной веной. Она тянет к нему руки, словно в просьбе помочь, и он помогает. Заходит за спину и, резким движением, с противным хрустом, сворачивает ей голову. Иначе и не поможешь, загнанных лошадей пристреливают. Перед глазами красные пятна и, ладно бы только звук, хруст отдаётся в кончики пальцев треском.       Такая нелепая и некрасивая смерть. Тэн такое не любит и уже жалеет, что вспомнил. Лучше бы он её сразу придушил. Ночь пробирается за шиворот, кусает за кончик носа и шумит чёрным лесом за спиной, что скрывает в своих объятиях теперь ещё и детектива Пак. С этим лесом у Тэна особые отношения: он хранит его секреты, теперь одним больше. На задворках сознания маячит, что если пройти дальше по берегу, то он найдёт место, где столкнул в воду угнанный фургон, на котором привёз сюда детектива Пак, вышедшую на перерыв и решившую спрятаться с сигаретой в тёмном переулке. Уж лучше бы она не скрывала свою вредную привычку от окружающих.       Тэну бы тоже сейчас закурить, но он снимает стресс другими способами.       Надо отмыть наконец с рук этот въевшийся запах и утащить Сюйси в тайную комнату.       На колёса мотоцикла снова налипает грязь, когда он выбирается из ночного леса на шоссе.       Дома непривычно светло. Еще из непривычного: аппетитный запах и разговоры со стороны кухни.       — Спасибо, что не трахаетесь на этот раз, — он приваливается к косяку кухонного проёма и замирает от щемящей теплоты картины: Тэён в фартуке помешивает что-то на плите, пока Лукас режет на доске овощи.       — Малыш, мой скорее руки, у нас почти всё готово! — Лукас поднимает на него тёплый взгляд и замирает, — Что с тобой? Ты где пропадал?       Тэён поворачивается к нему и в его глазах такая же тревога.       — Тэн, что случилось?       У Тэна в голове почти тот же вопрос: "Какого хрена происходит?!". Лукас, который вчера устроил сцену ревности, теперь вместе с Тэёном готовит поздний ужин. Тэён, с которым он вчера довольно грубо себя вёл, называя своей шлюхой, теперь смотрит на него с такой всепоглощающей нежностью, что становится не по себе. И оба... в ошейниках. Твою ж мать. Спелись.       Тэн разворачивается прочь, намереваясь пойти в душ и там беззвучно поорать от всего безумия, что творится в его жизни, но сталкивается со своим отражением в огромном зеркале и не может отвести взгляда от своего осунувшегося лица. Его словно не было неделю, которую он провёл, скитаясь по злачным местам. За спиной возникает Лукас, что обнимает сзади и прижимает к своей горячей груди, привычно полуголый.       — Малыш, у тебя всё в порядке? — его губы скользят по волосам, втягивая воздух. — От тебя пахнет ночной прохладой и каким-то металлом.       — Я брал твой мотоцикл, — пусть он лучше думает, что это от него.       Сбоку подходит Тэён и обнимает их обоих, также зарываясь носом в его волосы.       — Нет, от мотоцикла ты бы пах иначе, — его нос опускается ниже, щекочет за ухом, и он едва касается губами его шеи, — но насчёт прохлады я соглашусь, точнее... — шумно вдыхает возле его щёк, перемещаясь вперёд, загораживая отражение в зеркале, — от тебя пахнет лесом. Тэн, зажатый в тепло рук и тел, не знает как дышать, он попросту забыл. Тэён заглядывает в его глаза, пока Лукас гладит Тэна по плечам:       — Я могу тебя поцеловать?       Если бы Тэн вспомнил, как дышать и разговаривать, то ответил бы что-то вроде: "Да вы ёбнулись?". Но, во-первых, Тэн не матерится, а во-вторых, не может вспомнить как вообще жить, поэтому Тэён воспринимает молчание за согласие, медленно накрывая его губы своими. Разумная часть Тэна, если она у него вообще ещё осталась, хочет что-то сказать о неправильности ситуации, но неразумная стонет в поцелуй, когда ощущает мягкие губы Лукаса на своём плече. Спустя мгновение и целую вечность, Тэён отстраняется и шепчет:       — Лукас, я пойду закончу с ужином, а ты пока набери ванну, я присоединюсь к вам через пять минут. О нём надо позаботиться.       Тэн вроде вспомнил как дышать, но легче от этого не становится, потому что Лукас поднимает его на руки и несёт в сторону ванной комнаты, которой Тэн обычно не пользуется, предпочитая мыться под душем в другой своей квартире.       Две квартиры, два парня, десяток разных жизней — слишком много для одного запутавшегося и уставшего Тэна, что просто хочет закрыть глаза и проснуться снова маленьким, зная какие поступки ему не стоит совершать, чтобы не оказаться в такой ситуации. Чтобы не оказаться там, где он сейчас есть, пусть это и невероятно заводит.