Falling all in you

— Доброе утро, красотка, — радостно поприветствовал Джеймс, подходя сзади, и поцеловав Элеонору в щеку, пока она стояла и разговаривала с Тедом Тонксом о его плане для старост на этот семестр. Элеонора взвизгнула, чувствуя щекотку, а затем захихикала, и Тед ухмыльнулся, восприняв это как сигнал уйти. — Я приму к сведению твой совет, Элеонора. Теперь я пойду на занятия. Тед с ярко сверкающим значком главного старосты пошагал от Элеоноры и Джеймса. Джеймс усмехнулся, взглянув на Элеонору, взял ее лицо в свои руки и нежно поцеловал, а она издала приглушенные звуки удивления, но затем счастливо растворилась в поцелуе. Она притянула Джеймса к себе и поцеловала его в ответ, чувствуя себя счастливой и довольной в этот момент, пока какая-то часть ее рационального мозга не напомнила ей, что ей пора на занятия. Она прервала поцелуй и, затаив дыхание, посмотрела на Джеймса. — Нам пора на занятия, Джеймс. — Мы могли бы пропустить это и съездить в Сладкое королевство, — сказал Джеймс с озорной ухмылкой, а затем увидев острый взгляд Элеоноры успокоился, — Хорошо, хорошо. Но я делаю это, потому что люблю тебя. — Тоже тебя люблю, — ответила Элеонора с легкой улыбкой, глядя на своего красивого парня с растрепанными волосами и расстегнутым красно-золотым гриффиндорским галстуком. Джеймс с усмешкой взял руку Элеоноры в свою, и Элеонора с любопытством посмотрела на него: — Чему ты так рад этим утром? — Тобой, — быстро ответил Джеймс, не раздумывая, и улыбнулся Элеоноре: — Мне нравится, как наши руки подходят друг к другу. Так и должно быть. — Ты такой романтик, Поттер, — сказала Элеонора, краснея от того, что он сказал, а затем, через мгновение, мягко призналась: — Мне это тоже нравится. — Ты покраснела! — сказал Джеймс в восторге, глядя на ярко-розовые щеки Элеоноры, — Ты действительно покраснела! — Я не покраснела, я никогда не краснею! — возразила Элеонора, но она знала, что лжет, потому что начала краснеть сильнее, чем прежде. — Да! Ты покраснела, как прекрасная роза, — сказал Джеймс со счастливым смехом, подлетая и поцеловав Элеонору в щеку. Элеонора игриво подтолкнула его, и Джеймс рассмеялся, глядя на неё. Ее темно-каштановые волосы были собраны в аккуратный хвост, губы были накрашены опасным красным цветом, и она бросала раздраженный взгляд на девушку, которая пристально смотрела на нее, потому что она держала Джеймса Поттера за руку и шла с ним. Элеонора знала, что половина девочек безумно влюблены в Джеймса Поттера, Золотого Мальчика Гриффиндора и Чуда Квиддича Хогвартса, но она думала, что это прекратится, как только они поймут, что она с ним. Но этого не произошло, на самом деле это сделало падающих в обморок девушек более решительными, чтобы расположить к себе Джеймса своими лестными словами и визгливым смехом. Элеонора знала, что Джеймс очень верен и предан ей и не сделает ничего плохого, но иногда эти девочки ее очень раздражали. — Ты знаешь, они ничего для меня не значат, — сказал Джеймс, заставляя Элеонору посмотреть на него, и она увидела искреннее и любящее выражение на его лице, когда он посмотрел на нее. — Ты девушка, которую я люблю. Ты единственный, кто важен для меня с тех пор, как я встретил тебя. Элеонора улыбнулась Джеймсу и поцеловала его в щеку. — Я знаю. Просто… иногда это немного раздражает. — Я знаю, любимая, но просто игнорируй их, — сказал Джеймс, расплываясь в улыбке, когда Элеонора поцеловала его. — Я люблю тебя и я с тобой. — Ты ублюдок, Поттер. — поддразнила Элеонора, заставив Джеймса рассмеяться, с любовью глядя на нее. Они вместе вошли в класс и сели вместе. Элеонора была рада, что они не опоздали на урок, который еще не начался, и Элеонора и Джеймс повернулись, чтобы поговорить с Сириусом, Римусом и Питером, сидевшими перед ними, и Хлоей с Луи, сидевшими позади них. Они говорили о том, будет ли покрасить кабинет Филча в красный и золотой цвет хорошей идеей для их следующей шалости, когда в класс вошел профессор Слински, и все замолчали. Он поприветствовал всех, пожелав им доброго утра, а затем начал взмахивать палочкой, в результате чего на доске появилось содержание программы этого семестра, и он начал объяснять, что они будут изучать и чего он от них ожидает. Джеймс улыбнулся, увидев, как Элеонора уже достала пергамент с чернилами и записывала все, что говорил профессор Слинкси, с предельной сосредоточенностью. Джеймсу нравилось, как она кривила губу, когда достаточно сосредоточивалась, как писала все быстро, но аккуратно, не пропуская ничего, как ее лоб хмурился от недоумения, когда она чего-то не понимала, и как ее нос морщился, и как закатывала глаза, когда она с чем-то категорически не согласна. Элеонора оторвалась от пергамента и увидела, что Джеймс смотрит на нее с милой улыбкой, и посмотрела на него в недоумении: — Что ты делаешь? Почему ты смотришь на меня вместо того, чтобы записать это? — Я всегда могу списать у тебя, — небрежно ответил Джеймс и ухмыльнулся, увидев, как Элеонора закатила глаза от раздражения и удовольствия. — И я смотрю на тебя, потому что ты чертовски красива и интереснее, чем этот скучный урок. Элеонора покраснела и застенчиво закусила губу, а Джеймс ухмыльнулся, радуясь, что заставил Элеонору покраснеть, но их момент был прерван профессором Слинкси, который окликнул их: — Мисс Фернандес, мистер Поттер! Скажите мне, о чем таком интересном вы говорите, что перестали слушать меня. Вместе послушаем. Прежде чем Джеймс успел придумать какое-нибудь нелепое оправдание, Элеонора вежливо улыбнулась их профессору: — Мне очень жаль, профессор. Просто мы обсуждали эффективность и формы заклинания Патронуса. — Да? — спросил Джеймс, удивленный ложью, вылетевшей из уст Элеоноры, но Элеонора наступила Джеймсу на ногу, заставив его закашляться от боли. — Я имею в виду… да! Обсуждали именно то, что она сказала. Класс на мгновение замолчал, глядя на Джеймса и Элеонору, а профессор Слинкси одобрительно кивнул одной из своих лучших учениц, Элеоноре: — Очень хорошо, мисс Фернандес! Джеймс и Элеонора тихо вздохнули с облегчением, продолжая вежливо улыбаться профессору Слински, который продолжил: — И я очень рад, что вы обсуждали именно эту тему, мисс Фернандес, потому что сегодня мы собираемся снова практиковать наше заклинание Патронуса! Элеонора блестяще улыбнулась профессору Слински, не видя гордой улыбки Джеймса, и профессор Слински объяснил: — Я знаю, что мы начали практиковать заклинание Патронуса давным-давно, на пятом курсе, но все же есть некоторые из вас, кто не может сотворить надлежащее телесное заклинание. Патронус. И в свете последних событий я считаю, что вам необходимо научиться это делать. Так что давайте начнём практиковаться прямо сейчас, и, надеюсь, вы достигнете Патронуса! Луи посмотрел на Элеонору с гордой улыбкой: — Хорошая отмазка. Я точно знаю, что вы говорили не о Патронусе. — О, неужели? — саркастически спросила Элеонора с искоркой добродушия в темно-карих глазах. — Ты врушка, — сказал Сириус, хлопая ее по спине. — Тебе следует придумывать отмазки для розыгрышей. — Я думаю, Римус уже делает это— ответила Хлоя с озорной улыбкой, и ее встретил смех, когда Римус нежно поцеловал ее. — И Питер, — сказала Элеонора, доброжелательно кивнув мальчику, который поклонялся земле, по которой ходили Джеймс, Сириус и Ремус. Профессор Слински привлек их внимание, громко заговорив: — Теперь телесный Патронус — это тот, кто полностью сформирован, принимает форму ярко-серебряного, полупрозрачного животного и является самой сильной формой Патронуса, способной полностью прогнать дементоров. Конкретные формы животных, которые принимают телесные Патронусы, варьируются от человека к человеку и отражают сокровенную индивидуальность каждого человека. — Чтобы успешно наложить заклинание, нужно начать с самого счастливого воспоминания, которое только можно придумать… чем счастливее воспоминание, тем лучше будет действовать заклинание, — проинструктировал профессора Слинского студентам, которые шептались и слушали его: — Следующий шаг — начать рисовать круги палочкой, чтобы увеличить силу своего заклинания. Затем вы должны произнести заклинание Экспекто Патронум. Патронус придет из кончик палочки, и направив палочку на эту цель. Теперь начнем! — сказал профессор Слинкси, хлопая в ладоши и заставляя всех выйти вперед. Некоторые студенты создали бестелесный патронус, серебряный туман, который почти во что-то превратился, но было слишком сложно понять, что это было. Элеонора была застигнута врасплох, когда Джеймс подошел и уверенно выпустил серебряного оленя из своей первой попытки, который пробежал по комнате и подошел к Элеоноре, уткнувшись носом в ее одежду. Джеймс покраснел, когда все начали смеяться, а Элеонора мило улыбнулась Джеймсу, гордясь своим парнем за то, что он творит такую нелепо сложную магию без особых усилий, и восхищалась его интеллектом. Затем Сириус подошел, и с первой попытки из кончика его палочки вылезла собака и побежала по комнате, в то время как Сириус уверенно ухмылялся, пробираясь сквозь падающих в обморок дам и завистливых мальчиков. Римус с первой же попытки создал хорошо сформированного серебряного волка, и Хлоя, Луи и Элеонора обменялись понимающими взглядами и начали аплодировать и подбадривать Римуса, который порозовел от застенчивости от того, как им восхищались. Питер создал крысу со второй попытки, и это впечатлило Элеонору. У Элеоноры всегда создавалось впечатление, что Питер слепо следует всему, что делают Джеймс, Сириус и Римус, не задавая вопросов. Луи подошел и после второй попытки произвел на свет озорного хорька, который пробежал по комнате, и Элеонора улыбнулась про себя, думая о том, насколько верен Патронус природе Луи. Она читала книгу о формах Патронусов и, согласно ней, люди с патронусом хорька были игривыми и юмористическими по своей природе, очень самоуверенными и уверенными в своих убеждениях. Затем подошла Хлоя, и со второй попытки из палочки вышел пестрый серый жеребец и поскакал по комнате, заставляя всех визжать от восторга и счастливо смеяться. Профессор Слински выглядел очень довольным результатами и попросил Лили применить заклинание Патронуса. Элеонора посмотрела на нее, ей было любопытно узнать, кем был ее Патронус, когда Лили достала серебряную лань. Элеонора посмотрела на лань, которая с удовольствием носилась по комнате, и почувствовала укол разочарования и обиды. Она знала, что должна быть благоразумной, но патронус Лили идеально дополнил бы патронус Джеймса. Самка была партнером оленя, и Элеонора, изучавшая животных как в маггловском, так и в магическом мире, знала это. Она также изучала свитки и книги о чарах Патронуса, и ей вспомнился тот факт, что Патронус представляет собой скрытый, неизвестный, но необходимый фактор внутри личности. Она вздрогнула при мысли о том, что у Джеймса и Лили будут взаимодополняющие патронусы, как напоминание о том, что, возможно, им суждено быть вместе. Но она пыталась рассуждать и рационализировать, говоря себе, что патронусы не решают судьбы и статус отношений. И это не решало чувств. Возможно, все это было просто большим совпадением, шуткой. И кроме того, Джеймс был с ней. Он любил ее. Он сам сказал ей об этом. И Элеонора была абсолютно уверена, что Джеймс имел в виду именно эти три слова. Но означал ли Патронус Лили, что существует вероятность того, что Джеймс ей понравится больше, чем следовало бы? Лили даже не нравился Джеймс! Лили ненавидела Джеймса и несколько раз отказывала ему, когда он приглашал ее на свидание. Почему она должна заботиться о нем сейчас? Все эти споры и мысли боролись и кружились у нее в голове, и она была так глубоко в них, что не видела, как Джеймс смотрит на нее с беспокойством, Луи и Хлоя обмениваются понимающими взглядами, а остальные в классе заговорщицки бормотали, глядя на нее. Голос профессора Слински вернул ее к реальности, и она оторвалась от своих мыслей, глядя на профессора, который смотрел на нее с беспокойством и раздражением: — Мисс Фернандес, ваша очередь. С вами все в порядке? Вы выглядите немного бледной. — Просто нужно перестать завидовать таким прекрасным Патронусам, профессор, — остроумно ответила Элеонора, заставив Луи и Хлою смеяться от удовольствия, и Элеонора шагнула вперед, крепко сжимая свою палочку. Профессор Слински, должно быть, почувствовал, что что-то не так, потому что он нежным голосом посоветовал: — Счастливые воспоминания, мисс Фернандес. Сосредоточьтесь на этом единственном счастливом воспоминании. Элеонора закрыла глаза, пытаясь очистить разум, отогнать глупые мысли о Джеймсе и Лили и сосредоточиться на счастливых воспоминаниях. Она искала счастливые воспоминания, остановившись на моменте, когда она впервые встретила Хлою и Луи. А затем она открыла глаза и сказала ясным голосом, взмахнув палочкой: — Экспекто Патронум! Из ее палочки вырвался серебряный туман, но не в постоянной форме. Она издала тихий и разочарованный стон, глядя на исчезнувший серебряный туман и услышав хихиканье студентов. Она слышала шепотом такие фразы, как «типичный провал Хаффлпаффа» и «Чего вы ожидали от Хаффлпаффа?. Профессор Слински вмешался и подбадривал ее: — Все в порядке, мисс Фернандес. Не у всех получается с первой попытки. А теперь попробуйте еще раз. Элеонора нашла еще одно воспоминание, воспоминание, которое она считала счастливым, поскольку она вспомнила, как обняла Тимоти после того, как он приземлился благополучно и невредимым, и сосредоточилась на счастье от осознания того, что Тимоти в безопасности, когда она сказала: — Экспекто Патронум! Серебряный туман во что-то превратился, но никто не мог понять, что это было. Он был растворяющимся, неустойчивым и наполовину телесным Патронусом. Она так крепко сжала палочку, что костяшки ее пальцев побелели. Почему она не могла разобрать это? Почему она ничего не могла сделать правильно? Элеонора услышала хихиканье и насмешливый шепот, который был очень слышен, и ей захотелось просто развернуться и сжечь всех в этой комнате, кроме Джеймса и ее друзей. Большинству из них это не удалось с первой попытки, но они смеялись над ней! Как они посмели! Элеонора глубоко вздохнула, пытаясь сдержать гнев. Не было смысла злиться, это не поможет ей добиться идеального Патронуса. Элеоноре нужно было сосредоточиться на счастливых воспоминаниях, более сильных и счастливых воспоминаниях. Элеонора знала, что сейчас она близка к тому, чтобы получить полностью телесный патронус, но для этого ей просто нужно было быть спокойной и сильной. — Ты должна поверить, Элеонора, — сказал успокаивающий и нежный голос, и Элеонора повернулась к Джеймсу, который смотрел на нее, его карие глаза были полны уверенности, — Ты должеа верить в себя. Точно так же, как я верю в тебя. Элеонора отвернулась от Джеймса, но его слова зажгли в ней яростную искру, она закрыла глаза и сосредоточила все силы на поиске своего самого счастливого воспоминания. И она нашла это. Элеонора улыбнулась, зная, что это сработает, поверив в себя, глубоко вздохнула и сказала громким и ясным голосом: — Экспекто Патронум! Все ахнули от удивления, и Элеонора открыла глаза и увидела своего полностью телесного патронуса, серебряного, великолепного и великолепного Окками, летающего по комнате, свободного и счастливого. Элеонора посмотрела на своего Патронуса с широкой улыбкой на лице, внутри нее нарастало счастье от того, что она поверила в себя и правильно использовала чары Патронуса. Окками взлетел и пролетел над головами студентов, и благоговейный голос профессора Слински привлек всеобщее внимание: — Мисс Фернандес. Вы узнаете, что это за волшебное существо? — Это Окками, сэр, — ответила Элеонора с улыбкой, наблюдая, как ее птица летает по всему классу. — Правильно. Он считается чрезвычайно редким патронусом, — сказал профессор Слинкси серьезным голосом, глядя на Элеонору, очень впечатленный ею. Все головы повернулись и посмотрели на Элеонору с трепетом, шоком и удивлением, — Только те, у кого по-настоящему чистая душа, могут вызвать Окками в качестве Патронуса. Элеонора удивленно посмотрела на профессора Слинкси, желая понять, шутит ли он, но глаза его оставались серьезными и искренними. Он одобрительно кивнул Элеоноре и радостно улыбнулся своей ученице: — Молодец, мисс Фернандес. Пятнадцать баллов Хаффлпаффу. — Спасибо, профессор, — сказала Элеонора с удивленной улыбкой, возвращаясь к ожидавшим ее друзьям. Джеймс гордо улыбнулся ей, обняв ее, полный благоговения и удивления, глядя на свою девушку: — Это был самый красивый Патронус, которого я когда-либо видел. — Ты была потрясающей! — сказали Луи и Хлоя, визжа в унисон, почти оглушив Элеонору своим счастьем, но она счастливо рассмеялась. — Я согласен. Ты действительно показала им всем, кем ты была, — сказал Сириус, восхищенно похлопывая ее по плечу. — Я была не так уж и хороша. Ребята, вы справились с первой и со второй попытки… вот это впечатляет, — сказала Элеонора с восхищенной улыбкой своим друзьям. — Я знаю. Это было круто, — сказал Питер с усмешкой, и Сириус по-братски взъерошил Питеру волосы. — Знаешь, мы не ограничиваемся лишь своей внешностью. У нас есть свои достоинства, — сказал Ремус, дразня всех, заставляя всех смеяться. И пока их друзья говорили о своих Патронусах, Джеймс с любопытством посмотрел на Элеонору и тихо спросил ее: — Какое у тебя было счастливое воспоминание? — В первый раз ты сказал, что любишь меня, — ответила Элеонора с мягкой улыбкой после минуты молчания, и она увидела, как губы Джеймса раскрылись в счастливой и милой улыбке, и покраснела, чувствуя себя ошеломленной тем, что он был самым счастливым воспоминанием, которое позволило Элеоноре вызвать в воображении полностью телесного патронуса, столь же прекрасного и чистого, как она.