Тройное "я". HHC

      Смех был прерван скрипом открывшейся двери. Все замолчали и уставились на вошедшего.       «Надо будет смазать петли, — подумал Док, легко улыбнувшись. — Только это немного потом…»       Сано, вставший посреди порога, смотрел из-под нахмуренный светлых бровей на девушку, что сидела на койке, голова её была перевязана, а на лице играла лёгкая, на вид почему-то казавшаяся туманной, улыбка. Дракен вместе с Мицуей, переглянувшись, вышли из палаты, похлопав друга по плечам. За ними вышел и Кацуки, с теплотой во взгляде посмотрев на парня.       Дверь закрылась. В палате повисла тишина. Не было даже слышно звуков с улицы через открытое окно. Лишь ветер, проникавший через оконную раму, поднимал занавески и опускал их, словно играя с ними, и тихо-тихо завывал, так, что этого почти не было слышно.        — Привет… — прошептала Фудзимото, однако в такой тишине парень её услышал отчётливо.        — Кхм… Привет… — Мандзиро отвёл взгляд, но, не выдержав, вновь перевёл его на девушку. Он подошёл к ней и сел на стул, на котором недавно сидел командир второго отряда. — Ты… как ты?.. — продолжил он тихо спрашивать.        — Всё хорошо, — Касуми улыбнулась. — Иди сюда, — она протянула к нему ладошки и посмотрела ему в глаза. — Не нужно бояться… Иди.       Сано опустил взгляд, потом вновь поднял его, затем снова отвёл в сторону — закрыл глаза и, вздохнув, аккуратно пересел на край койки. Фудзимото улыбнулась, подвинулась к нему и, взяв его голову, прижала её к своей груди, впустила пальцы в его светлые волосы, уткнулась носом ему в макушку, предварительно её поцеловав, и легко вздохнула.        — Я скучала… — прошептала она.       Но Мандзиро не ответил. Девушка начала гладить его волосы.        — Не надо винить себя, — продолжила Касуми шёпотом. — Я сама встала против тебя — здесь нет твой вины.        — Ты спасла меня… — пробурчал он через силу, вдыхая запах её кожи. — Спасла меня от убийства Кадзуторы… при этом я чуть не убил тебя… Я… прости меня… — парень обнял её за талию, уткнувшись носом в её ключицу. — Прости…        — Тш-ш, сладкий… — Фудзимото поцеловала его в макушку. — Всё хорошо… Меня не так уж и легко убить.        — Не надо переделывать это в шутку, пожалуйста… — попросил Сано.        — Это и не была шутка, — совершенно серьёзно, хоть и с улыбкой на лице, ответила девушка. — Это истина, Майки. Но тема нашего разговора должна быть сейчас не такая…        — Я не хотел, правда… — тут же начал парень. — Я…        — Я не об этом, Домовёнок, — Фудзимото вздохнула. — Я о Кадзуторе.       Сано вздрогнул, на мгновение раскрыл широко глаза, затем, вздохнув, прижался к девушке ещё сильнее и дотронулся губами до её плеча.        — Почему ты его защищала?.. — он спросил осторожно и тихо.        — Потому что не держу на него зла, — отвечала спокойно Касуми. — Я поняла, что это преступление совершенно неумышленно и не со зла. Кадзутора хотел защитить Кейске и твой подарок на день рождения. Просто так получилось, что владельцем того магазина оказался Синитиро, — говорила девушка, перебирая волосы Мандзиро. — Да, убийство — оно само по себе плохо. Но… я ведь тоже убиваю…        — Это совершенно другое…        — В том-то и проблема, — перебила его Фудзимото, — что это совершенно иное, — она вздохнула. — Майки, я не прошу тебя понять это сразу, потому что я сама поняла это только тогда, когда шла на битву… Я и Кадзутора — оба убийцы, но убийцы совершенно разные. Он убил ради защиты, не желая этого, а я… Я убиваю потому, что от меня это требуют, приказывают мне убить, потому что… иногда мне действительно хочется убивать, и я пользуюсь своим положением, потому что, убив, мне ничего не будет…       Девушка замолчала, в уголках глаз её скопились несколько капель слёз. Сано отпрянул от её плеча, посмотрел ей в глаза и вытер появившиеся слёзы. Он поцеловал её в лоб, взяв её лицо в свои руки, затем в брови, в века, в нос, потом — наконец — в губы; Мандзиро спустил руки на её талию, прижав девушку к себе. Касуми ответила на поцелуй, обвив его шею руками.        — Ты так много раз сказала это слово… — прошептал, отстранившись, юноша и посмотрел ей в глаза.        — Подумаешь, — фыркнула она. — И как так вышло: сначала успокаивала тебя я, а теперь ты пытаешься успокоить меня, хотя я совсем не нервничаю?        — У тебя дрогнул голос, — возразил Сано.        — Я, если не забыл, ранена — это нормальное явление, — девушка чмокнула его в подбородок. — Пожалуйста, не вини себя в этом…        — Я не могу… — он скорчил гримасу боли на лице. — Я причинил тебе боль, пошёл против тебя и не слушал тебя! Не смог услышать… — казалось, парня прорвало. — Я прекрасно понимал, что делаю ошибку и что ты пытаешься её предотвратить, помочь мне это сделать… Да и вообще… какой нормальный мужчина, в здравом уме, уважающий себя, будет бить женщину? Тем более свою…       Фудзимото тепло улыбнулась. В её глазах не было злости или обиды. В них сияла лишь любовь, блистала обожаемость парнем, желание прикоснуться, обнять и не отпускать — никогда… И Мандзиро это всё видел и понимал, что как бы он тут ни расписался, девушка всё равно скажет: «Ты не виноват. В этом нет твоей вины», — при этом возьмёт его лицо в свои ладони, большими пальцами будет поглаживать его щёки, губы, она расцелует всё его лицо, шею… Это она и сделала…        — Я знаю, что ты скажешь… — прошептал Сано. — Поэтому ничего не говори…        — А я и не собиралась, — посмеялась Касуми, томно выдохнув. — Я лучше покажу…       Девушка, на неожиданность парня, навалилась на него, повалив на спину, поцеловала, пальцы одной руки впустив в его волосы, а второй поглаживая его ключицу и плечо. Сано и не был против: он прижал её к себе за талию, второй рукой приподнял больничную футболку, проводя своими грубоватыми, слегка суховатыми пальцами по её горячей коже спине. Фудзимото отстранилась, томно выдохнула, обжигая свои горячим дыханием губы парня. Их взгляды встретились.        — Не считаю так целоваться на таком уровне отношений нормальным, — лёгкая усмешка пробежала в глазах Сано.        — Сказал тот, который недавно хотел переспать, — посмеялась Касуми. — И который уже поставил дату нашего первого раза. Ну-ну!        — Ой, не начинай, прошу!       Мандзиро взял инициативу на себя, перевернул девушку, оказавшись сверху. Он поцеловал её шею, ключицу, оттянув ворот футболки вниз, залез руками под футболку, поглаживая её кожу и в некоторых местах сжимая её.        — Если так хочешь, могу и продолжить… — прошептал он ей на ухо, и в голосе его была слышна усмешка.        — Чёрт, Майки! — пискнула Фудзимото, прикрыв покрасневшее лицо рукой. — П-прекращай…       Парень посмеялся, но не остановился: правда, дальше дозволенного не заходил. До позднего вечера они пролежали вместе, наедине друг с другом, в тишине, изредка говоря друг другу всякие нежности сладким шёпотом и наслаждаясь компанией своей второй половинки. И они бы пролежали так до самого утра, если бы в палату, предварительно постучавшись, не зашёл Кацуки, дабы проверить состояние больной. Правда, когда он заходил, то надеялся увидеть что-то милое или более, чем милое. Но всё, что он увидел, это спящего Сано и Фудзимото, которая сидела рядом и поглаживая того по волосам.        — А я думал, вы тут вместе обжимаетесь, — усмехнулся мужчина, подходя к койке.        — Он уснул, — коротко ответила девушка и добавила, но уже чуть погодя: — Майки устал и перенервничал, поэтому пускай спит.        — А тебя это не касается? — Док приподнял её лицо за подбородок и посвятил в глаза.        — Я уже поспала, — она пожала плечами и проморгалась, пытаясь отвыкнуть от света.        — Ты не спала, а находилась в бессознательном состоянии, — возразил мужчина. — Это немного разные вещи, — он улыбнулся и принялся за её шею и после голову. — Но если ты просто хочешь полюбоваться своим спящим возлюбленным, то тогда пускай. Правда, недолго. Ночью всё-таки, пожалуйста, поспи — и для тебя хорошо, и другие беспокоиться не будут.        — Да-да, — Касуми прикрыла глаза и внимательно слушала Кацуки, пока тот обследовал её.        — Думаю, Кейске завтра очнётся, — вдруг среди разговора сказал он, к этому времени закончив с обследованием. — Всё с тобой хорошо, однако головой крути пока поменьше, иначе появятся боли, а боли, как сама ты прекрасно знаешь, не лучший приятель для тебя.        — Да знаю я, — она вздохнула. — Голова у меня не болит, правда.        — Боль ты можешь не замечать из-за эмоций и чувств, бушующих сейчас внутри тебя, — мужчина подмигнул ей, поставив чайник греться.        — Док… — фыркнула Фудзимото. — Прекращай…        — Ладно, ладно, — он пожал плечами. — Но если что, это действительно так.        — Я поняла, — Касуми кивнула. — Ты лучше скажи, что с Вампирёнком. А то начал о нём и замолчал.       Кацуки поначалу не отвечал. Он дождался, когда вскипятится чайник, налил чай себе и Фудзимото, подал девушке чашку и сладкое в небольшой тарелочке, после сел напротив, на своё излюбленное кресло, которое стоит только в этой палате, закинул одну ногу на другую, отпил горячего чая и, улыбнувшись, ответил:        — А что я могу о нём сказать? Такой же ненормальный, как и ты, — Док пожал плечами. — Я уверен, зная себя, ты прекрасно сможешь ответить на свой вопрос, потому как вы оба как два отражения в одном зеркале.        — Ты уверен, что я себя хорошо знаю?.. — осторожно, как можно тише, спросила девушка.        — Конечно, — он кивнул. — Просто ты не хочешь этого признавать. Пойми, Солнышко, ты знаешь себя и очень хорошо. Ты неоднократно описывала свой портрет и характер, просто… ты просто не хочешь собрать его воедино, как тебе говорит делать это Майки.        — Он мне такого не говорил…        — Он говорил тебе о том, что ты — одна, — последнее слово Кацуки протянул. — Фудзимото Касуми, Норе и Камикадзе — это один человек. Это всё — ты. А ты знаешь о них троих абсолютно всё. Следовательно: ты знаешь о себе всё.       Касуми опустила взгляд на жидкость в чашке, сжала нагревшуюся ёмкость пальцами и скривила губы.        — Просто признай, — голосом командира сказал Кацуки. — Если не признаешь, будет только хуже, Солнышко.        — Я понимаю… — она кивнула, вздохнула и, успокоившись, спросила: — Значит, с Кейске всё хорошо и он просто спит?        — Находится в бессознательном состоянии после операции, — поправил её мужчина, улыбаясь. — Завтра он уже очнётся, правда, сразу же встать я ему не позволю: рана была смертельная, ему надо пару дней полежать, не вставая.        — То есть и выпишешь ты его минимум через неделю? — Фудзимото вновь посмотрела на Дока.        — Конечно, — он кивнул. — Видишь, ты и без меня всё прекрасно знаешь и понимаешь.        — Когда ты мне всё это говоришь, звучит более правдиво, да и спокойнее от твоего голоса, — она сделала пару глотков чая, после чего поставила чашку на тумбочку и отломила кусочек шоколада. — Жаль, что он спит.        — Завтра попрошу сделать завтрак в наилучшем виде, — подмигнул ей Кацуки, вставая с кресла. — Допивай чай и ложись спать, а я пойду займусь оставшимися делами, — он погладил её по волосам и поцеловал в лоб. — Завтра будить вас не буду: как проснётесь, так проснётесь.        — Спасибо тебе, Док… — девушка улыбнулась.        — Спасибо должен говорить я, — на его лице появилась загадочная, но тёплая улыбка. — Я живу лишь ради таких вечеров и твоих слов, — и он направился к выходу.        — О чём ты?! — но ответа Касуми не получила, так как Кацуки уже покинул палату, не сказав больше ни слова.       «Что он имел в виду под этими словами?.. — не понимала она, не отводя взгляда от двери. — Док что-то… скрывает?! — Фудзимото качнула головой из стороны в сторону. — Всё-таки он взрослый мужчина и у него тоже могут быть секреты, поэтому я не должна в них лезть… Но как в них не лезть, если с этим секретами связана я?! — она глубоко вздохнула, после в молчании, даже без мыслей, допила чай, выключила ночник и легла под крылышко к Сано. — Даже если и связано, какая сейчас разница? — подумала девушка с улыбкой. — Сейчас я рядом с Майки — другого мне надо. Лишь ощущать его тепло, слышать его дыхание, как бьётся его сердце — просто чувствовать его…», — Касуми обняла парня, уткнувшись носом ему в шею. Мандзиро обнял её в ответ, крепко прижав к себе и уткнувшись в её волосы.        — Спокойной ночи, мой любимый Домовёнок… — прошептала девушка прежде, чем сон забрал её в свой мир грёз…