Тройное "я". HHC

      «Как мне нравятся, когда говорят слово «иначе», — усмехнулась про себя Фудзимото, услышав его от своего парня. — Говорят из-за нежелания или страха причинить вред и предупреждают об этом? Смешно. Если ты идёшь — иди до конца, несмотря на преграды перед собой, — она нахмурилась, пристальнее взглянув Сано в глаза. — У Майки тоже проблемы. Даже сказала бы, что они похоже на меня, но и есть отличия: какие-то глобальные, которые я не могу понять, но, думаю, которые сможет понять Док. Майки также переключается, его ничего не может остановить, и он готов сделать всё, лишь бы достичь своей цели. Я знаю это ощущение, знаю эти чувства, когда твоё тело само уничтожает преграду, которая тебе мешает, когда тело само уничтожает тех, кто вызывает в тебе ненависть, злость, огорчение… даже если это близкие тебе люди… И ты осознаёшь это уже после того, как очнёшься от этого забвения. Как же это ужасно…»       Касуми стояла твёрдо, как подобает ей, уверенно глядя в глаза парню, не скрывая своего бесстрашия и даже желания, ведь не зря же она — Камикадзе, смертник, который идёт навстречу смерти и всё никак не может дойти до неё, из раза в раз выживая и продолжая путь.       Взгляды всех: участвующих в битве и зрителей, — были направлены на эту троицу. Ханемия с ужасом, страхом и непониманием смотрел на спину девушки, словно на щит, который защитит его от любых опасностей и невзгод. Сано неподвижно стоял перед Фудзимото, словно где-то внутри себя надеясь, что она всё-таки уйдёт. Но он же не дурак: он прекрасно знал, что девушка и с места не сдвинется, а он… а он пойдёт на неё, несмотря ни на что. И поймёт, что сделал ей больно только после того, как очнётся от этого забвения…        — Иначе — что? — наконец, спросила Касуми, и голос её содержал холодные нотки. — Ударишь меня? Попытаешься убить? Давай, попробуй. Делай, что хочешь, но я не позволю убить тебе.       Без ответа, без каких-либо смен эмоций на лице, в девушку полетел первый кулак, который она остановила, не сдвинувшись и на миллиметр с места. Это удивило всех, кто не знал, что перед ними — глава «Истребителей».       На самом деле, знай все об этом факте, процентов семьдесят пять, а может даже и все восемьдесят, подумали бы так: «Какой же прекрасный шанс выпал мне сегодня — увидеть битву Камикадзе и Непобедимого Майки!». И ведь это так: шанс выпал, но многие просто этого не знали и, наверное, не узнают ещё скоро, а может, и не узнают вовсе — кто их знает.       «Он серьёзно решил драться с ней?! — с гневом подумал Рюгудзи, не веря своим глазам. — Что происходит в голове у Майки?!», — достаточно хороший вопрос, ответа на который он получить не сможет.       «Хо~о, какая прелесть, — промелькнуло у Фудзимото в голове. — Теперь я познаю всю твою силу, мой любимый пупс!», — может, по ней снаружи и не скажешь, но внутри девушка загорелась.       Произошло ещё пару ударов и только со стороны Сано — Касуми не отвечала в ответ, а только принимала атаки, останавливая их или отражая. Такое поведение многих ввело в непонимание, но самое интересное случилось через пару минут после начала их битвы: ворота заброшки, через которые недавно зашли «Свастоны», раскрылись, и через них влетела скорая, но необычная — непохожая на все скорые, которые разъезжают по городу. По машине было видно, что она бронированная, достаточно больше, чем обычные скорые, быстрее и, кажется, легче по управлению.       Скорая подъехала прямо к Мацуно и Ханагаки, но главному врачу, выскочившему из машины, были нужны не они, а раненый — Бадзи Кейске.       Бой между сильнейшими прервался, а сражавшиеся застыли в конечной позе: девушка сдерживала парня, смотря прямо ему в глаза.        — Его в машину, один из вас — со мной, — приказал Кацуки, поправив маску на лице.       В скорую залез Мацуно.        — Док, Вы… — прохрипел Бадзи.        — Молчать и ждать спасения, — вновь отдал приказ мужчина, уже успев перевести взгляд на Фудзимото.       Он не меньше всех удивился происходящему, однако виду не подал, но Касуми, знающая его так же прекрасно, как и он её, прекрасно поняла, о чём тот думает, и лишь одними глазами дала понять, чтобы он ехал и занимался своим делом — спасением командира первого отряда «Токийской свастики», — а со всем остальным она справится сама. Именно поэтому Кацуки запрыгнул в скорую и уехал, оставляя своё маленькое солнышко самостоятельно разбираться с возникшими проблемами.       Ну, или проблемой, которая, как только скорая уехала, выдернула руку из схватки девушки и, развернувшись в прыжке, ударил её ногой в грудь. Кто-то закричал, кто-то хотел влезть, но последующие действия им просто этого не позволили: Фудзимото, сверкнув золотом своих глаз, вроде как собралась отвечать, но, сделав шаг вперёд, лишь выровняла стойку, сплюнула кровь и подняла взгляд на парня.        — Продолжай, раз так хочется, — прорычала она, оскалившись.        — Касуми, прекрати! — завопил, весь трясясь, Ханемия. — Ты не обязана…        — Замолкни, Кадзутора! — всё также, рычанием, ответила представитель первого отряда «Свастонов». — У меня много причин делать это, и одно из них — твоя защита! Потом «спасибо» скажешь за то, что я остановила его и не дала тебя убить!        — Так он убьёт же тебя, дура! — не останавливался парень.       В этот момент момент Сано вновь напал, но уже кулаками, а Фудзимото вновь его остановила — ничего нового.        — Щасав… ага… — усмехнулась она, сдерживая Мандзиро. — Так я ему и дала совершить грех — как же! — девушка оттолкнула его, сделав шаг назад. — Убийство, Кадзутора, это не самое лучшее, чем может заниматься такой человек, как Майки или ты. Поверь мне, вы оба — хорошие и добрые люди, есть те, кто вас любит и кто вами дорожит — и эти люди сейчас смотрят на нас и хотят влезть помочь, да не могут, и я их не осуждаю за это. Лишь хочу сказать, что…       Но ей не дали договорить. Девушка прекрасно видела, что Сано идёт на неё с новым ударом и готовилась к защите, но, видимо, выкрикнувший Ханагаки этого не понял — она отвлеклась на его крик, тем самым не успев поставить блок перед головой. Опрометчиво и глупо, если учитывать, что она — Камикадзе.       «Что… — подумал ошарашенный, трясущийся от страха Такемити. — Нет… почему она… я ведь… я ведь хотел всего лишь предупредить!..»       Удар пришёл на висок, но, благо, не на смерть — Касуми лишь потеряла сознание. Ханемия успел её поймать и своим телом прикрыть от Мандзиро, прижав к себе, зло подняв на него глаза.        — Ты что творишь, Майки?! — прорычал он, а из его глаз потекли слёзы. — Ты вообще соображаешь, что ты делаешь?! Касуми ведь твоя девушка! Она ведь любит тебя! Как ты можешь так поднимать на неё руку?!       Сано остановился, чуть сузив свои глаза.        — Если ты хочешь отомстить, так сделай это так, чтобы не страдали те, кому ты дорог, придурок!!! — кричал Ханемия, трясясь от злости.        — Что?.. — словно ничего не слыша и не видя, прошептал, одними губами, Мандзиро.       К этому времени к ним подошли Рюгудзи и Мицуя.        — Эй, Майки, — сказал Дракен, положив ему на плечо руку. — Пора остыть.        — Она еле дышит, но ещё жива, — проговорил командир второго отряда, проверяя пульс девушки. — Повезло, что удар лишь слегка задел висок. Пара миллиметров — и нам бы пришлось её хоронить.        — Что?.. — тело Сано задрожало. Он открыл глаза шире. — Что?!       «Это… это сделал я?! — парень смотрел на Фудзимото, лежащую в руках Кадзуторы, на с трудом поднимавшуюся её грудь. — Это… это сделал я… Она… она пыталась меня остановить, чтобы не дать убить и умереть… Малыш хотела помочь сразу же двоим, при этом никому не навредив: она лишь получала удары, защищаясь, не отвечая на них. Какой же я…», — он сжал кулаки и стиснул зубы.        — Простите… — пропищал Ханагаки, медленно подошедший к ним. — Если бы я не крикнул…        — Не вини себя, — строго сказал Мицуя. — Она не простит тебе, если будешь винить себя. Однако… что нам делать?!        — Позвонить Доку не получится — он разбирается с Бадзи, — проговорил Рюгудзи.        — Мамору… — прошептал Сано. — Он… что-нибудь придумает…        — Хорошая идея, — Кен сузил глаза, посмотрев при этом на друга, после чего достал телефон и позвонил брату девушки, всё быстро ему объясняя.        — Как только Касуми заберут, уходите все отсюда, — серьёзно сказал Ханемия. — Уверен, без полиции не обойтись. Я останусь тут один, сознаюсь в покушении на убийство и в попытке его сотворения.        — Кадзутора! Касуми старалась не для того, чтобы… — постарался вставить слово Мицуя, но ему не дали.        — Нет, — резко сказал Ханемия. — Не для этого. Но так будет лучше. Тем более что… сейчас вас надо беспокоиться о том, чтобы она действительно не померла, — он поднял глаза на Сано. — Касуми ни капли не зла на тебя, поэтому не смей от неё отдалятся. Это было её решение. Однако… — парень нахмурился. — Да, ты можешь не прощать меня ни за Синитиро, ни за Бадзи… но знай, что если ты вновь сделаешь Касуми больно — тогда уже я тебя не прощу, ясно?!       «Он о ней так заботится, потому что она заступилась за него? спасла ему жизнь? Или почему?! — не понимал Мандзиро, тяжело дыша. — Постойте-ка… его глаза — они блестят и горят жизнью. Я уже видел такие глаза: в своём отражении, — и тут до него дошло то, что ему не хотелось бы знать. — Кадзутора… неужели ты… влюбился в Малыша?..»        — Ты меня слышал?! — прорычал Ханемия.        — Кадзутора, не надо продолжать конфликт, пожалуйста, — попросил Мицуя. — Майки, — он посмотрел на главу, — ты как?        — Нормально… — тихо ответил парень. — Когда… приедет Мамору?        — Через пару минут, — ответил Рюгудзи. — Чёрт, знай хоть как ей помочь, не стояли бы, как истуканы, сейчас над ней…       «По Дракену и Мицуи-куну не скажешь, но они сильно переживают за Касуми, и их не оставляет в покое тот факт, что она защитила Кадзутору, и что Майки дрался с ней, — подумал Ханагаки, внимательно следивший за всем. — Но если так подумать… Бадзи и Кадзутора живы, значит — будущее изменилось. Касуми, у нас… нет, — он покачал головой. — Именно сегодня… получилось у тебя!», — он улыбнулся.        — Ты в порядке? — поинтересовался Рюгудзи. — Ты чё лыбишься?        — Просто… я рад, что все остались живы… — по щекам Ханагаки потекли слёзы. — И что… Майки смог остановиться… Я… — он начал вытирать их пыльными рукавами от формы, разнося грязь по лицу. — Я так счастлив…        — Вот же плакса… — фыркнул Дракен.       В этот момент через ворота заехала чёрная машина. Водитель словно не обращал внимание на то, что тут была огромная куча людей — он просто ехал до нужной ему точки и остановился прямо перед собравшейся группке людей. Этим водителем был Фудзимото-старший.        — Какого чёрта?! — выскочил он, тут же начиная кричать: ничего нового. — Кто это сделал? Как это понимать?!        — Эй, защитник надежды, — строго сказал Мицуя, — забирай её и вези в больницу к Доку. Допросы и объяснения устроишь потом. Мы же подъедем чуть позже.        — Чего?..        — Ты слышал его, — поддакнул Рюгудзи. — Мицуя редко бывает так выбешен, поэтому не надо сейчас спорить. Да и Касуми сейчас не в очень приятном положении.        — Блять… — лишь выговорил её брат.       Мамору забрал Касуми, на всех порах помчавшись в больницу. Ханемия, как и сказал, остался один, дождался полиции и сдался ей. Все остальные разошлись. Ханагаки, Рюгудзи и Мицуя отправились в больницу, Сано же поехал на тот самый мост, где он впервые поцеловал Фудзимото-младшую, сказав всем, что прежде чем увидеть её, ему нужно побыть одному и привести мысли в порядок. Что касается Ханмы Сюдзи, который за всем «представлением» следил неотрывно, как самый преданный зритель и ценитель, после его окончания уехал в своё сокровенное местечко, о котором знала только Касуми, закурил там в одиночестве сигарету, выпустил струйку дыма и тихо прошептал:        — А я ведь просил тебя, Искорка, чтобы ты не лезла в их дела… — по его щеке протекла одинокая слеза, которую он оставил в покое, не вытерев её. — А я ведь… действительно успел испугаться, что… — он грустно, но с улыбкой, усмехнулся. — Что потерял тебя…