***
Что-то с тяжелым грохотом задвинулось. Толстяк резко вскинул фонарик на стену, из которой совсем недавно вылетел, и понял, что проход закрылся: либо сам по себе, либо с другой стороны помогли. У Се тут же оказался рядом, и они принялись ощупывать эту стену в поисках какого-либо рычага, но кроме немного покорёженного и осыпавшегося кирпича ничего не обнаружили. — Твою ж… — вздохнул Панцзы, начиная паниковать и ударяя кулаком по этой самой стене. Рядом покачал головой второкурсник, отчего на окружающих стенах заплясали тени от излучаемого света. — Бесполезно, — удрученно произнёс У Се с каким-то отчаянием в голосе, — этот механизм работает как ловушка — пропускает внутрь, но не выпускает… — Значит, будем искать другой выход, — попытался бодро поддержать товарищ по несчастью, — для начала осмотримся, — и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, сделал шаг вперёд. И тут же уткнулся в противоположную стену. — Ладно, здесь тоже тупик, — нервно захохотал он, наблюдая, как Се уставился в закрывшуюся каменную дверцу. Он снова развернулся и сделал шаг, история повторилась. Толстяк как волчок закружился во все стороны, освещая фонариком каждый угол со скоростью своего вращения и понимая как мало места в помещении и что вокруг сплошные стены. — Прекрати, — отозвался У Се, пытаясь взять себя в руки, но паника застряла где-то в горле. Зная этот механизм, он, как никто другой, понимал его работу, как и то, что выхода нет, судя по костям под ногами. Он был слишком самоуверенным, когда думал, что справится со всем, что здесь встретит. Книги и рассказы дяди не помогут ему. Знания лишь давят на него, как и окружающие их стены. Они давят и говорят ему, что в этот раз он оказался полностью бессилен. Беспомощен. Если они ничего не придумают, то костей в помещении станет больше, а людей спустившихся сюда — на двоих меньше. Через некоторое время парень всё же сумел взять себя в руки. — Как думаешь, остальные спаслись? — Спросил Толстяк, вспоминая странное жужжание, но быстро пришёл к другому выводу, — нам ещё повезло оказаться здесь… — Как ты сюда попал? — Перебил его У Се, усиленно думая, как отсюда можно выбраться. — Ну… это, — замешкался Панцзы, а затем выпалил, — как только ты пропал из области моей видимости, я встал, чтобы выяснить куда ты ринулся, но потом какой-то придурок резко пихнул меня прямо в задницу, и я полетел сюда… — И ты, конечно же, не видел, кто это был? — Выгнул бровь второкурсник, наблюдая, как на это Толстяк качает головой. Что и следовало ожидать. Старик Ван обиженно пнул ногой белые кости, и те, ударившись о стену, надломились посередине. Кажется, это были большая и малая берцовые кости. — А где мой рюкзак? — Вспомнил студент, когда на ум пришла идея расчистить области одной из стен, на которой он заметил неприметный орнамент. Толстяк тут же засветил фонариком прямо в лицо друга, ослепляя на миг. — Клянусь, он был у меня в руках, — совершенно без искренности в голосе сказал он, играясь со светом и нервами У Се, — но я выронил его со всем этим гамом… у тебя было там много еды? — Сглотнул он. — Тебе лишь бы пожрать… — вздохнул он, наблюдая, как товарищ пинает кость за костью, постепенно открывая что-то чёрное, — погоди… Панцзы тут же остановился, тоже заметив под грудой черепов и костей что-то объёмное. Подскочив как ужаленный, он наклонился и не без брезгливости подцепил пальцами необычный мешок. — Рюкзак? — Удивленно произнес он, поднимая и отряхивая его, а после заглянул внутрь — там оказалась часть чужих костей, — он что, с девяностых годов здесь лежит? — Да, выглядит достаточно старым, — и У Се попытался взять находку себе, чтобы как следует её исследовать. Но Толстяк вцепился в мешок мёртвой хваткой. — Куда полез? Я его нашёл — рюкзак мой! — Заголосил он, заметив, как с другой стороны в ткань вцепились руки второкурсника. — С чего бы? Я заметил его первым! — И перетянул его на себя, почти обняв рюкзак. — Вот уж нет! Найди себе свой и копайся в нём! — Подтянул на себя старик Ван, роняя фонарик на пол. Свет почти погас. — Ты потерял моё снаряжение, так что он по праву мой! — Вцепился У Се с новой силой, вновь перетягивая рюкзак к своей груди. — Ты сам выкинул его, я тут ни при чём, — возмутился от такой наглости Толстяк, с размаху притягивая к себе так, что У Се покачнулся и чуть не полетел на него, — отпусти мой рюкзак! — Сам отпусти мой рюкзак! — Нет, ты! И они продолжали делить рюкзак, перетаскивая его с одной стороны на другую, возмущенно пялясь друг на друга и не понимая, почему другой не может уступить.***
— Профессор У, к сожалению, многих студентов не удалось найти, — отчитался Паньцзы, чуть поклонившись, — я обнаружил множество боковых комнат для слуг Дворца, возможно, они попали в них, — и вздохнул, так как он сильно беспокоился о сохранности третьего молодого господина. — У Се нет среди пострадавших? — Нахмурился третий дядя, уставившись в карту Дворца. — Нет, я проверил два раза, — поделился помощник. — Он рассудительный мальчик, — кивнул сам себе профессор, — в случае чего, он не станет заниматься глупостями, а воспользуется своими знаниями в незнакомом месте. Выдвигаемся дальше — он обязательно найдётся. Паньцзы коротко кивнул, давая знак непострадавшим студентам продвигаться дальше, оставив позади груз вины за покусанных и раненных коллег — им пришлось срочно вернуться наружу. Эту вылазку они, к сожалению, пропустят.***
У Се изучал древний орнамент, освещая найденным вторым фонариком себе поле деятельности, пытаясь понять какую информацию он несёт. Толстяк бездумно пялился на пол, где они нашли неизвестно куда ведущий небольшой лаз. Он нашёлся на стыке дальней стены и пола, полностью заваленный костями. И сколько бы они ни светили в пугающую пустоту фонарём, она казалась бездонной. — Я просто спрыгну туда и проверю, — в очередной раз предложил он. — Ага, и либо застрянешь в ней, либо приземлишься и сломаешь себе все кости, — пробормотал друг, не отрываясь от работы. Они уже попытались кинуть туда найденные черепа, и все они падали больше трёх секунд, что равноценно сорока пяти метрам. Человеку нереально приземлиться на дно и не переломать все кости. — Я не могу сидеть и ждать, пока нас найдут, — буркнул Толстяк, сваливая ногой горсть костей в эту яму. Те летели со звоном обо что-то звякая по пути, пока шум не прекращался, утопая в неизвестности. — Как только я пойму, что может быть внизу и как устроена эта «камера смертников» (намекая на число костей здесь), мы тут же будем действовать, не ожидая помощи, — успокоил У Се, тихонечко очищая от налёта элементы орнамента. Он уже выяснил, что означает часть рисунка: перерисовывая себе в блокнот известные иероглифы и знаки, он узнавал историю создания этой камеры. — Её построили для жертвоприношений, вероятно, — излагал парень, — здесь написано что-то вроде путеводителя в мир мёртвых… — Ты имеешь ввиду «Оставь надежду всяк сюда входящий» и умри в мучениях? — Хохотнул Панцзы, взяв в руки потрескавшийся череп и рассматривая его со всех сторон. — Не совсем, — покачал головой У Се, — те, кто сюда скидывал бедняг, надеялся, что умершие таким образом рабы смогут передать Богу послание, которое они записали на стенах. По сути, это действительно мучительная смерть: без воды и еды рабы вынуждены были молиться и произносить фразы, написанные на стенах… — А как же тогда здесь оказался этот рюкзак? — Поинтересовался товарищ, кивнув в сторону развороченного предмета (в пылу ссоры они оторвали обе лямки). — Возможно, расхитители гробниц уже пытались сюда забраться и попали в ловушку, как и мы… — перерисовывая в блокнот иероглифы, поделился Се. — Ты хотел сказать, что нас сюда запихнули, а не мы попали в ловушку… — надулся Толстяк, — я бы сам никогда не попал в такую историю. — Я удивлен, как ты раньше в неё не попал, с твоими то знаниями… — Зато я сильный! И ловкий! — Добавил он, не отрицая своей беспомощности. — Я понял! — Неожиданно громко воскликнул студент, разворачиваясь, — попав сюда, расхитители попытались выбраться и выдолбили выход наружу, но они не ожидали, что камера находится на такой высоте… там внизу должна быть вода! — Я что-то совсем связь потерял, — почесал голову Толстяк и улыбнулся, — так прыгать можно? — Будем использовать верёвку, — вскочил Се, разматывая найденный предмет в рюкзаке, — она короткая, но нам должно хватить, чтобы не убиться о поверхность воды… — Погоди-погоди, — Панцзы тоже встал и, видя, что его игнорируют, рявкнул, — стоп! — Да что? Тебе так понравилось сидеть здесь? — Немного раздражённо произнёс У Се, слишком возбуждённый своей идеей. — Как ты понял, что там вода? — Старик Ван ткнул пальцем вниз. — Мне сказал это их Бог, конечно! — И принялся разматывать верёвку дальше. — Ты перегрелся здесь, да? Каким образом он это сделал? — Не понимал друг. — Ох, — вздохнул наследник семьи У и спокойно продолжил, — да на стене начёркал кто-то, — он показал на дверь, на которой действительно крупными иероглифами было написано, что под ними находится источник, — я эту запись ещё в самом начале заметил, но подумал, что ты сразу ринешься вниз и не дашь мне перевести… — Да ты…! Наивняшка! — Воскликнул Толстяк, побольше набирая воздуха в лёгкие, но также быстро остывая, — тогда я полезу первым! И, не теряя больше времени, он обвязал себя верёвкой и полез в дыру…***
— Кумир! Кумир! — Спешил за Молчуном Лю Сан, пытаясь нагнать широкий шаг парня, — я же не специально тебя тогда схватил! Прости! Я запаниковал, когда ты пнул того жирного, да и эти насекомые… они же были везде! Старшекурсник завернул за узкий угол подземных ходов, совершено игнорируя семенившего следом худощавого парнишку, голосившего за двоих. Он был немного зол оттого, что Лю Сан невовремя вцепился в него, и он не успел нырнуть за У Се. В голове у Братца только что рухнул тщательно спланированный план. — Ну я же извинился, — запыхавшись, нагнал он Сяо гэ, — не бросай меня посреди гробницы, я хоть и имею превосходный слух, всё же не смогу далеко убежать… Неожиданно Молчун остановился, жестом заставляя сделать то же самое и парнишку. Тот застыл, пытаясь прислушаться к окружающей обстановке. Совсем рядом, где-то за двумя или тремя стенками громко ругались два третьекурсника: Цзинь Ваньтан и Швабра. Рядом с ними кто-то молча вышагивал. — Трое на северо-востоке… — сообщил всё же Лю Сан, заглядывая в глаза Братца. По его мнению красивее людей он и не встречал. Но не только красота вызывала в нём восхищение, но и сила, которая таилась в человеке напротив. Впервые, когда Лю Сан встретил его, он подумал, что в нём не было ничего особенного, просто привлекательный молчаливый парень со своими секретами. Только вот он и сам не заметил, как начал наблюдать за ним каждый раз, когда он оказывался в поле его зрения. Лю Сан любил сложные загадки, и Чжан Цилин был для него одной из них. — Пошли, — кивнул Молчун и, развернувшись, зашагал вперёд, уже порядком соскучившись по образу У Се. В своей жизни он встречал довольно много людей. На самом деле разных, но чаще всего они были порочными и гнилыми внутри. Прогнившими сердцем и душой, думавшими только о своей выгоде и жизни. Возможно, благодаря этому опыту он смог заметить одного поистине особенного человека. Выделить его среди толпы. Заметить, понаблюдать издалека и понять, что к этому человеку его тянет, будто внутри него скрывается магнит. Он словно маяк для заблудившегося корабля Чжан Цилина. Одна улыбка У Се заставляла его скованное льдом сердце биться чаще, а руки дрожать при мысли, что он может дотронуться до этого чуда и почувствовать его. Случайно или нет — всё равно. Он был особенным, и, кажется, это замечал только он один, что, несомненно, радовало его. Цилин не может потерять человека, который одним своим существованием перевернул весь его мир. Настолько, что возвращаться в «до» не хотелось совершенно. Путь туда был закрыт навсегда. Есть только «после», которое Цилин построит для них своими руками.***
— Ты застрял, — констатировал Се, заметив, что Толстяк не сдвинулся ни на миллиметр после того, как змейкой пролез головой и даже плечами в яму, но где-то в районе живота остановился. — Не правда, — глухо отозвались с той стороны, — просто помоги мне и чуть-чуть толкни… — Я пытаюсь, — он ногой надавил на широкий зад товарища, из-за чего тот закряхтел как старик. Тело немного сдвинулось, но по-прежнему оставалось на месте. — Ты не можешь с нами так поступить, Панцзы! — Заметил У Се, уже изо всех сил давя руками на Вана и сильно негодуя на это, — мы застрянем здесь до того момента, как ты похудеешь, и, судя по твоей форме, на это уйдёт не меньше месяца! — Усмирите сердца и умы! * — На выдохе произнес Толстяк, — приложи побольше усилий, Наивняшка! И совсем малость разозлившись, У Се чуть подпрыгнул и с разлету толкнул парня. В следующий миг стенка ямы сбоку дала трещину, и Толстяка, собственно, больше ничего не сдерживало — он сразу же начал падать, не успев как следует среагировать. У Се тоже не удержался и в страхе схватился за ногу товарища. С криком они полетели вниз, уже не рассчитывая на мягкое приземление… * обр. в значении: сочувствие, понимание, войти в положение.