Мои 99 процентов

Пассажирская дверь тоже открывается, и из фургона показывается блондинистая голова с точно такой же, как у меня, стрижкой. Я закрываю глаза и говорю себе собраться в кучку, потому что худшего момента для всего этого и придумать нельзя. Запах моего брата я узнала бы где угодно. Дорогая ткань и понтовый итальянский парфюм, который пахнет лимонными корками, замоченными в жидкости для мытья окон. Считается, что он должен нравиться женщинам, и большинству он действительно нравится. В следующую секунду мой братец оказывается с одной стороны от меня, а Йоши с другой, и оба разом начинают говорить, перебивая друг друга. Йоши в ярости. Я чувствую прикосновение пальцев к моему запястью с тыльной стороны и, когда Йоши удаляется в сторону дома, я делаю попытку последовать за ним. – Он пошел за твоим лекарством, – говорит Лео, и я повисаю на нем. Мое сердце все еще считает, что у меня есть близнец, потому что оно льнет к моему брату, пока прибежавший Йоши не сует мне в одну руку таблетку, а в другую бутылку воды. Я глотаю лекарство. Все вокруг меня становится серым. Все пошло не так. – Я в полном порядке, – выдавливаю я, но отлепиться от брата мне никак не удается. Мои руки цепляются за него, и перед глазами все начинает рассыпаться на пиксели, когда стальной голос Лео приводит меня в себя. – Лана, даже не вздумай! – Я звоню в «скорую»? – В руках у Йоши телефон. – Лео, я звоню? В его голосе звучит отчаяние. Я из последних сил мотаю головой. Лео тоже мотает головой. Он совершенно уверен, что справится с ситуацией лучше всякого парамедика. – Ты слишком важна, – говорит он вполголоса, как будто это наш с ним секрет и даже Йоши не должен его слышать. – Ты слишком важна для меня. Давай продышись и успокойся. Он обнимает меня, как умеет обнимать только он один. Я так сильно по нему скучала, что меня трясет. Черт побери! Я так старалась, но в эту минуту я его сестра-близнец больше, чем когда-либо. Нам никуда друг от друга не деться, пока один из нас не умрет. Проходит еще минута-другая, прежде чем мое учащенное сердцебиение начинает замедляться. Йоши обнимает меня за плечи, и я усилием воли запихиваю мой личный смерч обратно в шкафчик в грудной клетке. Я пытаюсь отстраниться от Лео, но тут же спиной натыкаюсь на Йоши. (Зажали бедную) – Ну, спасибо тебе большое, меня самого чуть инфаркт не хватил, – бурчит брат, и я делаю вывод, что мне больше ничто не грозит. – А жаль, а то и похоронили бы обоих сразу на одном участке, в целях экономии. – Третьим возьмете? – раздается над моей головой слабый голос Йоши. – Патти вырвалась на улицу и убежала, – говорю я, и руки Йоши крепко обнимают меня за пояс. – Я думала, она попадет под колеса. Чувствую, как напряжено все его большое тело – настолько, что это напряжение исходит от него волнами. – Именно поэтому я и здесь. Я так и знал! – бушует Лео. Я уверена, что мы раскрыты – я в своем халатике на голое тело едва ли не лежу на Йоши, а он обнимает меня. Но тут мой брат добавляет: – Она теперь даже чихуахуа догнать не в состоянии. Две недели поработала на стройке и практически вогнала себя в гроб. – Прости. – Йоши съеживается, как будто все это целиком и полностью его рук дело. – Она говорила, что нормально себя чувствует… – Она врала. – Лео берет меня за плечи и, оторвав от Йоши, ставит нас рядышком, как Барби и Кена. – Ты посмотри на нее. Не зря у меня было плохое предчувствие! – Он делает несколько шагов по направлению к машине, потом круто разворачивается и вновь идет к нам. – Ты единственный, кому, как я считал, я могу доверить приглядеть за ней. А ты все прощелкал! Когда мой брат сердится, это впечатляющее зрелище, от которого кровь стынет в жилах. У меня так и чешутся руки схватиться за камеру, просто ради того, чтобы показать ему, на кого он похож в такие моменты. Йоши вздыхает, но возражать не пытается. – Ничего он не прощелкал! Он только что сюда приехал! Мое здоровье – мое личное дело. Лео вне себя от гнева. – Ты прекрасно знаешь, что это неправда. Ты наше общее дело. Пойди оденься по-человечески. Во сколько тут появятся рабочие? Халат и шпильки, ну надо же. Он бросает очередной взгляд на Йоши, словно и это тоже его вина. – Давайте все немного успокоимся, – произносит Йоши своим всегдашним рассудительным тоном. И этот тон, и слова всегда одни и те же. Не знаю почему, но на близнецов Баретт это всегда действует безотказно; за все эти годы ни разу не было ни одной осечки. Мы оба сердито фыркаем, и тут Лео начинает смеяться. – А ведь у меня был такой шанс стать единственным хозяином дома, – произносит он с ухмылкой. Его уже отпустило, но это не отменяет того факта, что он придурок. Йоши бросает в его сторону мрачный взгляд. – Лана, с тобой точно все в порядке? Я вытаскиваю из грязи увязающий каблук. – Да, я перепугалась, и от этого мне стало плохо с сердцем. И да, мы с удовольствием возьмем тебя третьим в нашу теплую кладбищенскую компанию. Считай, что ты официально приглашен. – Дорогуша, ты угробишь мою сестру, – говорит Лео, обращаясь к Патти. Собачка, поднявшись на задние лапки, пачкает грязными передними его дорогущие брюки. Втайне мой братец ее любит. Он чешет ей за ушком, и от удовольствия она тут же вываливает наружу крохотный розовый язычок. Потом он вспоминает про брюки: – Брысь! – Ты примчался сюда только потому, что у тебя было плохое предчувствие? – Да, мое близнецовое чутье не давало мне покоя. И ты права, – добавляет Лео, и это, кажется, первый раз за всю мою жизнь, когда я слышу от него эти слова. – Смотреть на это из окна совсем не смешно. Я пытаюсь поплотнее запахнуть полы своего халатика, но он каждый раз упорно норовит разъехаться в каком-нибудь другом месте. То на бедре, то на груди, то еще где-нибудь. Йоши прав. Моя одежда не желает выполнять свои обязанности. В моей голове проносится воспоминание о прошлой ночи, и мы впервые за все время смотрим друг другу в глаза. Волосы у Йоши взъерошены, губы подозрительно розовые, зрачки черные и огромные, и это выдает его с головой. Он выглядит так, словно всю ночь кувыркался со мной в постели. Словно всю ночь я кусала, лизала и целовала его, доводя до края снова и снова, заставляя бессвязно стонать «пожалуйста, пожалуйста», не замечая, как минуты сливаются в часы. Кто знает, как я сама выгляжу? Скорее всего, точно так же. Взгляд Йоши прикован к чему-то у меня на шее, потом он с видимым усилием заставляет себя поднять глаза и с выражением мрачной сосредоточенности принимается разглядывать крышу дома. – Давай, марш одеваться. Я хочу увидеть дом. – Лео подходит к машине и возвращается с дорожной сумкой. – Йоши, спасибо, что встретил меня. – Ты знал, что он прилетает? Какого фига? Йоши подхватывает Патти на руки. – Я тебе говорил, – держится он, учитывая обстоятельства, невероятно хладнокровно. – Я долго не ложился, проверял ущерб от воды и увидел сообщение от мистера Непредсказуемого. Ты всегда летаешь исключительно в несусветную рань, да? – Так дешевле, – лаконично отзывается Лео. – Ты озаглавишь так свою автобиографию? – интересуюсь я и ухмыляюсь, когда меня буравит взгляд его серых глаз. – Даже не начинай. Чем это таким интересным ты занималась прошлой ночью? (Ебалась с лучшим мужчиной на свете Йоши Мурой😃) – Лео запускает руки в мои волосы и умелыми пальцами взъерошивает их. Он считает, что мне так лучше. От его прикосновения я растекаюсь лужицей. – У меня такое чувство, что моя маленькая сестричка довела себя до изнеможения на ниве постельных утех, судя по засосу на шее. Ты уверена, что гналась за Патти, а не за каким-нибудь красавчиком? – Ха-ха-ха! – сухо отзываюсь я. – Это была одна из твоих задач. – Лео устремляет взгляд на Йоши. – Гонять всяких проходимцев, пока я не подыщу ей подходящего кандидата на роль мужа. Я так понял, вчера ночью ты не был на своем посту. Я тебя не виню. Мой братец имеет в виду палатку и дождь. Теперь его взгляд устремлен на мои заляпанные грязью туфли. – Серьезно, Лан, пойди переоденься. Этот твой халат выглядит просто неприлично. Он берет сумку и направляется к двери, на ходу роясь в карманах в поисках ключа. Я успеваю с горем пополам доковылять до середины середины лужайки, прежде чем мои туфли полностью увязают в грязи. – Помогите, тону! Йоши вытягивает меня из грязи, обвив рукой мою талию, и последние несколько метров до моего личного туалета проносит меня на руках. Когда доставили две портативные гигиенические кабинки, Йоши собственноручно нарисовал маркером на двери одной из них схематическую фигурку женщины. Я испытываю острый приступ нежности к нему. Он опускает меня на металлические ступеньки, а Патти остается висеть на другой его руке. Если честно, это единственный способ путешествовать. Его кожа пахнет как-то по-другому и очень приятно. – Спасибо, – говорю я. Чертов халат опять непристойно разъехался в стороны, и Йоши одной рукой пытается свести полы вместе, но безуспешно. Мои же мысли заняты тем, что, пока я стою на лестнице, наши глаза находятся на одном уровне. И губы тоже. Я наклоняюсь к нему, но он уклоняется. Наконец он сдается: – Можно я куплю тебе новый халат? – Это был бы очень романтический жест. Только, чур, короткий и шелковый. Я ухмыляюсь при виде его негодующего лица. – Еще более короткий и шелковый, чем этот? Пожалуйста, не надо разгуливать в таком виде, ребята могут приехать раньше времени. – Это был экстренный случай, и ты это знаешь. – Я прислоняюсь спиной к дверному косяку и закусываю губу. – Слушай, от нас пахнет друг другом. – Тише ты! – отчаянно шикает он на меня. Я скрещиваю босые ноги в лодыжках и смотрю на него, и в моем мозгу роятся блаженные мысли и эротические воспоминания, пока он наконец не обретает дар речи: – Пожалуйста, прекрати смотреть на меня таким взглядом. Я разбудил тебя, чтобы сказать, что уезжаю в аэропорт. У нас даже состоялся вполне осмысленный диалог, хотя ты еле ворочала языком. – Он улыбается, несмотря на стресс. – Ты сказала: «Ладно, Йоши, валяй, езжай в свой аэропорт». До нас доносится голос Лео, эхом отдающийся от голых стен. Он с равной вероятностью может разговаривать как по телефону, так и вслух сам с собой. – Клянусь, он не затыкался еще в утробе! Йоши, я с трудом могу ходить. Каждый шаг напоминает мне о тебе. Мое тело просто… сжимается. Теперь, когда ты побывал внутри меня, я постоянно ощущаю пустоту. Его ресницы вздрагивают, и он сглатывает: – Если бы он взял такси… – Мы бы с тобой сейчас целовались на небесах. Все в порядке. Мы просто с ним поговорим. – Что, прямо сейчас? В его глазах мелькает паника. Я захожу в туалет и закрываю дверь: – Да, разумеется, прямо сейчас. Думаешь, я соглашусь лишиться того, что было у нас прошлой ночью, из-за моего брата? Если честно, я сама удивляюсь, насколько я спокойна. Я мою руки и вытираю их одним из полотенчиков, оставшихся от Евы. Здесь у меня есть даже косметичка, но я смотрю на себя в мутное зеркало и понимаю, что никакая косметика мне не нужна. Тушь, размазавшаяся вокруг глаз, создает эффект смоки-айз, мои губы похожи на розовый зефир, на шее багровеет засос. Мальчишеская стрижка и девичье тело. Я выгляжу убийственно сексуально. (А Эф выглядит, как сонная муха, потому что пишет это в 3 ночи, а редачит в 5 утра) – Мне нравится, как я выгляжу. Ты не мог бы каждое утро приводить мой макияж в такой вид? Йоши ничего не отвечает. Надеюсь, он еще там. – Очень милый штрих получился. – Я открываю дверь и показываю на свою шею. Потом протягиваю руку пригладить ему волосы, но он отступает назад: – Нельзя ничего ему говорить. Нельзя. – Ты большой мальчик, – возражаю я резким тоном, хотя моя собственная уверенность тоже начинает давать трещину. – А я большая девочка. Нам больше не восемь лет. Давай просто все ему расскажем, а там посмотрим. – Я кошусь в сторону дома. – Может, он вообще обрадуется. Обычно он не одобряет мой выбор. А ты отличный кандидат. Кандидат на роль мужа. Эти слова Лео проносятся у меня в мозгу. Они звучат так похоже на оригинал, что я вздрагиваю. – Послушай меня, – говорит Йоши, и в его голосе звучит сталь. – Он не обрадуется. Он оторвет мне яйца. – Я тебя защищу. Мне страшно нравятся твои яйца. Надеюсь, я вчера ночью достаточно недвусмысленно дала тебе это понять? Его глаза говорят «да». – Если мы ему скажем, ремонт гарантированно обречен на неудачу. – Йоши снова оглядывается на дом. Небо на востоке уже розовеет, а значит, скоро начнут подтягиваться ребята. Йоши куда сложнее, чем мне, он вынужден жонглировать кучей ролей сразу. Ему надо платить подчиненным и поставщикам. И заботиться о сохранности нашего наследства. – Я же теперь у тебя на подхвате, глупенький. Мы одна команда. – Если мы скажем Лео, он разозлится и обидится. Он считает, что знает все, но такого поворота событий он никогда не предвидел. – Ничего, переживет! – безжалостно отрезаю я. – Он так давно в бизнесе, что ждет ножа в спину от кого угодно. Кроме меня. Я – один из немногих, кому он доверяет. Точно так же, как ты доверяешь мне. Безоглядно и безоговорочно. – Йоши слегка смягчается. – Ты не представляешь, какая это огромная ответственность. – Может, он в душе романтик, – пытаюсь пошутить я, но на самом деле мне смешно даже от одной этой мысли. (Не хочу спойлеры Вам делать, но да..) – Он почувствует себя жертвой такого глубокого предательства, что будет спорить с нами по любому поводу просто из принципа. Если мы захотим покрасить дом в голубой цвет, он будет настаивать на розовом. Потребует вернуть обратно эту треклятую стену. Мне придется отменить все до единого заказы, которые я уже сделал. Он – тот единственный человек, который способен превратить мою жизнь в ад. – Может, я стану второй. – Я бросаю в его сторону раздраженный взгляд. – Пойду, что ли, и в самом деле оденусь, раз уж мне предстоит поддерживать тебя в этом духовном и профессиональном кризисе. – Не стоит недооценивать серьезность ситуации. Тебя-то в любом случае простят, Принцесса. – Теперь глаза Йоши горят гневом. – А вот мне, если что, конец. Йоши опускает Патти на землю и подхватывает на руки меня. Кажется, это для него ничуть не тяжелее, чем перенести через грязь маленькую собачку. Во всяком случае, он без малейших видимых усилий огибает угол дома, проходит мимо прудика и шагает по дорожке, ведущей к моей двери. – Ты же знаешь, что он за человек. Пожалуйста, Лана, давай не будем афишировать наши отношения, пока не будет готов дом. Если нам удастся выручить за него хорошие деньги… – Что именно тогда будет, Йоши не договаривает. Он переносит меня через порог студии и смотрит на мой халатик. Никогда в жизни я не видела человека, сильнее раздираемого противоречивыми чувствами. Наверное, он уже сто раз пожалел о том дне, когда его нашли Баретты. Ноги у меня чистые, как у настоящей принцессы. Патти с недовольным видом шлепает следом за нами по грязи. – Тебе никогда не приходилось беспокоиться о деньгах. А я вынужден о них беспокоиться. – И я вынуждена. С чего, по-твоему, я пошла работать в бар? Он оскорбительно фыркает: – Да твои заработки наверняка не покрывают даже стоимость вина, которое ты успеваешь выпить за месяц. – Зато они покрывают мою медицинскую страховку, – огрызаюсь я сердито. – Ты и в самом деле считаешь, что я вся из себя такая ленивая маленькая принцесса, которая тянет деньги из своих родителей? Да я ни копейки у них не беру! – Но если бы тебе понадобились деньги, твои родители без единого слова дали бы тебе сколько нужно. Я не хочу сказать, что это плохо, – добавляет он уже мягче. – Благодаря этому я могу спокойно спать по ночам. О тебе всегда будет кому позаботиться. Это правда. Подо мной множество страховочных сеток. Если бы я даже все тут потеряла, то просто поехала бы жить в одной из многочисленных пустующих комнат в родительском доме. Мама небось еще бы и приносила мне завтрак в постель и открывала двери балкона, чтобы я могла полюбоваться океаном. – К тому же ты у нас без пяти минут богатая наследница. Твое финансовое положение выглядит солидным. А мне нужны деньги. – На его губах появляется тень улыбки. – Думаешь, я по пятьдесят недель в году горбачусь на стройке исключительно ради собственного удовольствия? – Он тяжело вздыхает. – Боюсь, я не вынесу, если мой бизнес развалится, не успев толком раскрутиться. У меня щемит сердце от сочувствия к нему. Я ни за что не хотела бы, чтобы он жил с ужасной смесью чувства собственной никчемности и стыда, которую я испытываю каждый раз при виде следов от шурупов на моей входной двери. Потом я вспоминаю, как последние три раза, когда я действовала под влиянием сиюминутного порыва, ничего хорошего из этого не вышло. Разорвала контракт на продажу участка, попыталась выкупить у Лео кольцо. И еще тот инцидент с «войди в меня», едва ли не через минуту после того, как я узнала, что Йоши свободен. – Ладно-ладно. Я готова ждать, если ты считаешь, что это наилучшая стратегия. Ты же знаешь, я сделаю все, чтобы помочь тебе. Дурацкий Лео! – Я смотрю в вырез халатика на свой пирсинг. Йоши вдохнул в него жизнь. Прикосновение шелка к коже невыносимо. – Он вообще никогда не берет на работе никаких отгулов. – Но он здесь, и это твой шанс снова стать ему лучшим другом. – Его лучший друг – это ты, – возражаю я, и Йоши качает головой. – Ну как ты каждый раз умудряешься все истолковать неверно? Это ты. Его лучший друг – ты, и все это время он места себе без тебя не находил. Если вы оба сейчас это не поймете и не плюнете на вашу дурацкую бессмысленную ссору, для вас обоих может быть уже слишком поздно. Не стоит жертвовать вашими отношениями ради меня. Вы близнецы. А я – приблудыш с другой стороны улицы. – Неправда! – Я вижу всю широту того, что он пытается сделать: восстановить отношения близнецов. – До чего же это в твоем духе. Пожертвовать собой, все починить и отступить в сторону. Слиться с фоном. Нет уж, только не в мою смену. – Эй, ребята, вы где? – кричит от задней двери Лео. – Йоши, что там творится с потолком на кухне? – На кухне? – с ужасом в голосе переспрашивает Йоши. – Я сейчас. Лана, прошу тебя, – понизив голос, добавляет он. – Пожалуйста, помоги мне не сойти с ума. – Тогда давай сюда свой телефон, – требую я, и он сует его в крохотный карман моего халатика. – Где ходит этот бездельник Крис? Он должен уже давным-давно быть здесь. Может, позвонить ему и устроить разнос? – Я был бы тебе очень признателен, – говорит Йоши и успевает отступить на несколько шагов назад за мгновение до того, как задняя дверь с грохотом распахивается. Меня охватывает ощущение дежавю. Кажется, мы с ним всегда стояли слишком близко друг к другу. – Хватит тратить попусту его время! – рявкает на меня Лео, с топотом спускаясь по ступенькам задней лестницы. – У нас тут дел невпроворот! Надеюсь, Йоши, ты приведешь эту лестницу в порядок. Мой братец подходит к переносным гигиеническим кабинкам и открывает дверь в мужскую. – О нет, только не это! Он заходит в мою. – Это мой туалет! Ну вот, теперь мне еще сильнее хочется плакать. Я со вздохом прикрываю глаза ладонью. Наверное, надо довериться Йоши и попытаться взглянуть на ситуацию его глазами. Я вижу все, что он может потерять, яснее, чем мои собственные потенциальные убытки. Он всегда будет нести меня на руках. И никогда не споткнется и не уронит. Но я ничего не могу с собой поделать. Я столько раз чувствовала себя так в прошлом. Мое не уверенное в себе, ершистое эго говорит: – Значит, то, что было у нас с тобой прошлой ночью, – это просто одноразовый секс. – Разумеется, нет. Но пока Лео здесь, я не могу к тебе прикасаться. А ты не можешь на меня смотреть. Мы должны вести себя так, как будто… как будто между нами ничего нет. – Ах, значит, между нами ничего нет. – Его слова задевают меня за живое, и я театральным шепотом произношу: – Удивительное дело, а мне вот почему-то не кажется, что между нами ничего нет. Мне кажется, что прошлой ночью каждый миллиметр Йоши Муры принадлежал мне. Неоднократно. Снова и снова… и столько раз, сколько за эту ночь, я не кончала никогда в жизни. Мои слова вызывают цепную реакцию: мое тело напрягается, его тоже, и мы как по команде косимся в сторону постели. Она выглядит как поле боя. Нам обоим хочется оказаться там, на этих смятых простынях. Лежа, сидя, стоя, как угодно, лишь бы двигаться в едином ритме, слившись в одно целое. Я согласилась бы заняться с ним сексом даже на листке бумаги, на котором была бы нарисована эта постель. (Вхахах, гениально. Может кто-нибудь напишет такой?)))) Приподнимаюсь на цыпочки, ладонью обхватываю за шею и притягиваю его голову к себе. Наши губы встречаются. Все происходит молниеносно. Он отдает мне все, что у него есть, в мгновение ока, с такой страстью, что у меня темнеет в глазах. В мои ягодицы упирается что-то твердое; я прижата к краю моего рабочего стола,(ну хоть не стена) а ноги Йоши уже раздвигают мои ноги. Десять секунд. Клянусь, на то, чтобы снова оказаться внутри меня, у него ушло бы максимум еще десять. – Черт! – выдыхает он шумно. – Ты видишь, что я имею в виду? Мы не можем заниматься этим по всей стройке. – Да уж! – Я кладу руку на горло, где, как лягушка, устроилось мое сердце. – Если мы не будем держать себя в руках, я окажусь на третьем месяце беременности твоей великанской тройней еще до того, как дом будет официально выставлен на продажу. Его плечи содрогаются. Он круто разворачивается и, кажется, намерен вернуться и закончить то, что мы только что начали. В полную силу. Каждая струнка в нем напряжена. Господи, какие у него глаза! На секунду мне становится страшно. Похоже, я разбудила что-то, с чем не уверена, что смогу справиться. Но он обладает силой воли, которой не обладаю я, и я вижу, как он сознательным усилием вновь овладевает собой. Я скрещиваю ноги и безуспешно пытаюсь поплотнее запахнуть полы халатика. – Ты считаешь, что сможешь перестать делать то, что ты со мной делаешь, еще на три месяца? Думаешь, мы сможем все это время притворяться? Его тело говорит «нет». И тем не менее он отвечает: – Я притворялся в твоем присутствии с тех самых пор, как приехал. Продержаться еще несколько месяцев я в состоянии. Послушай, вчера ночью я думал, что у нас еще будет время, и не сказал тебе одну важную вещь. – Вид у него сокрушенный. – Лана, ты ведь знаешь, что я отношусь к тебе по-особому, правда? – Я знаю, что ты меня любишь, – отзываюсь я без колебания. Вчера ночью он взорвал мой мир вдребезги. Его любовь впечатана в мою кожу и поцелуями вплавлена в каждую клеточку моего тела. – Как еще ты можешь ко мне относиться? Йоши разражается смехом: – Отличный пример фирменной бареттовской самоуверенности, которая так мне нравится. – Он решает рискнуть и, приблизившись на шаг, легонько целует меня в щеку. – Да. Я тебя люблю. Но ты не догадываешься даже, как сильно. – Не волнуйся! – Я провожу ладонью по его щеке и целую в ответ. – Я это знаю. Ты всегда находил способ донести это до меня, так или иначе. Лео, вероятно, сейчас вытирает руки или роется в моей косметичке. Может, даже осторожными движениями наносит под глаза консилер. С него вполне станется. – Нет, ты не знаешь. Принцесса, ты та единственная девушка, о которой я даже мечтать не смел. – Он касается губами моего виска. – Пожалуйста, ради меня, продержись еще немножко. Прошу тебя. – Йо-ши! – доносится до нас голос Лео. Раздвижная дверь закрывается за Йоши, и он исчезает. Я тяжело опускаюсь в его офисное кресло. Господи, во что же мы с ним вляпались прошлой ночью?! Может, мы вовсе ни в каком не в пузыре. У меня такое чувство, что все пространство заполняет сдувающийся шелковый воздушный шар. Он переливается всеми цветами радуги, он способен взмыть ввысь и унести нас в заоблачные дали, но один ненадежный шов может положить всему этому конец. И тем не менее мне нужно научиться быть оптимисткой. Ведь Йоши же не порвал со мной. Наоборот, он попросил меня ждать его. Он любит меня. Я потягиваюсь в блаженной уверенности: он мой, он будет моим всегда, пока не умрет. И тут, прокручивая в мозгу последний кусочек нашего с ним разговора, я осознаю одну вещь, от которой мне становится тошно. Я сделала ту же самую ошибку, что и в свои восемнадцать. Он любит меня? Я знаю. Я способна только брать, брать и еще раз брать. Я никогда не говорю о чувствах с мужчиной, с которым у меня был секс. В моем мозгу просто-напросто отсутствует эта логическая цепочка – ответить на признание тем же. – О черт! – произношу я вслух. Патти смотрит на меня, склонив головку набок, озадаченная отчаянием в моем голосе. – Патти, я не сказала ему, что тоже люблю его!