Воспоминания

— Вот так. Красиво плетëнный венок из глазурных лилий и белоснежных циньсинь ложится на светлую макушку путешественницы. Завороженный взгляд девушки наблюдал за каждым ловким движением спутника, что, довольно улыбаясь, надел на неë венок. Люмин была приятно удивлена тому, что Чайлд умеет не только хвастаться. Цветы, собранные по пути прогулки в Ли Юэ, а также немного зелëных листьев, переплетаются друг через друга, в итоге приобретая форму кольца. Выглядит необычно. Первый раз за всë длительное путешествие кто-то сделал приятный подарок для Люмин без какой-либо помощи взамен. От этого даже неприятно защемило в груди, но она сразу же смахнула наваждение, не желая зацикливаться на этом. Люмин легонько дотронулась до самодельного венка. Переведя взгляд на Чайлда, водившего рукой по траве, она чуть склонила голову, из-за чего украшение съехало. Путешественница фыркнула, поправляя венок, этим лишь раззадорив, сидящего перед ней, Тарталью. — Где ты этому научился? — вдруг поинтересовалась она. — Ого, путешественница умеет разговаривать? — саркастично выплюнул Чайлд. Люмин горделиво подняла голову, щуря глаза и отворачиваясь от собеседника. Повторять вопрос или даже просто возразить не было смысла, пустая трата времени на безрезультатный спор, который, естественно, будет в пользу Тартальи. Чаще всего молчание было не от того, что она стеснялась, ей просто было нечего сказать. Она предпочитает меньше пускать слов на ветер и больше действовать. На болтовню нет времени, да и Паймон всегда опережала путешественницу и за несколько секунд задавала сотню вопросов. Однако назвать Люмин молчаливой — спорное утверждение. Если есть что сказать, то и молчать она не будет. За всë время, проведëнное с Тартальей, можно было привыкнуть к его едким комментариям. Дай лишь повод, и он вновь делится своим остроумным ответом. Никаких эмоций, той же обиды или злости, это не вызывало, только иногда возмущали шутки, но и даже так терпения вполне хватало. А он будто бы и специально пытался вывести Люмин из себя. — Тевкр научил, — вновь заговорил Чайлд, сразу же поясняя. — Когда он добирался из Снежной сюда, кто-то на корабле научил его этому. Не знаю всех подробностей, но у него отлично получается, — Тарталья тепло улыбнулся, поставив руку на ногу и подперев кулаком щëку. — Братец очень хотел сделать мне приятно и решил перед своим отъездом подарить венок, сделанный собственными руками, — он усмехнулся, прикрыв глаза, пока Люмин заинтересовано слушала. — Сказать честно, вышло не совсем аккуратно и ровно, но я был так рад этому подарку. А после Тевкр научил и меня, теперь вот я тебе сделал, — глаза приоткрылись и устремились на неë. — Мило, правда? — У тебя тоже красиво выходит, — только и выдала Люмин, задумчиво срывая траву. — Это оказалось проще простого, принцесса, — пожал плечами собеседник. — Хочешь, могу и тебя научить? Путешественница отрицательно помотала головой, продолжая рвать несчастную траву. У неë, по еë скромному мнению, точно не получится, как у Чайлда. Только цветы зря испортят и время потратят. И желания абсолютно никакого не было, только усталость и какая-то еле заметная тоска на душе. Чайлд свëл брови к переносице, не отрывая свой взгляд от неë. От его внимания не ушло, что Люмин что-то беспокоило. Ему не хотелось видеть еë поникшей, и вновь слышать молчание, давящее на уши, тоже желания не было. Опять замкнëтся и будет держать все проблемы в себе, считая, что никому это не нужно, но как же она ошибается. Схватив оставшиеся цветы, Тарталья выпрямился, подвигаясь ближе и садясь сзади неë. Не успела Люмин опомниться, как чужие руки легонько обхватили еë запястья. Горячее дыхание опалило ухо, из-за чего даже пробежали мурашки по коже, от неожиданности щëки покрылись румянцем, но она старалась не подавать виду, отворачивая голову и сохраняя спокойствие. — Возражений не принимается, — Чайлд, как ни в чëм не бывало, отдаëт цветы в руки Люмин. — Если ты собралась с кислой миной ходить остаток дня, то я тебе этого сделать не дам. — Но... — Следи за моим движением рук, — не дав договорить, он взял три лилии, начиная их переплетать. Она промолчала, наблюдая за тем, как Тарталья плетëт косу из цветов. Движения были непринуждëнными и спокойными, давая Люмин возможность сосредоточиться на плетении. Способ он выбрал лëгкий, Тевкр учил его более интересным манëврам, но Чайлд посчитал, что стоит научить пока основам. Сделав первый готовый узел, Чайлд берëт ещë один цветок, добавляя его в будущий венок. Люмин наблюдала внимательно за каждым последующим движением, что повторялось за другим. Аккуратно взяв женскую руку, он вложил в неë наполовину готовое украшение. — Теперь твоя очередь, путешественница, — Тарталья самодовольно улыбнулся, укладывая голову на хрупкое плечо. Люмин недоумëнно проморгалась, после чего помотала головой, возвращаясь в реальность. Она стала повторять по памяти движения Тартальи, вплетая в венок каждый последующий цветок. В принципе, это было не сложно, да и выходило вполне хорошо. Концы венка нужно было соединить друг с другом стебельком или прочной травинкой. Нащупав траву потолще, Чайлд оторвал еë, помогая перевязать. Люмин с интересом осматривала готовый венок, который он помог сплести. Покрутив его и осмотрев со всех сторон, она задумчиво прикусила губу, затем корпусом развернулась к нему, надевая венок на голову. Тарталья опешил, даже не подумав, что путешественница это сделала для него, на что она, в первый раз за день, улыбнулась. — Красиво получилось, — заговорила Люмин. — Ну, принцесса, с твоей красотой этот венок точно не сравнится, — в своей манере усмехнулся Чайлд и, найдя подходящий момент, убрал чëлку с лица, мимолëтно поцеловав в лоб. Кончики ушей порозовели, а в одно мгновение и лицо Люмин было сравнимо с красным раком. Янтарные глаза округлились и забегали, пытаясь отвлечься на что-нибудь другое. Иногда поглядывая на Чайлда, она поджала губы в тонкую линию. Смущение со стороны Люмин вызвало только положительные эмоции. Тарталья засмеялся, прикрывая ладонью рот и легонько щëлкая еë по носу. На лице путешественницы редко можно было заметить неловкость или даже улыбку, и Чайлду нравилось наблюдать за этой мимикой. Люмин в ответ только фыркнула, пихнув локтëм того в живот, из-за чего он болезненно усмехнулся и, не прекращая улыбаться, отвëл взгляд. Иногда Тарталья просто невыносим своими поступками, и больше всего в нëм возмущало то, что он вызывал у Люмин подобные эмоции, находя в этом повод для смеха. Но смех казался... искренним, вовсе без всяких издëвок или желания поглумиться. Прижав еë к себе, Чайлд уткнулся носом в светлую макушку, задевая чуть венок и заставляя его съехать. Люмин не отталкивала, сама придвигаясь к спутнику и выдыхая. Теперь хотелось просто отдохнуть, никуда не спешить и расслабиться в тëплых объятиях. И сам он рад тому, что помог ей отвлечься от проблем, преследующих повсюду и всегда. Обычная прогулка останется в памяти у каждого из них, и со временем они будут вспоминать беззаботное времяпровождение, делясь своими впечатлениями. И кто знает, может, это будет не последним их хорошим воспоминанием?