A Question

Неделя близилась к концу, и холлы замка оживляли лишь ленивые лучики утреннего солнца и эхо далёких неторопливых шагов. Сквозь распахнутые настежь окна проникали освежающий весенний бриз, шелестящий портьерами и знамёнами, и шум людных улочек Короны. Нежный смех, подобный звону колокольчика, пронёсся по коридорам, заполнив главный зал и затерявшись где-то между стропилами под потолком. Ответом ему был другой смех, бархатистый, счастливый, и вскоре две девушки отворили двери в тронный зал, захваченные разговором. Это место многое повидало за свою многолетнюю историю — в его стенах проводились банкеты, балы, крещения, свадьбы, переговоры, даже битвы — но зачастую его использовали в качестве приёмной или тронного зала. Несмотря на реставрацию после недавней атаки, новоиспечённая королева бережно сохранила большинство многовековых деталей, но не без добавления штрихов своего исключительного стиля: тёмное дерево было заменено белоснежным кварцем, высокие потолки теперь прекрасно дополнял гладкий светлый пол, отражающий полоски солнечных лучей, а окна пестрели витражами, изображающими птиц, витые виноградные лозы и цветы. Величавое знамя во всю стену, украшенное гербом Короны и искусно восстановленное, по-прежнему висело над главной кафедрой, на котором возвышались два трона, золотой и пурпурный. Стоило двум фигурам войти в зал, между ними воцарилось почтительное молчание, затмившее собой отголоски эха их хохота. С улицы всё ещё доносились весёлые голоса, но здесь, в застывшем во времени зале, они были так далеки от остального мира. Рапунцель, необычайно серьёзная, нарушила тишину: — Кэсс, — начала она. — Если ты… подумываешь остаться… хотя бы на время… могу я попросить тебя кое о чём? Полуулыбка на лице Кассандры исчезла, сменённая любопытством, и девушка пожала плечами. — Конечно, Рапс. — Я уже довольно долго правлю одна, самостоятельно, — Рапунцель, прищурившись, обводила взглядом стены и потолок, пока они шли далее, намеренно замедлив шаг. — И это нелегко, но меня поддерживают родители, и реставрация была… ну, ты знаешь, — она улыбнулась. — Командная работа стала чуть ли не девизом королевства. Но с каждым днём я всё больше задумываюсь о том, что мне бы самой не помешала помощь со стороны кого-то близкого, кто бы просто был рядом, — она искоса глянула на Кассандру, поднявшись на кафедру. — Кого-то, кому я доверяю, как самой себе. Кассандра хмыкнула: — После всего случившегося, с тобой я пройду и огонь, и воду. Ты же знаешь. Рапунцель засияла мимолётной, но искренней улыбкой: — Спасибо, Кэсс. Но… — она остановилась между тронами и обернулась к спутнице. Сделав глубокий вдох, Рапунцель невесомо опустила руку на один из них. — Проходить ничего не придётся. Я надеялась, что ты… высидишь со мной все трудности. Только теперь её несмелый взгляд изумрудных глаз встретился с сузившимися, но спустя считанные секунды удивлённо выпученными глазами Кассандры. — Рапс, что ты… Ох. Оох. Рапунцель, поспешив замять неловкую паузу, начала тараторить: — Я понимаю, все надеются, что в конечном итоге Юджин возьмёт бразды правления, но… Он просто рождён быть гвардейцем! Благодаря его трудам королевство стало намного безопаснее, и теперь, когда оно безопаснее, Юджину не приходится меня вечно опекать. Или пытаться опекать, — уголки губ Кассандры поползли вверх. — И, кроме того, — нерешительно продолжила девушка. — Я знаю — лучше кого-либо! — то чувство, когда на тебя возлагают обязанности, к которым ты… не готов, — она дала волю улыбке, неуместной и перекошенной. — Не пойми превратно, я люблю Юджина со всеми его, ну, знаешь, недостатками… но ты можешь представить его днями напролёт подписывающим документы о несостыковках, импорте зерна или, или… международных отношениях? — Кассандра издала короткий ироничный смешок. — Он бы этого не вынес. Но ты! — Рапунцель, сияя надеждой, подошла вплотную к Кассандре. — Именно ты научила меня всему, что я знаю о жизни и управлении государством! И после стольких лет в дороге, думаю, ты знаешь здешние и близлежащие земли лучше кого угодно в Короне! — Кассандра медленно подняла глаза, встретившись с необычайно (и одновременно пугающе) уверенным взором Рапунцель. — По правде говоря… после всего, что между нами было… для меня было бы честью править рука об руку с тобой, Кэсс. Кассандра буквально физически ощутила, как к щекам приливает краска, а забытые было чувства мучительно кольнули в груди. — Рапс, я… Просто… — растерянно лепетала она. Рапунцель провела кончиками худощавых пальцев по её рукам — когда успела? давно они держатся за руки? — и легонько сжала, поглаживая костяшки. — Тебе правда, правда не нужно сразу давать мне ответ, — оборвала она Кассандру. — Не сегодня, не завтра и даже не через год! Не спеши. Это предложение, и меньше всего мне бы хотелось приковывать тебя к Короне обязанностями, долгом или… — она затихла, и недосказанность повисла между ними хрупкой тишиной. Рапунцель мимолётно улыбнулась: — Просто… Подумай об этом, ладно? Кассандра быстро моргнула несколько раз, и, казалось, после этого время возобновило свой ход, и частички пыли вновь заплясали в солнечных лучиках. — Ладно, — и продолжила, смягчив тон. — Да, Рапс, хорошо. Мне просто потребуется время на… хотя бы осмысление всего этого. — Кассандра откинула голову, словно поправляя мешавшую чёлку, и сдержанно засмеялась. — Пожалуй, нечему тут удивляться — ты никогда особо и не придерживалась королевских традиций. Рапунцель широко ухмыльнулась, даже не покраснев от предъявленных обвинений: — Знаешь, как говорится, — насмешливо ответила она. — Сначала избавься от обуви, а следом и от монархии. Они рассмеялись, и Кассандра нежно обвила талию девушки, неожиданно естественно и легко после стольких лет ношения перчаток и сохранения дистанции. Рапунцель что-то щебетала о завтраке, о саде, деловых встречах. Ничего не имело значения. Главное, что они были вместе и у них было всё время этого мира. Для них существовал только этот светлый, нагретый весенним солнцем тронный зал, в котором их пальцы переплелись. Неделя близилась к концу, и холлы замка оживляли лишь ленивые лучики утреннего солнца и эхо далёких неторопливых шагов.