Часть 56
4 мая 2022 г. в 17:14
56
Широганэ сидел совсем грустный и задумчивый, ветер трепал длинные волосы. Кто-то обнял и прижался сзади. Широганэ взял руки, обнявшие его, в свои: нет, это не Акира-кун...
— Печалишься, прекрасный Широганэ-сама? — спросила Лулу. Тень отпустила её руки. Син устроилась у него на коленях и обняла. Широганэ вздохнул.
— Я люблю тебя, Широганэ-сама, — сказала Лулу и поцеловала Тень в губы.
— Ты знаешь, кого я люблю, Лу.
— Этот мальчишка, который треплет тебе нервы, этот Рюуко, всегда он... — Лулу погладила Широганэ по волосам. — А если бы Рюуко переродился в моём теле, ты любил бы меня?
— Любил бы, но тогда бы не было тебя.
— Верно, — сказала син, обняв Широганэ за шею. — Какое счастье, быть награжденным твоей любовью, но глупый мальчишка не понимает этого. — Лулу склонила головку на грудь Широганэ. — Многое можно отдать за твою любовь.
Харука бежал без оглядки и остановился только тогда, когда понял, что забежал уже слишком далеко. Где теперь искать Исаму? Каким удивлением было увидеть на лавочке одиноко сидящего Акиру.
— Акира-кун! — закричал Харука.
— Убирайся! — сказал Акира.
Мальчик чуть не заплакал:
— Акира-кун, почему ты так жесток со мной? Я люблю тебя, мне так больно! Я — сирота, все детство моё прошло без родителей, я остался один в этом мире, ненужный никому, и единственный человек, которого я полюбил, так ужасно относится ко мне!
— А чего ты ожидал? — проговорил Акира, хоть и несколько смягчившись. — Твои подлые и мерзкие поступки говорят сами за себя. Ты пытался поссорить меня с Широганэ, по твоей милости я отправился в психушку, опозорившись на всю школу, это, по-твоему, нормально, а?
— Да, я виноват, любовь и ревность ослепили меня, но неужели я заслуживаю настолько жестокого к себе отношения? — спросил, готовый заплакать, мальчик.
— Ты стал служить Хомураби, нападал на нас с кокути!
— Прости, это я сделал от ревности, я совсем не хотел зла тебе.
— А последнее, что ты учудил... забравшись в мою постель...
— Я думал, тебе будет приятно, — сказал Харука.
— У тебя на все есть отговорки, но почему я все это должен терпеть?! — возмутился Акира. — Харука, послушай, сердцу не прикажешь, какие козни ни строй, я все равно тебя не полюблю, только больше возненавижу. Моё сердце отдано навсегда Широганэ, понимаешь? Ты не виноват, что любишь меня, а я не виноват, что люблю его. Но зачем опускаться до постыдных поступков?
По лицу Харуки потекли слёзы:
— Вот ты где! — появился парень с сиреневыми волосами. — Идём быстрее, — Исаму увел мальчика, обняв его за плечи. Харука закрыл лицо руками.
— Харука, ты плачешь? — спросил парень. — Это был он, тот, кого ты любишь?
— Да, — ответил Харука и зарыдал, — он не любит меня, он любит его!
Саваки никак не мог удовлетворить свою страсть, он входил в Джеро бесконечное количество раз. Син поставил его на четвереньки и, раздвинув ягодицы, снова неистово ворвался.
— Я предупреждал тебя, — сказал он, — но ты разбудил во мне желания плоти.
— Продолжай, Саваки, — сказал Джеро, — я исполню все, что ты хочешь, я готов, чтобы ты без конца брал меня. Благодаря тебе, я почувствовал неземные ощущения. Я тебя люблю.
Выйдя из него, Саваки сел на стул.
— Подойди, сядь на меня, я хочу, чтобы ты сел лицом ко мне.
Парень на ощупь подошёл к сгорающему от желания сину. Саваки помог ему взобраться. Он вошёл в парня двумя пальцами, а потом осторожно усадил его на свой вставший орган. Джеро обвил его шею руками и начал целовать. Син медленно опускал и приподнимал его, поддерживая за ягодицы. Оба были до сумасшествия возбуждены.
— Я люблю тебя, Джеро, — прошептал Саваки.
— О, Саваки, я и не знал, что может быть так хорошо...
Пока парень двигался, син начал ласкать его между бедер, пока не довел до неистовых стонов и криков.
Акира продолжал сидеть, смотря вдаль, туда, где скрылся Харука.
— Ну что, Акира-кун, так и будем ходить порознь? — перед ним стоял Широганэ. Парень бросился ему на шею и начал рыдать.
— Широганэ, не оставляй меня, я без тебя не могу, ты — мой наркотик, когда ты уходишь, мне так плохо...
Тень погладила его по голове:
— Успокойся, любовь моя, я вовсе не собираюсь тебя оставлять, я жду, когда ты успокоишься, — он обнял парня, — пожалуйста, не плачь, Акира-кун. Совсем замёрз, пойдём домой!
Они побрели к дому. На улице танцевала осень. Она зажглась яркими красками на деревьях. Акира продолжал рыдать.
— Ну что мне сделать, чтобы ты успокоился, Акира-кун? Глупый, я так люблю тебя, — Широганэ остановился и, наклонившись к нему, принялся целовать. Акира жадно ответил на поцелуи и прекратил рыдать. Они старались обходить тему о Рюуко, чтобы опять не поссориться. Широганэ сожалел о своих словах о Рюуко, он предполагал, что Акире нельзя было этого говорить.
Когда они пришли домой, парень залез к Широганэ на колени и не хотел отпускать, целовал его без конца и гладил.
— Акира-кун, — сказал Широганэ, — не хотел говорить тебе, но дело плохо. Хомураби совсем озверел и сумасшедшими темпами двинулся на мир, сколько людей уже одержимы кокути, страшно представить... Нам нельзя ссориться, все силы нужно объединить для борьбы с врагом.
Акира склонил голову ему на плечо и обнял:
— Я так устал, когда уже это все закончится?
Тень сжала его в объятиях. За окном спускался вечер.
— Эй, плоскогрудая! — выкрикнула Лулу.
— Ты уже достала меня! — рассвирепела Ая. — Сколько можно меня преследовать?! — она схватила камень и запустила в сина.
— Промахнулась! — стала поддразнивать Лулу.
— Хватит приставать ко мне!
— Ты ещё не ответила за моё испорченное платье! — Лулу с силой дернула её за одежду и ткань разорвалась. Ая начала прикрываться руками.
— Тебе есть, что прикрывать, доска? — хохотала Лулу.
Она провела рукой по телу девушки.
— Отвали от меня! — Ая была в ярости.
Схватив ком грязи, она запустила им в Лулу и попала по лицу.
— А вот этого я тебе не прощу! — син свалила её на землю и они начали кататься в грязи. Навалившись сверху, Лулу крепко прижала её руки и проникла в рот языком. Ая мимолетно ответила на насильственный поцелуй и, собравшись из последних сил, сбросила с себя непрошенную наездницу.
— Не трогай меня, убирайся, я сказала!
Лулу хохотала, будто все это доставляло ей неслыханное удовольствие.
Шисуи был задумчив. Он машинально разливал напитки за барной стойкой, в предчувствии, что скоро должно что-то случиться. Шторм. Буря. Он тосковал по Хомураби, ненавидя себя за слабость.
— Ты отшил его что ли? — спросил Ко. — Вой этого чудовища слышала вся округа, люди перепугались и не могли уснуть.
— Да, — ответил Шисуи, — надеюсь, ты доволен.
Ко обвел взглядом бар: за столиком он увидел Кэнго. На самом деле парень сидел в баре не просто так: у него из головы все ещё не выходил тот поцелуй и он мечтал снова встретиться с Ко. Братец Ко подсел к нему за столик:
— Напитки?
— Не пью, — сказал парень и, опустив глаза, покраснел.
— Где все красивые парни? — ворвалась в бар пьяная Маю.
— О боже, опять, — проговорил Кэнго, — со стыда сгореть... Пойдешь предлагать свою кандидатуру?
— Зачем же? — спросил Ко. — Я лучше с тобой посижу.
Маю долго не осталась в одиночестве и вскоре кого-то подцепила.
Шисуи меланхолично наблюдал за сменой картинок в баре.
— Мой Хомураби... — прошептал он.
— Я дорого заставлю его за все заплатить! — распалялся Хомураби. — Посмотрим, как он запоет, когда я поставлю на колени всех его друзей.