Из кровопийцы в сердцееда (все равно один хрен)

Двери с оглушающим скрипом отворились, давая свету молодого серпа проникнуть в пыльную комнату. Лучи скользили по каплям от недавнего дождя и разлетались множеством светлячков во все мрачные уголки дома. Внутрь ворвался поток свежего воздуха, потушив все остатки свечей на полках и подгоняя силуэт все-таки переступить через порог. Мужчина ещё больше вцепился в комок из плаща и, пошатываясь, вошёл в комнату, оставляя после себя мокрые следы ботинок вперемешку с алыми реками слизи. Его поглотила тьма забытого дома, любезно кутая в объятия. Спичка загорелась, передавая огонь следующим свечам, что вмиг осветили рабочий стол с множеством бумажек, записей и мелких заметок. Мужчина наконец смог вытереть дрожащие руки, красные то ли от тяжести, то ли от холода. Наконец он смог расстегнуть рубашку и спокойно отдышаться на деревянном стуле около кровати. Засучив рукава, он бросил взгляд на дюжину новых шрамов, что заживут через несколько часов. Лишь его кинжал режет так ровно и быстро, и лишь он может пережить встречу с лезвием. Мужчина обессиленно упал на стул, опрокидывая голову, стараясь не потерять сознание. Он впервые в жизни чувствовал себя таким слабым. Странно, не так ли? Свет танцевал мягкими тенями на его бледных скулах, прыгая с красных глаз на синие губы. Мокрая рубашка неприятно прилипала к телу, еще больше раздражала слизь на брюках, что пульсировала и двигалась. Показалось? Мужчина перевел взгляд на кровать, где в плаще двигались остатки. Мышцы, раздробленные кости и суставы пытались сложится в одно целое. Он устало улыбнулся и потянулся за кинжалом, чтобы вновь окропить их кровью. Листья уже окончательно пожелтели, а механические часы пробили полночь. Заметок на столе прибавилось и они, как алые лепестки, укрыли пол. Мужчина, склонившись над ними, что-то упорно искал, поднимая годовой запас мыслей в воздух и неосознанно притрагиваясь к свежей ране на запястье. «Следует их сжечь, когда я закончу.» Так и не найдя нужную страницу, он подошёл к кровати. Опустившись на ковер, он заглянул под замкнутые веки. Только лишь недавно шрамы начали стягиваться, освобождая истинное лицо посетителя. Кожа рук и шеи, будто обгоревшая, начала приобретать былую бледность, а синие венки на лице пульсировали. Он ни разу ещё не открывал глаза. Детлафф прикоснулся к центру лба мужчины, бережно, словно согревая кончиками пальцев хрусталь и стараясь не повредить тонкую кожу. Он шумно выдохнул, возвращаясь к работе. Он видел немало прекрасных осеней, но эта была особенной. Был мужчиной с гордым профилем и небесными глазами. По началу часто поджимал и без того тонкие губы, стараясь спрятать длинные клыки. Был бледен даже в жаркие летние дни, избегал слишком шумных компаний. Имел длинные волосы цвета крыла горного ворона с редкой сединой. Носил только чёрное, стараясь всегда надевать свою брошь в виде бабочки с ироничным названием «Мёртвая голова.» Говорят, противоположности притягиваются. Так ли это на самом деле? Дождь не утихал треть дня, громко тарабаня по старой крыше, что в нескольких местах пропускала воду. Потолок покрылся пятнами, рыдая крупными каплями, которые утопали в вовремя поставленных вазах. Детлафф чутко дремал на стуле, подпирая одной рукой подбородок. Горячка не спадала несколько дней, доходя к крикам в белой агонии. Вампир не отходил от него, стараясь всеми силами помочь, успокоить и поддержать, ведь верил, что тот его слышит. Мужчина открыл глаза, что так и не отдохнули и смочил в холодной воде полотенце, которое помогает снять жар. Он взглянул в окно: листья окончательно осыпались, оголяя хрупкое нутро деревьев, солнце садилось, даря последние горячие лучи голубым глазам. Детлафф перевел взгляд на посетителя, гадая, какие же глаза у него. Он с трудом открыл глаза, недовольно морщась от солнечного света, которого он длительное время не видел. В глаза будто бы насыпали песка и каждое движение приносило боль. Весь мир покрылся белой пеленой, и он, не в силах рассмотреть окружение, прикрыл веки. Во рту был металлический привкус крови, слишком горькой для человеческой. Последнее что он помнит — это тьма, что, как густая смола, затягивает, с каждым вдохом отбирая надежду на спасение. Он снова жив. Через несколько мгновений пелена спала, давая возможность рассмотреть комнату, прошитую светом, словно нитками на гобелене. Перед ним предстала небольшая комната со множеством книжных шкафов и старинной паутины. Почти весь пол был устелен желтыми бумагами, а около кровати, на стуле, отдыхал мужчина. У него были черные волосы, что поглощали солнечные лучи и спадали на лицо, нос с небольшой горбинкой, и тёмные от недосыпа глаза. Он даже сквозь боль захотел подняться на локтях, только руку что-то придавило. Мужчина перевел взгляд и увидел как его синие пальцы сжимал человек сбоку. — Лежи, — неожиданно раздалось со стороны. — Сколько прошло времени? — растерянно спросил, откидываясь назад. — Полгода. Как тебя зовут? — Мужчина поднялся и подошёл к рабочему столу, вновь перебирая записи. — Регис, — тихо произнес, рассматривая бледные пальцы. После мгновения молчания Детлафф повторил: — Регис... — улыбнулся он мужчине, блистая клыками.