Проверка на прочность

Момент долгожданной (как она позже признала, из-за её же неспособности определиться со своими чувствами и желаниями) встречи с Зейном навсегда запечатлелся в памяти Латифы, словно она была маленькой девочкой, что впервые в жизни увидела яркую радугу, а вот последующие минуты оказались довольно размытыми. После того как он её обнял в ответ, Латифу накрыла такая нега, что какое-то время девушка просто не осознавала мир вокруг себя, ничего не видела и не слышала, всецело погрузившись в состояние абсолютного довольства, наслаждаясь теплотой в груди. Нежность растекалась по её венам как целебный эликсир, пока она тонула в его тёмных глазах, тело казалось лёгким и невесомым, и она только послушно кивнула, когда Зейн сказал, что им нужно поговорить вне чужих глаз. Только тогда Латифа наконец увидела столпившихся на небольшом расстоянии жителей деревни, наблюдавших за ними с гораздо большим интересом, чем за кинокартинами в клубе, где дважды в неделю крутили мелодрамы или боевики, в зависимости от результатов общего голосования, и густо покраснела от осознания, что опять-таки стала причиной всеобщего любопытства. Она бы наверное провалилась от смущения, но Зейн спас ситуацию, мягко потянув её за руку, направляясь, как скоро стало понятно, в сторону местного мотеля. Ну конечно, всем было интересно, кто такой Зейн и с чего она его обнимает! Как назвала его Марта, когда позвала её? Муж? О, в каком ужасе была Латифа первые мгновения, когда только услышала об этом! Она решила, что Мохаммед каким-то образом нашёл, выследил её здесь! Конечно, Латифа не боялась бывшего мужа, но Мохаммед вполне мог бы устроить скандал на всю деревню и опорочить её перед людьми, как случилось с матерью Зейна — ведь именно по милости Мохаммеда женщина отнеслась к ней с такой враждебностью, что побудило отчаявшуюся и бесконечно уставшую Латифу искать приют подальше от Зейна и всех близких. Только утихли сплетни, что распустил негодяй Витор, она бы не выдержала, начни люди шептаться у неё за спиной уже из-за истерики её бывшего мужа, пришлось бы снова уезжать и искать новое место в мире. Почему Марта решила, что Зейн её муж? Сама сделала такие выводы или он так представился? Значило ли это, что он на неё не злится и всё ещё хочет жениться вопреки её поступку и отношению собственной матери к его выбору? Зейн не выглядел злым, но вдруг она просто не знает эту сторону его характера и он только сдерживает себя, чтобы высказать свои возмущения наедине? Подобными размышлениями Латифа занимала себя весь — не слишком длинный — путь в мотель и в те минуты, пока Зейн договаривался с хозяином о комнате. В этот момент Зейн наконец отпустил её руку, от чего Латифа почувствовала лёгкое опустошение, но продолжал держать её в поле зрения, словно опасался, что она передумает и опять убежит. — Ты представился моим мужем?— первым делом выпалила Латифа, стоило им оказаться наедине в комнате. Про себя она поразилась, что даже не смутилась, оказавшись наедине с мужчиной, который не был её мужем, в пустой комнате, за закрытой дверью. Впрочем, разве это впервые случается? Зейн всегда заставлял некогда важные для неё убеждения рассыпаться в пыль, словно они не имели значения. — Я однажды слышал, если чего-то хочешь больше всего на свете, нужно говорить об этом как о том, что уже свершилось, тогда это непременно сбудется,— мягко улыбнулся Зейн, замечая как краска смущения залила её щёки.— Несколько недель назад я так отчаялся, думал никогда больше тебя не увижу. Я позволил себе на минуту представить, что снова вижу тебя перед своими глазами, что могу назвать тебя по имени, а не прошептать его просто в пустоту, и на следующий день я увидел тебя на том рынке... — Я испугалась,— не выдержала Латифа, перебивая его,— сама не знаю чего, но мне было так страшно столкнуться с тобой после всех этих месяцев... Ты мог на меня накричать, осудить, сказать, что я больше тебе не нужна после того как я просто уехала, и ты был бы прав. Я знаю, я уехала, я всех бросила, но я правда думала, что так будет лучше для всех, не хотела никому мешать, ни для кого быть обузой, чтобы из-за меня никто не ссорился, не спорил! Мне было так плохо, я устала, Зейн, ужасно устала, казалось, вот-вот взорвусь, не выдержу если останусь... — Тише...— он в два шага оказался рядом с ней, убирая с её лица выступившие слёзы, снова прижимая к своей груди.— Смотри на меня. Я ни за что тебя не осуждаю, Латифа, на тебя слишком много свалилось, конечно ты не выдержала. Столько всего случилось шокирующего, тебе пришлось в одиночку пройти через развод, столкнуться с давлением родственников, с попытками Мохаммеда помешать этому. И моя мать тоже внесла свою лепту...— его голос слегка ожесточился на мгновение, когда он вспомнил о предательстве родной матери, чего он никогда не ожидал.— Чего бы она тебе не сказала, мне очень жаль, Латифа! Ни на минуту не думай, что ты заслуживала чьего бы ни было осуждения! — Она сказала, я недостойная женщина, бегаю к любовнику за спиной законного мужа, что для тебя наши отношения — всего лишь игра, ты слишком увлёкся и заигрался в любовь, что твои родные осудят свадьбу с разведённой и наша свадьба окончательно разрушит ваши отношения...— пожала плечами Латифа.— А я никогда не хотела, чтобы ты жертвовал из-за меня, особенно своими отношениями с близкими, я принесла тебе достаточно неприятностей. И ты знаешь, что я не понимала с самого начала почему ты из всех женщин выбрал именно меня, во мне никогда не было ничего особенного... — Ты просто сама не понимаешь насколько ты особенная,— покачал головой Зейн.— Ничьё осуждение не имеет для меня значения, я давно уже отошёл от предрассудков своей родни, пути назад давно нет, и даже если бы имело — я никогда не бросил бы тебя потому что другим не нравится мой выбор. Не моим родственникам жить с моей женой, а мне. И поверь, что мой отец будет очень приятно поражен, если я выберу в жёны именно тебя, он в принципе не ожидал, что я когда-нибудь женюсь...— он вздохнул.— Я снова и снова задавался вопросом, зачем моя мать это сделала, почему так поступила со мной, когда я сказал ей как для меня важно быть с тобой, как я люблю тебя... Раньше я думал, что моя родная мать должна хотеть чтобы я был счастлив, но видимо у неё были совсем другие планы... — Конечно она хочет чтобы ты был счастлив!— воскликнула Латифа.— Как же иначе? Она твоя мать, просто у нас на родине принято жить иначе, ты же знаешь. Дядя Али тоже давал мне разные советы, хотел чтобы я подумала о примирении с Мохаммедом, но я никогда не думала, что он не хочет мне счастья. Твоя мать во многом права: я позволила себе влюбиться, имея мужа, из меня действительно получилась не лучшая жена... И Мохаммед столько всего ей наговорил, она точно считала, что делает лучше для тебя. Ты же не ссорился с матерью из-за меня?— нахмурилась Латифа, тяжело вздыхая когда он промолчал.— О, Аллах, ты с ней поссорился... Я хотела сделать как лучше, а вышло опять-таки всё не так! — Я ни с кем не ссорился,— возразил Зейн,— всего лишь не принял подобное восприятие моего "счастья" и решил ограничить наше общение. Виновата в этом не ты, именно моя мать решила вмешаться куда не следует, оскорбила тебя, поверив первому встречному, а не собственному сыну, это был её выбор. Не думай об этом. Латифа только тяжело вздохнула, качая головой в ответ на его заявление. Как спрашивается она могла не думать, когда стала причиной ссоры матери и сына? — Я бы наверное очень расстроилась, если бы мой сын отказался со мной говорить, если бы...— она слегка запнулась, потому что вспоминать Амина было очень больно даже по прошествии нескольких месяцев, а уж тем более представить его взрослым и влюбленным, чего уже никогда не будет. — Латифа, Амин жив,— выпалил Зейн, не желая чтобы она страдала хотя бы лишнюю минуту, продолжая думать, что её ребёнка нет в живых. — Что ты говоришь...— ахнула девушка, в её глазах собрались слёзы.— Это жестокая шутка, Зейн! — Неужели ты думаешь, что я стал бы шутить такими вещами?— поразился Зейн, вытаскивая из кошелька стопку фотографий и протягивая Латифе.— Смотри, это твой сын, он жив, фото сделали неделю назад около моего дома, где он сейчас живёт. Рядом с ним дети Жади, Амин очень подружился с ними, особенно с Пьетро. Открой глаза и посмотри, пожалуйста,— мягко попросил молодой человек, погладив её по лицу, поскольку Латифа не открывала глаза и руки, куда он вложил фотографии, слегка подрагивали. До чего же сложно было открыть глаза! Она безумно боялась расстаться с вспыхнувшей в груди надеждой, что её мальчик действительно жив! Неужели придёт конец её страданиям, этой жуткой пустоте, образовавшейся когда Амина не стало? Рациональная часть разума девушки подсказывала, что едва ли кто-то осмелится шутить подобными вещами, а Зейн никогда не был к ней жесток и даже сейчас — после того как она его бросила, исчезла на месяцы!— говорил, что любит! Латифа глубоко вздохнула и распахнула глаза, недоверчивый смех сорвался с губ восточной красавицы, когда она увидела фотографии. Это правда был Амин — её Амин, здоровый и изрядно подросший с тех пор как она его последний раз видела! И рядом с ним широко улыбались её племянники: дети весело смеялись и строили песчаный замок около берега, яркие шляпы с красочными звериными мордашками защищали их головы от палящего солнца. Амин вытянулся за эти месяцы — ему ведь уже исполнилось четыре года, он был чуть выше сына Жади, с которым у него всего лишь несколько месяцев разницы в возрасте. К своим племянникам, которых к сожалению могла видеть очень редко, Латифа тоже присмотрелась: Мел унаследовала неукротимые локоны Жади, но кожа у девочки менее смуглая, как у европейки, Пьетро всё так же похож на Лукаса, но есть что-то и от Жади — то ли улыбка, то ли темные глаза. Или у Лукаса тоже глаза тёмные? Признаться, она за эти годы не так уж хорошо изучила мужа сестры, чтобы ответить на этот вопрос. Она всегда очень жалела, что Амин не может общаться с детьми Жади, как и с самой Жади, даже не зная, что у него есть тётя с таким именем, слишком боялась, что маленький сын нечаянно проговорится Мохаммеду о её тайных встречах с сестрой! Только в этот момент до неё дошло осознание: Амин жил в доме Зейна, на одном из фото они даже были засняты вместе, судя по всему за ним часто присматривали Жади и Лукас, он играл с их детьми. Как Мохаммед мог подобное позволить? Это просто нереально! — А Мохаммед?— не удержалась и спросила Латифа с лёгкой паникой в голосе. Вместе с радостью, что сын жив, появилась и паника, что у бывшего мужа появился важный рычаг давления на неё, он же не позволит ей даже видеться с сыном, особенно после того как она с такой настойчивостью требовала развод! А если у самого Мохаммеда и дрогнет сердце — сид Абдул ни за что не позволит ему уступить! — Мохаммед пока ничего не знает, мы как могли тянули время, чтобы он не смог увезти мальчика в Марокко, где закон будет на его стороне. Амин всё это время жил в моём новом доме, о нём знает только ограниченный круг людей, даже твой дядя Али пока не в курсе. С тех пор как Жади и Лукас привезли его в Рио, нам приходилось скрывать Амина, но теперь, когда ты нашлась, мы сможем раскрыть правду, что он жив. В конце концов, ребёнок не может вечно жить взаперти, без документов, и видеть только своих кузенов, ему нужно снова адаптироваться к жизни в городе, общаться со сверстниками... — Амин и раньше мало общался с другими детьми, Мохаммед считал, что они плохо на него влияют, мне не удалось убедить его в обратном,— заметила Латифа.— Когда он узнает... Мохаммед так просто этого не оставит! Он отнимет моего сына! Любой суд пойдёт ему навстречу, он же отец!— девушка прижала руки к пылающим щекам, пытаясь успокоиться. — Нет, только не в Бразилии,— возразил Зейн. Откровенно говоря, он всерьёз опасался как бы Латифа не решила снова вернуться к бывшему мужу, чего он уже не выдержит, только не после всего что им пришлось пережить!— Ни в одной современной стране суд не отдаст ребёнка отцу, основываясь только на том, что он отец. Латифа, Амин останется с тобой, больше никто не отнимет у тебя сына!— молодой человек говорил с уверенностью в голосе, нежно сжав её руки, глядя прямо в её глаза. — Правда?— выдохнула Латифа. Взгляд Зейна действовал на неё гипнотически и девушка почувствовала как потихоньку паника отступает. Значит не стоит ждать того ужасного приступа, когда ей ничего не оставалось кроме как ждать и пытаться дышать, пока мир перед глазами расплывался и оставался только леденящий страх. Сеньор Матеус называл это паническими атаками, а вот сама Латифа поначалу испугалась было, что серьёзно больна, и даже сейчас стыдилась своего состояния — наверное, узнай об этом люди в Марокко, назвали бы её как минимум прокажённой. Бороться с этим казалось практически невозможным, потому Латифа просто старалась в такие моменты оставаться одной и запирать дверь, чтобы никто этого не заметил. Она с облегчением осознала, что Зейн не увидит её в таком состоянии, впервые увидев после месяцев разлуки. — Правда,— кивнул Зейн.— Мы уже всё продумали, нам не хватало только тебя, Латифа. — Мы?— переспросила девушка, осознавая, что ничегошеньки не знает о том как нашли её сына, как и о событиях после её побега.— Ты имеешь в виду себя, Жади и Лукаса? Как вы узнали, что Амин жив? Ты упоминал, что его нашли и привезли в Рио! Где он был? Наверное, он очень испугался? Он спрашивал обо мне?— вопросы сыпались один за другим и Зейн даже не успевал открыть рот чтобы ответить что-нибудь. — Я всё тебе расскажу, давай присядем, это будет долгая история,— мягко потянул её за руку Зейн. И он рассказал... И о том как Жади не поверила в гибель племянника, затеяв собственное расследование, как они с Лукасом в компании приятеля Зейна детектива Перейра забрали Амина у женщины, что воображала его своим ребёнком, как всех шокировало её исчезновение, как её долгие месяцы искали... Она не могла поверить, что прошли считанные часы между её отъездом из Рио и чудесным открытием, что Амин на самом деле жив! Как же девушка сокрушалась, что поспешила уехать! Знай она, что есть хотя бы маленький шанс, что её мальчик жив, никогда бы так не поступила! После вопроса Латифы как мальчику объяснили отсутствие его родителей, пришлось рассказать что Амин, когда его только нашли, ничего не помнил из своего прошлого, что оказалось очень сложным для Латифы. Но как можно было промолчать? Она узнала бы потом и нервничала только больше. — Но мы много ему рассказывали о тебе, и Амин очень ждёт встречи со своей мамой!— убеждал девушку Зейн.— Я обещал ему привезти тебя. — Я тоже очень хочу его увидеть!— воскликнула Латифа. Она готова была немедленно пойти собирать вещи, чтобы как можно скорее отправиться к сыну, и только тогда вспомнила, что от неё ждали, что она появится на свадьбе Анны, и конечно школа опять останется без учителя.— Но я сначала должна поговорить с Анной, всё ей объяснить, я обещала быть на её свадьбе, и с доной Изадорой надо поговорить... — Кто такие Анна и дона Изадора?— поинтересовался он. — Анна — дочь доны Сильвии, в доме которой я жила все эти месяцы, а дона Изадора — директор школы,— объяснила она, понимая, что он не знает как она жила и чем занималась последние полгода.— Учительница французского сломала ногу и нужна была замена перед приездом проверки из города, дона Изадора узнала, что я говорю по французски, и убедила меня заменить учителя на время... Я сначала не хотела, я же не учитель на самом деле, но она настаивала, и школу могли закрыть... — Уверен, что из тебя получился замечательный учитель,— улыбнулся девушке Зейн, и она покраснела от его комплимента.— Я знал, что ты работаешь в школе, Латифа, пожалуй, это единственное, что я узнал о твоей жизни во время нашей разлуки. Именно благодаря тому, что ты устроилась в школу, мы в конце концов нашли тебя, иначе поиски могли продолжаться ещё долгие годы. Бразилия — огромная страна, особенно если уехать в самые джунгли... Хотя рассказ Назиры тоже нам очень помог. Она же единственная, кто видел тебя в то утро!— он заметил, что Латифа опять удивлённо качает головой, она была особенно поражена, что Назира столько месяцев молчала и не выдала правду Мохаммеду, благодаря чему могла помириться с братом.— Когда говоришь свадьба твоей знакомой? — Послезавтра, они решили пожениться в праздник христианского Рождества, им показалось это очень романтичным. — В принципе мы могли бы остаться здесь до свадьбы, тем более все дороги будут так забиты на праздники, что мы в любом случае не приедем в Рио раньше, нам придётся делать остановки по пути. Можно переждать праздник здесь, ты решишь все вопросы со своими знакомыми, побываешь на свадьбе своей подруги, и на следующее утро двинемся в путь. — Наверное, так и правда будет лучше всего,— согласилась Латифа.— Просто мне не терпится увидеть сына, услышать его голос, что я совсем не подумала о том как мы будем добираться! Здесь же так шумно всегда отмечают Рождество! — С Амином ты можешь поговорить хоть сегодня, по телефону! А ещё с Жади, с Ларой Зорайде, со своим дядей, в общем, с кем захочешь! — Конечно, я очень хочу услышать Амина! И Жади, и Зорайде! Аллах, я никогда не смогу отблагодарить Жади должным образом! И Лукас согласился так рисковать ради меня, мы же почти и не общались никогда... — Жади умеет убеждать,— рассмеялся Зейн. — Это точно, она всегда делала что хотела и каким-то чудом умудрялась выпутаться из любой ситуации!— кивнула Латифа.— Я всегда поражалась её смелости! Даже дядя Али в итоге смягчился и опять принял Жади!— она вдруг погрустнела, вспомнив своего любимого дядю, которого всегда очень любила и почитала.— А дядя Али... Он сильно на меня злится? — Сид Али казался больше обеспокоенным, нежели злым, переживал, что ты не сможешь прожить в одиночку, что с тобой что-нибудь случится. Мне кажется, после того как твой дядя, при всём моём к нему уважении, заставил тебя остаться в доме Мохаммеда после всего произошедшего, он не имеет права тебя осуждать или порицать. — Дядя Али хотел только добра, я знаю... Он считал, что мне будет лучше остаться с Мохаммедом и спокойно жить, пусть даже я поняла, что его не люблю как мужчину. Признаться, я сама очень долго думала, что таким образом спасаю своё сердце... — Спасаешь своё сердце от меня?— уточнил Зейн. — И от тебя тоже,— кивнула Латифа.— От любви, от страсти, от миража мечты, что мешает жить сегодняшним днём, от боли и разочарования, от разбитого сердца и разбитых надежд... Это всё — ты, Зейн. Ни с кем другим я ничего похожего не испытывала, очень страшно бросаться в омут с головой и не знать что из этого получится. Ты не иностранец, но ты не похож на восточного мужчину, я никогда не знала чего от тебя ждать... Втайне я всегда боялась, что могу надоесть тебе, когда ты получишь желаемое и поймёшь, что я не такая как ты ожидал. У тебя всегда было столько женщин... Ты только не обижайся! Я не хотела тебя обидеть!— поспешно добавила Латифа. — Почему я должен обижаться на твои чувства?— покачал головой египтянин.— Латифа, я не ангел и никогда не пытался им притвориться, я действительно делал то, что не принято в нашем обществе, у меня вправду было много женщин, но никого из них я не любил. Я считал, что любовь — это красивая сказка, а брак — пустая трата времени, что если любовь и есть, она никогда не коснётся меня. Но все мои убеждения рассыпались, когда я узнал тебя. Я люблю тебя, Латифа, я уже говорил тебе, что не знаю почему, просто люблю. И меньше всего на свете я хочу причинить тебе боль, пожалуйста, дай мне шанс это доказать!— он схватил её ладони, покрывая поцелуями.— Латифа, ты... Ты всё ещё меня любишь?— Зейн ждал её ответ и про себя потешался над самим собой из прошлого и своей уверенностью, что ему всё нипочём и он неуязвим перед силой любви. Чтобы он несколько лет назад поверил, что в его голосе будет звучать такая неуверенность, и особенно — что вся его жизнь будет зависеть от одного ответа хрупкой девушки? Да он бы смеялся весь день над человеком, который ему скажет такое! — Всё ещё?— переспросила Латифа.— Всё ещё — самое малое, что я чувствую, Зейн, я не переставала тебя любить, наверное, с той встречи в лавке с зеркалами. — А мне казалось, что это я тогда влюбился, а ты испугалась, так быстро от меня убежала, тогда я ещё не знал, что ты очень любишь бегать,— он даже не старался скрыть довольную улыбку. Она сказала, что любит его! И похоже уже не собиралась сбегать! Но вот по поводу их ближайшего будущего стоит таки уточнить подробнее, он говорил о свадьбе как о чем-то, что само собой разумеется, но Латифа ничего не отвечала. За годы, что он её знал, Зейн давно успел усвоить, что признание в любви (чего добиться было очень сложно) — ещё совсем не значит согласие выйти замуж. Он и сам не мог раньше подумать, что однажды так сильно захочет жениться! — Смеёшься надо мной?— Латифа и сама не сумела сдержать счастливый смех. Она давно не была так счастлива! Зейн её любит и хочет жениться на ней вопреки всем отказам, Амин жив и совсем скоро она его увидит, её сестра всё это время поддерживала её куда больше, чем она могла рассчитывать, и даже дядя Али по словам Зейна на неё не злится! Можно ли желать большего? Конечно, придётся разобраться с Мохаммедом, но всё не может быть идеально.— Я больше не собираюсь никуда бежать! — Правда?— на свой страх и риск он подошёл, притягивая девушку к себе за талию, и она не стала возражать, теряясь в его глазах.— Значит ты выйдешь за меня замуж? — Выйду. Если ты хочешь на мне жениться после всего, что я сделала,— кивнула она. — Мечтаю больше всего на свете,— улыбнулся он, нежно лаская её лицо. Латифа почувствовала как по телу пробежал целый рой мурашек когда его ладонь немного задела шею. Зейн слегка наклонился к ней, вопросительно заглядывая в глаза, она едва заметно кивнула, прекрасно осознавая что он собирается сделать, и не прошло и секунды как его губы уже уверенно накрыли её собственные, посылая разряды электричества по всему её телу. Это было не похоже на тот безумный поцелуй на пляже годами ранее, когда у неё напрочь отключился разум и остались только эмоции, такие незнакомые и одновременно захватывающие, но ничуть не хуже. На сей раз он был более нежным и не таким напористым, всё происходило более осознанно, она знала, что добровольно позволяет этому мужчине, который скоро станет её мужем, себя целовать, хотя Латифа очень смутилась и на шаг назад отступила, когда в какой-то момент инстинктивно прижалась к нему. Рядом с Зейном она никогда не могла быть уверена в самоконтроле, и не хотела чтобы между ними произошло нечто большее пока они не вступят в брак. — Извини, я немного увлёкся,— слегка улыбнулся ей Зейн, хотя как ни старалась Латифа не могла увидеть вину в его озорных глазах. — Я просто... Хочу чтобы всё было правильно,— мягко заметила девушка. В конце концов, у них изначально всё шло не как положено, и он в любом случае не будет её первым мужчиной (Латифа никогда в жизни не могла подумать, что она из всех людей будет вступать в брак дважды), но по крайней мере свадьба должна пройти по всем правилам, так ей будет легче открыться и осознать, что Зейн до конца её дней — на это она очень надеялась!— будет её мужем. А потом они долго разговаривали: за месяцы разлуки произошло столько всего, что каждому нужно было рассказать многое. Латифа с радостью делилась с Зейном подробностями своей жизни, задавала вопросы что происходило в Рио во время её отсутствия, конечно же расспросила чем занимался Амин, умолчала только о недавнем скандале с Витором — это было слишком постыдно, чтобы девушка могла раскрыть подробности кому-нибудь. Латифа решила, что однажды откроет Зейну правду, но сегодня она к этому не была готова. За разговорами время прошло незаметно, за окном смеркалось, насыщенный день подходил к концу и Латифа сама не заметила как её начало клонить в сон. Она уснула, прижавшись головой к плечу Зейна и он был слишком этим доволен, чтобы заставить себя подвинуться в сторону, тем более, ему вовсе не хотелось тревожить её сон. Уже утром Латифа впервые проснётся в его объятиях и невероятно смутится этого, утром будут бесконечные разговоры с родными, но сейчас она спала и впервые за долгое время видела отличные сны.

***

После того как бывшему мужу Латифы стало известно, что она нашлась, сид Али и Зорайде приехали на ужин к Рашидам, и после приятного вкусного ужина за лёгким разговором, как и принято у них на родине, старший мужчина отправился вместе с Мохаммедом в комнату, что была отведена под кальянную, чтобы обсудить всё с парнем с глазу на глаз. Дядя Латифы считал своим долгом переговорить с Мохаммедом и убедиться, что парень не натворит ещё больше глупостей — больше никому не нужны скандалы, их было более чем достаточно в относительно недавнем прошлом. Но если Мохаммед осмелится устроить скандал на свадьбе Латифы и Зейна, сплетники в Марокко ещё не скоро умолкнут! Младший племянник Абдула никогда не отличался особой смелостью, но если парень в отчаянии, всякое может быть. Следующий вечер им предстояло провести в доме родственников Жади, куда их пригласили на ужин, а после сид Али намеревался вернуться в Марокко — его дом, бизнес и огромная семья больше не могли существовать без его присмотра, да и к свадьбе надо было готовиться. Зейн сообщил по телефону, что они с Латифой задержатся в деревне, где его племянница жила последние месяцы, на неделю или около того, чтобы решить все вопросы, а после двинутся в Рио, откуда уже улетят в Фес через Париж. Сначала Али хотел настоять, чтобы для подготовки к свадьбе Латифа летела в Фес вместе с ним и Зорайде, поскольку неприлично, что неженатые люди будут путешествовать вместе, но в итоге договорились, что Латифа приедет в Фес вместе с Жади и Лукасом, а Зейн будет лететь другим рейсом — формальность, но это необходимо для соблюдения приличий, что и без того были много раз нарушены. Патриарх Эль Адиб махнул рукой на все нарушения — главное, что Латифа нашлась, после долгих месяцев, когда он ничего не знал о судьбе девушки он готов был закрыть глаза на вопиющее несоблюдение обычаев, хотя и повторял по привычке, что лишится своих подушек в Раю из-за племянниц! Что он мог поделать, если судьба сложилась таким образом? Судя по всему, Аллах хотел чтобы Латифа стала женой Зейна, раз вёл их друг к другу с такой настойчивостью, точно так же как Жади в своё время ждала совсем иная судьба, нежели планировал сам Али. Даже лист с дерева не упадёт без воли Аллаха, если чего-то хочет Аллах — несогласие человека ничего не значит! — Как же так, дядя Али?— без конца сокрушался несчастный Мохаммед.— Неужели нет совсем никакого способа, чтобы Латифа снова стала моей женой? Я совершил ошибки, дядя, но я всё осознал, теперь я буду очень хорошим мужем для моей Латифы! Только дайте мне шанс! — В том и проблема, Мохаммед, что она больше не твоя Латифа,— тяжело вздохнул сид Али.— Я же столько раз тебе говорил: мужчина никогда не бросается словами, всегда думает наперёд о последствиях своих поступков. А ты не подумал, Мохаммед... Женщина — создание очень хрупкое, хватит одного неверного движения, чтобы разбить её сердце и разрушить вашу любовь... Ты знаешь, я очень хорошо к тебе отношусь, Мохаммед, и пытался тебе помочь советами на протяжении всего вашего брака, но теперь я бессилен, Латифа больше не примет тебя в качестве мужа, я не стану её принуждать. Аллах не одобряет браки по принуждению, я не стану рисковать и навлекать на наши головы Его гнев! Откровенно говоря, при желании Али мог бы найти повод вернуть Латифу бывшему мужу, но не хотел заставлять племянницу страдать после всего, что ей уже пришлось пережить, и опасался, что подобные действия вызовут только больше скандалов. Латифа — больше не та кроткая девочка, которую он растил, она не смирится, либо будет несчастна рядом с Мохаммедом, и сам Мохаммед тоже будет несчастлив, потому что будет знать, что жена его больше не любит. Кроме того, Мохаммед сделал всё что только можно было, чтобы Латифа уж точно больше не смогла его принять в качестве супруга — чего только стоила одна попытка обмануть их всех, что Латифа носит ребёнка, чтобы затянуть развод! — Но неужели вы верите, что Зейн будет подходящим мужем для Латифы?!— не мог ни в какую смириться Мохаммед.— Вы же знаете какой он человек, он презрел наши обычаи, отказался от них ради жизни на Западе! Как такая девушка как Латифа может жить рядом с ним? Они совершенно разные люди, они не подходят друг другу! И разве вы не слышали слухи, сколько у него было женщин? Он будет изменять Латифе, он разобьёт ей сердце! — Мохаммед...— покачал головой сид Али.— Тот, чей дом сделан из стекла, не бросает в людей камни! Негоже верить и распускать слухи, Аллах не любит когда сплетничают, особенно — когда этим занимаются мужчины. Я не провидец и не могу заглянуть в будущее, как и любой другой человек могу только уповать на Аллаха, что Он расставит всё по своим местам, и подарит всем счастье и покой. Зейн проявил себя с лучшей стороны, когда готов был терпеливо ждать решения Латифы, не говоря уже о том, что он спас жизнь моей племянницы. После такого грех упрекать его за прошлое, никто не без изъяна. Зейн вёл себя как взрослый человек, потому я уповаю на то, что развлечения юности остались позади. У тебя уже был шанс сделать Латифу счастливой, Мохаммед, теперь такой шанс будет у Зейна, и только время и Великий Аллах знают будущее и судьбу этого брака! Прошлое Зейна не давало покоя и самому сиду Али, он до последнего боялся, что брак с Зейном разобьёт нежное сердце племянницы, что гораздо лучше жить спокойно и без лишних переживаний, даже если любовь — в конце концов, сколько людей, столько и мнений о любви, все по-разному её понимают!— обойдёт тебя стороной, но после всего произошедшего больше не было смысла бороться с неизбежным. Выбирай он мужа для Латифы, среди толпы никогда не выбрал бы Зейна, Али не мог этого отрицать, но почему-то судьба неведомым образом вела Латифу именно к этому человеку. И как он мог пытаться предсказать будущее, когда неоднократно ошибался в последние годы? В конце концов, однажды он верил, что Мохаммед будет хорошим и надёжным мужем для Латифы, что супруги будут счастливы вместе, но в итоге от многообещающего брака остался один прах! — И вы готовы рискнуть Латифой, дядя Али? — Что значит рискнуть, Мохаммед?— тяжело вздохнул мужчина.— Если задуматься, каждое наше действие или слово — уже риск, мы рискуем каждую секунду и даже не замечаем этого! Но каждый риск имеет свои последствия, вот ты очень рисковал, когда попытался обмануть мою племянницу с разводом, но в итоге пропасть между вами только увеличилась! Ситуация сложилась таким образом, что я обязан выдать Латифу за Зейна, чтобы соблюсти наши обычаи. Латифа свободна, развод между вами был завершён по всем правилам, даже по бразильским законам вы тоже разведены... Ты же не будешь с этим спорить, правда? — Значит мне просто смотреть как моя Латифа становится женой этого отступника и ничего не делать?— ответил вопросом на вопрос Мохаммед.— О, Аллах, за что мне это? Бедное сердце Мохаммед этого не выдержит! Я потерял моего Амина, моя Латифа станет чужой женой, даже Джуварийя и та сбежала, я уже молчу про остальное, за эти месяцы мне столько пришлось вынести, что поседеть можно! Беды сыпятся на голову Мохаммеда и нет им конца, дядя Али! — Наберись терпения, Мохаммед,— вздохнул его бывший родственник,— если ты будешь терпелив, будешь делать людям добро вопреки всему, однажды Аллах увидит твои старания и дарует тебе счастье! Ты ещё молод, Мохаммед, ИншаАллах в твоей жизни появится другая женщина, с которой вы напишете свою историю с самого начала, а там и дети пойдут! — Но эти дети будут уже не от Латифы, дядя... — Что поделаешь, Мохаммед?— участливо вздохнул сид Али, похлопав парня по спине.— Так уж сложилась судьба! Когда Аллах закрывает перед нами одну дверь, Он всегда готовится открыть другую, главное её увидеть и не продолжить стучать в закрытую дверь! Аллах велик и не оставит тебя, утолит твою печаль! Мужчина ещё долго говорил, увещевал бывшего мужа племянницы, про себя размышляя до чего хитро плетутся нити судьбы, не всегда поймёшь как в итоге сложится жизнь. Разговор очень утомил сида Али, он и вовсе чувствовал себя очень вымотанным, уповая чтобы всё наконец наладилось и они с Зорайде могли спокойно вернуться домой. Ему захотелось немного подышать воздухом перед поездкой в отель, потому он вышел на улицу, где встретил Саида. Этот парень тоже сильно его беспокоил. После поступка Саида сид Али уже не мог быть уверен, что завтра он не выкинет ещё чего-нибудь! Конечно, к малышке Хадиже он уже привязался (Али подозревал, что во многом из-за того, что девочка была на самом деле дочерью его племянницы Жади, которая даже не подозревала, что недавно стала матерью уже в третий раз, пусть даже не Жади привела Хадижу в этот мир), но с ужасом представлял что будет если Жади когда-нибудь узнает правду. Что тогда случится с семьёй племянницы? Глупая девочка так боролась чтобы создать семью с Лукасом, и даже в этом добилась успеха, к изумлению самого Али, но одним необдуманным поступком могла всё разрушить! Мужчина не хотел чтобы семья Жади рухнула, прекрасно осознавая, что никогда не сможет найти племяннице мужа, если Жади вернётся в Марокко, чего она наверняка не захочет, и он уже никогда не сможет быть спокоен за эту неугомонную девчонку! А как же Рамиля? Девушка столько пережила в прошлом, сделала людям столько добра, она не заслужила чтобы её освистала толпа! Вдруг подробности скандала разойдутся по всему Марокко? Многие люди сочтут попытки получить дитя из пробирки заведомо грешными, а уж если узнают, что жена непонятным образом родила дочь мужа от другой женщины, что к тому же является чужой женой... Уровень образования в Марокко не столь высок, люди просто этого не поймут! Малышку Хадижу начнут звать наследием шайтана, репутация Рашидов будет разрушена, как и карьера Рамили, супругам придётся поспешно убираться из страны, чтобы толпа их не растерзала, самому Али возможно придётся уехать следом с жёнами и детьми, никогда больше не возвращаясь на родину! А как отреагирует Абдул? Сердце давнего приятеля просто не выдержит такой ужасный позор! Саид даже представить не мог что он натворил! — Дядя Али,— кивнул ему брат Мохаммеда. — Как ты, Саид?— задал вопрос сид Али.— Рамиля выглядит очень счастливой, ИншаАллах! — Я очень надеюсь, что она счастлива,— кивнул Саид,— я сделаю всё от себя зависящее, чтобы моя жена была счастливой и радостной, дядя Али... Мы оба счастливы, и Хадижа растёт, радует нас всё больше с каждым днём, но я всё равно не могу спать спокойно, дядя Али. Мне кажется, что Аллах дал мне это счастье, чтобы потом всё отобрать в один миг, чтобы ещё больше наказать за мою ошибку. Эта мысль не покидает меня... — Именно потому, Саид, нужно сначала думать, а потом делать, нельзя поддаваться своим эмоциям, они могут завести тебя в ловушку и ты уже не сможешь выбраться из сетей, куда попал по собственной глупости! Эта тайна никогда не должна стать достоянием общественности, Саид, иначе прежде всего пострадает Хадижа, не говоря уже о всех нас! И я не могу предсказать действия Жади, если она узнает правду, я не могу себе даже вообразить масштабы скандала! — Рамиля тоже никогда не должна узнать, дядя, ни при каких обстоятельствах! — Это разобьёт сердце твоей жене,— кивнул Али. — Я не могу сожалеть о рождении дочери, дядя Али, Хадижа — главное моё сокровище, но я не могу потерять Рамилю! Она никогда не простит меня, если когда-нибудь узнает, что на самом деле родила мою дочь от Жади... — Аллах!— мужчины синхронно повернулись, услышав это восклицание, чтобы увидеть перед собой насмерть перепуганную Зорайде, чьи глаза были распахнуты от ужаса и изумления, словно она увидела самого шайтана. Теперь она наконец осознала что значили символы на чашке Жади, но такого она не могла даже вообразить! Женщина в испуге отшатнулась от Саида, когда парень попытался подойти к ней, её глаза закатились и она начала оседать на землю, держась за сердце. — Зорайде!— воскликнул перепуганный сид Али, когда они с Саидом одновременно бросились поддержать женщину. — Что происходит? Почему вы кричите?— из дома вскоре вышла Рамиля, сразу же бросаясь к потерявшей сознание женщине.— Лара Зорайде, вы меня слышите? Что с ней случилось?— она перевела взгляд на испуганных мужчин. — Она вдруг просто упала,— нашёлся Саид. Не мог же он сказать, что Зорайде услышала, что Хадижа — его и Жади дочь и вообразила себе невесть что! Кажется, женщина даже испугалась его? Она рухнула именно когда он пытался подойти, чтобы всё объяснить! — Что случилось?— на улицу вышел и Мохаммед.— О, Аллах, что за беда? Что с Зорайде? — Пока не знаю,— тихо ответила Рамиля, проверяя пульс женщины.— Надо перенести её наверх, я её осмотрю. — Да-да,— закивал Мохаммед,— надо унести Зорайде в дом, пока здешние зеваки не сбежались!— он кивнул на бар, и люди впрямь уже следили что происходит около их дома. Протирающий стойку мальчик и вовсе порывался бежать к ним, но его вдруг вдруг схватила за ворот майки хозяйка бара, удерживая мальчика на весу и что-то строго ему выговаривая. Когда Зорайде наконец очнулась, она была наверху в одной из гостевых комнат в доме Мохаммеда, её волосы были распущены, а платки из развалившегося тюрбана аккуратно накинуты на столбик кровати. Женщина испуганно ахнула, когда вспомнила почему лишилась чувств, и сразу же села на кровати. — Осторожнее, Лара Зорайде, не надо так резко вставать, у вас может голова закружиться,— женщину поддержала под руку Рамиля, что прежде искала что-то в объемной аптечке. — Всемогущий Аллах...— покачала головой Зорайде, каким-то непонятным взглядом окидывая Рамилю. Бедная девочка! Знала ли она что сотворил её муж? А что будет когда Жади узнает правду? Всех охватит огромная буря когда истина откроется! Зорайде ясно понимала что написано на кофейной гуще (хотя непонятно откуда взявшиеся "тени" Жади и Лукаса всё ещё смущали женщину), но до сих пор выше её понимания было как всё это получилось! Как жена Саида могла родить ребёнка своего мужа от чужой жены — от их Жади, чтобы ни Жади, ни Рамиля ничего не знали? Неужели Саид продал душу шайтану, чтобы это стало возможным? Вот к чему привела его тёмная страсть к Жади! Он не убил Лукаса, как обещал сделать сразу после побега Жади и отмены свадьбы, не отнял у него Жади, но с помощью тёмной магии вложил в утробу Рамили своё дитя от жены Лукаса! Или к этому делу приложил руку приятель её мужа колдун Альбиери? Может он и вовсе был не единственным, может в Бразилии много колдунов, способных ещё не на такое! Но что тогда с Хадижей? Девочка — невинная душа, но она может быть обречена на вечные муки в аду, если её отец вправду связался с нечистой силой! Аллах-Аллах, прав был сид Али, нельзя было отпускать Саида из Марокко в Бразилию! — Лара Зорайде!— чуть громче окликнула Рамиля, замечая что жена сида Али её совсем не слушает. — Что?— переспросила Зорайде. Она настолько погрузилась в страшные мысли, что до неё только сейчас дошло, что Рамиля что-то пыталась ей втолковать. — Я говорю, что вы ждёте ребёнка, Лара Зорайде!— улыбнулась женщине Рамиля.— Поздравляю! — Аллах!— ахнула Зорайде, на сей раз едва не лишившись чувств уже от радости. Она определённо не ожидала, что ей суждено родить на этот свет ещё одного ребёнка сида Али, рождение Лейлы несколько лет назад женщина считала настоящим чудом, поскольку была уверена, что слишком стара чтобы рожать детей! — Тише, Лара Зорайде, не теряйте опять сознание,— опять улыбнулась Рамиля,— не надо так нервничать. Это же хорошо, вы снова станете матерью! Аллах вас благословил! — Аллах велик... Пусть Он и тебя благословит! — Он меня и так благословил, Лара Зорайде,— улыбнулась девушка, не замечая странное поведение Зорайде, поскольку полагала, что у женщины это от шока и недавнего обморока,— я никогда не была настолько счастлива как сейчас! — ИншаАллах!— возвела глаза к небу Зорайде. Про себя она взмолилась чтобы Рамиля никогда не узнала горькую правду!

***

Вечером накануне рождественского ужина Жади и Лукас готовились к поездке, собираясь ехать в дом отца Лукаса. До этого молодые люди провели день вместе, обменявшись подарками, как обычно поступали по праздникам, а потом потихоньку начали готовиться к поездке в гости. Жади уже облачилась в небесно-голубое платье и собрала свои густые волосы в высокую причёску, часть волос распустив по спине. Она не выбирала наряды с разрезами или открытой спиной, поскольку на ужин должны были приехать её родственники, которых наверное смутит если она будет выглядеть слишком откровенно. Изысканный образ девушки дополнил жемчужный чокер с бриллиантом в центре и широкий жемчужный браслет на руке. До этого Жади поговорила по телефону с сестрой, убедившись, что очень скоро Латифа будет в Рио! Значит племянник Жади вскоре воссоединится со своей матерью, и можно будет больше не скрывать, что Амин жив. Эта новость стала большим облегчением для всех, особенно для тех, кто знал главную тайну! Они уже готовились открыть всем родственникам, а именно — дяде Али и сеньору Леонидасу, всю правду и столкнуться с вероятным возмущением обоих. Потому Латифа нашлась очень вовремя, что дало им надежду, что удастся немного отложить откровение. Они знали, что ни один из мужчин (каждый по разным причинам) не принял бы с лёгкостью, что такую новость скрывали долгие месяцы. В итоге Феррасы-младшие решили, что отцу Лукаса правду откроют накануне отъезда в Марокко на свадьбу Латифы, а дядя Али — уже после свадьбы, когда Латифа станет законной супругой Зейна. Они все согласились, что нельзя давать малейшего повода отменить эту свадьбу! Не следовало сомневаться, что новость не будет принята легко. Сеньор Леонидас будет переживать из-за того, что скрывать ребёнка — прямое нарушение закона и чревато скандалом, а может даже арестом сына и невестки. А дядя Али, как думала Жади, сочтёт, что она нарочно столько времени молчала, чтобы Латифа не решила ради сына снова вернуться к бывшему мужу. И Мохаммед, и его родственники, и сам дядя Али могли посчитать выживание Амина знаком, что этот брак ещё можно спасти, хотя по мнению Жади спасать там было уже нечего ещё задолго до похищения Амина! Она искренне верила, что Латифа должна была бросить своего бывшего ещё когда ждала ребёнка, из-за чего не состоялся их первый развод, но время не повернуть вспять, потому следовало смириться, что события сложились как должны были — в конце концов, именно благодаря фатальным ошибкам Мохаммеда сестра Жади наконец перестала чувствовать себя виноватой перед бывшим мужем. Если бы Латифа тогда ушла к Зейну, она была бы счастлива, но тайком продолжала корить себя за свой поступок. Жади выглядела очень довольной и даже тихонько напевала себе тихую мелодию, умело причесав и собрав в красивый пучок волосы Мел, после закрепив на них маленькую диадему. Хотя у девочки были непослушные и густые волосы, с которыми никак не могла сладить няня, Жади это удалось без особого труда, поскольку для неё был привычным уход за собственными волосами. Лукас одновременно помогал одеться Пьетро, хотя мальчик ни в какую не хотел надевать маленький костюм накануне купленный Жади в торговом центре. Если на рубашку и брюки его удалось уговорить, на маленький галстук он ни в какую не соглашался. — Я это не хочу!— Пьетро очередной раз выбросил куда подальше свой галстук. — Так сильно не нравится?— рассмеялся Лукас, весело переглянувшись с женой.— Ну тогда ладно! Знаешь, мне тоже не очень нравится галстуки. — Тогда надо его снять!— Пьетро уверенно потянул за галстук отца, вероятно желая его снять, но только сильнее затянул, и Лукас даже закашлялся от неожиданности. — Осторожнее, сынок, ты так можешь задушить своего папу,— Жади уверенно вытащила галстук Лукаса из цепких детских ручонок, слегка целуя мужа в губы и поправляя его галстук, после чего наклонилась к сыну.— Ты помнишь о чём мы с тобой говорили? — Не хватать за хвост кошку Мел? Я же говорил, что не буду! Я не знал, что ей больно, правда! — Мама говорит, что ты не должен ни с кем говорить про Амина, потому что это наша тайна!— закатила глаза Мел, поправляя перед зеркалом своё малиновое платье. Девочка приближалась к школьному возрасту и считала себя уже совсем взрослой, что очень смешило её родителей.— Ну честное слово, ты иногда как маленький! — Я не маленький!— возмутился мальчик.— Если я маленький, ты тоже маленькая! — А вот и нет,— покачала головой Мел,— я уже большая! — Ну не надо ругаться, вы оба у нас большие и умные, но не надо спешить взрослеть. На самом деле взрослыми быть не так уж весело, когда люди взрослеют они всегда хотят вернуться в детство! — Точно!— Жади подмигнула мужу. — И всё равно я старше Пьетро!— не сдавалась Мел.— Мы с Тиной в феврале идём в школу, а Пьетро остаётся в детском саду! — Значит Тина всё-таки идёт с тобой в школу?— с улыбкой спросила Жади, знающая от Иветти, что сестрёнка Лукаса очень расстроилась, что придётся расставаться с Мел с начала учебного года, и начала уговаривать родителей тоже отдать её в школу. Сначала они сомневались, но в итоге Леонидас сдался под уговорами дочери и внучки одновременно. — Да, дедушка уже договорился!— кивнула Мел. — Кто бы сомневался,— улыбнулся Лукас,— меня больше интересует как они уговорили его на животных...— парень шепнул это Жади, но Мел тоже услышала. — Просто у дедушки есть связи с Северным полюсом!— уверенно заявила девочка.— Он может позвонить и всё-всё передать эльфам, и даже раньше праздника! Мне хотелось белую кошечку с пушистым хвостом, а Тина сказала, что ей хочется иметь щенка, а лучше двух! Пьетро сначала заказал вертолёт, но дедушка сказал, что вертолёты это плохо и очень опасно, а большая машина — гораздо лучше! — Машина это здорово,— согласился брат Мел,— но когда я вырасту, буду лететь на настоящем вертолёте и учить летать других! — Главное не говори этого дедушке...— откровенно говоря, Лукас испытывал двоякие ощущения когда его сын заявлял подобное. В конце концов вертолёт погубил жизнь его брата Диогу, но в то же время он понимал, что не очень правильно ограничивать Пьетро из-за этого. — А я когда вырасту стану известной писательницей!— заметила Мел.— А ещё мы с Тиной поедем в кругосветное путешествие и откроем свой магазин с платьями, мы уже договорились! Хотя Тина собирается стать директором в фирме дедушки, она наверное не сможет постоянно ездить в другие страны. — Она сможет летать!— вмешался Пьетро.— Вы все можете летать со мной на вертолёте! — Только не Тина,— возразила Мел,— она же боится высоты с тех пор как упала! Хотя Лейла говорила, что летать на самолёте совсем не страшно! Мама, а Лейла ещё приедет к нам в гости? — Думаю, что приедет,— кивнула Жади,— ты можешь спросить у дяди Али и Зорайде если захочешь, мы с ними увидимся в доме твоего дедушки. — Здорово!— улыбнулась Мел.— Дядя Али обещал, что расскажет мне историю, если я прочитаю книжку, которую он мне подарил, а я прочитала! — Нам наверное уже пора ехать,— заметил Лукас, проверяя время на наручных часах. — Да, в городе такие пробки, ещё час — и не сможем добраться,— кивнула Жади, накинув на плечи шаль и захватив маленькую сумочку.— Как я выгляжу? — Восхитительно,— Лукас ни капли не лукавил. — А я?— спросила Мел. — А ты ещё лучше, моя принцесса!— рассмеялась Жади, весело подмигнув довольной Мел.

***

В доме Леонидаса всё уже сверкало в преддверии праздника, слугам оставалось только поправить пышные букеты и проверить закуски и напитки — было и обычное шампанское, и разные безалкогольные коктейли, так как Жади заранее предупредила, что её родственники не употребляют алкоголь. Далву, привычно заправляющую кухней, отдельно попросили не готовить ничего из свинины, чтобы не обидеть гостей. В спальне хозяев тем временем Леонидас терпеливо стоял перед зеркалом, с трудом сдерживая свой смех пока Кристина пыталась "завязать" ему галстук. Она заявила, что много раз видела как это делает её мама, и хочет попробовать сама. Девочка сидела прямо на комоде в пышном платье и со всей серьёзностью подошла к задаче, хотя пока у неё не очень получалось. — Не вертись, папа,— серьёзно предупредила девочка,— иначе получится некрасиво! — Прости, больше не буду,— улыбнулся Леонидас,— хотя кто будет на меня смотреть, когда рядом такая красавица?— Тина радостно улыбнулась, когда поняла, что он имеет в виду именно её. — Тебе нравится? Я сама выбирала платье, сначала хотела красное или розовое, но голубой мне понравился больше, а мама сказала что я могу выбрать какое захочу!— платье было голубое, словно переливающееся в бликах света, с более тёмным поясом, который завязывался сзади крупным бантом, в светлых кудрях "сидела" блестящая заколка в форме бабочки.— Я и маме помогала выбирать, она мне разрешила! — Эта малышка уморила всех продавщиц в торговом центре,— весело заметила Иветти, появившись в комнате, и подмигнула зардевшейся от удовольствия дочери. Белое платье-футляр, открывающее часть спины, выгодно сочеталось с её загорелой кожей. — Ну я должен заметить, что это было не зря, у неё потрясающий вкус...— Леонидас обнял жену за плечи, целуя в губы. — Слышу в твоём голосе удивление?— слегка приподняла бровь Иветти. — Ну что ты, дорогая,— поспешно исправился мужчина,— ты всегда выглядишь потрясающе!— и он не врал, но ни для кого не было секретом, что Иветти обычно предпочитала яркие образы более элегантным.— Малышка уже спит? — Спит как маленький ангел,— кивнула она, обращая внимание на то, что обычно называлось галстуком.— А что случилось с твоим галстуком? Ты решил сменить стиль? — Это я помогала папе!— похвасталась Тина. — Да?— улыбнулась Иветти.— Очень оригинально, детка, такого галстука точно не будет больше ни у кого! Правда же, Львеночек? — Это точно,— кивнул Леонидас, которого очень радовало, что это более закрытый семейный ужин, а не большой новогодний приём. — Кто знает, может она когда-нибудь станет известным дизайнером? Что скажешь, детка? — Нет,— возразила Тина,— когда я вырасту, я поступлю в колледж, а потом буду всеми командовать как папа!— она задумалась, слегка прикусив губу.— Папа, как это называется? — Управленец,— подсказал Леонидас, довольно улыбаясь словам дочери. — Папа сказал, что я хороший аналитик, мама!— похвасталась девочка.— Я пока не знаю, что это такое, но звучит очень красиво, правда? — Очень красиво,— серьёзно кивнула Иветти, обнимая дочь и бросая весёлый взгляд на слегка покрасневшего мужа.— А что ещё говорит папа? — Что очень тебя любит, мамочка,— улыбнулась Кристина, подмигнув отцу. — Да что ты говоришь? Так и говорит? — Да,— кивнула Тина.— Мама, а можно мне накрасить губы? Совсем немного! Можно? — А тебе не рано?— блондинка рассмеялась когда её дочь покачала головой.— Ну ладно, давай накрасим!— она вытащила из косметички светлый блеск.— Так хорошо? — Ура, теперь я как взрослая!— довольно улыбнулась Тина.— Пойду всем покажу! — Только осторожнее!— вдогонку ей воскликнула Иветти, когда девочка быстро убежала, а потом с улыбкой повернулась к мужу.— Значит аналитик? — А почему бы и нет? Ты видела как быстро она учится играть в шахматы? Это очень хорошее начало, я-то в этом разбираюсь,— мужчина обнял её за талию.— А ты только это услышала? — Почему же?— улыбнулась она.— Ещё я услышала, что кто-то подговорил ребёнка в своих корыстных целях... — В самых корыстных целях,— довольно согласился Леонидас между поцелуями. — Сеньор Леонидас, дона Иветти, там Жади и Лукас приехали, скоро и гости будут,— заглянула в комнату Далва, качая головой когда увидела чем занимаются хозяева.— Как дети, честное слово...— проворчала она, удаляясь из спальни. Экономка спустилась вниз, где уже вовсю обнимались Мел и Тина. Они говорили так быстро, что никто не успевал и слова различить. — Ты красивая! — Ты тоже! Девочки синхронно покрутились в своих платьях, словно совершая танцевальное па, впрочем именно занятия танцами помогли им научиться двигаться настолько изящно. — В этом доме столько красоты, что нам придётся удвоить охрану,— со смехом заметил спускающийся по лестнице Леонидас.— Правда, Пьетро?— мужчина довольно взьерошил волосы внука. — Красота в глазах смотрящего,— серьёзно заметила Мел, к всеобщему удивлению.— Так дядя Марио сказал, а я запомнила!— объяснила она.— Привет, дедушка! — И в кого ты у нас такая умная?— улыбнулся её дед, целуя девочку в голову. — Даже не представляю,— закатил глаза Лукас, воспринимая слова отца по-своему, весёлым взглядом окинул облик Леонидаса.— Какой стильный у тебя галстук, папа! — Это я помогала папе!— довольно заметила Тина.— Лукас, хочешь я тебе тоже помогу? — Ты отлично придумала! Твоему брату точно нужно помочь,— скрывая смех заметил Леонидас,— вперёд, Лукас! — Всё-таки в этом платье ты смотришься шикарно, зря ты сомневалась,— отметила Иветти, когда они с Жади отошли в сторону. Блондинка слегка осмотрелась, понизив голос.— Ну как дела? — Латифа нашлась, и они с Зейном вместе!— довольно заметила Жади.— Дядя Али наконец согласился их поженить! — Ну и слава Богу! Всё хорошо, что хорошо кончается!— улыбнулась Иветти.— Правда меня до сих пор удивляет, что у вас так сложно выйти замуж! Ты говорила, что когда-то едва избежала свадьбы, а с твоей сестрой и Зейном всё столько тянется... Голова кругом! — Наоборот, Иветти, замуж выйти просто, а вот выйти за того, кого выбрала сама...— вздохнула Жади.— Я так волнуюсь, у меня руки дрожат! — Не переживай, мы постараемся, чтобы никто и словом не обмолвился про твоего племянника! Смотри,— она кивнула на входную дверь,— а вот и твоя подруга с мужем, они сегодня рано! — Точно!— кивнула Жади.— Смотри, и Лауринда тоже приехала! — Да?— присмотрелась Иветти.— Ты права. Я пойду с ней поговорю, она чувствует себя немного неловко когда приходит сюда... — А я встречу Сибиллу! Жади направилась было к подруге, но её опередила Далва, которая на удивление сильно привязалась к Сибилле. — Какая ты хорошенькая!— восхищалась экономка, с особым умилением глядя на округлившийся живот Сибиллы.— Стала ещё красивее, и глаза так сияют! А я всегда говорила, что беременность красит женщину! Недавнее открытие, что Сибилла ждёт ребенка, стало шоком для всех друзей и знакомых четы Эллер Вебер. — Вы меня смущаете, дона Далва,— улыбнулась Сибилла. — Это потому что ты очень скромная, а скромность тоже очень красит женщину,— Далва бросила немного косой взгляд на Жади, а потом снова улыбнулась Сибилле.— Ты садись скорее, не стой на ногах, а я принесу тебе твой любимый гранатовый сок! И между прочим, он очень полезен для беременных, я в журнале прочитала! — Ваша экономка так ко мне расположена, что мне иногда неловко...— призналась Сибилла, слегка приобняв подругу. — Просто она бы с удовольствием видела тебя женой Лукаса вместо меня,— весело заявила Жади, уже привыкшая к отношению Далвы. Иногда поведение служанки злило девушку, но чаще всего она научилась с иронией реагировать на её комментарии.— Забавно, я никогда не была знакома с матерью Лукаса, а с его мачехой подружилась ещё до того как она стала женой моего свёкра, но у меня всё равно есть злая "свекровь" — это Далва! С тех пор как она помирилась с Иветти, одна только я мешаю ей! Хорошо ещё, что я не живу в этом доме! — Неужели вы никогда не найдёте общий язык?— покачала головой Сибилла. Неприязнь между Жади и Далвой по факту была совершенно иррациональной, но ни одна из них не хотела уступить.— Хотя случаи когда свекровь ревнует к невестке совсем не редкость. Для Далвы Лукас как сын, она видит, что он тебя любит и ревнует, опасается, что ты займёшь её место в его сердце. — Это смешно,— покачала головой Жади,— Далва — не мать Лукаса, у неё вообще никогда не было собственных детей! Будь иначе, я промолчала бы, но почему я должна уступать служанке? Я и так к ней снисходительно отношусь, даже слишком! — Ладно, этот спор может быть вечным,— рассмеялась Сибилла. Про себя она подумала, что Жади — отличная подруга, умеет любить и всегда готова на риск ради близких, что дорогого стоит, но она определённо не была из тех, кто проявит снисходительность к людям, которые ей категорически не нравится, ярким тому были Далва и её бывший зять Мохаммед. Впрочем, разве они не разделили эту неприязнь? — Ну хорошо,— кивнула Жади,— но ты должна признать, что я права! Как ты себя чувствуешь? — Хорошо...— Сибилла опустила ладонь на свой живот, уже довольно большой.— Но мне до сих пор не верится, что всё получилось когда я уже не ждала, и даже без врачебной помощи. Иногда я до сих пор просыпаюсь и жду боли и крови, но ничего нет, это всего лишь иллюзия и я сразу успокаиваюсь... Марио просто замечательный, я даже не представляю чего ему стоило вытерпеть меня в первые недели, когда я только узнала о беременности! — Но врачи же говорят, что всё хорошо, правильно?— уточнила Жади, довольно улыбаясь когда подруга кивнула.— Тогда всё точно будет хорошо! Ты же столько месяцев провела в больнице, сдавала всевозможные анализы, невозможно чтобы они ничего не обнаружили если бы что-то пошло не так! — Наверное,— кивнула Сибилла.— Так когда должны приехать твои родственники? — Уже скоро, я говорила с ними по телефону, они как раз заказывали такси. Но сейчас такие пробки, дорога займёт какое-то время и...— Жади взвизгнула, когда кто-то схватил её сзади и крепко хлопнула сумочкой человека, который оказался никем иным как Франсиску.— Дурак! Что ты делаешь? — Как что?— обаятельно улыбнулся молодой человек.— Хочу украсть у своего друга самую обаятельную девушку в этой комнате! — Если бы ты не говорил этого всем, я сочла бы это отличным комплиментом,— закатила глаза Жади. — Что поделать, если в мире столько красоты? — Если верить тебе, даже слишком много, Франсиску!— заметил Лукас, вместе с Марио присоединяясь к компании и слегка обнимая Жади за талию.— Я же говорил, что если ты будешь так хорошо выглядеть, тебя захотят украсть у меня! — Только я не хочу чтобы меня воровали,— весело заметила Жади, целуя мужа в губы.— Франсиску, а где Элен? Она не придёт? — Они будут позже. Элен нашла себе какого-то старичка-журналиста и теперь вечно с ним! — Правда?!— довольно воскликнула Лидьяне, что Франсиску даже вздрогнул на секунду, потому что не заметил, что она подошла.— У Элен есть мужчина? Так это же замечательно! Открытие, что Элен в отношениях, особенно сильно порадовало Лидьяне, которая очень приревновала своего ненаглядного Тавиньо к единственной свободной девушке в их компании. Сеньора Вальверде сразу же вздохнула с облегчением и заулыбалась, одновременно махая рукой Тавиньо, который как раз разговаривал о чём-то с Леонидасом на другом конце комнаты. — Особенно для тебя, да?— хмыкнул парень.— Как будто нужен был моей сестре твой "Аполлон"! Элен не встречается с женатыми! — Никто не встречается, если всем верить!— возразила Лидьяне.— Зато потом мужей уводят из семьи и жена даже глазом моргнуть не успевает! За красивым мужчиной нужен глаз да глаз, всегда, постоянная бдительность! Все рассмеялись над её словами, а брат Элен только махнул рукой на заявление Лидьяне. В какой-то момент Франсиску вдруг приосанился, поправляя пиджак: — Лукас, приятель, а скажи-ка мне кто эта блондинка? Ну та, что говорит с твоей дочерью! — Иветти?— уточнил Лукас.— Она жена моего отца. Я и забыл, что вы раньше не виделись! Но ты же видел мою сестру Тину, она их дочь. — Жена?— с сожалением вздохнул Франсиску.— Ну что это такое? Все женщины уже заняты! И на кого мне расточать своё неземное обаяние? — Вообще-то не все!— серьёзно заметила Жади. — Да? И кто же станет моей спутницей на вечер? — Если хочешь, мы можем позвать Далву!— безоружно улыбнулась Жади.— Она до сих пор свободна! Как раз для твоего неземного обаяния! — Очень смешно,— хмыкнул парень.— Не утруждайся! — А что так?— невинно спросила Жади. — Далва не в моём вкусе. По ней же сразу видно: ей подмигнул, а она уже и свадьбу планирует, того и глядишь около алтаря окажешься. А мне такие неожиданности не нужны! — Налицо вопиющий страх ответственности и боязнь простых человеческих чувств,— с умным видом резюмировала Сибилла, скрывая едва заметную тень улыбки на это дурачество. — Бинго!— подмигнул Франсиску, картинно раскланиваясь перед смеющимися друзьями.— Вот он я, единственный и неповторимый! — О, Аллах!— воскликнула вдруг Жади, заметив входящих в дверь родственников в сопровождении Далвы.— Они приехали, Лукас! — Тогда идём,— кивнул Лукас,— всё должно быть хорошо, в конце концов ни твой дядя, ни мой отец понятия не имеют о... — Я очень на это надеюсь!— Жади накинула на плечи шаль и направилась к родным, которых уже приветствовали Леонидас с Иветти. — Здравствуйте, проходите,— услышала девушка голос свёкра,— мы очень рады вас видеть! Как говорят у вас на родине, вы принесли свет в наш дом! — Добрый вечер,— с приветливой улыбкой кивнул Али,— мы с радостью приняли ваше приглашение! У нас на родине мы не отмечаем Рождество, но мы тоже очень почитаем этот праздник! Жа-а-ади...— протянул мужчина, обнимая племянницу. Потом кивнул её мужу.— Как поживаешь, Лукас? — Хорошо, сеньор Али. А вы? — Молюсь о спокойных временах,— с улыбкой заметил дядя Жади и Латифы,— надеюсь, что вскоре они наступят для всех нас! — После свадьбы Латифы так и будет, дядя Али!— весело заметила Жади, слегка подмигнув дяде.— Я же помню, вы раньше говорили нам с Латифой: буря утихает, как только люди перестают спорить с судьбой! — Хитрая, словно лиса... Что есть мужская сила против женской хитрости?— покачал головой сид Али, слегка улыбаясь.— Что мы можем сказать, когда молодые сами пишут свою судьбу и уже не спрашивают нашего мнения? Если Аллах этому позволяет быть, остаётся только смириться! — Это точно,— заметил Леонидас, бросая взгляд на сына,— в наше время дети совсем не слушают советов родителей, поступают как им удобно! Не стоит даже вмешиваться, всё равно потом во всём окажешься виноватым если попытаться! — Юность тем хороша, что весь мир кажется нам открытым!— кивнул дядя Жади. Сама Жади тем временем крепко обнимала Зорайде, отмечая, что женщина сегодня выглядит немного бледной. Неужели Зорайде так сильно волновалась, что правда про Амина может открыться? Но она же почти и не имела к этому отношения! На вопросы Зорайде отвечала нехотя, то и дело осматриваясь, словно чего-то боялась, постоянно искала взглядом мужа. — Ты точно в порядке, Зорайде?— уточнила девушка, когда все уже направлялись в столовую после приезда Лобату с обоими детьми, намереваясь сполна насладиться ужином, ради которого трудились слуги с самого утра. — А что такое?— немного испуганно переспросила Зорайде.— Со мной что-нибудь не так? На самом деле женщина боялась, что может нечаянно проговориться Жади что сотворил Саид. Страшно даже подумать как отреагирует девушка, узнай она, что у неё есть ещё один ребёнок, дочь от Саида, которую он намеревался скрывать от неё всю жизнь! Жади никогда не узнает, что в венах малютки Хадижи течёт её кровь! Сколько ни старался сид Али прошлым вечером объяснить Зорайде как такое в принципе стало возможным, она с трудом понимала подобное. Рассказы о генетике и донорских материалах, о врачах способных взять и "подсадить" в женщину ребёнка даже если это дитя на самом деле — не её ребёнок, были для Зорайде сродни историям о высадке инопланетян, столь же невероятными и нереальными. Она могла верить в гадания и старинные ритуалы, в возможность определить судьбу по положению солнца в момент рождения, но только не в научный прогресс. Так или иначе, но она вспомнила, что Жади говорила, что жертвовала своей подруге клетки, из-за чего у них с Лукасом была длительная ссора, и сид Али рассказал, что Саид и Рамиля случайно оказались в той же клинике, и когда Саид подслушал разговор, когда узнал, что клетки Жади намереваются уничтожить (так как по договору их могли использовать исключительно для её подруги), не смог удержаться и заплатил одному из младших сотрудников, чтобы он подменил клетки — вот так и вышло, что Рамиля родила биологическую дочь Жади и Саида! Но по документам Хадижа является дочерью Рамили, именно Рамиля её родила и будет растить, Рамиля не должна пострадать из-за безумного поступка Саида, и Жади тоже — у Жади своя семья и дети, ей не нужно вовсе отбирать дочь Саида, когда у неё уже есть Мел и Пьетро, и ещё будут дети если они с Лукасом захотят этого! Зачем рушить сразу две семьи и рисковать навлечь на всех огромный позор в Марокко, если можно сохранить тайну? Хадижа родилась, этого уже не изменить и она совершенно нормальный очаровательный ребёнок. Сид Али согласился, когда Зорайде заявила, что Саида шайтан попутал, но отдельно объяснил, что на самом деле ни к какой магии не прибегал и никому свою душу не продавал — не надо даже между собой говорить о таком, иначе ещё услышит кто-то вроде Каримы и расскажет на всю Медину. И без того их скоро ждёт целый рой сплетен в связи со свадьбой Латифы и Зейна, что не обойдётся без присутствия Мохаммеда (то, что молодой человек дважды развёлся в один год, и обе его жены вскоре стали жёнами других людей, тоже очень занимало сплетников), да и очередное появление в Марокко их племянницы Жади с бразильским мужем точно не останется без внимания! — Да нет, всё в порядке, просто ты выглядишь будто чего-то боишься...— заметила Жади.— Тебе неловко потому что ты здесь впервые? — Вы смущаетесь, Зорайде?— Иветти случайно услышала часть их разговора и подошла к ним.— Не надо, мы все очень рады вас видеть! Мы так ждали возможности как следует с вами познакомиться, Жади столько о вас хорошего рассказывала! Лейла же ваша дочь, правильно? — Да,— Зорайде сразу заулыбалась вспоминая свою дочь, которую очень скоро увидит. Она очень соскучилась по Лейле с тех пор как девочку увезли обратно в Марокко! И она была одной из причин почему надо было поскорее вернуться домой — Карима вот-вот уйдёт на время с работы, чтобы родить второго ребёнка от Ахмеда, а на других жён не хотелось возлагать эту роль, и так они недовольны, что Зорайде больше всех проводит времени с их общим мужем! — Такая очаровательная девчушка!— улыбнулась Иветти.— А какая у неё фантазия, всё рассказывала, что у неё в Марокко есть собственный верблюд и она умеет на нём ездить! После этого моя Кристина не умолкала и без конца повторяла, что тоже хочет кататься на верблюде! — А это совсем не фантазии, Иветти,— заметила Жади,— моя мама мне говорила, что когда я была маленькой, мы с Латифой тоже катались на верблюдах! Правда я этого не помню почти, была ещё совсем малышкой! — Это правда,— кивнула Зорайде,— у Лейлы есть собственный маленький верблюд в Марокко, правда он скоро станет слишком большим чтобы она сама могла на нём ездить, он так ей понравился, что сид Али решил его не продавать и оставить у нас. А я почти всё детство провела в песках, прежде чем оказалась в доме родителей сида Али! — Правда?— поразилась Иветти.— Вот видите, мы говорим две минуты, а уже столько узнали! Я давно уже говорила Львеночку, что как-то это неправильно, что родственники даже не знакомы толком! — Кому?— удивилась Зорайде, забыв даже о своих мыслях и изначальной неловкости. — Зорайде, Иветти так называет сеньора Леонидаса,— Жади кивнула на своего свёкра. Он разговаривал с дядей Али, что могло быть поводом для беспокойства, но сеньор Лобату тоже участвовал в беседе, судя по всему пытался всех увлечь в очередной философский разговор. — Неужели?— теперь пора удивляться пришла уже Зорайде.— И ваш муж не возражает? — Возражает?— легко рассмеялась Иветти.— Нет, он совсем не возражает! Знаете, когда у нас всё только начиналось...— она пустилась в рассказ, подхватив гостью под руку и увлекая в разговор.

***

После ужина, который оказался довольно таки приятным (даже Далва оставалась вполне приятной, что особенно удивило Жади), взрослые собрались в гостиной, чтобы выпить кофе и вели неспешные беседы. Дети тем временем распаковывали оставшиеся подарки около ёлки. Большинство разговоров конечно крутились вокруг Марокко и арабских обычаев (Лобату даже увлёк Али в теологическую беседу), потом — вокруг скорой свадьбы в доме сида Али. — Дядя, я сама займусь украшением залов к свадьбе!— убеждала вдохновлённая Жади.— У меня уже целый альбом эскизов! — Если ты так хочешь, конечно! Главное чтобы ты вовремя приехала, чтобы этим заниматься!— согласился сид Али.— Я предлагал устроить свадьбу через два месяца, чтобы мы успели как всё следует подготовить, но молодые настаивают, что свадьба должна быть уже через две недели... — Но они столько ждали, сеньор Али,— заметила Иветти,— а когда долго ждёшь, со свадьбой тянуть не хочется! Жади мне столько рассказывала про ваши свадьбы, даже по одним рассказам это просто потрясающее зрелище! Неужели у вас действительно не составляют список гостей? — Не составляют, дона Иветти,— ответил Али,— у нас принято широко открывать двери дома на целую неделю и чествовать всех и каждого, кто войдёт в ворота, и неважно знакомый он или незнакомец, богач или бедняк, шейх или прокажённый, мы открываем наши сердца для всех и радуемся вместе с ними! — Но как же так?— вмешалась в разговор подававшая десерт Далва.— Вы не боитесь, что в дом проберётся вор или какой-то преступник? Как я поняла, вы человек богатый, вас могут и ограбить! Вот даже наш дом недавно ограбили, вскрыли сейф сеньора Леонидаса и унесли все деньги, и это ещё не всё... — Далва,— вмешался Лукас,— не стоит сейчас вспоминать о плохом! В Марокко наверное всё совсем иначе, у нас никто никого не знает, а там все между собой знакомы через дальних родственников! — Это тоже верно, Лукас!— кивнул Али, верно понимая намерение парня увести разговор подальше от недавнего скандала, связанного с Альбиери. От мужа Жади он тоже узнал некоторые моменты конфликта Леонидаса с Альбиери и был поражён, что приятель умудрился попасть в такую историю! Но что не давало Али покоя, так это мысли что же такого натворил Альбиери, что притворившаяся его родственницей преступница смогла его шантажировать и уговорить навредить семье давнего друга!— Хотя не только в этом дело, просто в Марокко нет воров, все знают, что вора ждёт всеобщее порицание, а уж войти в дом хозяина, когда там идёт свадьба, в этот священный день, и содеять какое-либо зло... Нет, никто не рискнёт навлечь на себя проклятие всего города! — Ну конечно, у вас же рубят руки за кражу!— заметил Тавиньо.— Я помню, мы это учили по праву, хотя я был этим шокирован и с трудом верю! Неужели у вас в Марокко творится такая дикость даже в наше время? — Почему же дикость, молодой человек?— с улыбкой развёл руками Али.— Никто же не просит вора воровать! Но каждой стране — свои законы, я понимаю, что здесь в Бразилии многие наши законы покажутся вам странными! — А по-моему хорошие законы,— не промолчала Далва,— вы только посмотрите сколько у нас воров, а если бы было как в этом вашем Марокко, может боялись бы закон нарушать! Значит воров вы не боитесь? А еду как на свадьбу готовите? Надо же знать сколько будет гостей, чтобы всем всего хватило, чтобы всех накормить! — Ну с этим у нас проблем нет,— ответила уже Зорайде,— если в доме нет слуг, перед свадьбой все женщины округи приходят помочь в дом, где готовится свадьба, у нас так принято! Но надо за всеми и уследить, чтобы кто чего нехорошего в дом не принёс... Может воров у нас и нет, но есть много разных завистников! Против колдовства ни одна охрана не спасёт, защити нас всех Аллах! — Зора-а-айде...— покачал головой её муж.— Сколько раз я тебе говорил не верить во все эти суеверия? Глупости это всё, колдовство действует только на тех, кто в него верит, а кто не верит — всегда под защитой Всемогущего Аллаха! А на свадьбе мы всех вас будем рады видеть! Сеньор Леонидас, сеньора Иветти, почему бы вам не приехать к нам в Фес на свадьбу? И вы, Далва, тоже приезжайте! — Я?— поразилась Далва.— Нет-нет, я в этих железяках сроду не летала и не собираюсь! — Мы благодарим за приглашение, сеньор Али, но это очень неожиданно,— ответил Леонидас,— мы давно уже не были в Марокко, но сейчас столько дел навалилось, мне с недавних пор,— он бросил взгляд на Лукаса,— со всеми делами самому приходится справляться... Не уверен, что получится вырваться, хотя это заманчиво! — Сеньор Леонидас никак не может смириться, что Лукас променял его промышленную махину на возвышенный мир музыки и кино,— весело заметил Франсиско. — А я разве что-то сказал?— поднял бровь Леонидас.— Я всего лишь сказал, что у меня много работы! Хотя я бы ещё посмотрел как вы, "возвышенные" будете питаться своим вдохновением! Сельское хозяйство, лёгкая промышленность, строительство — вот на чём в первую очередь стоит сосредоточиться, а остальное — уже мелочи! Без музыки и кино ты проживёшь, а без еды и крыши над головой будет уже сложнее, правда? — Сеньор Леонидас, ну если вы не сможете поехать, Иветти же может поехать с нами!— вмешалась в разговор Жади. — В Марокко? Одна?— переспросил Леонидас, настолько его поразило предложение невестки. — Почему одна? Мы с Лукасом тоже едем! Сначала молодые супруги и вовсе хотели взять с собой детей в поездку, но Леонидас выступил категорически против такой идеи. Отец Лукаса отметил, что они будут веселиться на свадьбе, наверняка захотят погулять по городу, посетить разные экскурсии, в общем, они будут слишком расслаблены и могут не уследить за детьми. А Фес — такой запутанный город, где так легко даже взрослому человеку потеряться! Вот подрастут внуки, тогда и можно взять их в далёкую поездку, а пока им будет хорошо и в доме их деда! Зачем везде возить детей с собой, если есть родные всегда готовые посидеть с ними в их отсутствие? — Ну это тоже сомнительная перспектива...— себе под нос прошептал её свёкор. Впрочем, он таки исправился, и предложил жене:— Нет, если ты очень хочешь, ты конечно можешь поехать... — Я бы с удовольствием поехала,— улыбнулась Иветти, мельком бросая взгляд на нервного мужа,— но вряд ли, Жади... Луна ещё совсем маленькая, я не смогу её оставить и поехать в гости. И потом, в доме будет столько детей, Далва одна не справится! — Ну и отлично!— сразу повеселел Леонидас, обнимая жену за талию.— Вот подрастёт немного малышка, тогда и съездим вместе в Марокко! К тому времени я улажу дела и смогу вырваться на недельку, оставив дела на Лобату...— только сейчас мужчина заметил, что приятель куда-то пропал. К его удивлению, обнаружился Лобату на другом конце комнаты, около ёлки, где засели за настольной игрой дети. И он что-то с вдохновением вещал... подруге Иветти Лауринде! Этого Феррас точно не ожидал! Мужчина даже рот приоткрыл, но его жена мягко повернула его голову в сторону, коротко целуя в губы. — Иветти, а я бы тоже поехала на свадьбу Латифы, она же моя подруга,— не удержалась и Лидьяне,— но я тоже не могу, к сожалению... Я не могу оставить своего Аполлона Тавиньо одного! А ему надо работать! — Лидьяне...— смутился молодой человек. — А ты часом грудью его не кормишь?— закатил глаза Франсиско.— Потому что я уже начинаю сомневаться... Ай!— он получил толчок в бок от сестры.— Не дерись, Элен! Я уже молчу! — Ты просто завидуешь,— как ни в чём не бывало ответила Лидьяне,— именно, завидуешь, что Тавиньо так сильно любят... Мой муж — самый красивый, самый умный, самый замечательный, мало кому так повезло, я не могу даже представить, что хоть на минуту буду с ним в разлуке...— теперь уже Тавиньо гордо расплылся в довольной улыбке. — Вот что я говорил, когда упоминал о женской хитрости...— подмигнул дядя Жади.— А в Марокко приезжайте в любое время, когда будет удобно! Даже в гостинице номер снимать не надо! Мы всегда рады гостям!— радушно предложил сид Али.— Сеньор Леонидас, дона Иветти, Лукас мне говорил, что у вас родилась ещё одна дочь, я вас поздравляю! — Спасибо, сеньор Али,— улыбнулся Леонидас,— честно говоря, я и не думал уже, что у меня будут ещё дети... Но это был приятный сюрприз! — Отцовство — это очень большая радость!— кивнул Али.— Я и сам дважды стал отцом за время своего отсутствия в Марокко, одна из моих жён родила сына, вторая — дочь, а вчера я узнал, что и моя Зорайде скоро порадует меня ещё одним ребёнком...— мужчина тепло посмотрел на смущённую Зорайде, но его слова нарушил восторженный визг Жади. — Это правда, Зорайде?!— воскликнула девушка, крепко обнимая жену дяди.— Как замечательно! Почему же ты не сказала?! А кто будет, мальчик или девочка? Ты уже знаешь? — Я только вчера узнала, Жади,— улыбнулась ей Зорайде,— откуда же мне знать? Только Аллах ведает!— впрочем, тайком Зорайде надеялась на мальчика, подозревая, что больше ей такое счастье не выпадет, хотелось родить мужу сына. — Совсем неважно кто родится!— заговорил Али.— Люди придают столько значения полу ребёнка, но это не главное... Главное хорошо воспитать сына или дочь! У нас в Фесе многие гонятся за сыновьями, но дочери же ничуть не хуже! — Дочери это замечательно,— согласился Леонидас.— И внучки тоже. Раньше я об этом даже не догадывался, а теперь знаю на собственном опыте! — А вот я что-то не поняла, сеньор Али,— опять вмешалась в разговор Далва,— у вас что же, дети сразу от нескольких жён? — Далва, у сеньора Али одновременно четыре жены, он живёт со всеми,— поведал бывшей няне Лукас, хотя с трудом мог вообразить себе подобную семью. — Уже не четыре, а три,— исправила Жади.— Дядя Али, Дуния больше не ваша жена, вы же с ней развелись, да? — Жади, сид Али снова принял Дунию, потому она опять одна из жен,— поделилась Зорайде. — Правда?— удивилась Жади. — Я не мог отказать Зорайде,— кивнул сид Али,— она очень просила меня вернуть Дунию, хотя Дуния и не заслуживает подобной доброты. Но она теперь будет только четвёртой, а не третьей женой, и она всё ещё наказана! — Наказана?— спрятал улыбку Лукас.— Вы правда наказали жену, сеньор Али? — И напрасно ты смеёшься, Лукас, у нас в Марокко принято, что муж учит жену... И если жена не понимает слов, в ход идут другие методы! Дуния долго испытывала моё терпение и не внимала моим предупреждениям, но всему есть свои пределы! Теперь она потеряла своё прежнее место в семье, и ещё целый год будет спать одна, без мужа! Дуния не увидит даже тень моего лица, трижды клянусь! — Вы жестокий человек, сеньор Али,— ахнула Лидьяне,— я бы сошла с ума, если бы не видела своего Тавиньо целый год, он бы вернулся и не увидел бы меня, потому что я уже была бы в приюте для безумных! — Вы не собираетесь видеться с женой целый год?— удивилась его словам и Иветти.— А вы не боитесь, что она за это время найдёт себе другого мужчину? Если вы не хотите жить с ней, захочет другой! Будь я на её месте, я бы так и сделала! — Тогда я, будь я на месте вашего мужа,— Али хитро улыбнулся,— вынужден был бы принять соответствующие меры, дона Иветти! Мне пришлось бы вас выпороть! — Что сделать?!— поразилась Иветти, и даже Леонидас едва не подавился своим напитком. — Восемьдесят ударов плетьми,— кивнул сид Али, разводя руками,— таковы наши законы... — Спаси Аллах!— ужаснулась Зорайде, поднимая руки к небу.— Пусть Дуния не помышляет о таком! Восемьдесят ударов — страшное наказание, её будут сечь в кровь на площади перед всем городом, не все после такого выживают, а если она выживет — её спина навсегда останется изуродована страшными шрамами! Однажды, когда я ещё была девочкой и жила в одном селении, я видела как секли одну женщину, которую муж заподозрил в измене! Бедняга ещё была жива когда с ней закончили, её бросили на песке под палящим солнцем и не давали даже воды, а сама она не могла пошевелиться,— теперь уже все в комнате побледнели, если поначалу разговор казался забавным, после слов Зорайде он перестал быть таковым. Жади и вовсе вспомнила, что в своё время и ей грозило бы такое наказание, если бы ей пришлось вернуться в Марокко для свадьбы с Саидом! А ведь в то время она была достаточно отчаянной, чтобы пойти на этот шаг! Хорошо, что она вовремя передумала возвращаться! — О, Господи...— покачал головой Леонидас, делая щедрый глоток виски.— Дикость какая-то, как в современной стране может происходить что-то подобное... — Это просто возмутительно!— воскликнула журналистка Элен.— Я очень сомневаюсь, что мужчина в Марокко в случае измены получает такое же наказание! — Почему же? Закон един для всех!— не согласился сид Али.— Если жена уличит мужа в измене и найдёт свидетелей, мужчина получит точно такое же наказание... — Бросьте, сеньор Али...— вмешался Лукас, лицо у него едва не позеленело, когда он представил себе подобное.— Вы бы конечно не поступили таким образом с кем-то из своей семьи, вы же современный человек! — Аллах велик, Лукас, мне к счастью не пришлось оказаться перед таким выбором,— только и ответил мужчина.— Конечно же, обычно до такого стараются не доводить, ведь это большой позор для всей семьи! — А вот я удивлена, Зорайде, что вы сами просили мужа привести ещё жену!— Лидьяне попыталась перевести разговор в другое русло, выбирая впрочем тему, которая заботила её больше всего.— Я бы ни за что не дала своему Тавиньо привести ещё одну женщину в наш дом! Да я бы ей все волосы...— девушка сжала руки, словно представляя воображаемую соперницу. — Лидьяне, ну что ты говоришь?— смутился Тавиньо. Хотя он не прочь был слегка пофлиртовать с девушками на пляже, он любил свою жену, но её вечная ревность очень смущала и вызывала повышенное веселье у всех их знакомых. — Это точно, Зорайде!— согласилась Иветти.— Вы просто святая, не иначе! Какая женщина пойдёт на такое? Чтобы у мужа было четыре жены, ещё чего! — Это у вас в Бразилии так, дона Иветти,— улыбнулся сид Али,— а у нас совсем всё иначе, у нас женщины с радостью принимают в семью новых жён! — Ну ничего себе!— протянул Франсиску.— Может мне тоже в мусульмане пойти? Что скажете, сеньор Али, возьмёте меня? — Что значит возьмёте?— улыбнулся Али.— Как я могу кого-то принять или не принять, я же не Аллах, если человек видит свет Аллаха и хочет познать веру, для него всегда открыты двери, Аллах всех принимает! — Я бы сказал, что это очень заманчиво! Вот где надо искать жену — на Востоке! У нас таких не найдёшь! Жёны сами просят привести ещё одну, а не возмущаются! — Какой же ты балбес!— закатила глаза Элен.— Вера — это серьёзный вопрос, а не просто твоё желание морочить голову сразу нескольким девушкам! Будто тебе и здесь это не удаётся! — Лично я уважаю ваши обычаи, сеньор Али, но считаю, что у мужчины должна быть одна жена,— вмешался в разговор Марио.— Мужчина должен оставаться верным своему выбору и не искать вторую жену, когда его что-то не устроит или утихнут страсти, какую бы религию ни соблюдал. Если я люблю свою жену, я люблю её чего бы ни случилось, и всегда её выслушаю, кричит она на меня или выгоняет, расстроена или плачет, и даже если однажды так случится, что она свяжется с другим мужчиной, если она меня оставит или обидит... Это я её выбрал, а она — меня, и мы оба согласились, что будем любить друг друга вопреки несовершенствам человеческой природы. Идеальных не бывает, это главное, чему я намерен научить своих детей. — Мой Марио настоящий идеалист,— с улыбкой заметила Сибилла, тайком сморгнув слёзы переплетая их пальцы,— таких бывает мало... — Боже мой!— воскликнула Элен.— Да если бы ты был свободен, Марио, я бы не задумываясь вышла за тебя! Если твой сын будет хоть чуточку на тебя похож, повезёт той, которую он полюбит! — Это очень похвальное заявление!— не мог не согласиться и сид Али.— На самом деле у нас на Востоке никто не возражает чтобы мужчина жил с одной, наоборот Коран пишет, что мужчина должен жить с одной, если опасается, что не сможет быть справедливым ко всем. Главное — понимание в семье! Любовь — это не плохо, мы не выступаем против любви. Как сказал один персидский поэт: влюбленный слеп, но страсти зримый след ведет его, где зрячим хода нет... В общем, вопреки всем опасениям, этот вечер прошёл хорошо и закончился на приятной ноте.

***

Дни в деревне текли быстро. Было столько дел: попрощаться с учениками и решить вопрос с доной Изадорой, объяснить людям, с которыми подружилась и жила все эти месяцы, некоторые подробности своей жизни, а ещё были подготовки к свадьбе Анны, и конечно — Зейн... От его присутствия, улыбки у неё всё внутри трепетало, особенно от осознания, что скоро они будут вместе. Латифа не успела и оглянуться толком как уже наступил день свадьбы Анны, после чего им с Зейном предстояло уехать в Рио, где она наконец увидит сына, с которым уже каждый день говорила по телефону. Она была настолько счастлива, что для неё стало полнейшей неожиданностью появление Витора в её спальне в то утро, когда она в последний момент заглянула в комнату, чтобы забрать подарок для Анны. Латифа хотела бы закричать во весь голос, но к её ужасу негодяй зажал ей рот рукой... — Тише, птичка,— хмыкнул он,— вот ты и попалась... Наконец-то, я так этого ждал!