Проверка на прочность

Свадьба сида Абдула и Лары Кульсум прошла в тихой семейной обстановке, всего через день после скандального происшествия когда патриарх Рашидов обнаружил тётку своей невестки в крайне неловком положении. Конечно, пена в ванной скрыла большую часть женского тела, потому почти ничего он и не увидел, тем не менее мужчина счёл нужным восстановить репутацию женщины, по его вине оказавшейся в компрометирующем положении. Разве мог он принять иное решение, когда с самого детства учил племянников поступать по чести? Абдул в тот же день договорился с шейхом о проведении брачной церемонии. Тратиться на золото очень не хотелось, это было крайне расточительное вложение денег, но опять таки, сид Абдул всегда ратовал за соблюдение обычаев в отношении других брачующихся, и хотя его невеста проявила скромность и заявила, что ей не нужно ничего покупать, он не мог показать дурной пример и спровоцировать волну слухов по всему Фесу. Чтобы люди чесали языками, якобы Абдул Рашид не соблюдает вековые устои? Ни за что! Потому скрепя сердцем Рашид отправился в ювелирную лавку — о, что за кошмар эти торговые центры, сплошной харам даже находиться в подобном месте! — и выбрал обручальное кольцо с гранатом и тяжёлое золотое ожерелье, стараясь не думать лишний раз как эти покупки ударят по его кошельку. А ведь придётся сделать хотя бы небольшой ремонт в доме, куда он должен привести жену, и выделить деньги на оплату школы для пасынков — сплошные расходы! И не мог он не принять сыновей будущей жены: поскольку у детей не было родственников по отцовской линии, он считал своим долгом позаботиться о сиротах, это богоугодный поступок. Тем более, брат Кульсум, когда он с трудом дозвонился из Бразилии в далёкую деревню, не только согласился отдать сестру ему в жёны, при этом выставив приличный махр,— а ведь он считал его своим приятелем!— но и заявил, что не собирается дальше кормить два дополнительных рта, раз у Кульсум теперь появится муж. Если бы женщина была матерью дочерей, воспитание девочек он мог бы доверить женщинам на кухне (чтобы те научили подопечных правильно молиться и заниматься домашним хозяйством), мальчикам он считал нужным дать приличное образование, значит не только оплатить школу, но и лично заняться духовным просвещением отпрысков супруги. Всем этим ему придётся озаботиться по возвращению в Марокко, чего Абдул ждал с нетерпением, так как очень не любил ездить в Бразилию, где поселился его младший племянник, но для начала нужно удостовериться, что Мохаммед в надёжных руках, его брак складывается должным образом, и он не сотворит какую-нибудь глупость, пытаясь вернуть Латифу. О, сколько неприятностей Рашидам принесли племянницы Али! Он был против, чтобы Мохаммед снова становился мужем Латифы, своим возмутительным побегом девушка лишний раз доказала, что стала одалиской, как раньше её отступница сестра. На месте Али он бы как следует наказал негодницу как только найдёт, но приятель всегда был слишком мягок со своими женщинами — и вот результат этой мягкости! Особенных церемоний не планировалось. Как и в случае с недавней свадьбой Мохаммеда и Джуварийи в дом пригласили шейха для проведения церемонии, после запланировали чтение Корана, а напоследок — небольшое застолье в тесном кругу. Накануне женщины весь день провели на кухне: заготавливали продукты для таджинов, нарезали овощи для салатов, пекли пироги и печенье, тушили и варили. Джуварийя падала с ног, утомившись на кухне, благо Рамиля и Зорайде пришли помочь, но Рамиля ждала ребёнка и Саид был категорически против чтобы она долго находилась на кухне, а Лара Зорайде всё ещё оставалась гостьей, пусть и знала эту кухню лучше неё самой, до этого приезжая в гости к Латифе. Кроме того, с ними постоянно нужно было контролировать себя, от чего устаешь только больше. Но девушку успокаивало, что её долг перед Кульсум выполнен: сид Абдул непростой человек, но достаточно обеспечен и ему кажется нравится её тётка, теперь женщина сможет жить в куда более комфортном риаде, и её сыновья обеспечены на будущее, а главное — они будут в безопасности, что уже очень много после последних непростых лет. Значит осталось всего ничего, прежде чем она со спокойной душой пойдёт к шейху и попросит развод, а потом они с Азамом первым делом пойдут в мечеть и совершат никях, после чего у них впереди целая жизнь. Но для начала нужно было пережить эту свадьбу. Невесту нарядили в новый кафтан, выбрав лучший из тех что продавались в магазине Мохаммеда, а жених переоделся в парадную джеллабу в полоску и новую красную феску. Хотя брак был вынужденным, ни один из них не выглядел излишне расстроенным, пусть при иных обстоятельствах никогда бы не подумали о заключении этого союза. — Поздравляю, Абдул!— похлопал приятеля по спине приехавший на праздник сид Али.— Тебе досталась прекрасная жена, дай Аллах, ты будешь очень счастлив с Ларой Кульсум! Ни один человек не может быть всецело счастлив без верной спутницы жизни рядом! Мне повезло, у меня есть моя Зорайде, а теперь и тебе улыбнулась судьба! — Тому, кого Аллах наделил праведной женщиной, Он уже помог в половине его религии. Так пусть же он убоится Аллаха в оставшейся половине,— назидательно проговорил Абдул, погрозив приятелю указательным пальцем.— Жена — половина имана , потому хороший мусульманин должен тщательно относиться к поиску супруги! В Ларе Кульсум я не сомневаюсь, она добродетельная женщина, но мужчина всегда должен быть готов к тому, что жена окажется не той кем кажется, не зря я всегда повторяю: женщина светла снаружи, но темна изнутри! — Абду-ул...— посмеиваясь покачал головой сид Али.— Ну как можно начинать семейную жизнь, с самого начала брака не доверяя жене? Между супругами прежде всего должны царить доверие и взаимопонимание, только тогда такой брак угоден Аллаху! — А я и не спорю! Но согласись, что иногда и в самых близких обнаруживается скрытая тьма! Возьми хотя бы своих племянниц... — Не начинай, Абдул,— с предупреждением заметил сид Али,— ты же не хочешь чтобы мы поссорились...— мужчина в последние дни ходил мрачный и взволнованный, Латифу найти так и не удалось, и тайна Саида тоже не оставляла его в покое. Страшно подумать, что будет если об этом когда-то станет известно Жади... Открытие тайны не только разрушит семьи Жади и Саида, но и ввергнет их всех в новую пучину скандалов, а ведь они ещё не разобрались с последствиями прежних. Абдула вероятно на месте хватил бы удар, узнай он на что пошёл его племянник! И здесь трудно было бы с ним не согласиться. Разве возможно чтобы мужчина мог подсадить в утробу своей жены собственное дитя от другой женщины? Поступок Саида казался ему не только аморальным, но противоестественным. Али считал себя достаточно современным человеком и не имел ничего против науки, но иногда она действительно заходила слишком далеко, шла против самой природы. Но что поделать? Ребёнок уже существует и развивается в утробе Рамили, время не повернуть обратно, и в глубине души Али знал, что всегда будет присматривать за этим ребёнком: никто не может узнать о его истинном происхождении, но ему-то известно, что в сыне или дочери Саида будет течь и его кровь! — Ты хочешь увильнуть от разговора, Али, но однажды мы все будем держать ответ перед Аллахом,— упрекнул он давнего приятеля.— Перед Аллахом ты не сможешь перевести тему разговора, и тогда тебе придётся держать ответ за воспитание своих племянниц. Как впрочем и каждому из нас...— на последних словах сид Абдул помрачнел, явно вспоминая собственную племянницу, имени которой не называл с тех самых пор как она осмелилась опозорить их род связавшись с недостойным мужчиной. — Ты так и не простил Лару Назиру, Абдул?— проницательно спросил дядя Жади и Латифы, понимая где находятся мысли бывшего родственника.— Прошли годы, у неё семья с этим мужчиной, не пора ли забыть старые обиды? Тебе самому станет легче когда ты перестанешь злиться на то, чего уже не изменить! — Это ты склонен закрывать глаза на харам, Али, а я — нет, я никогда не отступал от повелений Пророка и отступать не собираюсь,— решительно отмахнулся от предложения друга Рашид.— И не называй её имени в моём присутствии! Этой неверной для меня не существует больше! — Как знаешь, Абдул, не мне учить тебя жизни... Немного в стороне стояли братья Рашид. Оба были удивлены спонтанной свадьбой своего близкого родственника, и если Саид в какой-то степени был подготовлен благодаря проницательности Рамили, Мохаммед был поражён до глубины души. Казалось невероятным, что уже немолодой дядя Абдул решился стать семьянином. Конечно, бывало женились и мужчины постарше, тем не менее трудно представить патриарха Рашидов женатым человеком, дядя Абдул женил других — братьев, племянников, но оставался при этом одиноким и его родственники настолько привыкли к такому положению дел, что решение изменить обычный уклад жизни оказалось внезапным, особенно для родни из Марокко, поскольку племянники Абдула были посвящены в причины поспешного бракосочетания. — Так странно, что дядя Абдул женится...— тихо пробормотал Мохаммед. — Действительно,— слегка усмехнулся Саид,— наш дядя наконец попал в собственную ловушку. Он сам был столь упорным в попытках женить каждого мужчину, которому случалось попасться ему на глаза, включая и нас с тобой... Я до сих пор поражаюсь, как он до сих пор оставался холостым и не искал себе жену, когда за последние четыре года пытался свести меня наверное с сотней женщин. Рано или поздно он должен был сам испытать на себе семейную жизнь, попасть в такую же неловкую ситуацию, в какие он всегда ставил других...— Саид надеялся, что женитьба дяди Абдула хотя бы на какое-то время поможет отвлечь последнего от попыток сватать ему новых девушек. Он знал, что родственник только на время затаился, выжидал рождения его ребёнка, и если Рамиля родит дочь, опять примется искать ему невест. Здесь в Бразилии у него такой возможности не было, кроме того родственника сейчас больше занимала личная жизнь его младшего брата. — Но разве мог он не жениться? После того как...— Мохаммед неловко замолчал. Представить дядю Абдула в комнате с обнаженной женщиной казалось просто кощунством, будто подобными мыслями он глубоко оскорблял родственника.— Я имею в виду, наш дядя всегда был глубоко верующим человеком, он бы никогда не опозорил себя отказом жениться на ком-то, кого он... В общем, он бы никогда такого не сделал! — Конечно,— кивнул Саид,— если бы он это сделал, раз и навсегда потерял бы право упрекать других в обратном. А уж этого наш дядя точно не вынесет! Мохаммед хотел бы что-то сказать в защиту старшего родственника, но тут же на ум пришло как тот все годы его брака с Латифой увещевал его быть строже с женой, убеждал ни в коем случае не давать жене разрешения общаться с её опальной родственницей, говорил, что только так можно построить крепкую семью, как поспешно дядя заставил его вступить в брак с Джуварийей, что раз и навсегда разрушило любые его надежды на примирение с Латифой. В глубине души он это знал, Латифа ещё в первые дни после свадьбы говорила, что не потерпит вторую жену. Так как он мог ожидать от неё этого, когда она требовала развода, когда они потеряли обоих своих детей? Но ему так хотелось наказать её за отказ бороться за их брак, за любовь к Зейну, за слова, что она давно не любит его... — Дядя Абдул хочет, чтобы я взял ещё одну жену...— сконфуженно признался Мохаммед. — Неужели? Я ничего не знал об этом. — Он только сегодня говорил со мной... Дядя говорит, что Муна очень хорошая девушка, она примерно нашего возраста и раньше уже была замужем, но муж был настолько стар и болен, что весь их брак она только и делала что ухаживала за ним, они не успели по-настоящему стать мужем и женой. Теперь она учит девочек в школе Феса, но готова оставить это занятие после свадьбы. Её отец очень болен и у него не осталось никого кроме дочери, он очень хочет устроить её судьбу прежде чем... Дядя Абдул говорит, Муна получит наследство и отличное приданное... — Муна значит? Хм...— Саид задумался.— Кажется, я её знаю. Дядя Абдул пытался мне сосватать эту девушку около двух лет назад. И её отец действительно одинок и очень богат,— он не мог не подумать про себя, что при всей своей непреклонности дядя Абдул таки был мудр: дни отца Муны сочтены, а значит все его деньги окажутся в руках Мохаммеда как мужа девушки, что поможет брату восстановить бизнес.— Что ты ответил? — Ты же знаешь, я не хочу больше жениться, брат,— пробормотал парень,— но как мне отказать дяде Абдулу?— мало того что он упадёт в глазах Латифы ещё ниже, Мохаммед понимал, что едва ли сможет завершить брак, поскольку в его супружеской спальне не намечалось никаких перемен. Как он мог обречь на это ещё одну девушку? А если та не даст согласия скрывать его немощь? Нет, ему нужно срочно найти способ отказаться от этой помолвки! — Ну так скажи об этом дяде Абдулу прямо, никто не притащит тебя на свадьбу насильно. Или мне попросить Назиру помочь тебе? — Нет-нет, только не Назира!— поспешно ответил его брат.— Ты знаешь, дяде Абдулу очень не нравится, что ты позволил жене общаться с ней... — Я очень уважаю нашего дядю, Мохаммед, но мы с тобой давно уже взрослые люди и должны принимать собственные решения. — Назира совершила огромную ошибку, связавшись с этим бразильцем! Однажды она ему надоест, и куда наша скандальная сестра пойдёт с маленьким ребёнком?— почти с жалостью проговорил Мохаммед.— Наши родные её не примут, она окажется на улице! — Откуда такое беспокойство о судьбе Назиры? Помнится, ты не хотел больше ничего знать о нашей сестре...— он пристально посмотрел на брата, что неловко отвёл взгляд в сторону.— В чём дело, Мохаммед? — Мне просто интересно, мы же вместе выросли...— почему-то парень умолчал, что на днях видел как его непризнанный зять привёл некую девушку на свою старую квартиру. Он увидел его случайно и хотел по привычке отвернуться, но не смог себя заставить когда увидел рядом с Миро женщину, которая не была его сестрой. Конечно, он обижался на Назиру, но если она впрямь останется на улице... Сможет ли он оставить её на произвол судьбы, как сделал бы дядя Абдул, как он сам думал, что дядя Али должен именно так поступить с Жади? Он не говорил этого вслух, но для себя Мохаммед давно признал, что предпочитает чтобы Назира жила хорошо и была счастлива, чтобы он мог и дальше со спокойной душой на неё злиться... — Ты меня слушаешь, Мохаммед? Я говорю, непохоже чтобы они собирались разводиться. Тем более, Назира снова беременна... — Беременна? О, Аллах...— простонал парень, но поспешил оправдаться.— Я просто представляю, как она будет надо мной потешаться, с ней же невозможно не разговаривать, она всё равно заставляет меня ссориться с ней! — Не переживай, вряд ли Назира будет козырять своей беременностью, зная что ты потерял сына. Тем более, её ребёнок родится не в Рио, через две недели они опять улетают в Каир на несколько лет. Смотри, дядя Абдул с женой уже уходят,— Саид кивнул на лестницу, по которой под руку поднимались молодожёны. — Как думаешь,— Мохаммед едва не покраснел от своего вопроса, но всё же продолжил,— дядя Абдул собирается... Ну понимаешь, он же уже не молод, всякое может быть, а Лара Кульсум раньше была замужем, у неё есть дети, вряд ли зрелая женщина будет требовать... — Думаю, они сами решат как провести свою брачную ночь,— поспешно ответил Саид.— О, Аллах, Мохаммед, зачем ты это спросил? Я не хочу думать о личной жизни нашего дяди таким образом! Впрочем, психику братьев Рашид ждало ещё одно испытание, когда их зрелый дядя спустился на следующее утро к завтраку черезвычайно весёлым, каким они не видели его уже долгое время, если и вовсе когда-нибудь такое было...

***

Ближе к ужину на кухне особняка Феррасов царил переполох. Без привычного надзора Далвы оставшаяся за старшую Марта впадала в панику и чувствовала, что у неё всё валится из рук, то и дело срываясь на свою помощницу. Раньше она уже отнесла в детскую ужин, состоящий из цыпленка и овощной запеканки, а теперь женщины трудились над едой для хозяев. — Осторожнее, неумёха, не разлей суп! И смотри чтобы рыба в духовке не сгорела, иначе будешь сама объяснять почему ужин испорчен!— то и дело восклицала она, взбивая сливки: они пригодятся и для украшения орехового торта, и чтобы приготовить быстрый десерт из маракуйи. — Не понимаю, зачем так переживать,— бормотала её помощница себе под нос,— в конце концов, на кухне полдня устанавливали новую мебель, и дона Иветти сказала, что мы можем просто заказать ужин из ресторана... — Что ты там говоришь?! — Говорю, что всё уже готово!— действительно, стол к ужину накрыт. Тарелки с томатным супом с говядиной и тмином уже на столе, как и вазочки с хлебом, на второе на выбор подадут салат, фаршированную орехами и гранатом треску либо запечённые в тыкве сливочные креветки, и десерт тоже готов, так что беспокойство казалось совершенно беспочвенным. — Ладно, тогда зови всех к ужину,— выдохнула Марта.— И не забудь подать напитки! Первым делом девушка поднялась наверх, где в спальне хозяев о чём-то беседовали Иветти с Жади, и мгновенно умолкли как будто их застукали на месте преступления, стоило служанке открыть дверь. Понимая, что зашла не вовремя, девушка быстро сообщила о готовности ужина и сразу же ушла. — Значит ты так ничего и не узнала о своей сестре?— шёпотом спросила Иветти у Жади, пока они спускались по лестнице. Блондинка выбрала к ужину платье любимого красного цвета, что лишний раз подчеркнуло её округлившийся живот, выгодно сочетаясь с золотистым оттенком кожи и светлыми волосами. Если бы ткань чуть больше прикрыла грудь и рубины в серьгах были хотя бы самую малость поменьше, образ даже можно было назвать изящным, но её обаяние в любом случае компенсировало вышеперечисленные недостатки вкуса.— Ты говорила, она совсем не знает город и у неё нет знакомых. Как человек может просто исчезнуть, если ей некуда пойти? — Я знаю не больше твоего, Иветти, я уже чего только не думала, но Латифа будто под землю провалилась, я повторю это сотый раз за сегодня, но подобное совсем не похоже на мою сестру!— тяжко вздыхая ответила марокканка, в её голосе слышалась усталость, однако по виду девушки ни в коем случае нельзя было сказать, что она всерьёз изнурена, как оно и было на самом деле. Бежевый комбинезон оттенял смуглую кожу восточной красавицы, выгодно подчеркнув мягкие изгибы фигуры, буйную копну волос она продуманно заколола всего одной небольшой заколкой, одна рука была унизана широкими восточными браслетами с редкими вкраплениями оникса, повторяя узор крупного кольца на другой руке — этот комплект она купила в числе прочих, когда они с Лукасом летали в Марокко после рождения Пьётро. — Иногда все поступают непредсказуемо... Тем более, девушка многое пережила в последнее время. — Я уверена, если бы Мохаммед не давил на мою сестру, если бы мать Зейна не попыталась вмешаться, считая себя достаточно сведущей чтобы лезть в чужие отношения...— Жади беспомощно вздохнула, понимая бесполезность своей злости прямо сейчас. — А что с мальчиком?— ещё тише спросила Иветти. — Он отлично проводит время в доме Зейна,— так же тихо ответила Жади, тень улыбки растянулась по её губам,— и они с Пьетро кажется подружились...— прежде её сын с трудом заводил друзей, что было ещё одним беспокойством Жади. Оба её ребёнка с детства были довольно тихими и вдумчивыми, но Мел раскрывалась рядом с Кристиной и в ней будто просыпались свойственное маленьким девочкам баловство, на губах то и дело расцветали хитрые улыбки, так сильно напоминающие саму Жади, у девочки не было проблем с поиском друзей, а вот её брат не слишком преуспевал до сих пор в этом деле, ему было не слишком интересно играть в девчачьи игры, но и со сверстниками на детской площадке он не стремился дружить, держась особняком. Взаимопонимание сына с Амином очень обрадовало Жади. Лучшей подругой Мел наверняка навсегда останется младшая сестра Лукаса, и если Пьетро будет столь же близок с сыном её сестры... Дружба между родственниками должна быть крепче, не так ли? Они в любом случае не смогут избегать друг друга, потому так или иначе должны находить общий язык. Взять хотя бы их с Латифой: между ними всегда было столько различий, но кузина всегда занимала особое место в её сердце.— Только Лукас беспокоится, говорит нас могут привлечь к ответственности за похищение ребёнка. И Зейн согласен с ним , что мальчика никто не должен лишний раз видеть в городе. Не понимаю, какое похищение?— ворчала девушка.— Это мой племянник! Спускаясь по лестнице, Жади всё отчётливее слышала громкий голос своего свёкра. Лёгкое беспокойство закралось в её разум: Лукас с отцом чего-то не поделили, потому её свёкор так громко возмущается? Или Лукас рассказал ему о предложении своего старого приятеля Франсиско открыть совместную студию, что однажды неизбежно приведёт к тому, что ему придётся оставить работу в компании если дело окупит себя? А может сеньору Леонидасу стало известно, что они скрывают её племянника и... Тревожные мысли мгновенно отпустили Жади, стоило услышать имя сеньора Альбиери. Ну конечно, не на Лукаса кричит его отец, а возмущается по поводу поведения бывшего приятеля! — Львеночек в ярости,— заметила Иветти,— Альбиери нас всех обманул, а теперь отказывается с ним разговаривать, даже из больницы сбежал раньше времени, только бы не объясняться. Эдна говорит, что не знает где её муж, но она конечно же знает. Просто покрывает его, как и свою племянницу! Клянусь, если эта Алисинья ещё хотя бы раз попадётся мне на глаза...— воинственный тон блондинки говорил сам за себя.— Но честно говоря, Эдна была какая-то странная в нашу последнюю встречу... Жади совсем не удивилась словам подруги. Наверное, она бы тоже была не в лучшем расположении духа, будь её мужем сеньор Альбиери. Пожалуй, она за всю свою жизнь не видела более странного человека. — И девочка... Дочь Альбиери мне кого-то напоминает, но я никак не могу понять кого же... И имя такое необычное — Джованна! — А мне нравится,— пожала плечами Жади, касаясь зелёного камня на толстой цепочке. Его она носила в качестве замены потерянному месяцами ранее талисману, с потерей которого Жади ни в какую не могла смириться. Неужели камень потерялся навсегда? Хотя в её жизни всё было неспокойно, получив свой нефрит обратно она обрела бы веру, что скоро проблемы отступят.

***

Деуза поспешно носилась по квартире, укладывая в сумки и коробки все свои пожитки, которых набралось достаточно за несколько лет которые они с Лео жили здесь. Переезжая по наущению доктора Альбиери, женщина приехала сюда всего с одним чемоданом, не считая вещей сына, но за последние годы полки и ящики удивительным образом заполнились самыми разнообразными вещицами, хотя она никогда не проявляла особой щедрости по отношению к себе, всегда были более насущные потребности. Воспитывать сына одной никогда не было просто, даже несмотря на явную помощь доктора. Когда она думала об Альбиери в эти дни, всё внутри Деузы клокотало от неудержимой ярости и страха одновременно — доктор подошёл настолько близко к тому чтобы отнять у неё Лео! Прежде она никогда не воспринимала всерьёз опасения матери, что доктор может отнять её сына, хотя ей и не нравилась излишняя близость мальчика с Альбиери и неуправляемость ребёнка, когда он не мог находиться со своим крёстным, которого настойчиво считал своим отцом, но теперь... Отныне Деуза поклялась, что ни за что на свете не оставит своего сына наедине с этим человеком, она исчезнет вместе с Лео, спрячет мальчика в самой глубокой глуши, лишь бы этот подлый человек не сумел до него добраться! Теперь она ужасно боялась потерять сына, пугалась каждого шороха в ночи, как будто доктор сумеет взобраться на четвёртый этаж и вломится к ней в дом в любое время суток. А почему нет, если однажды он уже сорвался с места ни с того ни с сего, похитив её ребёнка? Этот человек безумен, ему нельзя верить! Именно потому Деуза приняла решение как можно скорее уехать из Рио-де-Жанейро, дабы обезопасить своего ребёнка от посягательств со стороны его безумного крёстного. Альбиери не только украл, но едва не погубил её мальчика — только чудом Лео не пострадал в той аварии! Разве мать может поступить иначе? Деуза всегда ставила своего сына — ещё до его появления на свет — выше собственных приоритетов, она всё делала для Лео. И сейчас, как своё собственное имя, Деуза знала, что должна защитить сына, изолировать от доктора, пока мальчик сам не станет достаточно взрослым чтобы осознать насколько подлый человек сеньор Альбиери. Накануне пришлось с истерикой и слезами отправить мальчика в деревню вместе с её матерью и разлука разбила сердце Деузы. Решение далось ей непросто, но она знала, что должна оставить Рио, потому что элементарно не выдержит разлуки с сыном. Эдвалду поначалу не соглашался с доводами невесты, между ними произошла стычка, но в итоге они пришли к компромиссу: тихо расписаться в городе, а после вместе уехать в Пара. С помощью доны Мосиньи удалось найти место под мастерскую Эдвалду, а Деуза собиралась пойти работать в местную лавку. Сначала они поживут у матери, а потом конечно найдут собственный дом. Конечно, такая жизнь — жизнь в далёкой деревне, тихая, без возможностей и шансов на развитие — была тем, от чего в своё время сбежала едва окончившая школу юная девушка, но ради Лео женщина готова была на любые, куда более значительные, жертвы. В конце концов, она с самого детства превыше всего хотела стать матерью, именно семья и ребёнок — её главная мечта, а остальное второстепенное, без остального можно прожить. Сенсаций и неожиданностей ей хватило и в Рио-де-Жанейро, с неё хватит на много лет вперёд впечатлений от того кошмара, в который пытался превратить её жизнь сеньор Альбиери. Сначала она хотела потребовать объяснений, хотела кричать и бить его по лицу, но в больнице ей отказали в визите, а потом Деуза опомнилась. Как она могла снова добровольно приблизиться к этому человеку?! Как бы там ни было, Лео — её ребёнок, и даже если его отцом каким-то образом оказался Леонидас Феррас, сын не принадлежит ему. Разве не говорили, что по закону донор не имеет права считаться отцом ребёнка? Едва ли она сможет после такого спокойно смотреть в глаза Иветти, но несколько дней в городе как-нибудь выдержит, потом они уедут в Пара и никто не увидит Лео много лет, на протяжении которых мальчик конечно будет меняться, возможно, годы спустя в нём проявится наследие её семьи. Впрочем, в этом Деуза уже начинала всерьёз сомневаться — с самого своего рождения Лео меньше всего был похож на неё. Но у неё и мысли не было усомниться в своём материнстве, в конце концов, она родила мальчика, а значит она и является матерью Лео, иного мнения с чьей-либо стороны Деуза никогда не допустит. Поток мыслей женщины нарушил настойчивый стук в дверь. Деуза мельком посмотрела на часы и подумала, что сегодня Элвалду пришёл гораздо раньше обычного, должно быть он отлучился с работы и наконец привёз последние чемоданы с вещами. Именно потому она не посмотрела в глазок и сразу же открыла дверь, но тут же обомлела от шока и ужаса, словно увидела маньяка: на пороге стоял потрёпанный Альбиери с перемотанной гипсом рукой. Тем не менее доктор оказался достаточно ловким, чтобы задержать дверь здоровой рукой, когда Деуза попыталась захлопнуть её перед его носом. Как же она проявила такую беспечность? Она была уверена, что Альбиери до сих пор в больнице, но видимо ничто не заставит этого невозможного человека наконец оставить их в покое! — Убирайтесь и никогда больше не приходите, вам здесь не рады! — на эмоциях воскликнула Деуза. — Прошу тебя, не говори так! Ты меня не понимаешь, но я всё делал ради блага Лео! — Вы с ума сошли?!— яростно возмутилась женщина.— Значит вы украли и едва не угробили моего ребёнка и теперь говорите, что сделали это ради его блага?! Вы безумец, вот что, вам нужно лечиться! И если вы сейчас же не уйдёте, я вызову полицию, предупреждаю последний раз! Я согласилась на просьбы доны Эдны не заявлять на вас в полицию, хотя вы сполна заслужили этого: вы сделали из меня дуру, украли моего сына, годами врали и играли моей жизнью и жизнью Лео, выставили в жутком свете перед Иветти и её мужем! С меня хватит ваших игр, оставьте в покое меня и моего сына! — Умоляю, Деуза, выслушай меня!— взмолился доктор в отчаянии падая на колени.— Я буду стоять здесь пока ты не согласишься со мной поговорить! Деуза бы без колебаний захлопнула дверь перед этим наглым человеком, если бы не заметила любопытную соседку на лестничной клетке. Не хватало ещё чтобы о ней сплетничали! Тем более, Лео сейчас далеко и в безопасности, а загадка найденных матерью фотографий жгла изнутри. — У вас есть две минуты,— холодно заявила Деуза, отступая в сторону чтобы дать ему войти в прихожую. Впрочем, она тут же захлопнула дверь в гостиную, давая понять, что там его вовсе не ждут и его визит должен быть коротким, кроме того женщина не хотела чтобы он видел её приготовления к отъезду. Альбиери нервно осмотрелся, тяжело вздыхая. Он пришёл сюда чтобы поговорить с Деузой, но на самом деле он вовсе не знал что ей сказать, когда дело дошло до разговора. Как объяснить этой женщине, почему он так сильно привязан к Лео, почему увёз мальчика накануне, почему им нужно как можно скорее уехать из Рио? Сомнительно, что мать Лео примет правду, спокойно отнесётся к истинному происхождению Лео. Если уж Эдна, много лет проработавшая в клинике репродуктивной медицины, настолько шокирована его откровением, что будто отрезана от мира несколько дней подряд (впрочем, к счастью его жена не стала бежать и рассказывать всем его тайну, даже согласилась с необходимостью уехать, только выглядела отстранённой, но доктор был слишком обеспокоен своими мыслями чтобы действительно поговорить с ней об этом), Деуза тем более не поймёт. Скорее всего женщина будет в ярости, а потом испугается и изолирует его от Лео ещё больше чем сейчас. Буквально несколько дней назад он пытался звонить крестнику из больницы, однако Деуза вырвала трубку из рук сына и потребовала чтобы он не звонил им больше никогда. Но доктор и помыслить не мог, что расстанется с Лео! Мальчик значил для него слишком много: прежде всего его рождение было научным чудом, признаком его высокой квалификации как учёного, прорывом в науке мирового масштаба, вызовом самим небесам, кроме того Лео помог ему утолить значительную часть тоски по погибшему крестнику — Диогу, да и сам по себе ребёнок был ему довольно дорог, всё же он растил его с первых дней, хотя об этом мужчина думал всегда в последнюю очередь. Он понимал, что обязан придумать объяснение своего поведения, иначе больше никогда не увидит Лео! — Вы пришли сюда чтобы молчать?— холодно осведомилась Деуза, потеряв терпение.— Тогда уходите! Хотя, нет... Для начала вы должны объяснить мне кое-что!— женщина вытащила из комода те самые фотографии, передавая шокированному Альбиери. Его реакцию она восприняла по-своему.— Значит это правда?! Вы всё знали с самого начала?! — Деуза, я...— заикался Альбиери.— Значит ты всё знаешь... Но как... Откуда это у тебя? — Получается, вас только это интересует, откуда я узнала о вашей лжи!— возмущалась Деуза.— Вы лгали мне годами! Значит вот почему вы пытались поссорить меня с Иветти?! Чтобы скрыть, что сеньор Леонидас — настоящий отец Лео?! Потому вы выдумали эту безумную историю с якобы ухаживаниями! — Что...— выдохнул Альбиери, казалось, у него подогнутся колени от облегчения, она ничего не знала о клонировании, всего лишь считала, что именно Леонидас был донором, она всё ещё думала, что она и есть мать Лео... И как он раньше не подумал об этом? Женщина вроде Деузы с лёгкостью приняла бы такое объяснение, это было решением всех его проблем!— Ты права, Деуза!— горячо кивнул он.— Это была случайность, я совершил ошибку и испугался за свою репутацию, было уже слишком поздно, ты забеременела, а я не мог ничего с этим поделать... Потом родился Лео, и он был так похож на Диогу, и я знал, что никогда не смогу держаться от него подальше, и если бы Леонидас узнал, он забрал бы мальчика себе! Я не мог этого допустить!— он поймал себя на мысли, что даже не лгал, всего лишь упускал некоторые детали.— Пойми же, Деуза, Леонидас не дал бы тебе самой воспитывать мальчика, он доказал бы своё отцовство через суд и отнял у тебя Лео, и я не мог этого допустить, я... — Потому вы отняли его у меня вместо него,— холодно ответила Деуза.— Изначально вы лгали мне, манипулировали, и вы украли Лео, сделали так, что он предпочитает вас больше всех на свете. И вы ещё убеждали, что нам нужно уехать вместе с вами в Америку, да я не хочу даже слышать о таком! Вы просто лжец, сеньор! — И тем не менее, это необходимо...— он пустился в путаные объяснения, почему им нужно уехать поскорее, но в итоге тяжело вздохнул, потому что не видел в глазах Деузы понимания, только всё больший ужас.— Пожалуйста, Деуза, подумай, я никогда не хотел зла Лео, это ты должна признать, даже если я ошибся, я всегда действовал в интересах мальчика! Я не хотел ему навредить! Где он сейчас? Прошу, дай мне его увидеть, всего на минуту, чтобы убедиться, что он в порядке...— умолял Альбиери. Он как никогда чувствовал, что теряет крестника! — Лео сейчас с Эдвалду, мы скоро поженимся, потому им нужно наладить отношения,— обычно она не любила лгать, но на сей раз была уверена, что это ложь во благо. После разговора с доктором она только утвердилась в своём решении: уехать, бежать, как можно скорее бежать, чтобы никто не попытался отнять у неё сына!— А теперь уходите, иначе я правда вызову полицию! Уходите, прошу, я не могу вас видеть!— она не сдержалась и вытолкала мужчину за дверь, не обращая внимания на его путаные объяснения почему им с Лео нужно уехать вместе с ним. Доктор или любой другой посторонний больше никогда не приблизится к её ребёнку, пока она будет в состоянии это контролировать!