Dreams, fairytales, fantasies

Я проснулся от мелодичного звонка моего телефона и уже знал наверняка благодаря его трели, кто именно мне звонит. Это была она. Еще немного слушаю её любимую мелодию — «Вальс цветов» Чайковского. Потираю глаза, потягиваюсь и медленно сажусь. Шея ноет. Я тянусь к столу, чтобы, наконец, поднять трубку и ответить на вызов. — Алло, — мой голос ещё хриплый, а шея болит из-за того, что я спал в неправильном положении на мало удобном кожаном диване в своей студии. — Юнги, — её голос какой-то не такой как обычно, но замечаю я это уже после того, как с моего языка слетает далеко не то, что она бы хотела услышать сейчас. — Нет, папа римский. — Юнги, забери меня отсюда, — дальше следует громкий всхлип, я жалею, что ответил в привычной резковатой манере. Сердце от чего-то больно сжимается, мне крайне непривычно слышать её такой. — Пожалуйста, — она рыдает и продолжает что-то несвязно бормотать мне в трубку. Хоть речь её и невнятна, я понимаю — что-то случилось, но почему она звонит именно мне? Почему она хочет, чтобы именно я ей помог? По какой-то странной причине мне это даже немного льстит, хоть я, возможно, не первым был в её списке. Резко поднимаюсь на ноги и беру себя в руки. Разминая шею, продолжаю её слушать. Некоторые фрагменты её речи можно разобрать. Она поругалась со своим начальником и её отправили в какую-то глушь, у неё спустило колесо, и она не может уехать, а все уже разошлись и на улице нет ни души. — Подожди-подожди, пожалуйста, — она умолкает. — Скажи мне, где ты сейчас, — прошу её я, но слышу лишь малопонятный бубнёшь. В дверь раздаётся стук. Придерживая телефон плечом, смотрю на экран системы безопасности, что не так давно установил. За дверью стоит менеджер и ждёт, когда я его впущу, что я, собственно, и делаю. — Юнги, тебе нужно сро… — я жестом прошу его подождать. Он понимающе кивает, но всё равно скрещивает руки на груди. Не доволен, но меня это не сильно волнует сейчас. Она снова начинает плакать от того, что не может нормально объяснить свое местоположение, а я стараюсь сохранить свой разум свежим и спокойным, чтобы суметь внушить ей чувство безопасности. — Так, просто вышли мне свою геолокацию, я постараюсь приехать в ближайшие тридцать-сорок минут. Хорошо? — её тихое «угу» заставляет моё чувство вины плотно сжать в своих руках моё сердце. — Я что-нибудь придумаю, договорились? — сбрасываю вызов, который продлился около десяти минут. — Ты договорил? — я коротко кивнул, убирая телефон в карман своих джинс. — Директор хотел тебя видеть, — эти слова для меня как гром среди ясного неба сейчас. До невозможности невовремя. Все мои дискуссии с директором длятся долго. Мы можем обсуждать аранжировки, текст и сведение часами, а такой роскоши у меня сейчас нет. — Что-то случилось? — настороженно спрашиваю, пытаясь прощупать почву и узнать, хотя бы абстрактно, какой вопрос Бан PD хочет со мной обсудить. — Думаю, он сам тебе всё расскажет, — я вздыхаю, но выхожу из студии вместе с менеджером, который идёт со мной ровно до лифта, где мы расходимся. Нервно топаю ногой, пока жду подъезжающий к моему этажу лифт. Переступив порог и задав направление, начинаю проваливаться в свои мысли. Думаю, как побыстрее разделаться с делами, но осознаю, что это у меня наверняка не получится. В кармане джинс жужжит телефон. Наверно, она прислала мне маячок. Она надеется на меня, но я не могу быть в двух местах одновременно, к моему большому сожалению. Пишу в общий чат, чтобы узнать, кто чем занят. Оказывается, что Намджун и Хосок уже ждут меня в кабинете вместе с директором, хён на съёмках, Чонгук занят в своей студии очередным кавером, Чимин не отвечает, что означает — он заперся в подвале и танцует, до завтрашнего утра никому до него не достучаться, если этот кто-то не соизволит к нему спуститься напрямую. Остаётся только Тэхён. Не самый надёжный, но весьма оптимальный и безотказный вариант. Младший моментально соглашается мне помочь, как я и ожидал. Отсылаю ему адрес, убираю телефон обратно и со спокойной душой выхожу из лифта, чтобы добраться до кабинета директора. — Простите, что заставил ждать, — открывая дверь в кабинет, выпаливаю я. — Ты очень вовремя, Юнги. Садись, — директор указывает на свободное кресло. — Мы почти закончили, так что ты как нельзя кстати. Парни пришли раньше меня и пали на амбразуру, позволив мне провести всего четверть часа в плену обсуждения нового концепта и как туда вписать нашу индивидуальность. Всё время разговора я даже не замечал, что выстукиваю нервную дробь по столу, но Бан PD это заметил, позволив мне просто говорить. Выслушав меня, он кивнул и сказал, что примет это к сведенью. Мы были свободны. Я чуть не опрокинул кресло, когда понял, что провёл в кабинете директора рекордно малое количество времени и вылетел из офиса словно ураган. Я слышал, что парни, хихикая, кричат мне вслед пожелания счастливого пути и опускают шуточки, но у меня нет времени им парировать. Дожидаться лифта я не собирался, поэтому с размаха распахнул дверь лестницы, звонко ударив ей о белую стену пролёта. Ещё никогда в своей жизни я не спускался по лестнице так быстро, чтобы не запыхаться. Оказавшись в фойе здания, бегу к главным дверям, поскорее натянув капюшон, не потому что не хочу встретится с ожидающими фанатками лицом к лицу, а потому что дождь, и у меня есть бонусная миссия, которую я хочу исполнить до того, как сяду в своё авто и поеду за ней. Дождь льёт с небес стеной, так что под дверями компании ни души. Даже самые отчаянные девчонки разошлись по домам. Никому не хочется мокнуть. Ну, а я, вдохновившись своей идеей поднятия настроения, по лужам бегу в своих кроссовках в круглосуточный магазинчик в доме напротив. Девушка за кассой самозабвенно рассматривает свои ногти, словно нет на свете интереснее занятия. Возможно, я, будь на её месте, занимался чем-то подобным. Скорее всего, писал бы текста в блокнот. Тенью проношусь мимо витрин практически обратно к выходу, где стоит заветный холодильник. Оставляю на кассе купюру и не дожидаясь сдачи, несусь на парковку. Добравшись до машины, я кинул на пассажирское сиденье ванильное мороженное, что купил для неё. Мы оба больше любим ванильное, поэтому я взял много. Очень много. Нажимаю на кнопку запуска двигателя и автомобиль отзывается мягким урчанием. Думаю, будь он живым, это можно было бы назвать радостным приветствием. Я редко езжу сам, чаще всего нас возят на минивенах туда, куда нам нужно и тогда, когда нам нужно. Включаю кондиционер, потому что на улице резко похолодало к вечеру и пальцы ещё не отошли от мороза, дарованного мороженным, что я нёс. Хорошо хоть сильно намокнуть я не успел. Машина быстро наполняется теплом, отогревая моё замёрзшее тело. Подогрев сидений включать я не стал, не хочу, чтобы мороженое растаяло до того, как оно попадёт в её руки. Погладив рулевое колесо, снимаю автомобиль с ручного тормоза и привожу его в движение. Я уже успел позабыть, как это приятно, самому управлять транспортом. Включаю музыку и из колонок льётся какое-то мягкое R’n’b, что осталось после моей последней поездки. Последний раз я был зарулём, а она была на пассажирском сиденьи. В тот день она улыбалась, потому что мы ездили к морю. Нормальные люди назвали бы это свиданием, но для нас это была поездка двух друзей. Нарушаю городской скоростной режим, ведь знание того, что где-то там она одна в состоянии истерики, заставляет меня нервничать. Подозрительно нервничать. Мне хочется раздавить всех, кто доводит её до слёз. Я хочу оградить её от всего, что причиняет ей боль. Наверно, как и любого, кто дорог мне. — Позвони, Тэхёну, — стучу пальцами по рулю, в такт длинным гудкам. Я всё жду, когда Тэхён ответит на звонок и, слава всем богам, он отвечает. — О, хён. Я как раз собирался тебе звонить, — бодро отозвался Тэхён. Помимо его голоса можно было услышать тиканье сигнала поворота и скрип дворников, протиравших лобовое стекло от дождя. — Прости, но я, кажется, не смогу выполнить твою просьбу. Решил поехать в объезд и застрял в пробке, тут впереди случилась авария из-за дождя. — Ничего страшного, Тэ. Я уже освободился и еду туда сам. Где ты говоришь лучше не ехать? — мое сердце от чего-то ликует. Дорога свободна, и я набираю еще большую скорость, все ближе подъезжая к выезду из города. Проходит буквально не больше тридцати минут, когда я добираюсь до полупустой открытой парковки. Сбрасываю скорость и медленно заезжаю. Навигатор беззвучно ведёт меня к цели. Она всё ближе и ближе. Я уже вижу ее автомобиль в красном цвете, который, наверно, навсегда уже для меня закрепился за ней. Останавливаюсь прямо на дороге. Не думаю, что сюда еще кто-то заедет, так тут пустынно. Но это так же и заставляет меня переживать о ней еще больше. Она тут совсем одна, в какой-то глуши. Хочу как можно скорее оказаться рядом. Каждая клеточка моего тела напряжена от беспокойства. На улице всё ещё льёт как из ведра. Накидываю капюшон и то и дело протираю экран телефона, чтобы видеть дорогу. Ещё пара-тройка метров и я на месте. Встаю напротив красного авто, поднимаю свой взгляд, ожидая увидеть её сидящей за рулём со стекающими слезами по опухшему от рыданий лицу, но вместо этого мне открывается вид на совершенно другую картину. Она упорно борется с крестовым ключом, пытаясь снять покрышку, а он все соскальзывает с болта. Но она не сдается, хоть и вымокла до нитки. Белая рубашка промокла и липла к телу, в прочем, как и свободные атласные брюки какого-то оттенка коричневого или, как бы, возможно, сказала она — терракотового. Удивительно, как она еще не услышала моего приближения. Видимо, так сильно увлечена решением стоящей перед ней задачей. Упрямство — одна из наших общих черт. Я окрикиваю ее по имени, но отзывается она не сразу, только когда я зову ее прозвищем. — Эй, малышка, тебе помощь нужна? — её руки крепче сжимают ключ, прежде чем она поворачивается ко мне лицом. Ее красные заплаканные глаза полны слез, но взгляд максимально решительный. Я стою у начала капота со стороны пассажира, где она как раз и возится с колесом. Ее светлые волосы прилипли к шее и лицу, сейчас они были похожи на змеек, а большие глаза распахнулись шире с узнаванием, стоит мне откинуть капюшон. Этот внешний ее вид заставил меня ухмыльнуться. — Юнги, — ключ с грохотом падает на землю, разбрызгивая воду. В один миг она подскакивает и вот уже ее руки обвили мою шею. Я неловко обвиваю ее за талию. Она дрожит в моих руках, руки такие холодные, что запускают стаю мурашек вдоль позвоночника при каждом прикосновении, и по ним стекают капли воды мне за ворот. Немного отстраняюсь от нее и убираю мокрые пряди с ее лица. Щека под моей ладонью горит огнем, но на самом деле кожа ее холодна. — Юнги, — вновь прошептала она мое имя, от чего сердце больно сжалось в груди. По ее лицу стекали струйками капли дождя. Я чувствовал, что мои волосы тоже постепенно становятся мокрыми, как и одежда. Еще немного и я тоже вымокну насквозь. Но вот мой взгляд падает на ее пухлые губы, что так соблазнительно блестят в свете фонарного столба. Я даже не думал, что одно только желание их поцеловать может стереть мою сознательность с концами. Перевожу взгляд и смотрю ей в глаза. И когда ее ладони успели переместится с шеи ко мне на лицо. Как так вышло, что мы так близко, что соприкасаемся кончиками носов. Чувствую биение ее сердца под ладонью, что держит ее в объятиях. Мгновение и мои губы начинают гореть огнем, потому что их накрыли губы её. Холодные ладошки притягивают меня ближе, обхватив лицо крепче. Даже не задумываясь, я отвечаю на ее поцелуй. Провожу кончиком языка по ее губе, и ее губы медленно раскрываются, пуская его внутрь. Мои глаза закрыты, и я мычу от удовольствия, когда она легонько кусает мою нижнюю губу. Такое ощущение, что я до этого момента и не целовался ни с кем никогда. Сердце трепещет от облегчения, что она теперь рядом и я смогу её защитить. Я никому не дам её обидеть. — Юнги, — отстраняется она от меня с тихим шепотом. Её губы припухли и стали ещё ярче после поцелуя, и на них теперь красуется легкая улыбка. Я все еще не могу снять с себя чары ее поцелуя, просто смотрю ей в глаза и бездумно глажу большим пальцем ее щеку. Мое имя еще никогда не звучало так сладко. С моей челки капает холодная капля воды прямо на нос, приводя меня в чувство. Сейчас я осознаю, что произошло, и мне становится неловко. Я выпускаю ее из своих рук и отхожу от неё на пол шага назад. Еле как заставляю себя посмотреть на неё. — Ну, что, отчаянная моя, иди в машину, а я тут все соберу. Завтра заберем твою красавицу от сюда, — она кивает и идет к моему автомобилю. — На заднем сиденьи есть сумка со сменными вещами для тренировки. Они чистые. — Спасибо, — она берет мою ладонь и сжимает её. Я сжал ее ладонь в ответ и сразу же выпустил, чтобы побыстрее самому тоже сесть в автомобиль, где не будет холодных капель дождя. Она оставила мне брелок от автомобиля, с помощью которого его можно открыть. Слышу, как она открывает дверь, и машина начинает издавать этот свой специфичный писк открытой двери. — Полотенце там тоже есть, — я опустился, чтобы поднять ключ и снять машину с домкрата, что держал ее в приподнятом состоянии. — И не забудь включить кондиционер и подогрев сидений. — Хорошо, мам, — ответила она и захлопнула за собой дверь. Я лишь тихо хмыкнул самому себе, надевая капюшон на мокрую голову, чтобы она не намокла еще сильнее. Начинаю потихоньку ослаблять домкрат, чтобы машина опустилась, и я мог его убрать. Закончив со сбором инструментов, я поднялся и бросил взгляд на свой автомобиль. В тонированном окне был виден лишь силуэт, но этого было более чем достаточно, чтобы мое сердце пропустило удар, и я спешно повернулся спиной, направившись в сторону багажника ее машины. Одного нажатия кнопки на брелоке было достаточно, чтобы его открыть. Он был весь разворошен, запасное колесо лежало уже наверху, а вокруг него валялись остальные инструменты из ящика. Я решил, что сейчас их аккуратно собирать обратно на место нет смысла, и просто положил ключ с домкратом в багажник, закрыл его и сел в свой автомобиль. Она же за это время успела переодеться в мою одежду и, сидя на переднем сиденье с полотенцем на плечах, жевала мороженое, что я купил. На ее лице не было подтеков туши, а щеки румянились, но не от холода. Снимаю куртку и кидаю ее на заднее сиденье, оставаясь лишь в черной футболке. Мы как инь и янь сейчас, я черное, а она белое. — Ты с ума сошла? — забрав из ее рук пломбир, говорю я. — Но ты же его мне купил, — скрестив руки на груди, она откидывается на спинку сиденья. Я вздыхаю и ставлю мороженое в стаканчик в подстаканнике. С ее волос все еще капает, так что тянусь к ней и аккуратно промокаю их полотенцем. Вижу, что ее лицо заливает краска, и невольно начинаю улыбаться. Но вот она выхватывает полотенце из моих рук и накрывает им мою голову, начиная ерошить мои волосы. — Эй! — я пытаюсь вырваться, но она и не пытается меня удержать, так что мне с легкостью удается сесть прямо и оказаться в своей половине машины. — У тебя волосы тоже мокрые. Ты не замерз? — она на этот раз аккуратно и нежно прикладывает чуть влажное полотенце к моей щеке. Я отрицательно качаю головой, а она потихоньку опускается полотенцем к моей шее. — Пристегнись и поедем, — говорю я ей, когда она закончила вытирать с меня капли дождя. Я пристегиваюсь сам и немного прибавляю обогрев в машине. Она же следует моим указаниям беспрекословно. Поначалу мы едем в тишине. Слышно лишь тихое урчание мотора и капли дождя, что ударяются о стекло. Через какое-то время ее рука тянется к приборной панели, и она включает музыку. Композицию она не меняет, ведь этот плей-лист был ею составлен. Я периодически на нее поглядываю. Она расслабилась и тихо подпевает любимым песням. Сейчас я ехал куда медленнее, чем когда ехал за ней. Мне не хотелось, чтобы она покидала поле моего зрения. Моя одежда ей была чуть велика и сидела странно, но при этом она выглядела в ней чертовски привлекательно. Она скинула свою обувь и подняла ноги на сиденье. Волосы развевались от воздуха, выдуваемого кондиционером. Они вились милыми пружинками. Я не знаю подходящих эпитетов, чтобы описать её очарование. Не могу подобрать нужных слов, хотя кто-кто, а я за словом в карман не лезу. Я хочу снова поцеловать её. Хочу делать это снова и снова. Остановиться на обочине и впиться в её сладкие губы. Попробовать на вкус ее шею. Оставить пару засосов на плече рядом с ключицей. Залезть руками под футболку. Она стащила мороженое из стаканчика. Оно почти растаяло, и кусать его невозможно. Она его облизывает. Мои мысли и фантазии несутся дальше. Я понимаю, что они мне мешают, но ничего не могу с собой поделать. Эти желания кружат мою голову, и я не могу произнести ни слова. Не могу подпевать песням, которые мы оба знаем и любим. Радуюсь, что уснул в студии после тренировки в свободных трениках и не успел переодеться. — Мы приехали, — говорю я, заезжая на подземную парковку ее дома. Как бы я ни старался ехать по медленнее, но мы все равно приезжаем на место слишком быстро. — Да, — она даже не отстегивает ремень безопасности и не торопится выходить из машины. Просто смотрит на меня своими большими глазами цвета моего любимого алкогольного напитка. Я крепче хватаюсь за руль, чтобы не дать своим рукам волю. — Мне нужно возвращаться в студию, — она начала кивать. Я смотрю на неё и мне не хочется ни куда идти. Больше всего мне хочется остаться с ней, но это неправильно. Всё, что произошло с нами на парковке — неправильно. Мои мысли и желания такие неправильные. Друзья не могут так себя вести. Нет. Мне нужно взять себя в руки. — Да, — тихо отвечает она, словно подтверждая мои мысли. Я смотрю вперед, чтобы сконцентрироваться. — Не хочешь… — Нет. Прости, но у меня еще много дел в студии, — поспешно выдавливаю из себя я. — Да, точно, — я слышу, как щелкает замок ремня безопасности, и как лента затягивается обратно. Ни она, ни я даже не пытаемся поднять вопрос поцелуя на парковке. Она тянется за своими вещами на заднем сиденьи. Собрав их в охапку, она открывает дверь и выходит из автомобиля. — Увидимся завтра, — бросаю ей на прощание. Руки все еще крепко держат руль, чтобы я ненароком не выскочил из машины следом за ней. — Да, увидимся завтра, — мне кажется, что я слышу нотки разочарования в ее тоне. А то, как громко она захлопнула дверь это только подтверждает. Не зная, что и думать, я трогаюсь с места, она же так и остается стоять около лифта. Мне нужно остановиться и подумать. Нужно понять, что происходит, и правильно ли я воспринял ситуацию. Не может же быть такого, что я ей нравлюсь. Встаю не далеко от выезда с парковки и включаю аварийку. Её ровное тиканье помогает мне четче строить цепочку мыслей. Я приехал за ней в дождь. Был ли я первым, кому она позвонила — большой вопрос, и это меня ранит. Знала ли она, что я соглашусь ей помочь? Я знал. Как только понял, что с ней что-то случилось. Да, я был готов лететь на луну, когда услышал её голос. Отъезжая от ее дома, я понял, что у меня есть к ней чувства, и они не совсем дружеские. Но решил отложить решение этого вопроса, потому что мое сердце сковал ледяной страх. Я и не подозревал, что меня ждало дальше.