Смерть от солнца

      Зов Кирилла Олег услышал сразу же после того, как приехал в офис «Vместе» и узнал от Марго, что Сергей уехал двадцать минут назад. Отследить след Кирилла не было возможным, но он «слышал» его, чувствовал волчьей шкурой опасность, которая грозила «его» вампиру. Или вампиренышу? На вид мальчишка восемнадцати лет или моложе, Кирилл на самом деле был достаточно сильным вампиром. К тому же он был из тех, кого называют «наследственными». Его отец, знаменитый миллионер, тоже был вампиром, хотя из «зарегистрированных» официально. И кровь не пил, разве что получал положенную ему донорскую. А вот его сын, Кирилл, порой позволял себе «поразвлечься», пробуя свежую человеческую. После нее донорская была безвкусной и даже неприятной.       "Что на этот раз? Точнее, кто" – думал Олег, мчась по улицам Питера в машине. Можно было обернуться, но что это – огромный волк бегущий вдоль парков и скверов? Наверняка, еще самому себя спасать придется.       Не доехав до места назначения, Олег оставил машину в глухом переулке. И, обернувшись, бросился бежать по дворам. Тут вряд ли кто-то заметит, в лучшем случае примут за овчарку. Кто бы мог подумать, что среди дворцов и музеев Петербурга есть такие вот полузаброшенные места? Двор расселенного бывшего доходного дома. Заброшка щерится разбитыми окнами и черными провалами, на первом этаже следы копоти. «Сюда». Кирилл лежал связанный на земле. Веревки сдерживают руки и ноги, но любой, даже слабенький вампир разорвет их легко. Явно заклинания держат надежнее. И Разумовский рядом. А солнце светит с небес, необычно яркое для северной столицы. - Я даже не дотронусь до тебя. Солнце само все сделает. - Что тебе нужно? – сквозь слезы кричит Кирилл. - Правосудия, - спокойно отвечает Жар-птица. - Стоп! Олег выкрикнул это, но из глотки вырвался лишь тоскливый вой. Сергей остановился в смятении. И узнал Волка, точнее, Волкова. С другой стороны в черном вихре на «поле сражения» прибыл Игорь Гром. Темный маг на службе светлых и людей. В небесах, без единого облачка, что-то прогремело. Минута – и трое людей, на вид обычных, стояли друг против друга.. Кирилл так и лежал, пытаясь отползти в тень. «Солнце», - метнулось в голове Олега. Он, по-прежнему держа на линии взгляда Игоря и Сережу, бросился к Кириллу. Снял с ног и рук веревки. Заклинания, по-видимому, либо снял Разумовский сам, либо они рассыпались. Отнес в тень, положил на какой-то матрас, валявшийся тут, видимо, для бомжей. Кирилл был без сил и, похоже, без сознания. Но дышал – хрипло и неровно. - Сереж, что за истязания? – он поднял взгляд на друга детства и партнера, с которым работал уже много лет. - А ты у него спроси. Разумовский уже успокоился – во многом, благодаря присутствию Игоря. Тонкие пальцы уже не метали огненные лучи. - Кирилл Гречкин едва не убил девочку – сироту. Благо, ее брат сумел дозвониться мне, - сказал Гром, - они оба из того же детдома, что вы с Сережей. И, сказав это, посмотрел на Сергея с нежностью, будто успокаивая взглядом. - Никто бы ничего не доказал, Олеж. А сейчас малышка в больнице в тяжелом состоянии, - Разумовский, наконец-то соизволил побеседовать с Волковым и объяснить ситуацию.       С одной стороны, было отрадно, что в деле не замешана ревность, как предполагал Олег. Несмотря на бывшую полудетскую влюбленность Сережи в Олега, сейчас они связаны с Громом. А вот у оборотня пара – этот вампирчик. - И ты решил сжечь его, Птица? - Я бы даже не стал марать руки. Солнце само все сделало бы. - Тебе нужно везти его домой, - выступил Игорь, - и чем скорее, тем лучше. Темнота, желательно абсолютная – и он восстановится через три-четыре дня. Но тянуть не стоит, солнце уже подпекло его порядком.

***

      В машине тонировка. Кирилл тихо постанывал, лежа на разложенном переднем сиденье. И глаза не открывал. Рубашка разорвана во время борьбы, и на коже явственно видны солнечные ожоги. У людей такие бывают после дня, проведенного под палящим солнцем. У вампиров – за час-два. Смуглая кожа всего лишь обманка при помощи автозагара. На деле Гречкин выходит на улицу лишь в дождливые и пасмурные дни. В доме Кирилл приходит в себя уже ближе к вечеру. Шторы плотно задернуты, так что темнота полнейшая, лишь неяркий свет ночника. - Больно, - шепчет он. - Все хорошо малыш. Я рядом. Это пройдет, Кир. Олег готов был бы снять с себя волчью шкуру, если б знал, что это поможет Кириллу. С Сергеем ему предстоит разговор. А заодно и с Гречкиным. Но потом… Все потом. А пока немного воды и смочить повязки на плечах и груди Кирилла. Вода не лечит, но облегчает боль. От Кирилла пышет жаром, как от печки. Губы обметало коркой. - Олежек… не уходи. - Я никуда не уйду, мой хороший. Волчья лапа осторожно прикасается к обесцвеченным волосам.