И у судей нервы не кремень

      Доброго тебе дня, многоуважаемый дневник.       Ни разу за всю мою многолетнюю, возможно даже многовековую карьеру ко мне в голову и мысли не залетало о столь бесцельном использовании ресурсов УВА. Вплоть до нынешнего момента времени. Подтолкнула к бумагомарательству меня трагедия, о грядущих масштабах которой я могу лишь с ужасом предполагать. Обрушилась на нашу несчастную организацию она запланированно и одновременно с тем внезапно. Сотрудники израсходовали на борьбу с ней весь имевшийся у них запас стойкости и терпения, но кто ж знал, что наглости у этой катастрофы побольше будет. Её острым языком были безжалостно вырезаны нервные клетки не одного агента. Точнее, всех тех несчастных, которых судьба с ней столкнула. Точнее, почти всех. К моей глубочайшей печали. Будь трижды проклята и сослана на вечную каторгу в архив та неведомая сила, будь то хоть сами Хранители Времени, что предрешила появление Мобиуса на суде над этим чокнутым вариантом. Как же я надеялась стереть его по-быстренькому и, беспокоясь лишь о застопорившемся расследовании, уйти пить чай, но в эти планы пришлось внезапно вносить коррективы. Волнений стало на одну штуку больше, в связи с чем чай пришлось отстранить от участия в моём сегодняшнем времяпровождении ввиду его некомпетентности в подобного рода ситуациях. Замену ему, к счастью, удалось найти на верхней полке шкафа, и вот она за борьбу с несмолкаемой вереницей мыслей и очень стремящимся задёргаться веком взялась основательно. Перестаралась, правда, слегка. Строчки вон уже плавать начинают. Как пароходики. Так, а откуда я вообще узнала, как плавают эти самые пароходики? Ну ладно, к сути дела это всё равно не относится.       Вернёмся же к нашим баранам вариантам. Хранители всемогущие, приведите меня к пониманию этого иррационального бзика Мобиуса, из-за которого священный порядок теперь норовит покинуть это место! За всё время работы нами было переловлено множество всевозможных Локи, и с участью каждого из них Мобиус был вполне согласен. Но как только появился этот, всё. Педант и просто добропорядочный работник в Мобиусе вдруг безвременно почил, сгорев в пламени маниакальной и абсурднейшей идеи о сотрудничестве. Кому, как не ему знать, что «доверие» и «Локи» не то что в одном предложении, в одной вселенной близко стоять не могут. Сам же без умолку расписывал, как, кому и на какую глубину этот вариант вонзал ножи в спину в разные периоды жизни. И вместо того, чтобы отправить эту аномалию подальше от УВА, всех миров и временной линии, он отправил её на сеанс импровизированной психотерапии. Чем они там занимались, мне неизвестно, но выражение крайнего довольства на лице Мобиуса, заверившего меня, что всё под контролем, пробудил во мне смутную тревогу за будущее организации. И, как оказалось, не зря.