"Legacy of Heaven"

      Сын сидел с учебником в гостиной, делая какие-то отметки карандашом и закладки. Почерк скакал ещё более ощутимо, чем тогда, когда он выполнял задания за столом или партой. На моё недовольство только отмахивался, клятвенно обещая, что потом перепишет всё набело «красиво», чтобы мне не было за него «стыдно». Пришлось сдаться и вернуться к приготовлению обеда.       Вынужденное заточение длилось уже вторую неделю. Несколькими днями ранее, кажется, случился перелом: тучи разошлись, выглянуло солнце. Хватило, впрочем, этой благодати чуть больше, чем на половину светового дня. Уже к закату небо снова затянуло и ливень хлынул с новой силой. Я настраивала приёмник, вслушиваясь в помехи, едва пробивающиеся через бурю и штормовое предупреждение, слушала прогнозы погоды и не понимала, что происходит. Айдахо, словно отдельная вселенная, утопал, когда в большинстве южных штатов и половина западного побережья страдали от засухи. Горели Калифорния и Невада. В фермерских регионах гиб от засухи урожай.       Всё смахивало на попытку небожителей устроить локальный потоп, не учитывая, что люди уже развились до той степени, что спасутся даже без помощи Ноя. В какой-то момент я даже попыталась использовать силу, как это было в Чикаго на Рождество, — разогнать тучи, вернуть солнце. Правда, вместо слов поддержки получила взбучку от Геральда. Заслуженную, стоило признать. Тогда моя энергия могла затеряться в тысячах энергий обитателей кондо. Сейчас, живя в отдалении от скопления людей, на отшибе, я рисковала фактически нарисовать своей выходкой мишень на крыше дома и транспарант с текстом: «Добро пожаловать! Вы нас нашли!». Пришлось поубавить пыл и не высовываться с «гениальными» идеями.       Впрочем, это не отменяло необходимости выбираться из дома в супермаркет. Когда вся троица была дома, продукты улетали с арифметической прогрессией. Да и щенок хлестал молоко по галлону в неделю. Сын был в восторге от того, что наши серые будни разбавились мелким недоразумением с тремя головами, которое скулило, едва оказывалось в недостаточно тёплом помещении, когда начинало испытывать голод, когда его долго не гладили, не говорили что-то. Словом, у меня возникало ощущение, что пёс всеми силами пытается обретаться с ребёнком двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Пока это удавалось. А вот дальше… Я искренне опасалась, что, когда возобновятся занятия, всё перевернётся с ног на голову. Демон убеждал, что мы справимся, сын обещал, что вся забота о собаке только на нём. Мне оставалось только вздыхать и проявлять смирение: выбора не оставляли.       В очередной раз, сунувшись на полку с крупами, я ощутила, что там пусто. Пришлось подтянуть стремянку, чтобы убедиться. Шкафчик был девственно чист и пуст. Пришлось отключать воду под кастрюлей и браться за блокнот, бродя по кухне и составляя список предстоящих покупок. Повезло, что супермаркет не закрывали и подвоз товара был регулярным, невзирая на все погодные коллапсы.       — И кофе, — напомнил Геральд, оторвавшись от книги.       — И молоко! — раздалось из гостиной.       — Записала, — отозвалась я, накидывая ветровку с капюшоном поверх домашней футболки и сунув ноги в кроссовки. — Надеюсь, вернусь через час-полтора.       Прихватив с полки ключи от машины Геральда, я выскочила из дома, на бегу проверяя, не забыла ли амулеты. Всё было на месте. Подумав, на всякий случай притянула из спальни оружие, убрав на заднее сидение. История с Цербером научила быть готовой ко всему, даже в короткой поездке, когда я одна или с сыном. Чуть прогрев двигатель, я включила радио, но, кроме белого шума, из динамиков ничего не раздавалось. Небо прочертила молния, и дождь усилился. Дворники едва справлялись, но я всё же выехала с парковочной дорожки, направляя машину вниз по улице. Мимо дома Штернов, мимо детской площадки и въезда в заповедник, ворота которого были закрыты с момента начала подтоплений.       Впрочем, одного взгляда на соседский дом хватило, чтобы скулы свело от того, как сильно я сжала зубы. Гнев клокотал где-то на задворках: попытка поговорить с Геральдом о том, чтобы как-то повлиять на отца семейства, встретила отпор, но всё же, узнав, что первым неладное заметил Гидеон, Геральд сдался, пообещав устроить мистеру Штерну встречу «с потусторонним». Как я знала, встреча уже состоялась. Результата, правда, не видела пока. И не увижу до тех пор, пока не вернусь в школу. Сейчас же неухоженный дом с захламлённым задним двором смахивал на первую стадию притона.       Пришлось помотать головой. Если Геральд не управился, попробую я. Более аккуратно, более навязчиво и с гарантией результата. «На худой конец, просто пригрожу мечом, — с ноткой иронии пронеслось в голове. — Ведь если руки и ноги отрубить, он больше никого не сможет ударить, верно?». Выехав на центральную улицу, я наблюдала, как городские службы спиливают поваленные деревья, пытаются укрепить кровлю там, где её просто-напросто смывало уже от непрекращающихся ливней, прочищали стоки, забитые мусором и обломками веток, чтобы улицы хоть немного выглянули из-под воды. Конец мая, грозы и снова несоответствие — почему не на всём континенте? Почему все тучи сошлись только над Айдахо?       Внедорожник мне не нравился. Привыкнув к седанам за эти годы, за руль я садилась с опаской. Сейчас, невзирая на погоду, я была спокойна: трафик почти нулевой, парковки свободные, людей почти нет. Даже светофоры, и без того довольно редкие в Нампе из-за малого размера города, были отключены. Только быть внимательной и не отвлекаться. И всё же преимущества чувствовались: клиренс ощутимо больше, что позволяет не тонуть по стёкла в воде, двигатель мощнее, багажник вместительнее, техника в самом автомобиле также гораздо более чувствительная. Демон выбирал машину для себя с оглядкой на то, что в другой раз придётся уносить ноги с куда большим объёмом барахла, если это будет не так спонтанно и комфорта, как и защиты, будет больше.       Припарковавшись почти у самого входа в супермаркет, я проверила карманы на наличие кошелька, пересчитала наличность и побежала внутрь. Ещё одним приятным бонусом автомобиля демона был открывающийся от нажатия кнопки на ключе багажник. Можно будет спокойно уложить все покупки, когда закончу «шоппинг», не бегая от козырька к багажнику, раскладывая и заливая всё, что успею набрать.       Полупустые залы и довольно широкий ассортимент. Тележка заполнялась, пока я изучала этикетки и составы. В какой-то момент прошла мимо алкогольного отдела, но всё же вернулась, с усмешкой уложив в корзину по паре бутылок белого и красного вина. Мысль метнулась к идее приготовить утку. Снова пройдя по магазину, я добрала продукты под предстоящую готовку и направилась к кассе. Тележка выглядела внушительно. «Похоже, придётся оплачивать всё картой», — чуть тоскливо подумала я. Видимо, накладывало отпечаток прошлое. Когда я умерла, наличные были в куда большем ходу, чем кредитки.       Обилие покупок на ленте кассы вызывало усмешку у продавца. Привычная попытка порекомендовать «товары по акции» из разряда фастфуда и «полезной» мелочёвки для дома. Единственное, что я неизменно покупала, — кружки с животными для сына. Но коллекцию мы собрали и теперь нужды в них не было. Уже загрузив тележку покупками и оплатив всё, я побрела в сторону выхода.       Взгляд зацепился за местный бутик белья. Первой мыслью было пройти мимо. Второй… Хотелось чего-то для себя. Хоть изредка. Немного побаловать. Стараниями Геральда я начала задумываться не только об удобстве, но и о эстетике. Даже в отношении того, что видим только мы двое: бельё, некоторые виды бижутерии, взрослые «игрушки», которые могли равнозначно использоваться обоими. Посчитав примерные расходы на остаток изоляции, я всё же купила атласное боди с кружевами и корсетом и побрела в сторону парковки, толкая перед собой тележку с покупками.       Чуть распогодилось. Ливень превратился в противную морось, которая почти не мешала. Не пришлось таскать продукты от козырька к багажнику. Отставив тележку подальше, я закрыла багажник и направилась к водительскому месту. Сегодня оставалось только заняться пропитанием и прочесть несколько глав книги по учёбе. Гидеону я предоставила почти полную свободу с условием, что пёс не будет мешать обучению, потому проверяла только чистописание и что-то по мелочи, не вникая в дебри. Отметки не стали хуже за выполнение заданий, и я предпочла продолжить эту практику под благосклонным взглядом демона.       Последний, впрочем, после ситуации с Цербером, взялся ещё и гонять ребёнка по демонической речи. Всё чаще сын в его компании, словно билингв, старался говорить на английском и демоническом. При этом пытался трясти меня, чтобы получить ещё и азы ангельского. Поняв, что мать глупа, как чайник, в этом вопросе, вернулся к демону, но оживился, когда я предложила испанский, который изучала в школе и институте. Демон лишь усмехнулся на моё разочарование с первой попыткой и… свободно заговорил с ребёнком, обучая его ещё и ангельскому наречию. Без проволочек, ошибок и мучительных попыток перейти с согласных на тягучие гласные.       Улыбнувшись, я тронула педаль газа, выезжая от парковки и направляясь домой. Стало казаться придурью, что вызвала меч ради такой незначительной поездки. Безопасность, конечно, хороша, но система транспорта всё же влияла на то, чтобы меня не дёргали. Да и… Чёрт возьми — я усмехнулась на светофоре, пропуская бензовоз: бессмертные придут к дому уже в своих телах. И мы просто перебьём их волнами, как уже бывало. «Впрочем, не стоит чувствовать себя всемогущей. Бдительность притупится, и проблем после этого будет значительно больше, чем мы сможем потянуть. Так что — осторожность, осторожность и ещё раз осторожность», — одёрнула я себя.       До дома оставалось чуть больше десятка миль. Уже проезжая поле, которое прежде использовали для выращивания злаковых, я повернула голову, чуть отвлёкшись от дороги. Росчерк намокших огненно-рыжих волос, пусть и мокрых, облепивших лицо я узнала бы из тысячи. Ударив по тормозам, я прижалась к обочине, наблюдая, как Морган, словно слепая, медленно, покачиваясь, бредёт в поле. Благодушный, спокойный настрой испарился, словно его и не было. Напрочь позабыв о мерах предосторожности, я выскочила из машины, бросаясь на перерез: гроза непрозрачно намекала на то, что один удар молнии, — и девчонка не выживет.       Ноги оскаливались на грязи и мокрой траве, но я продолжала бежать, слушая, как дождь усиливается, а раскаты грома, обычно до такой степени не пугающие, проносятся точно над головой. От напряжения, кажется, мышцы икр готовы были разорваться.       Ещё раскат, и я всё же крикнула, пытаясь дозваться сквозь шум дождя:       — Морган!       Никакой реакции. Рыжая бестия продолжала идти, подняв лицо к небу, подставляя его каплям дождя. Выругавшись сквозь зубы, я ускорилась ещё сильнее, понимая, что рискуем погибнуть обе, если молния ударит в пару точек на открытой местности. Наконец, настигнув силуэт за стеной ливня, я почти плашмя упала на девицу, сбивая её с ног. Морган словно отключилась. Словно заряд запущенной механической игрушки закончился, и она рухнула под моим весом на землю.       Секунды на то, чтобы отдышаться… Молния рассекла небо, заставив взбодриться. Не раздумывая, я подскочила на ноги. Пришлось плюнуть на безопасность, взвалив девицу на свою спину, придерживая за локти, чтобы не соскальзывала с каждым шагом. «Чёрт возьми, как только распогодится — вернусь в спортзал или оборудую аналог дома. Расслабилась…» — ругаясь внутренне на чём стоит свет, я тащила свою ношу в сторону автомобиля, уже понимая, что тащить рыжую бестию в больницу сейчас бесполезно. До дома добраться быстрее и безопаснее. А уже оттуда вызвать скорую помощь, если всё действительно плохо.       Вспомнилось, что Геральд рассказывал о развлечениях девчонки. В список входили лёгкие наркотики. Судя по тому, что демона на работу не дёрнули, о побеге, вероятно, никто не знает. Если она что-то приняла, Калеб Белардо, конечно, её выгородит и никаких последствий не будет. Как минимум до тех пор, пока кто-то из работников смены скорой не проговорится о том, что дочь мэра Нампы снова повеселилась, не рассчитав собственные силы и возможности.       Впрочем, уже добравшись до авто и открыв пассажирскую дверь, я почувствовала резкий запах алкоголя. Дождь продолжал хлестать по голове, на которую я даже капюшон ветровки не накинула, и я усадила девицу, отводя с лица рыжую мокрую до луж шевелюру. Рука дрогнула: похожа, но не Морган. Такая же огненно-рыжая, но черты чуть тоньше, взрослее. Лет через десять девчонка точно будет на неё похожа, как две капли воды. Поджав губы, я захлопнула пассажирскую дверь, оббегая автомобиль и устраиваясь на водительском месте. В том, кого мне удалось спасти, сомнений не возникало. Линн Белардо пребывала в глубокой отключке. То ли от алкоголя, то ли после падения, но в себя она так и не приходила, хотя ссадин не было. На голове уж точно.       Автомобиль сорвался с места, возвращая меня домой с неожиданным «грузом», который не подавал признаков жизни. Становилось страшнее: не сбежать из-за стражей, не попасться Церберу, но сбежать потому, что в нашем доме появится труп бывшей жены мэра… Нелепость. Я сжала зубы плотнее, ухватив руль одной рукой, второй сжала запястье женщины, пытаясь нащупать пульс. Прохладная кожа, скользкая от воды, всё же отбилась в подушечки пальцев медленным стуком. Труп отменялся. По крайней мере, на данный момент.       Спешно припарковавшись, я рванула к дому, забыв закрыть водительскую дверь.       — Там… Там Линн! — крик в дом, заставивший мужчин отвлечься от своих дел.       Гидеон торопливо подхватил щенка, унося его в свою комнату, Геральд же стремительно побежал следом за мной на улицу, едва ли поняв о ком идёт речь. «Сейчас только вызвать «скорую» и всё будет в порядке», — подумала я, выдохнув. Линн злоупотребляла спиртным — этим никого не удивить. Оставалось молиться только о том, чтобы её успели забрать до того, как случится катастрофа.       Я забралась обратно в машину, сдёргивая из крепления смартфон и судорожно набирая номер спасательной службы.       — Не звони, — хрипло произнёс Геральд, не пытаясь даже притронуться к бывшей миссис Белардо.       — Но почему?! Если она сейчас умрёт…       — Не умрёт, — вздохнул демон. — Даже если очень сильно захочет, пока не вспомнит, кто она на самом деле, умереть не выйдет.       Он умолк, взяв женщину на руки и унося в дом. Я сглотнула, понимая, что покупками сейчас заниматься точно не получится. Снова выскочив под ливень, заперла машину, поставив её на сигнализацию и побрела в дом. Домашние леггинсы пропитались грязью и водой, кроссовки можно было смело выкинуть. Повезло, что зеркало в прихожую мы так и не повесили. Полагаю, увидь я себя сейчас в отражении — схватилась бы за голову. Стянув ветровку и обувь, я побрела в гостиную.       Линн лежала на диване, всё ещё без сознания. Геральд стоял над её телом, прикрыв глаза и пытаясь знакомо нащупать энергию. Не знаю, до какой степени его попытки были успешными, но прикрытые глаза и поджатые губы не предвещали ничего хорошего. Тихо встав в сторонке, я ждала вердикта демона. Тот морщился, пытаясь пробиться сквозь что-то мне пока непонятное, кажется.       По комнате вязко потекла энергия самшитов, пытаясь выманить то, что было скрыто в теле женщины. Как выяснилось на Пасху, Линн была бессмертной. История, рассказанная Калебом, всё ещё прокручивалась время от времени в голове. Но какой силы блокировку нужно было поставить на сознание, чтобы демон не мог пробиться никоим образом? И кто мог такое сотворить? Вопросы копились, но ответы на них дать никто не торопился. По крайней мере, если Геральд не мог пробраться в одиночку, то можно было попытаться хоть немного объединить усилия.       Сбросив заляпанную ветровку на пол, я подошла ближе, накрыв одну его ладонь своей. К самшитам примешался ландыш. Геральд чуть вздрогнул и отстранился.       — Не выйдет. У неё блокировка, но её перебили. Точнее, неумело пытались вскрыть, — он вздохнул, потерев глаза пальцами и опускаясь в кресло. — Что ж, Виктория, поздравляю… Ты нашла Лилит.       — Л… — я запнулась, чувствуя, как по спине потёк ледяной пот. Я была наслышана о матери Люцифера, как и о том, что её сослали к смертным за какой-то надуманный грешок, чтобы отстранить от воспитания сына и «не портить» его излишней любовью. Но чтобы встретить её именно так? У смертных?! — Дьявол…       Я, подрагивая, опустилась на пуфик, глядя на «спящую» гостью.       — Мягко говоря, — отозвался демон. — Я не могу снять эту блокировку. Придётся сообщить Пифеорике. У неё в этом больше навыков. Да и… — он умолк на секунду, — да и я не уверен, что стоит её трогать вовсе. Белиал мёртв, Люцифер тоже. Если насчёт первого она едва ли хоть слезинку проронит, то гибель сына, которого она не видела долгие годы, будет ударом, который неизвестно к чему приведёт.       — Зато теперь всё встало на свои места. — Я заметила, как Линн, а точнее Лилит, попыталась свернуться на диване в клубок и поднялась. — Помоги снять с неё куртку. Лучше отогреть.       Геральд поднялся следом за мной из кресла. В четыре руки нам удалось снять с гостьи куртку и обувь. Я укутала её голову в полотенце, чтобы не было холодно и укрыла пледом. Разговаривать в гостиной было некомфортно. Женщина могла проснуться, а темы нашего разговора едва ли будут для неё звучать нормально, если неожиданно очнётся. Мы перебрались в кухню, с опаской поглядывая в арку перехода, следя, чтобы Лилит была на виду.       — В любом случае ты всё сделала верно, — неожиданно произнёс Геральд. — В своём стиле. Спасла того, кто в этом нуждался, пусть и не понятно, желала ли она сама спасения…       Я дёрнула подбородком.       — Так поступил бы любой разумный человек, понимающий, что такое опасность. Осталось выяснить, кто и как пытался пробить блокировку её памяти. Да и какой смысл? Амулетов я не ощутила, у неё нет крыльев, нет и энергии демона, судя по твоей реакции. Вот только Морган… — я закусила губу, взглянув в бирюзовые глаза. — Блокировка ведь не ограничивает влияние крови и сил, верно? Но почему амулет начал сбоить у девочки только сейчас?       — Пробуждение таланта, например. Амулет подавляет его раскрытие. Ей восемнадцать… Среди бессмертных это — одна из финальных черт, когда сила должна оформиться, проявить способность к чему-либо. — Геральд огляделся, поставив на плиту чайник под моим недоумённым взглядом. — Думаю, когда она придёт в себя, не будет лишним дать выпить чего-то горячего, а не «горючего».       Я нервно кивнула, садясь за стол и чувствуя, как одежда липнет к телу. Всё ещё мокрая. Стоило пойти переодеться. Ещё и мечущиеся из крайности в крайность мысли…       — Блокировку действительно снимать опасно. С учётом, что Маль убил её сына, Лилит может прийти в бешенство и навредить в отместку Гидеону. Кровь за кровь — таково ведь правило преисподней?.. — Геральд кивнул, поставив передо мной стакан воды, чтобы попить и успокоиться хоть немного. — Что делать теперь? Подлатать блокировку, я полагаю, мы не сможем, чтобы всё вернулось на круги своя?       — Не сможем. У меня нет такой силы. Я не…       Из гостиной послышалось бормотание, и мы оба вздрогнули. Торопливо вскочив со своего стула, я бросилась в комнату, молясь о том, чтобы гостья всего лишь бредила после спиртного и переохлаждения. Однако, как обычно, везение не было моей сильной стороной. Гидеон стоял на коленях перед диваном. Перепуганные глаза смотрели на Лилит, сидящую к нам спиной. Полотенце свалилось, отброшенный плед неопрятным комком отброшен на пол. Женские пальцы обхватывали горло ребёнка, сжимаясь.       Я дёрнулась вперёд, чувствуя, что теряю контроль над силой, но словно наткнулась на невидимую стену, отлетев обратно на несколько шагов и рухнув на спину. Геральд дёрнулся было помочь, но замер. Несколько томительных секунд, чтобы определить тактику, которая меньше всего навредит ребёнку. Он обошёл диван, попав в поле зрения женщины, сделал шаг-второй, преодолевая сопротивление её сил, появившихся так же внезапно, и я уже догадывалась, при чьей помощи. Гидеон снова подслушал и решил «помочь». Он не задыхался, кажется, только смотрел на неё, пытаясь понять, что шутки кончились, а силу использовать на полную мощность нельзя. Сейчас я многое бы отдала за то, чтобы он не сдерживался, чтобы попытался вывернуться и спастись.       Губы сына чуть шевельнулись:       — Ма…ма…       Лилит оглянулась через плечо. На бледном лице сияли заплаканные серо-зелёные глаза, наливающиеся из бесконечного горя яростью при виде меня.       — Отпусти ребёнка, Лилит, — спокойно и с угрозой проговорил Геральд.       Взгляд сместился снова на демона, и женщина усмехнулась, прищурившись:       — Школьный учитель будет приказывать мне?..       Самшитовая энергия плеснула через блокировку и невидимый барьер с такой силой, что Лилит чуть качнулась. Я же едва устояла на ногах. Прислонившись плечом к стене, я ощутила, как пальцы знакомо покалывает от подступающей силы. Кончики засветились, под кожей бежали колкие искры мощи, которую уже достаточно давно полноценно не приводили в действие. Взгляд скользил по лицу сына, молясь о том, чтобы всё закончилось благополучно.       На втором этаже, в противовес привычному скулению, кажется, взорвалась звуковая бомба. Пёс, едва открывший глаза, научившийся держать головы так, чтобы они не перевешивали недоразвитое тело, завыл, показавшись на вершине лестницы, заставив всех обратить на себя внимание. Лилит лишь на несколько секунд отвлеклась от Гидеона, и тот ухватил её ладонями за запястья, спуская жар и колкие искры своей силы. Едва хватка разжалась, он шатнулся прочь, делая кувырок через голову, чтобы оказаться как можно ближе к демону.       Геральд оскалился, рванувшись было к Лилит, но та на удивление ловко перемахнула через диван, ухватив меня за горло и спрятавшись за моей спиной. Молниеносно развивающиеся события заставили меня вскрикнуть. Удар кулака по полке с декоративной статуэткой, брызнувшей осколками, один из которых она ухватила в полёте приставив к моему горлу. Острие оцарапало кожу. В голове пронеслись не слишком давнишние события в проулке. Я точно так же удерживала Лилу, но пощадила. Здесь же… Едва ли такое случится.       Над ухом прошипели:       — Где мой сын?..       — Лилит… — Геральд выставил руки вперёд, сорвав с шеи амулет и раскрывая крылья, чтобы прикрыть Гидеона, находящегося в другом конце гостиной.       — Где. Мой. СЫН?!       Она отступила на несколько шагов, утаскивая меня в прихожую. Не мудрствуя, выбила дверь, выводя нас обеих на улицу. Дождь закончился, но небо было почти чёрным, невзирая на ранний вечер. По открытым предплечьям хлестнул ветер, и я прикрыла глаза. Действовать надо было быстро: выйдем за пределы двора — амулеты перестанут действовать. Стражи придут если не на наш след, то точно из-за пробудившейся энергии матери Люци.       Сглотнув, я прошептала:       — Ты же понимаешь, что я бессмертная и от перерезанного горла не погибну?       — Вот как? — она усмехнулась, скалясь из-за моего плеча. — Тогда будет любопытно узнать, как быстро бессмертные в этом мире восстанавливаются…       Осколок проколол шею, и я ощутила, как первые капли крови потекли за ворот футболки. Тело переключилось, началась схватка вроде тех, которые для моего обучения проводил Шейн. Опущенные прежде руки напряглись, подгадывая момент. Трава была влажной и скользкой, дорожку для устойчивости она не видела за своей спиной. Очередной шаг назад — и я наступила ей на ногу. Ладонь торопливо скользнула под локоть, отводя осколок статуэтки от шеи. Злой крик за спиной, но я вывернулась, оказываясь с Лилит лицом к лицу.       Впервые за всё это время мне удалось заглянуть ей в глаза. Боль и страх. Непонимание. Обрывки прошлого среди смертных и то, как от неё оттаскивали ещё маленького сына перед ссылкой.       Удар в середину груди выбил из лёгких воздух, и я отлетела на несколько шагов. Лилит вскинула взгляд, встречаясь глазами с Геральдом.       — Не смей копаться в моей голове, Непризнанная…       Привычное пренебрежение, которое я помнила по прошлой своей жизни у бессмертных. Привычное отвращение по прошлой жизни, когда бессмертие лишь досталось мне не по собственной воле. Дёрнувшись, я двинулась вперёд, выпуская силу, чтобы стереть с её лица усмешку. «Как говорила мать, я уже давно не Непризнанная», — пронеслось в голове. Однако снова не успевала. Сгусток силы, выпущенный Лилит, летел в меня, словно в замедленной съёмке. До того, как успела бы выплести щит или уклониться, уже так близко.       Рывок за локоть в сторону заставил шатнуться.       Геральд проскользнул вперёд одним взмахом крыльев, меняя нас местами, принимая удар своей спиной. По двору, окрестностям и лесу пронёсся его крик. Демон стиснул пальцами мои плечи, зажмурившись и пытаясь не рухнуть. Пахло палёными перьями. Мне этот запах был знаком не понаслышке — первая тренировка скрытых талантов, когда атака Моники опалила мои первые крылья.       — Кажется, ты забыл кто перед тобой… — усмехнулась Лилит за его спиной.       Геральд с трудом выпрямился: всё ещё закрытые глаза, напряжённо мечущийся от боли зрачок под веком. Пальцы на моих плечах разжались. Он шумно вздохнул, выпуская меня и делая шаг назад. Пальцы засияли, покрываясь голубыми сполохами пламени, как когда-то мои руки в видении после свадьбы. Я чуть тронула его щёку пальцами, но он отступил ещё дальше. Бирюзово-голубые глаза распахнулись, наливаясь силой знакомого гнева Ада. Стало чуть страшно от того, как ладони сжались в кулаки, как вздулись вены на открытых предплечьях. Ровные стиснутые зубы спрятались за поджатыми губами.       Он посмотрел поверх моего плеча на дом, тихо проговорив:       — Если не выйдет — забирай сына и позвони Шейну, когда будете уезжать.       — Что должно выйти?..       Геральд не ответил, разворачиваясь ко мне спиной. Крылья тлели в месте удара, превращая кожу в обожжённую корку со вплавившимися в повреждённые ткани перьями. Я сглотнула, глядя на то, как он медленно идёт к сложившей под грудью руки демонице. Угроза всё ещё висела в воздухе Дамокловым мечом. Впрочем, я не видела его лица, только саму Лилит, мимика которой сначала стала растерянной, а после — и вовсе испуганной. Полшага назад, она собралась отступать, но позади, ровно по кромке участка, поднялось пламя, не выпуская её.       Он даже не призывал оружие. Моё же, стоило подумать о мече, оказалось в руке. Позади раздались шаги. Гидеон обнял меня за пояс, дрожа и предчувствуя проблемы.       — Иди в дом, — тихо попросила я.       — Я виноват. Я должен быть здесь, — сын всхлипнул.       Качнув головой, я развернулась, строго посмотрев на него. Малыш смахнул слёзы, по взгляду поняв, что спорить сейчас — не лучшая идея. Побежал назад, скрывшись в гостиной. Первый рубеж обороны — Геральд. Я — второй. «Не стоило тащить её домой…» — подумала я отчаянно, снова глядя на то, как демон медленно приближается к мечущейся Лилит, так и не сумевшей выбраться за стену огня, не получив травм или не погибнув. Она скалилась, словно лисица, пыталась снова атаковать, но демон лишь принимал удары один за другим или отбивал те, что были наиболее опасными. Футболка превратилась в дымящиеся лохмотья.       Их разделяла пара шагов, когда Геральд остановился. Рокочущий приказ. Нет. Не демонический… Просто голос изменился, став похожим на грохот камней, осыпающихся в ущелье.       — Склонись.       — Ты — никто! — Лилит отскочила в сторону, но огонь хлестнул, отрезая путь отступления.       Самшитовая энергия пронеслась по округе, пригнув траву. Словно прежде сдерживал, но сейчас выпустил свою стихию, позволив ей взметнуть старый сор с дороги и оврага, сырую взвесь с листьев дерева, истаивавшую паром, не успев коснуться огненной стены. Женщина завопила, падая на колени, сжав руками голову. Геральд возвышался над ней, не касаясь, не применяя видимых сил. Только раскрылись крылья, по которым тоже начало расползаться голубое уничтожающее пламя.       Я смотрела на то, как облетают перья, как обнажается кожа и «скелет» крыльев с костяными наростами на сгибах. Демон стоял ровно, но по напряжённым плечам и стекающим по шее капелькам испарины без труда приходило понимание, какую боль он испытывал.       — Я не хочу причинять тебе боль, — сквозь зубы прорычал Геральд. — Склонись, и она отступит.       Демоница только всхлипнула, стоя на коленях:       — Кто ты?       — Последний наследник Ада из выживших… — от его голоса по моим плечам поползли мурашки.       Лилит всхлипнула. Вторая волна мурашек — вой. Отчаянный вой матери, потерявшей первенца, не знавшей об этом годами. Попыталась сделать шаг вперёд, но напряжённое движение головы Геральда заставило остановиться. Разрывало на куски. Вот только той накатывающей волны стыда, которую я испытывала от того, что не могла спасти всех почему-то не было. Я не была серафимом тогда, не понимала имеющихся сил Мальбонте, присвоенных во время ритуала. Я не могла как-то повлиять на ту битву больше, чем удалось.       И всё же… Этот плач…       Лилит сжалась в комок, подтянув голову к коленям, приняв позу подчинения, продолжая рыдать.       — Мой… мальчик… — проскулила она.       — У тебя есть дочь. Ей восемнадцать. И сейчас она нуждается в тебе, как никогда. Амулет разрядился и перестаёт действовать из-за последнего шанса раскрыть талант. — Геральд чуть двинул рукой и пламя осело к ногам, словно повинуясь. — А теперь уходи. Уходи и молчи об этом доме и его обитателях. Ты сдалась, и я буду знать, где искать тебя, как бы ты не пряталась.       — Люци… Мой сын… Как вы допустили?.. Почему?.. — Она давилась слезами, запуская пальцы в сырую траву, сминая её, выдёргивая из земли с комьями почвы, всхлипывала, не поднимаясь с колен.       Демон неожиданно вздрогнул и выгнулся, падая напротив Лилит на колени, царапая всё ещё покрытыми огнём пальцами грудь. По двору пролетел крик. Надсадный и действительно болезненный после привычно сдержанного шипения в его исполнении, когда зарабатывал травмы. Лилит отпрянула, опасаясь огненных язычков, разлетевшихся в стороны веером от очередной попытки Геральда расцарапать обожжённую кожу на груди.       Плюнув на все запреты, я побежала к нему, чувствуя, как обычно просто тёплое тело сейчас способно растопить ледник. Лилит смотрела на происходящее с ужасом. На лице, опухшем от слёз, отразилось недоумение, а после — оскал. Я думала, что она плюнет на опасность и попытается напасть, но демоница лишь встала напротив него, продолжая всхлипывать. Перемазанные в земле пальцы ухватили сведённый судорогой подбородок, заставляя смотреть в серо-зелёные глаза.       — Haruz. Haruz krada. Diablo kald rula, Herald.       — Пусть Ви… Виктория уйдёт в дом. Не должна… Видеть, — хрипло простонал он.       Лилит подняла взгляд на меня.       — Ты слышала.       Поджав губы, я протянула ладони, придерживая — не без опаски — Геральда за плечи.       — Чёрта с два. Что бы не происходило — я буду рядом.       Усмешка демоницы полоснула по моим нервам:       — Какая храбрая Непризнанная… Собирается смотреть, как её защитник обретает вторую форму и упрочивается в титуле Сатаны. Как бы потом не отпало всякое желание делить с ним постель и спрятать своего сына подальше.       Оскалившись, я подняла меч, уперев острие в её грудь.       — Слушай и запоминай: я убила Белиала. И, поверь, без промедления выну твоё сердце и скормлю его псу своего сына, как и твой поганый язык, дочь Дома Гордыни. — Я отметила, как усмешка сползает с её губ. — Если хочешь увидеть своего последнего ребёнка — делай, что должно. Иначе мне придётся искать, где припрятать твоё тело.       Повисла тишина, прерывающаяся только тяжёлым дыханием демона. Лилит вернулась к нему, едва я опустила оружие, воткнув его в землю рядом с собой и придерживая Геральда за плечи. Шальной огонёк, который должен бы был меня обжечь, лишь осторожно тронул пальцы, перескочил на ладонь, обволакивая, грея, но не оставляя на коже ожогов. Я сглотнула, выталкивая часть своих сил, чтобы скрыть происходящее дополнительным щитом, чувствуя, как пришла в движение собственная энергия, не удушенная насыщенным самшитом. Вплелась третья из них — вязкая карамель с нотками острого перца. По кончику языка прокатилась горячая пряность, обожгла нёбо.       «Два демона… Два высших демона… Один из которых проходит инициацию. Чёрт, нам точно сегодня предстоит уносить ноги — вспышка будет такая, что амулеты сгорят и подзарядить не получится…» — подумала я. Геральд, кажется, размышлял сквозь боль о том же. Откинув голову, мученически взглянул на меня. Приоткрытые пересохшие от боли губы что-то прошептали, но я не слышала из-за очередного раската грома над головой. Над домом, кажется, образовался отдельный облачный фронт, который вот-вот утопит всю улицу в очередном ливне.       Шепча все заклинания щитов, что успела выучить, я всё ещё надеялась на чудо, чувствуя, как меняется сила демона, как объятое пламенем тело готово выгнуться, упасть на землю. Повреждённые крылья травмируются наверняка, если отпустить. Ладонь оторвалась от его плеча, проводя по покрытому испариной лбу прохладой, и он прикрыл глаза, снова заорав оглушительно и с таким мучением, что мне отчаянно захотелось забрать хотя бы часть боли себе. Сила подчинилась последней мысли, как это было с Пиф пять лет тому назад, — огонь, охватывающий ладони начал раскаляться на коже, жаля. Я стиснула зубы, задрав голову и глядя в чёрное беспросветное небо, моля о помощи. Хоть о чем-то, что может скрыть то, что сейчас происходит.       Почти перетёртая пуповина, соединявшая меня с Мальбонте, дрогнула, транслируя боль туда, где её явно не ждали в данный момент. Тело готово было выгнуться, сложиться пополам, но я стояла. В ушах шумела кровь, и я чувствовала, как взгляд застилали слёзы от боли. Очередной крик Геральда прервал визг тормозов и топот. Вздрогнув, я ощутила, как кто-то за плечи оттащил в сторону от демона, и попыталась сопротивляться, но едва ли кто-то послушался.       Сквозь грохот неба пробился крик:       — Амулет в бардачке! Быстрее!..       С трудом разлепив глаза, я неверяще смотрела на то, как над двором растягивается временный щит. Из дома выскочил сын, торопливо обняв меня, принимая вес верхней части тела на свои колени. Уже успокоился, собранный. В руке сжимал кочергу, не имея возможности взять моё оружие, ведь меч Геральда был для него почти неподъёмным. Лавры успокаивающе прошлись по нервам. Сын улыбнулся, недоверчиво оглядываясь и приподнимая мою голову, когда смогла проморгаться.       Две фигуры, воздев руки речитативом шептали заклинание. Одна из них продолжала держать Геральда под плечи вместо меня, ничуть не смущаясь пламени.       Удар силы и сотрясший округу рёв готовы были разорвать вибрацией грудь и барабанные перепонки. Исполин поднялся с земли, раскрыв тёмные кожистые крылья, возвышаясь над остальными силуэтами вокруг. Бирюза горящего взгляда прорезала хмарь майской грозы, находя меня, как когда-то… Когда-то после того, как Марк Гудман, будучи в подпитии, пытался выбить из меня признание о том, кто я и кто мой сын. Исполин убеждался, что его подопечной, его женщине, его жене ничего не угрожает.       Он сделал несколько неуверенных шагов ближе, склоняясь. Жёсткая, каменная на вид, серая кожа с узором из подпалин, изменившаяся мимика, но эти глаза я могла узнать из миллиардов смертных и бессмертных. По щеке скользнули пальцы, которые венчали когти, запросто могущие проткнуть мою грудь насквозь и выдернуть сердце. Самшитовая энергия начала затихать, когда демон осторожно поднял меня на руки, попутно перетекая в человеческую форму.       Голова кружилась, но я взглянула на свои ладони, покрытые язвами ожогов. Начинало мутить…       Показавшаяся в поле зрения Пифеорика напряжённо утёрла пот со лба.       — Хорошо, что я не послушалась Шейна и мы решили устроить сюрприз с приездом прежде, чем заселяться в отель. — Прохладная ладонь тронула мой лоб, смахивая испарину. Она оглядела погром и всех собравшихся. — Действительно хорошо.       Усмешка Шейна, которого я не видела, откуда-то со стороны:       — Никто не сомневался в твоих предсказательских навыках. Вот только, думаю, Королеве стоит немного отдохнуть и обработать раны.       — К-королеве?.. — хрипло спросила Лилит, поднявшись на ноги.       Демон обернулся к ней.       — О… О! Какая неожиданная встреча… — снова пробилась усмешка. — Да, она — Королева. И, должен заметить, что не сверженная, как ты.       Геральд нахмурился от их переброса любезностями, крепче прижав меня к себе и уходя в дом, предварительно кивнув ребёнку на дверь, которая так и болталась на петлях с выбитым замком. Гидеон проскочил внутрь, сразу же выловив пса и уходя к себе в комнату. Демон шёл по ступенькам, унося меня в спальню. Лохмотья чёрной футболки, встрёпанные волосы, перемазанный подпалинами. Лишь самшит, ставший более тяжеловесным, гладил обоняние и успокаивал тем, что всё закончилось.       «На сегодня закончилось», — подумала я, слыша, как он зашипел, задев изменившимися крыльями дверной проём. Тело было бережно опущено на постель: Геральд не заморачивался над тем, что одежда собрала всю доступную грязь, кажется. Я всхлипнула, когда одна ладонь с живота соскользнула, проехавшись волдырями по огрубевшей от земли футболке.       — Ч-ш-ш… — успокаивающее прикосновение тёплых губ ко лбу, — сейчас обработаем.       — У нас гости? — всхлипнула я. — Чёрт, какой бардак…       — Виктория, эти гости способны о себе позаботиться. И о нас, как ты поняла, до кучи. — Он чуть нахмурился, проводя пальцами по моим волосам и глядя на ожоги. — Какого чёрта ты полезла? Я не хотел, чтобы ты это видела. Ещё и пострадала…       Выжав нервную улыбку, я проговорила самую заезженную в кино фразу:       — В печали и радости, в болезни и здравии. Помнишь?       Геральд тихо рассмеялся, всё же устало улыбнувшись в ответ:.       — Боюсь, тут даже «смерть не разлучит нас». — Он чуть обернулся на прикрытую дверь комнаты, за которой слышались знакомые голоса и какой-то уже безопасный шум. — Я не верю в удачу, но сегодня, кажется, она неожиданно доказала своё существование. Если бы они не приехали, битва со стражами состоялась бы через несколько минут после инициации. Лилит не смогла бы погасить такую вспышку.       Я судорожно пыталась выдернуть немного самоисцеления, но не выходило. Сил снова не было. Кажется, я всё потратила на то, чтобы разделить боль. «Вот только отправила её тому, кто заслуживал больше прочих», — с ноткой триумфа подумалось мне.       — Как… Как она вообще смогла запустить процесс?       Покачав опущенной головой, Геральд поднялся с края постели, сбрасывая изодранную футболку на пол.       — Инициация запустилась сама, когда я защищал то, что было мне дорого. Как Люцифер когда-то получил вторую форму, когда защищал свой народ. Лилит лишь как представительница правящего Дома помогла ей выйти наружу. Каждый из них изобличает скрытое. Алчность, Уныние, Раздор, Гнев — каждая из этих эмоций заставляет показать «истинное лицо». Демоны не исключение…       Он взглянул на себя в зеркало в дверце шкафа, уперев руки в бока. Нечитаемые эмоции, лишь поджатые в гневе губы.       — Ты злишься… — резюмировала я, с трудом подтянувшись на локтях к изголовью кровати. — Злишься, что я притащила Лилит домой и что Гидеон смог разблокировать её память…       — Нет. — Он сглотнул, отходя к комоду, вынимая из него две стопки полотенец и чистых вещей для себя и для меня, относя всё в смежную ванну. — Я злюсь на себя. За то, что не смог удержать инициацию внутри, как это было прежде.       Сглотнув, я тихо спросила:       — Потому пил в школе? Пытался не только горе залить, но и остановить…       — Да, — ответили из ванной. Раздался звук набирающейся воды. — Я не хотел быть хозяином преисподней. — Геральд вышел в комнату, снова поднимая меня на руки и унося в сторону шума. — Но я принял этот статус, когда мы связали себя браком, и было лишь вопросом времени, когда это должно было случиться. А теперь, если «минутка вопросов» закончилась, я предлагаю всё-таки избавиться от того, в чём мы успели за этот день заляпаться…       Лоб прижался к его шее, и я тихо прошептала:       — Не бойся показывать трансформацию. Я люблю тебя в каждой ипостаси. В каждой из них не меньше, чем в другой…       Геральд вздохнул, усаживая меня на тумбочку рядом с раковиной и охватывая лицо тёплыми ладонями, чуть наклоняя, чтобы тронуть поцелуем мои губы.       — И это пугает, моя маленькая Королева. Но это же даёт силы жить дальше. Я тоже люблю тебя, Виктория. — Он чуть усмехнулся. — Но в следующий раз, если кого-то притащишь домой, предупреди заранее — запрём в подвале. И так, чтобы Гидеон не добрался со своими магическими штучками.       Рассмеявшись, я подняла руки, позволяя стянуть с себя футболку, покрытую слоями грязи.