"Legacy of Heaven"

      — Сдал! — Геральд влетел в кухню без всяких крыльев, довольно помахивая перед моим носом справкой, временно заменяющей водительские права. — С первого раза! С учётом того, какой придирчивый в участке инструктор, это буквально чудо!       Я чуть улыбнулась, игриво оглянувшись через плечо.       — Какое из заклинаний использовал, чтобы не «засыпали»?       — За кого ты меня принимаешь?! — попытался возмутиться он, но хохотнул. — Сдвинул дорожный конус парковки на пару дюймов, чтобы вписаться. Но должен сказать, что у меня был лучший из возможных инструкторов «для чайников» в твоём лице. Не могу сказать, что уже без проблем разбираюсь в дорожных знаках, но скоростной режим запомнил. И ещё тот, с «оленем на дороге». Но надо заметить, что этот знак надо по всему городу расставить…       Расхохотавшись, я поставила перед сыном тарелку с супом и кивнула демону на ванную.       — Мой руки. Ужин готов. Думаю, сегодня можно немного отметить. С прошлого раза осталось ещё полбутылки белого вина. А у меня как раз рыба.       — Моя школа. — Геральд насмешливо тронул губами мой висок. — К слову, можно и новое вино открыть.       — Тебе завтра на смену. Если понадобится сесть за руль — возникнут вопросы. То, что нас не берёт спиртное, совершенно не отменяет того, что его продукты распада присутствуют в крови, — назидательно напомнила я.       Изобразив скорбную мину, Геральд всё же ретировался в сторону ванной. Зашумела вода, следом щёлкнула дверь спальни. Я чуть улыбнулась, перекладывая со сковороды в тарелки стейки жареной рыбы и тушёные овощи. Сын довольно принюхался к содержимому уже моей тарелки, оказавшейся к нему ближе. Сделав умоляющие глаза, он попытался стащить кусочек, но я одёрнула, проверив, чтобы не было костей, и протянула ему немного на вилке. Уловив удовлетворённое мычание, я поняла, что меню моего юного гурмана можно ещё немного расширить: прежде он приготовленную мной рыбу не слишком-то жаловал. Судя по всему, сейчас получилось куда лучше.       Геральд показался в арке кухни уже в домашней одежде, но… со второй бутылкой вина. Я только поджала губы, выказав явное неодобрение его задумки, но промолчала. Первое время было откровенно сложно убедить себя в том, что спиртное для него действительно превратилось в воду. Однако, после того, как они с Шейном приговорили на двоих одну бутыль марева, и певец едва ворочал языком при том, что Геральд был абсолютно адекватен и тащил бедового соплеменника через весь пентхаус до его спальни, поняла, что волнуюсь напрасно.       Сама я не экспериментировала, предпочитая даже не подходить к автомобилю сутки после бокала вина. Кто знает, чем всё закончится? Да, сведения о моей группе крови в деле об аварии десятилетней давности давно заменили, чтобы полиция не смогла связать воедино две личности, которые физически не могут жить «в одном времени», но предусмотрительность лишней не была.       Демон устроился за столом, откупорив вино и разливая его по бокалам. Подумал и вынул из морозилки пакет со льдом, бросив по паре кубиков в наши бокалы. Я села рядом, наблюдая за тем, как сын смолотил свою порцию супа и стянул с моей тарелки тушенные брокколи. В какой-то момент я заметила, что его интерес в плане питания не ограничивается, как у большинства детей, сладостями. Он охотно ел то же, что и мы, но исключительно вместе с нами. В голову невольно забирались мысли, что старается снова перегнать собственный возраст, учится получать удовольствие от того, что «невкусно».       Блаженно прикрыв глаза, Геральд понюхал содержимое тарелки, пробормотав:       — Порой я сам себе завидую — получить в пару такую женщину сродни сорванному джекпоту. — Отправив в рот первую вилку ужина, он снова застонал: — Виктория, если ты не станешь регентом кронпринца когда-нибудь, я настаиваю, чтобы ты открыла кафе у смертных.       — Льстец, — я улыбнулась, возвращая его неизменную шутку. — Но должна сказать: когда имеешь удовольствие радовать своих мужчин, то готовка переходит из разряда необходимости в разряд «удовольствия».       — А я-то думал, что твоё «удовольствие» — мои старания. — Демон изобразил страдальческий взгляд, но усмехнулся, схлопотав шлепок по колену.       Гидеон закончил с ужином, слез со стула и побрёл в спальню, прихватив одну из недавно иллюстрированных мною книг. В дверях немного завозился, отстёгивая амулет, но с карабином цепочки уже разобрался давно, потому спасительное «украшение» оказалось на тумбе, а ребёнок спустя десяток секунд пыхтения оказался на постели, рассматривая картинки. На нас уже не отвлекался, уйдя с головой в рисунки, которые пока ещё с трудом понимал.       Улыбнувшись, я коротко погладила пальцы Геральда.       — Всё действительно в норме?       — Более чем, — он чуть усмехнулся, — нужно будет договориться о том, когда и кому нужен автомобиль. Мне всего на один-два раза в неделю и только на холодное время, чтобы не ждать транспорт, когда ранние дежурства. У тебя, полагаю, ничего не поменялось?       — Нет. — Я отрицательно качнула головой и словно между делом призналась. — Мне снова снился Маль.       На скулах Геральда заиграли желваки.       — Что на сей раз?       — Не знаю. Он словно пытается восстановить упущенное. Пытается касаться, пусть это и невозможно до тех пор, пока Небытие бездействует, но не вынуждает подходить к окнам. Там всё равно больше ничего нет из реального человеческого мира. — Хмыкнув, я виновато покосилась на Геральда. — Это ведь ненормально, что мне его всё же немного жаль?       Он только хмуро вздохнул, делая большой глоток вина. Опустевшая тарелка была сдвинута в сторону. Демон потёр лицо ладонями, чуть надавливая на глаза. Почему-то именно сейчас, после озадачившего его вопроса, мне становилось искренне любопытно узнать о том, что кроется в его разуме. Мы старались не лезть в прошлое, что называется «грязными руками». Каждый шаг серьёзно обдумывался, мы ставили задачу ребром, вопрошая больше у себя самих: стоит ли ответ нервотрёпки.       После продолжительной паузы Геральд всё же ответил:       — Я далёк от того милосердия, что тебе всё ещё доступно. Не питаю жалости, не ищу оправданий. Мне это не нужно. Теперь не нужно уж точно. Белиал мёртв. Единственной целью и причиной для ненависти для меня остаётся только сам Мальбонте, что бы ты не говорила. За то, что сделал с тобой в прошлом; за то, что хочет убить Гидеона. — Он сморщился, качнув головой. — И я не готов оправдывать его поступки влиянием душ тех, кого он казнил. Он был монстром ещё задолго до того, как началась охота за приверженцами прежнего равновесия. И да, я всё ещё хочу отомстить за Мисс…       — Но ты ведь понимаешь, что убивать его…       — Нельзя. Понимаю. Но должен быть выход. Его нужно бескровно нейтрализовать. Что-то придумать. Чтобы он стал безвреден для тех, кто не имеет груза вины за плечами. — Геральд качнул головой. — Я не знаю, что будет со мной, если вас с Гидеоном заберут. Последняя цель исчезнет. Полезу в петлю, но вытащу, а дальше — будь что будет. — Он нервно покосился на меня. — Бессмертная душа не имеет ресурса, но эмоции никто не отменял. Для меня неделя разлуки оказалась пыткой сложнее многих прежде известных. Неделя, когда мы не знали, жива ты или всё же поймали, хоть и было понимание, что, будь ты схвачена и доставлена в Цитадель, нам бы сообщили. Плач ребёнка рвал на куски всех, хотя, кажется, он знал, что ты жива, но его тоска заразительна. Она причиняла физическую боль нам обоим, когда тебя слишком долго нет рядом…       Я виновато смотрела в свою тарелку с остатками пищи. Кусок уже в горло не лез. Становилось тоскливо не только из-за того, через что пришлось пройти самой, но и от того, что терпели они.       — Мне нельзя было вести погоню в Чикаго.       — И это я тоже понимаю, но понимание не отменяет моих страхов. Я тебя прошу… Нет. Умоляю. Первым делом, по возможности, сообщай, что жива. Хотя бы раз в сутки, если придётся снова разделиться. — Он качнул головой. — Я не хочу остаться без тебя. И Гидеон, я уверен, твоей утраты не простит никому.       С тяжёлым вздохом я собрала посуду, уходя к раковине. Самое страшное, для меня, пожалуй, он озвучил, не вуалируя: от одной мысли, что сына придётся оставить, я чувствовала, как что-то внутри сжималось. Самое тяжёлое из нашего подвешенного состояния — то, что мы никогда не перестанем оглядываться. За спиной может оказаться не только прикрывающий её друг, но и самый отчаянный враг из всех, кто был нами встречен. И пусть Мальбонте и стражам в Чикаго находиться ещё сложнее, чем в любом другом месте мира смертных, это ничуть не убавляло опасности.       После «совещания» в баре многие из соседей, прежде бывших вполне дружелюбными, начали закономерно сторониться. Я понимала, что от их молчания зависит наша жизнь, но и закономерность того, что от наших жизней зависят все они, никто не отменял. Неизвестно, сколько времени пройдёт, когда смертные и бессмертные сойдутся в баталии, когда чёртов мир, ставший общим, рухнет, чтобы дальше осталось только пепелище и истребление всех и каждого.       Из всех, пожалуй, почти не переменила своего отношения только Шерри. Почти… И всё же во взгляде оставалась тоска. Решительная тоска той, кто уже сделал выбор, чтобы дать своим детям хотя бы один шанс выжить. Мы не говорили о том, предупредила ли она Фреда, отправит ли она семью в новый кондо, когда придёт время… Я боялась спрашивать. Больше, наверное, потому, что сейчас снова рисковала терять тех, кого назвала друзьями, так же, как когда-то это было у бессмертных. Снова видеть перекорёженные тела, разорванные небесными тварями, уничтоженные силой небожителей или их оружием. Не имело значения…       Мне просто было страшно.       Закончив с мытьём, я убрала последнюю тарелку в сушилку, уперевшись руками в кухонную тумбу и опустив голову.       — Прости, что снова задел за больное. — Геральд нерешительно сжал ладонями мои плечи. — Но это нужно проговаривать. Об этом нужно думать, это нужно понимать. Один раз забудемся, ослабим бдительность, и обстоятельства сметут нас и размажут.       — Знаю, — тихо ответила я, откинувшись затылком на его плечо. — Шестнадцать лет. А что будет дальше — я боюсь даже думать.       — Вот, к слову, о времени я и хотел поговорить. На четверг ничего не планируй. Нужно будет съездить в участок. Я кое-что нашёл в архиве. Думаю, тебе будет любопытно.       Приподняв брови, я сдвинула голову, рассматривая лицо демона с нескрываемым любопытством.       — Что там?       — Сюрприз. — Он чуть сморщился. — Не слишком приятный, полагаю, но раз уж мы начали раскапывать информацию о твоей семье, думаю, это не будет лишним.       Я развернулась в его руках, испытующе заглядывая в лицо. Впрочем, долго «любоваться» мне не дали. Подсаживающее за талию движение, и я оказалась сидящей на кухонной тумбе, внутренне ругаясь на то, как всё резко происходит в последнее время.       В голову влетели воспоминания о событиях, прошедших полутора лет. Самое-самое начало. Чужое прикосновение, если я его не ожидала, могло привести к истерике или взрыву остатков собственных сил. Если ожидала, то дрожь, попытка вывернуться, замкнуться, спрятаться, избежать… Избежать очередного удара, чтобы не услышать звуков рвущейся одежды, ломающихся костей в собственном теле. И следом — надрывный крик плачущего сына, который уже понимал, что происходит что-то поистине страшное, но не мог ничего сделать — не знал, как сделать так, чтобы всё закончилось.       Очевидно, мой ступор ввёл Геральда в те же мысли. Он попытался отступить, но я обхватила коленями его бёдра и в противовес притянула ближе, обнимая за шею.       — Всё хорошо. Честно. Просто подумала о том, как ты меня «приручил».       — Уокер, ты же не собака. — Он сурово постучал меня по лбу указательным пальцем. — Тебе нужно было время и нормальное отношение — я не торопился. Для этого много мозгов не надо, зная, с чего всё началось. Главное, что сейчас всё позади.       Торопливо закивав, я покосилась на арку выхода из кухни, не наблюдает ли за нами сын. Тот уже погрузился в книгу до того, что не мог определиться, в какой позе рассматривать красочные иллюстрации, крутясь по постели и не реагируя на наши действия. Я чуть улыбнулась, подавшись вперёд и целуя уголок губ демона. По пояснице, притягивая всё же ближе, скользнули его ладони. Неловкое — из-за смущения и опасений быть застуканными положение. Ещё и непривычное. Кухню мы ещё не «тестировали», даже имея в собственном распоряжении всю квартиру, если так совпадало, что Гидеон был в подготовительной группе.       Тихо застонав в мои губы, впивающиеся уже далеко не так целомудренно, демон всё же неохотно отстранился, покачав головой.       — Ребёнок ещё не спит. Уединиться не выйдет. А ты провоцируешь так, словно уже готова открыть справочник поз для секса на случайной странице и опробовать что-то новое. — Он скосил глаза на арку. — Пару часов потерпи, ненасытная. Потом, так и быть…       Я вскинула бровь.       — «Так и быть»? Не думала, что тебя когда-то придётся уговаривать на близость. Впрочем, если ты устал от частоты и регулярности, я не против сделать перерыв. Возраст всё-таки берёт своё, понимаю…       Вытянувшееся лицо демона после такой отповеди отражало смесь подступающего хохота и ярого негодования. Впрочем, спустя несколько секунд дверь в спальню сына захлопнулась и из-за неё раздалась музыка аудио-букваря. Бирюза снова скользнула ко мне, заглядывая в душу. Кажется, в этот момент на его лице читалось, что мой язык следует укоротить или как минимум сделать так, чтобы говорить я не могла ближайшие полчаса, если не дольше.       Потянув пальцами бретель топа, он спустил её до середины моего предплечья, открывая мою левую грудь с уже бесстыдно заострившимся соском. Сердце начало предвкушающе частить. Снова тонкая грань между желанием и опасением попасться «с поличным», если букварь ребёнку быстро надоест. Я закусила губу, продолжая следить за действиями Геральда.       — В глаза, — коротко скомандовал он, — и ни единого звука.       — Хорошо. — Я послушно встретилась с ним взглядами, утопая в бирюзе.       — Умничка, — он чуть усмехнулся.       Поднявшаяся ладонь тыльной стороной погладила мою щёку, ведя от виска к кончику подбородка. Опустилась ниже, кончиками пальцев поглаживая шею, водя по впадинке между ключиц, словно выписывая в неё неведомый символ. Поглаживание выпирающих косточек, ещё чуть ниже. Всё так же самыми кончиками обводя окружность груди, почти не касаясь. Только тепло пальцев, на которые хочется посмотреть, словно никогда прежде этого не видела. Чуть более ощутимое прикосновение к ареоле, поглаживающее, обводящее её большим пальцем. Давление на твёрдую горошинку соска…       Не думала, что тело может быть таким чувствительным. До такой степени… податливым этому прикосновению. И всё это глядя неотрывно в совершенно спокойные и серьёзные глаза Геральда. В них плескался лёд, который не заставлял меня ёжиться. Скорее, как неизведанная пещера его души где-то в недрах Арктики, в самой толще, где один единственный звук мог погубить обвалом части этой пещеры. И потому я смиренно молчала, чувствуя, как следом за левой грудью освободилась правая, проходя через тот же «ритуал» прикосновений.       Бирюза гипнотизирующе вспыхнула. Это было свойственно демонам, но в исполнении Геральда подобные вспышки происходили только как следствие гнева.       Следом по телу протекла энергия самшитов. Его глаза продолжали сиять, гипнотизируя, заставляя подрагивать. Ноги дёрнулись, и я сильнее сжала коленями его бока, приоткрыв губы, облизывая их, чувствуя даже горьковатый привкус свежей листвы. Энергия скользила по телу, скапливаясь в паху, стягивая всё внутри. Я даже не заметила, когда его руки с моей груди пропали, вполне целомудренно обхватив талию и замерев на ней, удерживая.       Собственное дыхание стало прерывистым и тяжёлым. Становилось невероятно сложно себя сдерживать. Казалось, что его ладони были везде. В каждой точке, что его губы ласкают там, где одежда всё ещё оставалась на теле. Пульсирующая сила самшита холодила и грела одновременно, задевая струнки, натянутые в предвкушении. Где-то внутри шумела высокая зелёная крона мелкой листвой, под корой тёк древесный сок, пульсировала жизнь, разрывая каждую клеточку моего тела, разжигая в ней тёплые огоньки, накаляя воздух в кухне.       По телу прошёл спазм от шеи до паха, и я дрогнула, продолжая всматриваться в глаза Геральда. Первый оргазм прошёл ураганом, заставив поджать пальцы на босых ногах, — хотелось заорать, но гипнотизирующая бирюза загасила порыв. Вторая вспышка — низ живота сократился ещё раз, и я вцепилась в футболку на его плечах пальцами, чувствуя, что ткань вот-вот порвётся.       Третий…       Он сморгнул, обрывая зрительный контакт и придерживая меня от попытки растечься бесформенной лужей по кухне. Сердце колотилось словно бешеное. Я чувствовала, что домашние шорты можно выжимать. Про бельё и говорить было глупо. Только подалась вперёд, уткнувшись покрытым испариной лбом в плечо демона. Разум плавал ещё где-то далеко. Там, где ветви «железного дерева» вздымались в бирюзовое небо, удерживая надёжнее, чем когда-то сможет держать меня земля.       Когда в голове немного прояснилось, я различила и свою энергию. Даже не так: она удушливо заполняла ограниченное пространство кухни, но, повинуясь предусмотрительно выставленному демоном барьеру, оставалась внутри. Ландыши. до сумасшествия мягкие. кружились в воздухе, делая осенний вечер поздней весной. Казалось, энергию, обычно не имеющую плоти, можно было пощупать. Можно собрать с кожи, на которой она осела пыльцой, быстро впитывающейся, сохраняющей тепло, мурашки и ощущения.       По затылку, перебирая мои волосы, прошлись пальцы Геральда.       — Даже если когда-то у меня «неожиданно» случится импотенция, я могу повторить то, что только что было, — насмешливо проговорил он, поправляя мой топ. — А теперь отдышись, укладывай ребёнка и приходи в спальню. Будем проверять, насколько тебя хватит за эту ночь.       Всё ещё посмеиваясь, он развернулся и вышел, оставив меня сидеть на столешнице в не самой приличной позе в компании всё ещё бегающих по телу мурашек.       Издав нервный смешок, я всё же спустилась на подрагивающие ноги, едва устояв и пытаясь выровнять дыхание. Нижняя часть одежды неприятно липла к телу, верхняя некомфортно сжимала всё ещё распалённую ласками грудь. Голова кружилась, но я только качнула ею, наливая себе воды в стакан и делая глоток. Взгляд снова переметнулся на арку входа.       — Месть подкралась, откуда не ждали… — пролепетала я, всё же покидая комнату и гася свет.              Манера вождения Геральда отличалась от моей несильно. По крайней мере, в первое время, пока привыкал, пока учился ориентироваться. Тишина в салоне заканчивалась только на редкие мгновения во время остановок на светофорах и уточнений насчёт дорожных знаков. Зато демон теперь понял моё требование пристёгиваться, даже если расстояние поездки незначительное. Мы за рулём могли быть сколь угодно адекватны, но это ничуть не гарантировало адекватности остальных участников дорожного движения.       После пяти минут мучений с параллельной парковкой демон наконец поднял «ручник», выпустив руль, и откинулся спиной на водительское кресло, потирая руками лицо.       — Да, с драконами определённо легче было.       — Ну да, и «пища» не такая затратная. — Я улыбнулась, глядя на знакомый торговый центр, возвышающийся над нами. — Зачем мы здесь?       Он в ответ только усмехнулся, отстёгивая ремень безопасности и покидая салон. Пришлось последовать его примеру. Судя по всему, ответ я получу уже на месте. Впрочем, Геральд и не торопился, для начала купив обоим по стаканчику хорошего кофе в «торговом островке». Неспешная прогулка в окружении ароматов и суеты, шума торгового центра, который работал круглосуточно, чтобы обеспечить питанием и досугом ближайший десяток кварталов.       На втором этаже Геральд несколько смутился, но повёл меня в сторону… ювелирного салона.       «Уже?..» — огорошенно пролетело в голове.       — Так будет правильнее, — пробормотал он. — Выберешь, примеришь.       — Зачем? — Я свела брови, пытаясь буксовать ногами об пол. — Опять траты…       — А зачем люди женятся? — вопросом на вопрос поинтересовался Геральд.       Я запнулась, прикрыв глаза. Вспомнился разговор с Мальбонте после собственного согласия на брак. «Ты много времени пропустил. Позволю тебе сорвать куш: жениться и спустя недолгое время овдоветь…» — произнесла я тогда. В тот раз я действительно позволила, надеясь, что на этом кошмары закончатся. Не учла только одной детали: наше сближение и стало причиной приблизившегося всеобщего краха. В тот раз я наступила на горло собственной свободе, своему трауру, своей ненависти, надеясь смягчить последствия принятых решений.       И оступилась в тот раз…       Демон уловил, как я застыла, опустив голову и чувствуя отвращение к себе. Я любила. До дрожи и сумасшествия. Его любила и хотела бы, чтобы всё произошло иначе. Что бы это было лишь одним из множества этапов жизни, где нет нужды при пробуждении прикидывать, нашли нас или миновало. Внутри, казалось, завибрировала нить, связывающая меня с Малем, словно подтверждая, что, согласившись даже на такой, ложный, по сути, брак, я подписываю смертный приговор даже не себе, а самому Геральду.       Из головы как-то выветрилось, что мы стоим на пороге ювелирного салона, что любопытные продавцы-консультанты смотрят на эту сцену, не зная, как реагировать и чем всё закончится. Меня же начинало трясти. Хотелось увести Геральда, дать себе хоть несколько минут на то, чтобы переварить всё, успокоиться, понять, что… Станет ещё опаснее.       Мягко обхваченное ладонями лицо. Он прижался лбом к моему лбу, спокойно проговорив:       — Я знаю, чем всё может закончиться. Знаю, Виктория. И именно поэтому хочу всё сделать правильно. Хочу, чтобы ты понимала, что такое быть за мужем, понимаешь?       — Тебя убьют, если он узнает. Ты ведь понимаешь это? — шёпотом поинтересовалась я.       — Так или иначе убьют. — Геральд усмехнулся, тронув губами мой лоб. — Если поймают, конечно. Но, как мы знаем, Исхар не просто так напророчил «Чёрное Копьё». Так что с кольцом или без него… Я тебя прошу дать мне ещё один повод. Незначительный, наверное, для тебя, но один из самых важных для меня. Это кольцо не ритуальное. Обычное.       Сглотнув, я снова опустила взгляд.       — У м-меня… Есть кольцо.       Повисла короткая пауза. Демон чуть отстранился, удивлённо глядя на меня.       — То есть ты всё это время носила кольцо бракосочетания с полукровкой, а я…       — Нет-нет-нет! — выкрикнула я, зажав рот рукой и затравленно оглядываясь. — То, с ритуала, я выкинула во время побега. Вместе с платьем во время первого привала. Пальцы были такими худыми, что оно соскользнуло даже без особого труда.       — А это тогда откуда? — хмуро поинтересовался Геральд.       — Оно принадлежало моей матери. — Я виновато опустила голову. — И я бы хотела, если ты не против, носить именно его.       Макушку обжог вздох. Вокруг плеч снова обернулись руки демона, притягивая ближе, позволяя успокоиться. Стараясь прикрыть собственные страхи, уткнулась лбом в его шею. «Он прав. Убьют независимо от того, будет всё правильно или же мы продолжим скрываться. Отказываться как минимум глупо. Как максимум… Как максимум ещё и абсолютно бесполезно. Пожалуй, первый в моей жизни брак, каким бы он не стал по итогу, которого я действительно хочу», — металось в разгорячённом мозгу.       Не к месту, но мне вспомнилось, как делал предложение Дино. В день инаугурации. Просто протянутое кольцо. То самое кольцо, что оказалось амулетом, гасящим силу. В его глазах виднелась неуверенность в тот день. Он словно ждал отказа, убеждая себя, что сможет смириться и уйти, если я решу иначе, но упрямо следовал зову сердца: уберечь меня, спрятать, искупить… «Искупить вину Фенцио и не позволить мне погибнуть. А в итоге погиб сам». Я сглотнула, вцепившись пальцами в куртку Геральда.       Вдох-выдох.       — Хорошо. Идём.       — Согласна? — Демон поддел пальцами мой подбородок, неуверенно заглядывая в глаза. — Если нужно время — это не к спеху. Просто мне показалось, что день удачный.       — Удачный. — Я робко улыбнулась. — Просто стоило предупредить, чтобы я успела рассказать о кольце мамы. А теперь чувствую себя дурой.       Издав вздох облегчения, он потянул меня за руку к прилавку.       — По пути в участок расскажешь. Время будет. — Геральд усмехнулся. — Я говорить не очень хочу за рулём, но слушать ещё не разучился. Впрочем, если выберем быстро кольцо для меня, то можем зайти в кафе и выпить ещё немного кофе. Тут, кстати, неплохая лавка десертов. Ребята из участка угощали. Заодно попробуешь.       — Ладно. — Я улыбнулась, нерешительно застыв над освещёнными витринами из антивандального стекла и отстёгивая с шеи цепочку с нанизанным кольцом. — Лучше действительно выпить кофе и поговорить.       К нам подошла улыбчивая молодая девушка.       — Добрый день. Чем я могу вам помочь?       Демон широко улыбнулся, подмигнув мне незаметно.       — Нужно аналогичное кольцо для меня подобрать. Супруга на нервах предыдущее выкинула полгода назад, когда решила, что я любовницу завёл. Обновление клятв на носу, а я без обручального кольца. Как-то не слишком правильно. — Отметив, как я открыла рот, собираясь возмутиться, он торопливо хохотнул. — Шутка! Просто у невесты кольцо — семейная реликвия… Нужно подобрать мужскую версию.       Пока консультант пыталась сообразить, куда нас послать, я уже придумывала наказание для своего болтливого «мужа». Впрочем, уловив вполне благодушный настрой, девушка переключилась довольно быстро. Перед демоном показалась пара боксов с украшениями. Самыми простыми. Гладкими. Без гравировок, узоров и прочих излишеств. Из золота того же оттенка, из которого когда-то было сделано кольцо Ребекки. После длительных примерок Геральд всё же определился, без обиняков продев безымянный палец левой руки, не привлекая меня к этому «священнодействию».       Впрочем, уже расплатившись, мы ушли в сторону фудкорта, заняв столик в углу, подальше от любопытных ушей и взглядов, потягивая заказанные из больших стаканов латте. Я честно рассказала всю историю с посещением кладбища, обнаружением шкатулки и письма матери, которое всё ещё хранила в неизменном рюкзаке в шкафу спальни сына вместе со шкатулкой. Мне казалось, что так я сохраняла часть своего прошлого, которое оставалось вопросом для всех, кроме меня самой, распутывающей клубок собственного прошлого, натыкаясь на узелки, в которых моих двух рук не хватало.       Терпеливо выслушав всю исповедь, Геральд молчал около десятка минут, после чего поинтересовался:       — Почему сразу не рассказала?       — Ты говорил когда-то, что мне стоит её сторониться. Я думала, у вас какие-то конфронтации… — виновато призналась я. — И мне теперь очень стыдно.       — Не то чтобы конфронтации… По моему предмету Ребекка два раза скрыла результат задания, получив доступ к следующему курсу. Пыталась и в третий раз, — он усмехнулся, — но уж слишком явный дисбаланс в последний раз был. Да и в тот раз она умудрилась в теле для задания решить проблемы, которые ей в том самом задании не отводились. Был скандал. Я прикрыл, и она сочла, что это можно проворачивать регулярно, поэтому мы сцепились. По протекции Фенцио она вышла сухой из воды. Конфликт замяли, а я получил выговор от Кроули.       Я качнула головой.       — Она была пробивной. Не то что я.       — Она была занозой в ягодицах всей школы от студентов до педсостава, — хмыкнул Геральд. — Если бы Фенцио слетел раньше её выпуска, думаю, её путь был бы в десятки раз более тернистым и сложным. А про доверие… — он неожиданно усмехнулся, — большинство из нас опасались, что ты также выберешь своего «фаворита» из иерархов и после подсказок Ребекки попрёшь наверх по головам. Не хотелось тебе её судьбы, хоть она и повторилась в некоторых моментах, невзирая на все попытки «уберечь». Но это уже наша вина и наше упущение.       От последних слов я недоверчиво вскинула глаза демона. Прежде он хоть и косвенно признавал это. Теперь же озвучил это прямо. Признавая ошибку и чуть сжав мою ладонь на столе пальцами.       «Думала ли я ещё тогда, во время первого визита в школу после своего выпуска, когда уже доподлинно знала, что ношу сына под своим сердцем, что Геральд окажется рядом? Думала ли, что делить с ним жизнь станет не только мечтой, но и реальностью? Думала ли, что когда-то бирюза, смотревшая на меня с ненавистью и плохо скрытым отвращением, станет согревать и одним взглядом возвращать силы, веру, надежду на будущее? Думала ли, что, признавшись себе в единственной искренней любви к нему, обрету почву под ногами?.. — металось в голове, пока чуть жёсткие пальцы поглаживали мою ладонь. Оставалось только признаться: — Думать об этом было опасно, но мечты… От них никуда не деться. И я вытянула единственный счастливый билет, в котором сложилась выигрышная комбинация».       Я прочистила горло, выжав робкую улыбку.       — Спасибо.       — За это глупо благодарить, — усмехнулся Геральд и покосился на часы на моём запястье. — Поехали в участок. Не хотелось бы портить день, но, возможно, удастся открыть часть прошлых тайн и отмести их в сторону.       Согласно кивнув, я поднялась из-за столика, допив свою порцию ароматного латте. Взгляд скользнул на второй этаж торгового центра, где мы покупали самое обычное обручальное кольцо для Геральда. Почему-то внутри стало многократно спокойнее. Через этот этап мы прошли не без сложностей, но мне впервые оставили право выбора и решили выслушать все опасения. В автомобиле продолжилось беззлобное подтрунивание. Как обычно — на светофорах. Мне оставалось только улыбаться, поддерживая незначительный диалог.       В участке — тишина. На месте Риз, привычный и улыбчивый, уже знакомый мне по дежурству у часовни в госпитале парень-коп. Он приветливо улыбнулся, но, увидев вошедшего следом Геральда, подскочил на месте, поднимаясь на ноги и чуть не уронив с шеи гарнитуру, зацепившуюся за монитор. Кажется, демон в его глазах уже был начальником участка, а не простым штатным детективом. Каким-то десятым чувством, доступным бессмертным, улавливалось его желание впечатлить старшего по званию. Пока хотя бы только уважением.       Впрочем, «большой босс» только натянуто улыбнулся. Мы поднялись на второй этаж в уже знакомый кабинет. Педантично прибранный стол, из ячейки которого Геральд вытянул довольно толстую папку, усадив меня на своё место и включая свет настольной лампы.       — Начинай читать. Я пока сделаю чай. Кофе нам на сегодня хватит, полагаю. По крайней мере, на ближайшие часов шесть, — усмехнулся демон, покидая кабинет. — Сомневаюсь, конечно, что у бессмертного может быть тахикардия, но кто знает…       Нервно кивнув, я смотрела на грубую потрёпанную папку с номером дела, уже давно пожелтевшую от времени и с полопавшимся корешком. Внизу значилась дата открытия. И полное имя жертвы — Лилиан Карлтон (Хоббс). Нерешительно сглотнув, я открыла папку, взглянув на фото, вставленное в обложку. Чёрно-белое самое обычное фото девушки в одежде по моде конца пятидесятых годов прошлого столетия. Стали понятны слова Даниэля: я действительно была на неё похожа. Видимо, наследственность сделала маму больше похожей на неизвестного мне пока деда. Ли была чуть полнее меня, чуть более скуластая, волосы прямые, но даже на выцветшем снимке глаза были светлыми. То ли голубыми, то ли серыми, но безусловно достаточно яркими.       Я вынула фотокарточку из «кармашка», прочитав надпись внизу: «Выпуск 1958. Скай-Мичиган, школа-интернат, Чикаго».       Сердце несколько ёкнуло, но ещё раз взглянула на снимок, убирая его обратно. Первый лист содержал в себе самое обычное описание внешности: русые волосы, серо-голубые глаза, нормальное телосложение, рост — пять футов и семь дюймов, вес — около ста пятнадцати фунтов, европейская внешность. Отсутствие судимостей, два привода в полицию после побегов из интерната в юном возрасте, но не более того.       Следующий лист — короткая биография. Родители Лилиан Хоббс (в замужестве Карлтон) погибли, когда девочке исполнилось девять лет, в авиакатастрофе. Кроме неё, в семье было ещё шестеро детей. Она — самая младшая. Братья и сёстры погибали, один за другим не доживая до совершеннолетия даже. Родственники последнюю девочку не забирали: лишний рот в сороковые к чёрту никому был не нужен, и её отправили… в чикагский сиротский приют, а после интернат при нём. После выпуска Ли надолго пропала из поля зрения властей.       Через десяток страниц подробностей о семье, я добралась до важного: через год после выпуска из Скай-Мичиган она перебралась в Сакраменто, где познакомилась с Майло-Джином Карлтоном — местным музыкантом, работавшим в барах города в качестве вокалиста со своей инди-группой. За месяц оформились вполне успешные отношения, которые они зарегистрировали в какой-то мелкой часовне, став мужем и женой. Через полтора месяца супружеской жизни Лилиан заявила на Майло в полицию за рукоприкладство и употребление опиатов. Их развели в судебном порядке, выписав деду предписание с запретом на приближение к бывшей жене.       Не обратила внимание, как на столе передо мной появилась кружка с чаем.       Чтение утянуло с головой…       Ли перебралась в Техас, связалась с Даниэлем, как я поняла, но хватило этих «отношений» на четыре месяца. Когда беременность стало невозможным скрывать, он ушёл и Ли перебралась в пригород, арендовав квартиру в маленьком жилом комплексе, работая неподалёку в магазине фасовщицей. В том самом магазине и начались роды. Владелец вызвал скорую, и семнадцатого июля одна тысяча девятьсот шестидесятого года Ли Карлтон, так и не сумевшая сменить фамилию на девичью, родила мою мать. Ещё спустя неделю её изуродованное до неузнаваемости тело нашли в той самой квартире. Новорождённая девочка была заперта в почти раскуроченном шкафу. Не задохнулась только потому, что в стенке при попытке забраться внутрь проделали неравномерные дыры.       Ещё спустя полчаса знакомства с уликами и характером травм, с отчётами коронера, после просмотра фото с места происшествия, я отодвинула от себя папку, глядя в одну точку на столе. Мысли метались из крайности в крайность.       — Поняла теперь? — тихо поинтересовался Геральд, заставив меня вздрогнуть.       — За ними охотились. Нет даже никакой нужды в том, чтобы перекапывать дальнюю родословную и искать остальные зацепки. Я уверена, что они все погибали от несчастного случая или в результате нападений и убийств. Кажется, в случае Ли был Цербер.       — Едва ли, — отозвался Геральд. — Белиал даже по требованию Шепфа не стал бы спускать охотников Ада. Скорее, кто-то из сверженных. Впрочем, тоже маловероятно: их тела не возвращаются к бессмертным. А если ты обратила внимание, даже отпечатков не нашли.       Вздохнув, я отхлебнула почти холодный чай.       — В шестидесятые дактилоскопия ещё не была до такой степени развита. Следы могли бы быть. Мне лишь непонятно одно, — я вздохнула, выудив из папки фото с покорёженным шкафом. — Что за тварь кидалась на дверцу фанерного гардероба, наделав дыр, но не догадавшись потянуть за ручку?..       Геральд задумчиво взял из моих пальцев выцветший снимок. Лицо из привычно бледного стало почти меловым.       — Субантра, — тихо отозвался он. — Эти твари управляются через сознание и…       — Не продолжай, — хрипло проговорила я. — Теперь поняла. Если бы не Даниэль, спугнувший тварь, вероятно, мама бы погибла. Два изуродованных тела, байки о маньяках…       — Как минимум. — Геральд вернул фото, спрятав лицо в ладонях. — Казалось, ненавидеть Шепфа сильнее уже не получится, но всё снова с ног на голову.       Я удивлённо приподняла бровь.       — Ты не читал содержимое?       — Проглядел мельком, — признался демон. — Просто убедился, что это то, что мы ищем. И есть ещё одна деталь… — Он поднялся с места, подходя ко мне и опускаясь на корточки, взяв мои ладони в свои. — Тебе знакомо имя Мэган Доринтон?       — Это бывшая соседка. Фенцио собирался меня убить в первый раз, использовав тело её мужа. Но она в лечебнице с тех пор, как себя помню, если ещё жива. У неё рано началась деменция, и она дружила с мамой, как я знаю. Матери часто приходилось за ней ухаживать, когда сам мистер Доринтон был в отъезде… — я запнулась, нервно глядя в лицо Геральда. — Первые признаки деменции у тётушки Мэг начались после моего рождения. После смерти мамы мистер Доринтон отдал её в лечебницу, чтобы уход был постоянный. Это значит…       Геральд кивнул.       — Гипотетически она может что-то знать о прошлом твоей матери.       — Но я не уверена, что смогу прочесть мысли, столько лет разрозненные в голове «овоща», как я понимаю.       — У нас есть пара человек, могущих разобраться в хитросплетениях выжженных бессмертными связей, помимо тебя, — с ноткой горечи усмехнулся Геральд, после чего уже совершенно серьёзно посмотрел на меня. — Поздравляю, моя маленькая Королева. Мы подошли вплотную к решению не самой важной задачи…