"Legacy of Heaven"

      Из гостиной послышался скрежет ключа в замочной скважине, следом — недовольное бормотание, мычание, которое прикрывало ненормативную лексику в присутствии любопытно оторвавшегося от книги Гидеона. Я покосилась на часы, откладывая выглаженные вещи, которые раскладывала по шкафам в сторонку, и покидая спальню. Геральд снова закончил работать раньше обычного и, судя по всему, был чем-то мягко говоря огорчён. Он крутился на пороге, пытаясь приладить на пуфике пакет с продуктами, не выронить ключи и не сломать что-то в порыве ярости. Таким я его не видела уже достаточно давно. Даже после своего сомнительного приключения при попытке поймать маньяка две недели назад.       — В чём дело? — Я подошла ближе, забирая пакет, чтобы он чуть снизил накал эмоций.       Он только вздохнул и покосился на Гидеона, любопытно ожидающего объяснения такому поведению. Вздохнув, я отнесла покупки в кухню, увела сына в спальню, выложив на полу несколько игрушек с парой книг. Сын надул губы, попытавшись обидеться, но после того, как я не возмутилась из-за стащенного с тумбочки будильника, быстро присмирел, изучая «игрушку». Убедившись в запредельном уровне увлечённости механизмом, я вернулась в гостиную и прикрыла дверь на случай скандала.       Геральд сидел на диване, откинувшись на спинку и вытянув ноги. На лице читались все страдания мира и полное непонимание того, что делать дальше. Вздохнув, я обошла диван, встав позади него, и осторожно начала разминать плечи. Через несколько минут накал начал снижаться.       — Меня отправили в отпуск… — проворчал демон.       — Это плохо? — Я приподняла бровь.       — Я не устал!       Пальцы ещё раз бережно прошлись по его плечам, после чего я вздохнула:       — Ты отработал больше года в полиции. Не отдыхал толком. Вполне логично, что они решили отправить тебя в отпуск сейчас. Тем более после удачно закрытого дела. Тут не играет роли наличие усталости. — Геральд что-то снова проворчал, перехватывая мои ладони. С писком я была перетянута через спинку дивана и плюхнулась на подушки, оказавшись головой на его коленях. — В следующий раз я могу оказаться на полу с такими фокусами.       — Не окажешься. Я поймаю, — демон отмахнулся, поглаживая меня по волосам, словно пытаясь успокоиться, как с кошкой на коленях. — Теперь месяц неизвестно чем заниматься.       Я закусила губу, думая, стоит ли озвучивать не так давно промелькнувшую в голове идею. В мыслях стремительно пронеслось то, сколько у меня уже было накоплений на банковском счёте, и примерное место, куда хотелось бы отправиться. Взгляд сместился на хмурого Геральда. «Может начать буксовать…» — подумала я, перекатываясь и садясь ровно, положив подбородок на его плечо. Нужно было действовать осторожно и не злить.       — Ты не чувствуешь, что тут засиделся?       — К чему вопрос? — Он недоверчиво покосился на меня. — Опять решила побегать от стражей? Скучно стало? Не думал, что после насильника всё так быстро приестся…       — Нет. Просто в отпуск на пару недель съездить. К океану. — Я сделала несчастные глаза. — Амулеты есть, оружие тоже. Пару недель можно выделить на то, чтобы развеяться. Увидеть новое, искупаться в Атлантике, полюбоваться одними из самых красивых закатов на восточном побережье. — Закусив губу, я выложила последний козырь. — А ещё там есть винокурни. Можно будет попробовать местные напитки…       Он закатил глаза.       — Мы всё равно не пьянеем. К тому же… Опять мотели, гостиницы, искать ночлег…       Перегнувшись через спинку, я протянула руки, забирая со стола на диван ноутбук и открывая его на нужной вкладке браузера со списком сдаваемых в аренду бунгало на побережье. У каждого имелся свой выход на пляж, при желании — причалы, возможность арендовать с домом лодку, рыболовные принадлежности и ещё много всего интересного. Геральд вздохнул, скептически просматривая всё предложенное. На лице явно читалась озадаченность и готовое плеснуть через край ехидство из-за того, что я уже продумала большую часть возможного отдыха.       Снова сделав грустные умоляющие глаза, я поинтересовалась:       — Едем?       — Уокер… — он вздохнул, покосившись на дверь, за которой раздавался звон будильника, перемежающийся с довольными воплями Гидеона. — Ты же понимаешь, что это опасно? И мы оба это понимаем… — Скепсис истаивал, пробивалась азартная усмешка. — Сколько барахла с собой брать и когда выезжаем?       Хохотнув, я закрыла ноутбук, отложив его на журнальный столик, и подлезла под локоть демона, водя пальцами по его груди через футболку.       — Не слишком много, думаю. Три-четыре комплекта сменной одежды каждому, что-то на вечерний выход, чтобы можно было погулять. Купальники, плавки, бельё, шкатулку с амулетами. Я попрошу у Шейна пару перстней, искажающих энергию, чтобы подстраховаться. — Азарт загорался в глазах пропорционально с нетерпением. — Там есть пара кондо, конечно, поменьше «Ковчега», но достаточно близко к побережью. Тоже поможет укрыться от лишних следопытов. Хотя я бы предпочла всё-таки что-то более уединённое. Тем более что долго мы там задерживаться всё равно не будем. День на сборы, и послезавтра выезжаем на рассвете. Если всё удачно сложится — за световой день будем на месте.       К виску прижались тёплые губы, и я зажмурилась, чувствуя, что всё снова хорошо. Впереди отдых, возможность сменить обстановку, показать сыну чуть больше, чем то, к чему он привык.       — Главное — быть осторожными и внимательными, — Геральд хмыкнул. — Что ж, путешествие так путешествие. Кстати, куда?       — Оушен-Сити. Это в Делавэре, — я осеклась, грустно улыбнувшись. — Меня туда отец возил до того, как я поступила в колледж.       Геральд молча привлёк меня ближе. Рука обернулась вокруг тела крепче в попытке успокоить, но, кроме грусти, у меня не осталось от того прошлого ровным счётом ничего. И всё же за поддержку я была благодарна. Тем более за поддержку того, кто сейчас всеми силами пытался компенсировать своё и моё прошлое, сделав его чуть менее горьким, более упорядоченным, и старался понять каждый последующий шаг. «И, что ещё важнее, понимает эти шаги, как бы тяжело не становилось в итоге…» — вздохнул внутренний голос.       Пауза в гостиной затягивалась, но прервать её никто не решался. Только скользящие по плечу поглаживающие пальцы, тишина и шум с улицы, едва различимый почему-то. Я прикрыла глаза, отодвинув свои эмоциональные качели в дальний угол и улыбнулась, попытавшись подняться с дивана, но была удержана на месте под недоумённым взглядом.       Хмыкнув, демон покосился на нашу с сыном комнату.       — Я вот думаю, что, если сорвёмся на новое место когда-то не только на отдых, ему пора будет учиться спать в одиночестве не только от заката до рассвета. Даже если сам просыпаться будет среди ночи. Ну, или уже здесь. — Я покраснела и виновато покосилась на Геральда, но он только глаза закатил. — Виктория, рано или поздно тебе придётся рассказывать ему и о сексе, и о том, откуда появляются дети, а не только о том, что мы спим частенько у меня в комнате.       Окончательно залившись нездоровым румянцем, я пробормотала:       — Надеюсь, это произойдёт нескоро…       — В этой эпохе, боюсь, куда быстрее, чем тебе бы того хотелось, — Геральд с намёком покосился на ноутбук. — Интернет способствует не только поиску рецептов тыквенного супа. — Уловив, что уровень румянца на моих щеках стремительно преодолевал рубеж между смущением и кровоизлиянием, он совершенно спокойно улыбнулся, продолжив: — Главное, преподать ему это достаточно мудро и верно. На худой конец, полагаю, разницу он уже отдалённо видит и чувствует.       Невольно вспомнив хруст собственных костей и порванную в спальне Мальбонте не раз ночную сорочку, я втянула голову в плечи. Следом в голову скользнули воспоминания о том, что происходило уже здесь с Геральдом. На теле не оставалось ничего, кроме небольших отметин, скорее бессознательно и хаотично расписывающих кожу узорами несдержанной страсти и не приносящих никакой боли. Скорее, показатель общего желания, когда мимолётная боль не основное блюдо, а приправа к желаемому обоими процессу получения общего удовольствия.       «В одном он определённо прав: рано или поздно будет абсолютно нормальным отдать комнату полностью Гидеону, а самой остаться в соседней спальне…» — подумалось мне, когда дверь приоткрылась и сын с интересом выглянул в гостиную, помахивая будильником в руке, из которого выпала батарейка. Мне протянули агрегат с обиженной репликой из серии: «Не тикает!». Когда всё снова стало «тикать», Гидеон, словно получив предлог, чтобы остаться, забрался на мои колени, расположившись головой и частью груди на животе Геральда, любопытно следя за реакцией.       Демон щекотнул его, после чего поковырял пальцем в порядком оглохшем от визга и хохота ухе. Всё же бирюзовые глаза искрились усмешкой.       — Но праздник для него всё же проведём. Когда вернёмся. Иначе Шерри тебя придушит.       — Салют! — Гидеон сел ровно, с восторгом глядя на меня и хлопая в ладони, спустя секунду раскрыл их, показывая мелкие золотистые искры, не жгущие кожу. — Красиво!       Я усмехнулась, погладив его по голове, автоматически прислушиваясь к колыхнувшемуся фону силы. Незначительно, но всё равно напряглась. Ненадолго. Геральд поднялся с дивана, подхватывая ребёнка на руки и засунув его под подмышку.       — Солнце садится. Может, на пустырь пока съездим? Чёрт его знает, будет ли там, куда мы едем, место, где можно крылья размять?       Сын довольно захохотал от очередной щекотки в его руках и, как только оказался поставленным на ноги, рванул в комнату переодеваться. Я со вздохом поднялась следом, не без восхищения взглянув на Геральда. Не знаю, что он читал во взгляде, но только осторожно привлёк меня за затылок ближе, впиваясь в губы. В поцелуе чувствовалась улыбка, и мне непередаваемо захотелось остановить это мгновение. Мозг всё ещё периодически словно сомневался в том, что так хорошо ещё бывает. Что такое бывает даже со мной.       И всё же одухотворённая возня в спальне подсказывала, что, если погром не ликвидировать ближайшие минуты, на уборку придётся угробить остаток дня. Пришлось идти собирать ребёнка, попутно прикидывая список необходимых для поездки вещей. Не хотелось брать кучу всего, но мать и женщина во мне бунтовали не на шутку, желая быть и красивой, и сына нарядить, и Геральда наконец уговорить выбирать не только тёмные футболки и неизменные чёрные джинсы, которые он менял строго на такие же и только тогда, когда предыдущие доходили до состояния изношенности, словно прослужили не меньше столетия.       Ещё спустя полчаса мы наконец выбрались на знакомый пустырь. В тренировки, помимо стандартных полётов и попыток поймать вертлявого ребёнка, вошла игра с мягкой плюшевой игрушкой, которой нельзя было дать упасть. Первое время я отчаянно вздрагивала, когда Гидеон стрелой мчался за плюшевым слоном нелепого оранжевого цвета, однако рефлексы его не подводили и едва случилась всего пара падений, которые удалось подстраховать Геральду. Все они произошли в большей мере за первый месяц подобных разминок. Дальше, словно поняв, что от него ждёт наставник, сын сам оставлял затею поимки, руководствуясь принципом: лучше быть целым, чем достичь цели.       Домой вернулись уже в сумерках. Вымотанный ребёнок спал как убитый, начав капризничать, когда пришлось будить, чтобы выкупать, но всё же смирился, позволив смыть с себя трудовой пот. В постель пришлось нести самой. В дрожащие, как и после каждой лётной тренировки руки, сунули стакан сока. Геральд в этом оставался непреклонен, как я не пыталась уговорить на более щадящее обучение. «Лучше пусть испытает страх сейчас, понимая последствия, понимая, что может быть очень больно, чем безрассудно пытается соответствовать чьим-то ожиданиям. Будь то мы или…» — строго произносил он.       О последнем я искренне опасалась думать…              Сощурившись от закатного солнца, я опустила козырёк над лобовым стеклом, снова оглядываясь по сторонам в поисках временного жилья. Слева каналы, справа океан. Точечная застройка и всё же… вид вдохновлял. Хотелось поскорее остановиться и хотя бы ноги в солёную воду опустить. Но на заднем сидении дремал в детском кресле сын, на переднем пассажирском Геральд составлял мне компанию в поисках, чувствуя, что ещё немного — и я просто съеду на обочину и усну. Пятнадцать часов за рулём с редкими остановками, чтобы размять ноги и посетить уборные, оказались довольно сложной задачей. Однако я справилась.       Почти…       — Вот! Поехали туда! — Геральд ткнул в вывеску об аренде жилья с хозяевами на общей территории. — Стемнеет — вообще ни черта не найдём. А дом выглядит вполне достойно, если, конечно, это то, что нам сдадут.       — Дорого. — Я поджала губы.       — Уокер, у меня накопилось на то, чтобы арендовать это жильё на пару лет, а не на пару недель. — Он мягко усмехнулся. — Добытчица. Хватит уже губы дуть и пытаться делить. Мы в одной лодке. Все трое. «Твоё-моё» тут не работает.       Вздохнув, я всё же свернула на боковую дорожку, проезжая ещё два десятка футов до прибрежного коттеджа. Больше потому, что дальше могли попасть в аварию из-за моего упрямства, чем действительно соглашаясь с демоном. После короткого сигнала клаксона из дома показалась пожилая женщина, радушно улыбнувшаяся. Как только она увидела спящего ребёнка, которого забрали из машины, началась тихая суета, чтобы не разбудить. Нам показали небольшой отдельно стоящий ближе к воде коттедж на сваях, общий с хозяевами небольшой бассейн-лягушатник, который сыну наверняка понравится.       Для заселения всё было уже готово. Когда Геральд привычно ушёл заполнить договор краткосрочной аренды, я уложила сына и выбралась на террасу. Лёгкие, кажется, распирало от давно позабытого запаха океана и морской соли, водорослей и пока ещё довольно лёгкого для этих мест бриза. В памяти мелькали покрытые пылью моменты о выходе в открытое море на катере, рыбалке с пирса, сборе ракушек на песчаной косе, которая была чуть севернее и до которой мы так и не добрались.       Расставив руки, я словно попыталась обнять всю эту красоту, соединить с воспоминаниями и обновить счётчик прошлого до конца.       — Смотрю, ты всё же осталась довольна, — хохотнул Геральд, встав рядом и бросив на один из шезлонгов пару паспортов. — К слову, не удивляйся, но сейчас у нас общая фамилия. У Гидеона, соответственно, тоже.       — В смысле? — Я приподняла бровь.       — В прямом. Если напоремся на бессмертных или их ищеек среди прикормленных, а таких я не исключаю, называться теми фамилиями, что используются в кондо как минимум небезопасно. — Демон подмигнул, уходя в дом и посмеиваясь над тем, как я планомерно краснею.       Меньше всего ожидала, что ближайшее время «игра в семью» перейдёт на новый уровень. Пусть и исключительно ради поездки. Я вздохнула и побрела следом. Только сейчас начала чувствовать разницу — два этажа. На втором — спальни, на первом — гостиная и кухня. Простор и возможность дышать. От террасы можно задвинуть антимоскитные сетки и дышать морским воздухом, слышать накатывающий прибой. Мне здесь нравилось. Светлое лакированное дерево, лёгкие люстры, голубые краски во вставках непокрытых досками участках. Здесь было чуточку легче, чем в кондо даже. Хотя там я чувствовала защиту со всех сторон.       Геральд раскрыл свою сумку, стоящую на углу дивана, протянув мне шкатулку с амулетами. Подумав, я рассчитала стены дома и двора, развешивая защитные символы и расставляя их там, где они были незаметны. Покой повышался с каждым установленным амулетом, и я невольно улыбалась. Жилище, пусть и временное, становилось всё безопаснее на случай всплеска энергий и сил любого из нас. Параллельно Геральд оглядывался, распределяя оружие по нишам. Сразу без ножен. Только мечи — оба из них — прикрутил как-то хитроумно под диваном за ремни ножен.       Наконец, когда помещение стало безопасным от и до и я отложила опустевшую шкатулку на кофейный столик, демон подошёл ближе, привлекая меня к себе за талию и уткнувшись носом в шею.       — Уокер, я в очередной раз хочу сказать, что ты потрясающе красива. Именно сейчас. Без титулов. Без крыльев. Без всего, понимаешь?..       Я чуть развернулась в его руках, пунцовея от комплимента.       — Ты брал вино из дома?       — Обижаешь! — демон хохотнул, отпуская меня и проходя в кухонный уголок. — У нас есть вино, сыр и манго. Иди на террасу. Я подготовлю и принесу. Там пошепчемся.       Я с улыбкой кивнула, возвращаясь. Снова бриз. Уже почти темно. Только алая полоска заката, догорающая на западе, почти за спиной, за домом, но расписывающая океан в цвет крови. Не той крови, к которой я привыкла. Сейчас она была мягкой и не жалила воспоминаниями. Мне было безумно хорошо от бесконечной глади с редкими волнами от скользящих по ней катеров. Эдакая ниша для медитаций. Где-то внутри, словно послушная собака, откликнулась сила. Мне откровенно стало многократно легче из-за неё. После стычки в госпитале внутренняя шкала этого скрытого таланта снова наполнилась до упора. Стала мягче, подконтрольнее. Словно поняла, что без неё я не выживу. Гидеон не выживет…       По плечам прошли мурашки короткой волны паники. Следом — тёплые ладони демона, погладившие от шеи к плечам и ниже. К моему затылку прижались знакомо губы, и я прикрыла глаза, обнимая себя поверх его рук собственными. Словила себя на мысли, что уже не оглядываюсь. Не оборачиваюсь. Знаю, что спина защищена. Он всегда следит, всё видит. Он всегда закроет слепую зону собой. Потому, что мальчик… Мой мальчик, мой сын должен жить.       Геральд вздохнул, поправив мой внутренний монолог:       — Как минимум пока это наш сын.       — И тебя это не злит? Что он не твой?..       — Уокер… — Геральд вздохнул, развернув меня лицом к себе. — Если когда-то мне судьба подарит ребёнка, я всё равно буду ассоциировать его именно с Гидеоном. Это неизменно. Я в него вкладываю себя. Другого себя. Не того, кто в одиночку остался в мире смертных на шестом году жизни. Нет. Я вижу защитника. Я вижу надежду. Я вижу свою работу как его наставника, понимаешь?.. Я вижу отклик. Ответ на мои усилия. Каждый день. Вольно или нет — неважно. Он улыбается, ты жива. Он юркий, сильный и видит границы. Он их не переходит, понимая, что обратного пути нет. Не существует.       Я сглотнула, задав давно тревожащий вопрос:       — А Ми… — в горле пересохло, — а если бы Мисселина родила вашего общего ребёнка?       Повисла пауза. Я уже тысячу раз прокляла свой длинный язык, но услышала за спиной сухой кашель и перемежающийся с этим кашлем смех.       — Ты, как и большинство, сочла, что у нас что-то было… Понимаю. Но, не угадали. — Геральд с тоскливым смехом вздохнул. — Её младшую сестру сослали к смертным за связь с моим другом. Однако, куда раньше тех событий, она была первой, кто не побоялся дружбы с найдёнышем. Её не интересовало, кто я и откуда, кто мой отец. Только мягкое понукание к тому, чтобы слиться с бессмертными. Старшая, мудрая, но слабая сестра. Та, чья жизнь стоила дороже моей многократно. Хотя бы из-за этой чистоты. Её чистоты, которая не делила бессмертных на стороны, одинаково любя тьму и свет и охотно делилась теплом, — он помолчал и продолжил. — Её сложно было любить в общепринятом смысле, но…       Геральд умолк, и я нервно поёжилась, разворачиваясь от деревянных поручней, овивая его руками за пояс и уткнувшись носом в плечо. Мне не хотелось это слушать, но каждое из его откровений было тем, что срывало вросшие пластыри с кожи — больно. Зато потом спокойно и легко. По плечам и затылку прошлись тёплые ладони. Он усмехнулся, ткнувшись губами в мою макушку.       — Никогда себя в этом не вини больше. Я знал это и прежде, но только в госпитале понял, что, будь у тебя хоть один шанс, она бы жила. Жила. Потому, что ты бы спасла нас обоих. Жила, чтобы освещать слепым и глупым вроде меня дорогу к вечности. К любви. И она же научила меня любить тебя в какой-то мере.       Я приподняла голову, заглядывая в его глаза.       — Как же?       — Любить твою боль, твои страхи, твою силу и твои стремления. Любить и брать их часть на себя, чтобы ты могла… — он улыбнулся, склоняясь к моему уху и прошептав. — Хотя бы спать. И не с трубкой во рту или с разбитой головой.       — Геральд… — Я сглотнула, заглядывая в его глаза. — После этого ты ещё думал о том, люблю ли я тебя? Если ты как часть меня. Только сильнее и умнее.       Демон закатил глаза, уводя меня к шезлонгу.       — Я не умнее. Просто прожил больше. Это опыт, а не ум. Ум появился, когда пришло понимание твоих стремлений, твоих идей. — Он уселся, притягивая меня к себе за руку и позволяя почти растечься по собственной груди. — Виктория, ты всё равно что ребёнок. Тот самый, которому о том, что плохо или хорошо, приходится доходить своим умом. И тебе сложно. Вот только понял я это куда позже, чем следовало.       Было не слишком удобно, и я не мудрствуя устроилась на его бёдрах, уперевшись коленями в шезлонг. Впервые, искренне говоря, не смутилась от положения. Однако по заинтересованному блеску в глазах демона поняла, что поспать сегодня удастся только гораздо позже. Он с насмешкой скользнул по моим ногам, почти задевая кромку шорт. На столике около шезлонга привычно стояли бокалы и тарелка с нехитрой закуской. Я подхватила дольку манго, чувствуя, что немного проголодалась, и только успела отправить её в рот, как услышала в свой адрес недовольное ворчание демона, притянувшего меня за затылок ближе. Геральд сел ровно и поцелуй с привкусом фрукта вышел слишком скомканным, но это было только начало.       Осторожно пробежавшийся по приоткрытым губам язык скользнул глубже, сплетаясь с моим. Ладони скользнули по бёдрам на талию, выше, сминая через футболку и бюстгальтер, и грудь. Я охнула от чуть болезненно сжатого соска и отстранилась, замечая в его глазах откровенное и обжигающее желание. Снова встретились губы и я скользнула пальцами по его шее, задевая самыми кончиками тонкий шрам чуть ниже адамова яблока. Он чуть дрогнул, притягивая меня максимально близко, почти впечатывая в своё тело.       Возбуждение накатывало волной, особенно когда тёплые сухие ладони скользнули под резинку шорт, сжав ягодицы.       — Я понимаю, что в сумерках нас не слишком-то видно, но тут хозяева в трёх-четырёх футах. Не хотелось бы показывать им живое порно, — чуть укусив припухшую мужскую губу, пробормотала я.       — Тогда допиваем вино и… — Он подвигал бровями и расхохотался от того, как я покраснела. — Мне никогда не надоест наблюдать за твоим смущением. Такая недотрога, если опустить историю с наручниками…       Я изобразила задумчивость.       — А ты их с собой брал?       — Думаешь, стоило? — Геральд вернул мне улыбку, жмурясь, словно большой опасный кот, пригревшийся на солнце. — Нет, Уокер. Работа и всё, что с ней связано, остались дома.       — Жаль. Тогда придётся пробовать подручные средства. — Я отстранилась, взяв бокал и делая глоток. — Что ж, поздравляю тебя с первым отпуском.       Хохотнув, Геральд отпил из своего бокала и прикрыл глаза. Некоторое время тишину нарушал только шум океанских волн, сверчки в окружающей участок траве и наше дыхание. Пальцы чертили на груди демона непонятные узоры, волосы чуть трепал ветер. Закат растаял, и свет из гостиной коттеджа остался единственным «маяком», не считая редких фонарей на побережье. На юге ночи всегда более густые, более шумные, наполненные звуками другой, более далёкой природы.       Когда бокалы опустели, мы перенесли всё в коттедж и я побрела в душ, чтобы смыть с себя усталость после поездки. Привычно высокая температура, почти до кипятка, горячей воды расслабляла мышцы, смывала дорожную пыль и запахи места, которое я именовала домом уже почти полтора года. «Смена обстановки действительно важна и нужна. Иначе мы сойдём с ума, если всё станет хуже и не появится ещё хоть какой-то возможности почувствовать себя обычными…» — пролетело в голове.       Прикрыв глаза, я подставила лицо горячим каплям, чувствуя, как разум становится гораздо чище от страхов. Всё привычно перетекало в любопытство: а что будет завтра?.. Любопытство простого человека, который оказался спустя время там, где был когда-то очень и очень давно. Куда пойти, чем заняться, что появилось интересного и что из того, что я помнила, исчезло без следа…       На талию легли тёплые ладони и послышалась насмешливая реплика:       — Ты — очередное подтверждение, что все женщины произошли из Ада. Если бы не бессмертный ресурс, я бы уже с воплями бежал из этого кипятка.       Я чуть провернула кран, делая воду немного более терпимой. Плавно поддетые руки легли на матовую стену душевой кабины с немой просьбой не двигаться. Скользнули на плечи, разминая мышцы, осторожно отводя влажные волосы, спадающие на спину. Мягко и почти несвойственно ему, всё чаще порывистому, всё менее сдержанному в своих желаниях. Обогнули тело, сжимая полукружия груди, стимулируя заостряющиеся соски пальцами, поглаживая до лёгкой щекотки, двинулись по рёбрам. Стиснули бёдра, привлекая ближе, чтобы чувствовала его возбуждение — ответную реакцию.       Руки пропали, заставив меня разочаровано вздохнуть. В ответ — короткий смешок и щелчок крышки геля для душа. Губки нет, но он вёл мыльными ладонями по всё тому же маршруту, снова лаская, заставляя напрячься, замирать, когда задевал чувствительные точки, которых, как оказывается, на теле безумно много. «Игра» уже почти обжигала, и терпения невероятно мало. Но попытка отнять руки прервалась укусом за мочку уха.       — Геральд… — Я двинула бёдрами, снова прижавшись к его паху, чувствуя ещё острее. — Ну же…       — Терпение — благодетель, Уокер, — он усмехнулся, разворачивая всё же меня лицом к себе, без перехода отдавая глубокий убийственный поцелуй, пусть и короткий. — Чего ты хочешь, бескрылая королева?..       Я сглотнула, чувствуя, как горят губы, как пламенеет воздух в лёгких и что в комнате невероятно душно.       — Тебя.       — Никакой конкретики… — он наиграно огорчённо вздохнул, но подался вперёд, выдохнув в мои губы. — Что ж, тогда на мой выбор.       Поддетое пальцами лицо, снова поцелуй, от которого вдоль спины рванулась волна жара, ничего общего с кипятком в кране не имеющая. Ещё более жадно, чуть покусывая губы, втягивая мой язык, лаская его, притягивая ближе, вжимая лопатками в прохладное стекло, покрытое прозрачными каплями. Губы сместились на шею, чуть сжали кожу, лаская её, собирая горячую воду, смывающую остатки пены. Ещё ниже, охватили грудь, ласкали языком ареолы, снова сжимая, вбирая её ртом почти до моего придушенного писка.       Низ живота, пульсирующий уже не первую минуту, накрыли пальцы, раздвигая плоть, проникая одним довольно жёстким толчком до упора. Я охнула, чувствуя, как дрогнули ноги, и чуть не сползла на пол, но Геральд с усмешкой удержал в нужном положении. Опустившись на пол коленями, он закинул одну мою ногу на своё плечо. Феерия ощущений дополнилась лаской губ, сжавших пульсирующий нерв, и я несдержанно заскулила, кусая пальцы, чтобы не вскрикнуть от переизбытка ощущений. Свободная ладонь нырнула в коротко остриженные чёрные волосы демона, поглаживая голову. Движение языка, пальцев, губ сливались в накатывающую волну оргазма — слишком быструю, сметающую всё на своём пути. Устойчивость потерялась, как и понимание того, что акустика ванной могла разбудить ребёнка и хозяев, пусть они и в отдельном доме.       Смятая жёсткими пальцами грудь. Снова прочерчивающее движение увлекло поток первой разрядки почти к самому порогу терпения. Его пальцы в моём теле разошлись, заставляя всё же дрогнуть, податься вперёд бёдрами. Затуманенный взгляд уловил сосредоточенный блеск бирюзы, в которой полыхал сжигающий огонь его страсти. И фаланга за фалангой, снова и снова… Задевая пресловутую точку, запускающую в теле такой желанный шторм.       Я вскрикнула всё же, хватаясь дрожащей рукой за кран, чувствуя, как ландыш сделал и без того пропаренный воздух в ванной почти удушающе насыщенным. Как цветочная поляна после сильного дождя, когда запахи почти уничтожают рецепторы. Попытка отдышаться и обрести понимание, что мир не кружится, а только моя голова. Дыхание хриплое, и колени подрагивали так, что, если меня отпустят, я сползла бы на дно кабины и нескоро встану. Сквозь грохот пульса в ушах с трудом, словно через подушку, пробился шум воды и собственное обрывистое дыхание.       Поцелуй в низ живота, снова заставивший дрогнуть. Чуть выше, обводя языком впадину пупка…       — Умничка. — Геральд поднялся на ноги, всё ещё придерживая меня, чтобы не рухнула. — Пожелания не появились?       Я с трудом нахмурилась, заглядывая в его глаза.       — Я всё ещё хочу тебя…       — Как пожелает королева… — Чуть шутливый полупоклон — и он приблизился к моему уху, прошептав: — Это взаимно.       Ноги ещё плохо слушались, но плавный разворот за плечо прижал животом и грудью к матовому стеклу. Лёгкое давление на поясницу, чуть шире расходящиеся ноги, пальцы, кажется, готовые продавить преграду в предвкушении, и я упёрлась лбом в эту прохладу, чувствуя, как по распалённым припухшим складкам промежности прошла головка эрегированного члена. Чуть толкнулся в тело, но, словно издеваясь, подался назад. Ещё одно дразнящее движение, от которого хотелось скулить и дёргаться, чтобы ощутить наконец его в себе. До конца, до того чувства правильной наполненности.       Сжатые тёплыми руками бёдра, глубокий толчок в тело до звонкого пошлого хлопка соединившихся тел. От воды, от страсти, от того, что сейчас это так… нужно. Не позволяя привыкнуть, почувствовать — набор скорости. И я несдержанно всхлипываю, покусывая указательный палец, чувствуя разрывной контраст прохлады и жара. Горячие капли, прохладное стекло, впивающиеся в ягодицы пальцы. Голова снова предательски путала пространство, подпуская вторую разрядку к поверхности, но пока позволяя насладиться близостью, насладиться горячими губами, впивающимися в шею, сбитым дыханием. Поцелуем, который обрушился на губы, пусть и в неудобном положении.       И снова волна ритмичных проникновений, от которых тугой узелок внутри живота начал лопаться. Слишком стремительно, слишком прекрасно, чтобы удержаться. Зажатые ладонью Геральда губы предотвратили очередной крик, и я всхлипнула, чувствуя, что опять проваливаюсь куда-то в туман восторга. Рука обернулась вокруг пояса, не позволяя рухнуть. Снова скорость, ответный приглушённый поцелуем в плечо рык оттого, что внутри подрагивало всё до основания, сокращаясь, уговаривая финишировать вместе…       Но нет… Это ведь слишком просто для него.       Снова разворот, подхват под ягодицы — и обратно в тело. Ритмично, жёстко. Целуя и соревнуясь толчками с входящим в тело членом и языком, проникающим до глотки, до скрипа челюсти. Едва послушные руки вцепились в плечи демона, будто в попытке удержаться, не упасть. Замедление для короткой передышки. В его глазах нет смеха, нет подначки. Теперь только желание и какая-то дикая… любовь. Его любовь, которая видит и девчонку-студентку, и смертную, и королеву небожителей. Не делит её на прошлое и настоящее, потому что теперь осталось только то, что будет завтра. И, если повезёт, ещё несколько дней.       Прижавшийся к моему высокий лоб — бегущая по телу вода ласкала там, где рук не хватало. Снова тугая пружина восторга сжалась, заставляя смотреть, чувствовать, любить, впитывать каждое мгновение этого безумия. Ещё чуть медленнее, но спустя мгновение вбиваясь до упора в несколько резких движений, подбрасывающих полубесчувственное тело в воздух. Разум где-то не здесь, где-то далеко. И кажущееся бесконечным движение возобновилось.       Он чуть улыбнулся, коротко тронув мои губы.       — Моя маленькая королева…       Слова сработали триггером, вынуждая снова сорваться в поцелуй, разлиться в нём зарождающимся криком и, наконец, позволить себе финиш. Внутри взорвался салют, и я обмякла, продолжая непослушными руками цепляться за покрытые каплями воды плечи. Вязкий, будто патока, ответный стон заставил матовую стенку кабинки дрогнуть под моей спиной, и всё замерло. Только ароматный пар и гладящая кожу и обоняние энергия самшитового дерева.       С трудом разлепив спустя время глаза, я обнаружила себя сидящей на тумбе рядом с раковиной. Тело всё ещё подрагивало. Каждая мышца, каждая жила, каждая кость — всё с трудом сохраняло положение, хотя, кажется, готово было обрести консистенцию желе. Демон, уже замотавшийся в полотенце на бёдрах, бережно просушивал мои волосы, растирая их другим полотенцем, и посмеивался над тем, как я глупо и расслабленно улыбаюсь. Говорить сил не было. Как и двигаться вовсе. Очередное полотенце, в которое меня завернули, после чего духота комнатушки сменилась на свежий воздух коридора второго этажа.       Геральд толкнул незапертую дверь, внося меня на руках в комнату и укладывая на постель.       — Надо поспать… — хрипло промычала я.       — Надо, Виктория, — он улыбнулся, ложась рядом и притягивая меня ближе. — Как минимум для того, чтобы были силы на второй акт этой ночи.       Что-то невнятно промычав, я забилась к нему в подмышку, слушая довольный смех. Щёлкнула застёжка амулета, и тёмное крыло укрыло поверх простыни, позволяя мне вырубиться без снов и без тревог как минимум до завтрашнего утра.