Добей здравый смысл

      Просыпаться под оглушающий вопль будильника или под оглушающие вопли Джулии быстро начинает надоедать. К счастью, подруга в их комнату пока не ворвалась, и Альберто разлепляет глаза с недовольно нахмуренными бровями. Будильник больше не хочется выкидывать в окно — хочется разобрать на детальки и изничтожить, к тому же форточка закрыта, а погода за окном никак не хочет становиться солнечной. Парень лениво вытягивается, зевает, выпутываясь из одеяла, и спускается вниз.       — Доброе утро, — бубнит он, чуть тряся Луку за плечо. Что удивительно, Пагуро не проснулся раньше, и сейчас в ответ он лишь хрипло мычит и морщится, кутаясь в одеяло до самого носа. Альберто хмыкает, треплет друга по голове и выключает будильник, направляясь к шкафу, полагая, что друг скоро проснется. Но когда Джулия заявляется с громким топотом и громким возгласом, обнаруживая Луку спящим, все кажется действительно странным, — Лука всегда вскакивает с первыми лучами солнца, стремясь к знаниям.       — Это как понимать, молодые люди? — осуждающе заявляет она, скрещивая руки на груди. Альберто натягивает на себя школьную рубашку и подходит к Пагуро вновь. — У вас и так не лучшая репутация в школе, хотите ее испортить еще больше?       — Эй, — Альберто рассматривает лицо друга слегка обеспокоенно, наблюдает, как тот жмурится и морщит нос, как его ресницы слабо дрожат. Лука сонно шмыгает носом, приоткрывая глаза. — Надо вставать, — ласково объясняет Скорфано, и Джулия рывком стягивает с Пагуро одеяло. Тот вздрагивает, поджимая колени к груди, но с кровати не поднимается. Альберто переглядывается с подругой, находя в ее взгляде намеки беспокойства.       Луке не хочется открывать глаза: свет раздражает. Кроме всего, голова просто трещит по швам, невозможно сконцентрироваться ни на одной мысли, а озноб добавляет ко всему этому трудностей. Подняться — испытание, ведь тело ломит, его будто ночью волны не то, что качали, убаюкивая, а наоборот, били со всей своей мощью о скалы.       — С... сейчас... — хрипит он заплетающимся языком и крупно дрожит, обнимая себя руками, — вы только закройте окно и не говорите так громко. Голова болит... — он снова шмыгает.       — Лу, окно закрыто, — Скорфано опускается рядом, укрывая друга одеялом вновь, и проводит рукой по его лбу. — Он никогда не был таким горячим, — звучит вдумчиво, и Джулия прикладывает палец к подбородку.       — Я позову mamma, — она шустро выходит из комнаты за помощью, Альберто кивает ей, возвращая все свое внимание на больного друга, что зарывается носом в одеяло. Альберто кладет руку ему на плечо, вздыхая. Этого не должно было произойти. «У Луки будут только хорошие впечатления». Он фыркает, зло хмурясь. Ага, как же. Скорфано представить боится, что бы случилось, если бы он не поехал с ними. Он даже не думал, что Джулия может быть такой легкомысленной по отношению к наивному и доверчивому Луке, который смотрит на все, раскрыв широко глаза и душу. Если бы не Джулия, ничего бы не было. Если бы не эти хулиганы, если бы не Лука, с его всепоглощающим любопытством и любознательностью, если бы... Если бы Альберто не медлил, если бы он был рядом, ничего бы не случилось. Он опускает взгляд и отчаянно вздыхает, закрывает лицо руками, зарывается пальцами в волосы и не знает, что думать, кого винить и что делать дальше.       — Хэ-э-эй... — шибуршит кудрявая голова под боком, и Альберто оборачивается на звук, — только не вини себя, ладно? — хрипит полусонно Лука, приоткрывая глаза и кротко заглядывая в лицо напротив. — Все будет хорошо, — он даже улыбается, тихо шмыгая носом, и Альберто старается улыбнуться в ответ, пытаясь не думать, что вышла улыбка слишком уж неуверенно. — Ну же, давай, скажи это.       Альберто щурится секунду, но Лука не отступает, его взгляд такой доверчивый, такой воодушевляющий, что Скорфано просто обреченно сдувается, опуская руки, побежденный.       — Silencio Bruno... — бурчит он тихо, почти недовольно, и отводит взгляд. Лука весело блестит глазами.       — Громче! — его сиплый голос почти срывается, и Альберто даже становится страшно на секунду, но он, даже не вспоминая вчерашнюю беседу с психологом, уже более уверенно выкрикивает:       — Silencio Bruno!       Лука одобрительно кивает.       Мальчишки отвлекаются друг от друга, когда дверь издает протяжный скрип. Мама Джулии торопливо надвигается к Луке, осматривая его встревоженным взглядом. Джулия высовывается за ней следом.       — У тебя температура? — женщина трогает его лоб, заботливо прикасаясь к нему губами. — Голова не кружится? Может, тошнит, или морозит?       Лука растерянно хлопает глазами.       — Ну, да, но все в порядке, — он приподнимается на локтях, садится, и в тот же момент падает обратно на подушку. Джулия качает головой. — Нет, правда... — продолжает Пагуро заплетающимся языком, — Я... я просто отлежусь, и пойду...       — Нет, дорогой мой, ты никуда не пойдешь, — мама Джулии уверенно складывает руки на груди, и Альберто серьезно кивает, соглашаясь.       — Именно. Ты останешься под моим присмотром, — он самоотверженно выпячивает грудь.       — Попридержи свои плавники, eroe,¹ — девочка хмурится, — ты не будешь пропускать занятия из-за собственного чувства долга. Нам проблемы в школе не нужны, помнишь?       — Да плевать! — Альберто вскидывает руками и бросает на подругу возмущенный взгляд. Он не бросит Луку тут одного, он уже ошибся один раз, и больше такого не произойдет. Случится ли что-то за один день его отсутствия в школе? Нет. А вот Луке может понадобиться его помощь.       — Альберто, — сипло зовя друга, Лука поднимает голову. — Ты знаешь, что значит выражение «Sei l'aria che mi nutre»?²       — Нет, — пожимает плечами Скорфано.       — Узнай для меня. Пожалуйста... — щенячьим взглядом умоляет Пагуро.       Приходится сдаться и смириться с тем, что школа на сегодня не отменяется. Хотя Альберто прекрасно понимает, что Лука наверняка знает все, ведь он прочел столько книг в первый день, а сейчас просто ищет повод отправить друга учиться.

***

      Мимо несутся машины, бегут прохожие, мелькают окна домов, рядом идет подруга, но на все это Альберто не обращает никакого внимания. Ближе к школе, точнее около главных ворот, его окликивает противный голос одноклассника, по вине которого Лука сейчас отлеживается дома.       — Эй, ты! — уже заливается ехидным смехом Франко, даже не договорив. — Где твой голубой дружок? — противная, почти злодейская ухмылка тянется от уха до уха, ему не хватает только свои ручонки потирать и смеяться с молнией на заднем фоне.       Но Скорфано не обращает внимания ни на кого, он только уверенно зашагивает в школу и хлопает дверью прямо по носу злорадного одноклассника. Тот заслужил. Если бы не ограничения в виде директора, то парень просто поколотил этого придурка.       Заходя в класс, он швыряет рюкзак и падает за парту, бездушно смотря куда-то вперед. Джулия садится рядом и дотрагивается до плеча, но Альберто отдергивает его, не желая общаться с девочкой.       — Ну и долго будешь дуться? — на выдохе полушепотом спрашивает она, выкладывая тетради и учебник на стол. — Все будет хорошо, это просто простуда.       — Просто простуда, просто столкнули, просто Франко. У тебя все всегда «просто», — бросая сердитый взгляд через плечо на Марковальдо, реагирует Альберто.       — Не усложняй все, — потрепав по кучерявой голове друга, Джулия выпрямляется и наблюдает за проходящей мимо них троицей. Она вытягивает ногу, делая так подножку идущему впереди Франко и тот, не замечая, запинается, падает вперед, а девочка убирает ногу и делает удивленное выражение лица. — Santa mozzarella, нужно быть аккуратнее.       Франко недобро сверкает глазами в сторону девочки, но та показывает язык. Альберто эта ситуация даже приободрила. Он усмехнулся, подпирая щеку кулаком.       — Это тебе нужно быть аккуратнее! С вашим-то селедкоподобным другом, — уже предвкушает победу хулиган. Но Альберто только зевает, поворачиваясь на одноклассника.       — Вот мы и доплыли до дна твоего остроумия, — вскидывает бровями Скорфано, сидя все с таким же безучастным ко всему этому видом.       — Тебе вообще лучше молчать, отброс. Я могу превратить твою жизнь в ад в одно мгновение, — отряхнувшись, Франко угрожающе хмыкает и поправляет рубашку.       — А, нет. Вот теперь доплыли, — Альберто кивает сам себе, отворачиваясь и облокачиваясь спиной полностью на стул, расслабляясь.       Франко нечего сказать, он гневно прожигает взглядом новенького и сжимает руки в кулаки. Ну ничего, еще успеет отыграться.       Джулия же с восторгом глядит на друга, чуть ли не сияя от гордости.       Все мысли Альберто были только о том, как же сейчас чувствует себя Лука. Может, ему плохо? Вдруг ему нужна помощь? Скорфано это так просто не оставит. Именно поэтому после двух уроков он закинул рюкзак на плечо и поспешил покинуть здание, пока Джулия отошла в школьную столовую. Не нужно, чтобы его еще отговаривали. Он для себя решил, что сделает.       Выбегая из учебного заведения, парень перепрыгивает через ограждение. Верно, он уже сказал «silencio Bruno», он его уже заткнул. Теперь нет ничего в голове, кроме беспокойства и желания быть рядом с товарищем. Лука его вытащил из тьмы с острова, спас от одиночества. Теперь очередь Скорфано помогать.       Он подбегает к двери дома, сбрасывает обувь и сумку на пол, как только пересекает порог. Женщина даже слегка испугалась такому резкому появлению Альберто.       — Почему ты не в школе? — она останавливает его, хватая за плечи. — Что случилось?       — Что с ним? — игнорируя заданные ему вопросы, Альберто рвется к Луке.       — Он спит, тише. Где пожар, куда ты бежишь? — мама Джулии заботливо приобнимает мальчишку и улыбается, смотря в зеленые глаза.       — Не нужна мне эта школа. Я приехал сюда с Лукой и учиться буду только с ним, — пыхтя, заявляет Скорфано, и его отпускают. Он заходит в их комнату, стараясь особо не шуметь: все-таки Пагуро спит.       Лука дрожит, поджимая губы. Синьора Марковальдо сказала, что сон очень полезен во время болезни, так что тревожить сейчас друга не стоит. Альберто и не собирался. Он просто всматривается в спокойное лицо друга, проводит взглядом по веснушчатым щекам, покрасневшим от болезни, мягко касается его щеки и с облегчением выдыхает. Дышит — значит все в порядке. Вроде как.       Быстро скидывая форму и отбрасывая ее на спинку стула, Альберто натягивает такую родную для тела желтую майку и, забравшись за спину друга под одеяло, Скорфано обнимает Луку и прижимает к себе, пытаясь так согреть его. Ему не жалко и всего себя ради здоровья такого солнечного и доброго ребенка. Школьные беспокойства перестают тревожить, остывают обиды, становится так спокойно, так уютно, и он чувствует себя там, где он должен быть. И вот, Альберто и сам не замечает, как вместе с товарищем погружается в сон, утыкаясь в его кучерявую макушку.

***

      Лука просыпается, чувствуя себя малость лучше, чем утром. Пульсирующая боль в висках выбивает мысли, не давая сформулировать их. Мальчишка трет рукой сонные глаза и, разлепляя их, натыкается на лицо Альберто напротив. Лука почти пугается, вздрагивая от неожиданности, и после он замечает, что ему невероятно сложно дышать, и что друг распластался на нем морской звездой, сильно сжимая руками, как мягкую игрушку. Спит Скорфано крепко, уткнувшись другу в плечо и тихо сопя. Лука, стараясь как можно аккуратнее, чтобы не разбудить, выпутывается из цепкой хватки и выползает из-под Альберто, убирая с себя одеяло и облегченно чувствуя свободу дыхания. Скорфано что-то тихо мычит, хмурится, и переворачивается на бок, складывая руки под голову.       Пагуро на него откровенно глазеет, когда замечает тонкую светлую полосу шрама на плече. Очень хочется коснуться его пальцем, но Лука боится потревожить чужой сон, и ведет взгляд ниже по руке. Рядом он замечает несколько небольших глубоких рубцов, рваный длинный шрам ниже локтя, несколько царапин на предплечье и синяки на костяшках пальцев из-за происшествия в столовой. От воспоминаний Пагуро неприятно хмурится, отводя взгляд, а возвращая его, натыкается на пару открытых зеленых глаз, что смотрят в ответ с любопытством.       — Согласен, у меня великолепное тело, можете любоваться им дальше, — Альберто расслабленно прикрывает глаза, самодовольно ухмыляясь. Лука мгновенно тушуется, отползая назад и смотря на друга как-то виновато, а после, разглядев его лицо, громко смеется.       — Прости, — Пагуро прикрывает рот ладонью, все еще хихикая. Альберто приподнимается на локтях.       — Нет-нет, продолжай, — он демонстративно заправляет волосы назад и принимает нелепую позу, дергая бровями. Лука, жмурясь и морща нос, смеется громче. Наблюдая за этим, Альберто тепло улыбается, ровно ложась на кровати и складывая руки за голову. — Я рад, что тебе стало лучше.       Лука выдыхает, поднимая голову на друга и обворожительно улыбается, кивая. Альберто засматривается, неожиданно для себя краснея, потому что таким довольным и радостным Пагуро не выглядел уже несколько дней.       — У тебя так много шрамов... — с интересом тянет он. Альберто сразу энергично подскакивает, садясь напротив в позе лотоса.       — Это только малая часть! — гордо заявляет он. — У меня еще на спине длинный, на лопатках, и, о, смотри! — Скорфано стягивает с себя майку, оттягивает шорты вниз, оголяя бедро, на котором действительно находились два неровных светлых шрама. Лука пораженно выдыхает.       — Вау! Ты такой крутой.       — А то, — Альберто ухмыляется.       — У меня почти нет шрамов, — он неуверенно опускает плечи, — только те, которые остались с нашей первой Веспы, — и, улыбаясь он задирает руку вверх, показывая частички воспоминаний.       — Да, да, у меня тоже! — Скорфано восторженно кричит, — но ноге остался, вот, — и показывает другу, под его восхищенные вдохи. — Это почти как парные шрамы, — пафосно подытоживает он.       — Я бы хотел оставлять больше воспоминаний на своем теле... У меня не было такой интересной жизни, пока я не встретил тебя, — Лука хмыкает сам себе, улыбаясь.       Возможно, он бы даже дождался ответа от друга, если бы Джулия не вошла в комнату с громким возгласом.       — Я надеюсь, что вы не собираетесь друг друга калечить, — она, вскидывая бровь, осматривает озадаченных друзей, — Альберто, оденься.       — Тебе не нравится смотреть на мои мускулы? — он вызывающе дергает бровями.       — Нет, мне не нравится, — чеканит по слогам девочка после выдержанной паузы, безразлично проводя взглядом по его худощавому телосложению. Альберто фыркает.       — Ты просто не разбираешься в таком, — он отмахивается, — а я эксперт, — и растягивает губы в похотливой улыбке.       — А мне нравится... — Лука робко ввязывается в шутливое противостояние, рассматривая друзей невинным взглядом. — Я бы тоже такое хотел себе.       Лицо Джулии сложно поддается описанию, и ее эмоции Лука разобрать не может, почему начинает беспокоиться, но, кажется, ее губы стараются выговорить «Santa mozzarella».       — У тебя будет такое же, — Альберто закидывает руку другу на плечо, заглядывая проникновенно в глаза, — надо только-...       — Не продолжай, — отрезает Марковальдо, бросая на Скорфано холодный взгляд. — Это никому не интересно, — сквозь зубы говорит она.       Альберто, утыкаясь лицом Луке в плечо, смеется.       — Ну, — Пагуро неловко приподнимает руку, — мне, вообще-то, интересно.       Альберто начинает смеяться громче.       Джулия безнадежно вздыхает и трет переносицу.       — Тебе лучше? — она обращается к Луке, переводя тему, пока Альберто подавляет в себе смеховые рецепторы. — Отлично, — она складывает ладони домиком. — Есть тема поважнее.       Джулия приземляется на кровать около Луки, усаживаясь поудобнее. Она рада, что друзья в порядке и что одному из них уже легче. Болезнь — дело неприятное. Альберто соскальзывает все с этой же кровати и открывает окно, вдыхая свежий вечерний воздух, все приходя в себя.       — Извини, что не пошла с тобой, Лука. Мне стоило догадаться, что Франко не из... добрых побуждений позвал тебя. И зря я вообще говорила тебе о вторых шансах. Он их не заслужил, — обиженно фыркает девочка, бурно размахивая руками. Франко тот еще подлец и ей стоило это заметить сразу.       — Все в порядке, Джулия, я поправлюсь, — с ангельской и какой-то наивной улыбкой произносит Пагуро, кашляя в ладонь.       — Поправишься! Просто... он вас даже обзывает, а я ничего не делаю с этим, — уже виновато опуская глаза на свои колени, Джулия вздыхает.       — Кстати об этом, — подмечает Альберто, пытаясь вспомнить, что там говорил Франко.       — Что он имел в виду, говоря... «tonno marcio»? — большие карие глаза с любопытством глядят на подругу.       — Ну, дословно... это как «гнилой тунец», — прикладывая палец к подбородку, отвечает Марковальдо.       — А что насчет «frocio»? Они это упоминают часто, — Альберто садится напротив друзей на стул.       — Это-о, — с нервным смешком, Джулия начинает тушеваться, глядит то на одного парня, то на другого, пытаясь придумать, как бы им это объяснить. — В общем, знаете, это... ну, вы встречаетесь.       — Мы живем под одной крышей, конечно мы встречаемся. Каждый день! — спешит ответить Лука, перебивая подругу.       — Нет, Лука, она имеет в виду другое, — Скорфано начинает понимать, пусть и не до конца.       — Если переводить буквально, то они назвали вас... пидорами, — последнее слово она прошептала, как бы "по секрету". — То есть, для них вы пара. Только не в хорошем смысле.       — Не в хорошем смысле? — вскидывая одну бровь, повторяет в вопросе слова Джулии Альберто.       — Знаете, люди очень жестокие. La crudeltà è l'eredità del progresso... e l'insensibilità va con esso!³ — громко и самоотверженно проговаривает Джулия.       — Чего? — Скорфано щурится, смотря на подругу.       — Ну, я имею в виду, что сейчас люди стали очень... бессердечны и беспощадны. Для них все стало иметь какие-то двоякие смыслы. Видят какие-то намеки там, где их даже нет! Поэтому и вы для них... стали, как парочка. Вы же не пара, верно?       Лука тушуется, сразу краснеет и отводит взгляд, качает головой, показывая так то, что они с Альберто всего лишь друзья.       А вот второй готов бы искриться от такого поворота событий, ведь он давно не ровно дышит к своему собрату по чешуе, но Пагуро четко проводит между ними грань, которая как-то ранит Скорфано и тому приходится согласиться: да, между ними ничего нет и не может быть.       — А если бы мы были парой, то что? Ты говоришь нам о человеческой жестокости того же Франко. А что насчет тебя? — Альберто встает со стула и выпрямляет плечи, разминаясь.       Джулия выдерживает паузу и после заливается звонким смехом.       — Ребят, вы же мои друзья! Какая мне разница? Вместе вы или нет — ничего не меняет для меня. Мы все еще море луковое! — улыбается во все тридцать два зуба девочка.